Коробки с чаем были к тому времени раскурочены и распределены везде — в стеллажах с барахлом, в секретных складах, под рыбой, в герметичных чехлах внутри гермодверей, под внутренней обшивкой трюма, в системе фильтрации воды — в общем, всего около двадцати тайников.

Внизу какое-то время слышался шум раскидываемых коробок, короткие матерки, затем, наконец, послышался голос солдата:

- Ого, ничего себе! Смотрите, господин инспектор, что они спрятали!

- Лл-я, - зачем-то тихо сказала Галина.

Обратно приковыляли двое — Василий тащил неумело упирающегося Ильича, спрятавшегося в привычном своём укрытии в мусорной куче.

- Так-так… Укрываете роботов? Вы знаете, что вам на родине грозит! У нас с вами договор, между прочим, на выдачу роботов…

- Постойте! - воскликнул папаша. - Какой такой договор? Какая родина! Мы из Республики Свободный Челябинск!

- Так, - опешил дедушка. - Как из республики? Это же семьдесят седьмое место?

- Семьдесят восьмое, - отвёл глаза солдат.

- Ба! Челябинцы! Что ж вы сразу не сказали? - тут он перешёл на заговорщический шёпот. - У меня прадедушка служил у Банина в личной гвардии, да. Только потом перешёл в немилость, в общем… кхм, да. Получается, семьдесят седьмое пропустили, ох, они же нас ждут! Так, говорите прямо, чего везёте? Вижу же, что контрабандисты, иначе нахрена вы пёрлись в такую даль. Антиматерию? Нет, ага. Трансплутониевые? Нет, верю. Уран?

- У-уран, - сказал Арсен. - Незадекларированный. На станции купили. И дефлюцинат.

- Так, ну что вы, как дети малые, - дедушка раздражённо оторвал бумажку и начеркал на ней какие-то каракули. - Дефлюцинат можно, за уран левый штраф — пять гривен… Или сколько у вас его? Давайте запишем, что в особо крупном - корабль же большой, так? - поэтому сорок гривен. Робота — десять… нет, двенадцать. Всё. Платить в Мурманске на любой орбиталке, у меня платёжных средств нет. Василий, пошли дальше.

Они уковыляли, а мы продолжали некоторое время стоять в недоумении, пока отец снова не заорал привычным тоном:

- Волчка звать! Упряжи захват! Диспетчеру звони!

Получена премия: 13,5 трудочасов (активное и успешное участие в досмотре таможни)

Накоплено трудочасов: 15 525,5

Скорей бы вернуться домой и потратить уже своё богатство, думалось мне. Я запросто мог взять себе небольшой катерок, гектар земли где-нибудь в новых районах либо небольшую армию роботов. Но вернуться бы ещё обратно целыми...

* * *

С Галиной по прежнему не клеилось. Определённой тревоги добавлял тот факт, что у нас на борту находился ещё один конкурент, про существование которого мы порой забывали. Столетний реликт, который пребывал в воздержании ещё дольше, чем я, и который выглядел на тридцать. Впрочем, тревога несколько улеглась, когда их с Галиной познакомили. Порфирием их познакомили только на второй неделе. Помню, как мы вместе с Арсеном подвели к люку, откинули и показали.

- Вот. Ему сто тридцать пять лет. Живой реликт! - сказал Арсен.

Порфирий сидел за игровой консолью в одних трусах и огромных старинных наушниках - неизвестно, где он их откопал? Мы думали, что Цсофика забрала все вещи. Наше присутствие он заметил не сразу.

- О, у нас есть прекрасные дамы! Пардон, но я в неглеже.

- Что такое "неглеже"? И пардон, - нахмурилась Галина. - Странный у него язык.

- Понятия не имею. Хочешь - спустись туда вниз, спроси его, - сказал Арсен и коротко хохотнул.

- Ну нет. Выглядит, как если бы захотели сбросить меня в яму к чудовищу, - сказала Галя, поднялась и ушла с "балкона".

Порфирий Арчибальдович за весь рейс изъявлял желание покинуть свою каюту всего раз пять, не больше. Мы, разумеется, соглашались - что мы, звери, что ли? К тому же, лишняя компания не помешала бы. Вместе играли в настолки, пили чай и расспрашивали про былые подвиги. Многого он не рассказывал - скорее какие-то смешные истории про Франтишека и Ярмолку, которые казались, скорее, какими-то нелепыми сказочными персонажами, нежели реальными бандюганами. Мне даже захотелось найти их родственников - или их самих, вдруг они ещё живы.

С Галиной он практически не пересекался, лишь один раз позволил себе пошлые высказывания вроде “я вижу ангела, упавшего с небес” и “вашему тестю зять не нужен”. Всё оставшееся время он сидел в подвале и играл в десятки видеоигр, оставшихся на консоли Цсофики.

- Представляете!!! Вышли “золотые драконы” - тридцать пять! И “Тайные пещеры” - сорок! И “Узурпатор-эксплуататор” - тридцать восемь. Я ещё в четвёртые играл.

Как мало, оказывается, нужно для счастья столетнему “старику”.

* * *

В предварительно захваченном каталоге «Пятьсот самых мрачных и непристойных заведений в Новгородской Иерархии» обнаружилось кафе корейской кухни в Мурманске. Располагалось оно в квартале беженцев из Альянса Планет — оказывается, и такое бывает. Сотню лет назад, в аккурат после открытия коридора, на незанятом острове Мурманска плюхнулся транспортник с планеты Манчестер. То ли гражданская война у них случилась, то ли какой-то конфликт интересов в ходе континентального переселения, в общем, из одиннадцати миллионов за четыре года по бездорожью из другого конца Рукава сюда долетело всего пять. Двенадцати национальностей, восьми идеологических конфессий… Такое несколько раз было и с Челябинском, но так далеко - зачем? Чего бы им было не запросить убежища в Суздальской Империи — при всей строгости, капиталистической коррупции и лёгком национализме такие скромные одиннадцать миллионов они бы уж точно расселили. Но нет — из одной антиутопии улетели в другую.

Собственно, нас это мало интересовало. Интересовало другое — в файлике каталога упоминалось, что в этой кафешке подают точно такую же «габу», что и должны были везти мы. А значит, наконец-то было с чем сравнить оригинал.

- Значит так. Я с Ильичом остаюсь на орбиталке. Вы трое высаживаетесь в ближайшем порту и производите дегустацию. Но только быстро!

Мне было и радостно и боязно одновременно — оказаться в самом мрачном районе незнакомой державы, оставив папашу с единственным средством спасения на орбите казалось тем ещё приключением.

Когда спустились на челноке, в районе оказалось уже десять часов вечера. Район напоминал худшие азиатские кварталы, в которых мне удалось побывать — безликие чугуниевые небоскрёбы, криво накиданные с орбиты из океанских принтонных заводов, бесконечный ряд лавок, велорикши, гравирикши, нищие, строй солдатов-хоругвеносцев в балдахонах с огромными погонами и исполинскими голограммами над головой, прославляющими Космогоническую Церковь. Тут же — расклеенные на столбах бумажные объявления о тайных религиозных приходах Истинно-Верного Культа, странные голографические бумажки с полуголыми девахами и казино.

Особо понравилась бумага, зазывающая стать “Генералом нового континентального государства на Дальнем Востоке”. От кандидата требовалось лишь наличие припринтера, воздушного флаера и небольшого запаса принтонов, за что ему обещался “личный полуостров в пять тысяч квадратных километров с тремя сотнями рабов”. Правда ли это, и что за феодально-рабовладельческий режим на той планете - оставалось только гадать. Впрочем, подобные порядки были в ряде регионов и вполне цивилизованной Бессарабии.

Кафешка нашлась не сразу, её полуподвальное помещение оказалось огромным. Кто здесь только не сидел — боди-модификанты, генные исполины, ребята из секты синекожих, дельфиноголовые, доисторические хиппи-веганы — в общем, тот ещё зоопарк.

- Что желаете? - подскочил официант. - У нас большой завоз свежей человеческой крови, от лучших поставщиков, любая группа, очищенная, без болезней, очень рекомендую наш фирменный коктейль...

- Э… Нам, пожалуйста, чаёчек, - взяла в свои руки инициативу Галина. - Стоп, что?! Человеческая кровь? Серьёзно?

- Давай по одной, Галечка? - Арсен подмигнул. - Как в тот раз, да? Можем заказать, если хочешь!

- Что?! - я посмотрел на них, и они лишь через секунду рассмеялись.

А я чуть было не поверил - после увиденного обнаружить в составе экипажа двух вамп-модификантов было совсем не удивительно.

- У вас есть Габа Чида-Душ-Ень? - наконец спросила Галина.

- О, да, конечно! Свежая контрабандная поставка, в фирменном самораспаковывающемся чайничке! Настоящий оригинал. Вам с распаковкой, или без?

Конечно, мы выбрали с распаковкой — надо же было сравнить. Вышло это нам в сто сорок червонцев — как моё недельное жалование.

Принесли большую бумажную таблетку с торчащим соплом крохотного одноразового припринтера, бросили в небольшую плошку с водой. Арсен нажал кнопку на упаковке, таблетка зашипела, засветилась, стала расти, пока из плошки, наконец, не вырос чугуниевый чайничек с блестящим боком, на котором виднелась гравировка с кучей мелких иероглифов и квадратным кодом.

Код считали сканером, который мы предварительно запрограммировали, тот написал марку чая — Габа Чида-Душ-Ень.

Пришло время второй таблетки, уже нашей. Рядом вырос точно такой же чайничек, блестящий, и гравировка была точно такой же.

- Ну, что, заварим? - спросил Арсен.

- Нет, блин, так уйдём! - раздражилась Галя. - Насыпай в чайник.

В общем, заварили мы чай. Тот, что был в первом чайничке, шибал в мозги не хуже крепкого алкоголя. Даже я, полный дилетант, услышал в аромате привкус цитруса, орехов и каких-нибудь восхитительных цветов. На миг мне даже показалось, что я не чувствую запаха тухлой рыбы, которым пропиталась наша одежда.

- Оно, - со знанием дела кивнула Галя.

Я согласился. Арсен тоже кивнул — он помнил аромат ещё с Иерусалима. После этого чая по совету Арсена мы запили парой глотков водки, чтобы перебить вкус. Настал черёд второго чая. И тут…

- Да, оно, - снова кивнула Галя.

- Хм… - хмыкнул Арсен, бросая то на меня, то на Галю многозначительные взгляды.

- Хм, - хмыкнул я.

Потому что наш чай был совсем не тот! Нет, конечно, он тоже был не какой-нибудь третьесортный казанской породы, безвкусный и желтоватый. Чай был безусловно забугорным и фирменным, только аромат у него был совсем не тот. Что-то вроде мокрой собачьей шерсти с примесью аниса и каких-то лекарственных штук.

- Похоже, что… такой же, да, Галя? - спросил Арсен.

- Ну...

И тут меня прорвало - видимо, включились гены отца. Вспомнилась обида за холодное общение, вспомнилось, как первый раз увидел её - явно не в своей тарелке, обманщицу и интригантуку, и чуть не завопил:

- Да нет же, блин! Это вообще какой-то другой сорт! Пей-Жуй-Пёс-Шерсть! Я не разбираюсь! И никто из нас не разбирается! Галина, я же знаю, что ты не спец по чаям! Что тебя Арсен провёл на палубу, чтобы ты куда-то улетела, наверное, потому что у тебя нелады с законом. Что вы старые друзья! Папаши тут нет, скажи прямо! Вы.. встречаетесь?! Спите, да?!

- Я… я… - у неё на глазах первый раз за наше путешествие показались слёзы. - Я книжку перед рейсом прочитала! И ничего мы с Арсеном не встречаемся! Я его троюродная племянница!

- Я её ещё вот такой вот маленькой помню, - Арсен взмахнул огромной ладонью над полом. - У неё папаша помер недавно. А мамаша пьёт. И из вуза отчислили, да, Галя?

- Думаешь, сколько мне среднелет, тридцать, сорок?! Давай, скажи мне, что я старая! У нас экология в районе плохая! И я ещё крашусь, чтобы казаться старше! Мне девятнадцать, ты понял, умник! - она уже не скрывала слёз. - На полтора года старше тебя! А в Нерчинске у меня брат двоюродный, он… от закона скрывается. И у меня денег нет в такую даль ехать!

И вот так вот в этот момент захотелось её обнять и успокоить, но папаша как всегда не вовремя ворвался по коммуникатору с голосовым сообщением:

- Караул, Инспекция! Обыск! - и мы рванули обратно.

Продолжение следует

(А.Скоробогатов, роман целиком - на АТ, также читайте в разделе следующий роман серии)

- Что… что случилось?

- В драку полез. Швы наложили в лазарете. Эти засранцы заломили цену в полтора раза больше оговоренной. Не пятьдесят, а семьдесят пять! Почти половина задатка!

- И что?

Папаша махнул рукой в холл.

- Вон. Лежат. Заплатили. Вариантов нет.

Я спустился вниз, присел рядом с Арсеном.

- Болит?

- Болит… сотрясение… Дубинкой врезали, представляешь! Иди, помогай взлетать! Я сам до биомодуля доползу.

А драгоценный груз, действительно, лежал внизу. Три чёрные коробки, суммарно чуть больше кубометра, лежали на тележке у входа в грузовой отсек. Галина прибежала следом, притащила аптечку, захлопотала, а меня позвал папаша, в общем, чай я толком разглядеть и не успел. Закрутилось:

- Упряжь на изготовку! Волчка зови!

И далее по списку, на полуавтомате, как обычно. К чему была спешка, честно говоря, я так и не понял.

Как нырнули и поплыли в подпространственном пузыре, мы с вылезшим Ильичом потащили коробки наверх, рассмотреть. Первым делом — взвесили. Оказалось почти двести кило, но это было брутто — учитывая коробки и самораспаковывающиеся чайники. Смутило то, что одна из коробок оказалась чуть меньше других и вскрытой сбоку. Вскрытой была и одна из стограммовых пачек внутри — варварски, ножиком. Видимо, предыдущие курьеры, тащившие груз через окраины Порубежья, вскрыли груз для проверки. Папаша сходил в кухню за ложкой, ковырнул, подозвал Галину и спросил строго:

- Ну, чаевед. Оно?

- На вид, вроде бы — да, - пожала плечами наш эксперт.

Микроскоп, чтобы посмотреть нанокоды, конечно же, мы в нашем хламе не отыскали. Арсен предложил заварить пару ложек самим и дать проверить Галине — та кивнула. Неужели она действительно спец по чаю? Отец было согласился, но как только мы уже помыли наш раритетный красный заварничек и занесли над ним ложку с заваркой, Арсен заорал благим матом:

- Стойте!! Нет, не так нужно! Сейчас прилетим в систему покрупнее, найдём ТРЦ и сравним!

Мысль была верной, хоть и рисковой. Найти более-менее элитную кафешку — хоть и захолустье, но такие попадаются, - заварить один чайник нашего чая, а один — такой же «габы», но из кафе. И сравнить.

- Можно, но только через два всплытия, - согласился папаша. - Всё равно в ближайших системах только базы-ночлежки для вахтовиков, ни одного поселения. Да и надо поскорее отсюда убраться. И быстрее долететь до Новгородья, там много между коридоров петлять придётся по бездорожью.

Я почуял, что что-то тут не чисто. Уж не удираем ли мы от кого-то ещё? Ладно Инспекторы — угроза больше психологическая, чем реальная. Не уж-то местные?

Вечером я подсел к папаше, смотревшим трансляцию кубка астероидного биатлона, и осторожно спросил:

- Батя… Мы ещё где-то наследили?

Батя нахмурился, поставил на паузу.

- С чего ты взял?

- Ну… взлетали уж больно быстро, как тогда, с Иерусалима.

- Нет, всё нормально прошло, - раздражённо ответил папаша, а сам глаза отводит, темнит. - Ну, повздорили слегка, морду Арсену набили. Не смертельно же. Всё под контролем.

- Расскажи ещё раз, как всё было?

- Не буду я ничего рассказывать! Всё и так понятно! - вспылил папаша, потом слегка успокоился. - Вообще, вон, лучше, посмотри, как мы бессарабцев на упряжках уделали. Двадцать из двадцати!

Астероидный биатлон, последние трансляции которого закачались к нам на развлекательный сервак, действительно, смотреть было весьма приятно. Утлая капсулька-упряжка, присобаченная и частично проглоченная волчком — а наверху рельсоган, пуляющий маломощными ядерными фугасами. Челябинцы выигрывали в этой редкой дисциплине из года в год, и я бы с радостью посмотрел все пятичасовые трансляции вместе с батей, если бы был уверен, что он не врёт.

По правде сказать, даже если и врёт — мало чего это меняет. Но что-то внутри зазудило — знаете, бывает такое, когда тебе откровенно врут по какому-то не сильно принципиальному для тебя делу, и ты понимаешь это, но вот просто так закрыть глаза и не докопаться до истины — не можешь?

Я отправился к Арсену, которому Ильич прописал пару дней полупостельного режиму, и для начала спросил его:

- Как себя чувствуешь?

- Нормально, слушай. Давай в шахматы играть? Или в разрывных капиталистов.

- Скажи мне лучше, ничего странного не было в тех ребятах? Которые оптовики.

Арсен пожал плечами.

- Нет, ничего такого.

- А кто они? Что за банда?

- Да, какие-то охранники Енисейского терраформирующего концерна. Работали по подряду в Альянсе, оттуда перевезли через Порубежье в Союз, потом связались с “Ночными Клоунами”, а те - с Рахимом.

Терраформирующие концерны — страшные по своим масштабам организации. Енисейский считался одним из мелких, трудился всего на парой крупных проектов, и то — в нём работало миллионов пятнадцать человек, а в составе флота была сотня кораблей. Не то, чтобы их охранники были страшнее имперцев, но по своей мафиозности вполне могли тягаться с микронациями.

- Но хоть сделка вся штатно прошла? Карту отдали?

- Да… - неуверенно ответил Арсен. - Вроде бы отдал Шон Рустемович какую-то карту.

* * *

Ильич играл в молчанку. Я сделал вывод, что и я подумал, что какую-то информацию могла сказать Галина. Но общение с ней по-прежнему не клеилось — то ли я был слишком сопляком для неё, то ли она так общалась со всеми — непонятно. Всё свободное время она смотрела сериалы, играла в настолки с Ильичом и изредка заходила общаться с Арсеном.

Я решил идти ва-банк. Поймал её, когда она сидела в массажном кресле, и в упор спросил.

- Хочешь, расскажу тебе, где батя прячет абрикосовое варенье. Настоящее!

Галина удивилась:

- К чему такая щедрость? Или ты сейчас попросишь что-то взамен?

- Угу. Попрошу. Тебе Арсен ничего не говорил про прошедшую передачу товара?

Она остановила кресло, задумалась, картинно положив подбородок на левую руку. Ответила:

- Учитывая, что Арсен просил ни за что не рассказывать, а его я знаю куда дольше тебя, я считаю, что варенье — недостаточная плата.

Ого! Значит, есть что скрывать. И значит, возможно, у них с Арсеном всё не так, как я предполагал.

- Что… ты хочешь?

- Пароль от припринтера. Хочу напечатать себе одну штуку.

Припринтер — это принтонный принтер. Вид космического планктона в симбиозе с нанороботами может нуль-синтезировать простейшие кристаллические решётки, газы и даже что-то из органики вроде этанола. Как некогда в древности огнестрельное оружие было предметов запретов, ограничений, и, в то же время, символом власти - так и ручка припринтера сейчас.

Папаша скрывал пароль даже от Арсена, когда нужно было — сам запускал. А мне сказал, но требовал просить разрешения, если чего решил напечатать. У нас был крохотный бассейн в трюме, но при желании можно было затопить и превратить в цех половину грузового отсека. Забавно, предстояло менять одну тайну отца на другую. Похоже, папашины секреты становятся главной валютой на «Молотове».

- Пароль я тебе не дам, увы. Но напечатать смогу помочь.

- Идёт. Говори, где варенье?

Я рассказал - он было на складе, который располагался под капитанским мостиком. И Галина рассказала секрет:

- Ну, в общем, Арсен видел, как наш кэп подменил платёжные карты после передачи товара. Говорит — сначала подумал, что, показалось, но твой папаша пробормотал что-то вроде «Прокатило», а потом они бегом побежали сначала в лазарет, а из лазарета в порт. В общем, я полагаю, кинул поставщиков твой папаша.

Я знал, что батя у меня отмороженный, но чтобы настолько? Кинуть бандюганов из концерна с окраины ойкумены? Но зачем? С властями можно хоть как-то рассчитаться, даже под арестом за порчу имущество пересидеть — и всё, живи спокойно. Но бандюганы? Их кидать у нас в профсоюзе разрешалось строго после консультаций с куратором.

Признаться, мне стало немного страшно. А впереди страху было ещё больше — Новгородская иерархия, край фанатиков и культистов.

* * *

Лететь до границы Новгородья пришлось долгих четыре с половиной недели. Летели параллельно Северо-глубинному, в паре систем подальше. Выбирали нырки подольше, по двое-трое суток, дрыхли по двадцать часов, ели поменьше — ну, как обычно. На пути попалась всего одна захудалая перевалочная база с десятком одичавших вахтовиков, снабдивших нас ужасного качества дефлюцинатом, ураном и бичпакетами, причём бичпакеты стоили дороже всего. Попытки найти там вразумительный чай для сравнения не увенчались успехом.

Всего же за время перелёта я пересмотрел три сериала, почти привык к запаху (и, что самое страшное — вкусу) рыбы.

Пару раз мне удалось подглядывать за Галей, пока она мылась в нашей душевой. Это было стыдно, неправильно и незрело, но выбирать не приходилось. После я долго терзал семиструнку и разучил пару древних песен. А Дину начал уже потихоньку забывать...

Признаков преследования не было. Сначала это настораживало, потом все просто про это забыли.

Первой планетой городского типа - то есть терраформированной и с населением больше миллиона человек - на нашем пути был Мурманск, но таможня оказалась в «пригороде» - у красного карлика Тарту. Перед этим шла череда ничейных и приграничных звёзд, в которых хозяйничали патрули Инспекции, союзные таможенники и гастролирующие Внутренние войска Империи, но мы успешно выныривали на самых окраинах системы и никому из перечисленных товарищей не попались.

Арсен тут бывал раньше один раз - проездом. Папаша заходил с другой стороны, с «юга», где расположен кластер более близких к освоенной части Империи планет. Ещё за пару дней до таможни Арсен начал нагонять страху — дескать, законы здесь жуткие, чужаков не любят.

Таможня показалась мне странной и ужасно несовременной — длинная, в пару километров рельса в космосе, вдоль которой выстроилась очередь кораблей и каталась катается крохотная вагонетка.

Папаша волновался. Он даже переоделся из рабочей униформы в парадную — коричневый пиджак с красным галстуком. Арсен вырядился в свою любимую застиранную пижаму с пальмами. А Галина… Галина вышла в длинном обтягивающем платье в пол, которое ни разу до этого не доставала. У меня даже волосы на руках встали дыбом.

После короткого диалога с диспетчером и стыковки, шлюзовая камера открылась. В свете фонарей мы ожидали разглядеть строгий силуэт шеренги силовиков с автоматами, взявших в оцепление корабль, или фанатиков в длинных балахонах. Но вошли двое: первым шёл среднего роста молодой темнокожий паренёк в чёрно-синей спецовке с маленькой шарпо-пушкой и огромными, в полтора плеча полу-голографическими погонами. Вторым вышел, опираясь на тросточку, дедушка, которого мы позже вспоминали не иначе как «тот пожилой профессор ботаники». Лысина, небольшая сутулость и чёрная толстовка с кое-как нашитой гербовой голограммой — единственное напоминание о его должности.

- Фу-х, фу-х, как пахнет, - замахал он свободной рукой, в которой была книжица. - Рыбу везёте?

- Да. Ближневосточный карась из Енисея, новогодний улов.

Таможенник угрюмо посмотрел на папашу исподлобья слезящимся левым глазом.

- Вы мне голову не морочьте. Это минтай. Протухший. Я тут тридцать лет! Тридцать лет я на этой таможне! Вы что, думаете, что я не пойму, зачем вы весь корабль, это самое, рыбой…

Таможенник повернулся и зачем-то потыкал пальцем в дермантиновый утеплитель шлюзового отсека.

- Провоняли? - зачем-то подсказал я и тут же получил затрещину от отца.

- Ага. Зачем вы весь корабль рыбой провоняли? Василий, сходи в трюм, проверь.

Мы замерли в ожидании.

Продолжение следует

(А.Скоробогатов, роман целиком - на АТ, также читайте в разделе следующий роман серии)

Я блефовал. Я просто решил блефовать - бездарно, грубо и неуверенно.

- Ты… ты лжёшь, - сказала она.

- Нет! Мне Бальтазар всё рассказал! Я просто не хотел в присутствие вашего коллектива.

- Да я! Я ничего! Он врёт! - заорал мой однокур. - Я ничего о вас не знаю такого, товарищ капитан!

- О чём он, Варвара? - тихо спросила Иванова, и я подумал, что, кажется, впервые слышу, как она разговаривает.

- Ничего я не вру. Сам рассказал, ага, я даже не выпытывал. Хочешь, чтобы Куратор узнал? Или, может, он и так знает, а вы с ним в деле? Какая-то договорённость, да? Тогда надо товарищу председателю райкома на приём сходить. Или к товарищу министру-адмиралу всех флотов, может?

- Ты блефуешь, - Варвара страшно нахмурилась и опустила ствол. - Ты блефуешь, малец. Обо мне всё известно, и нечего рассказывать!

Но я добивал. Наверное, я тогда сказал один из лучших своих спичей.

- Вы думаете, товарищ капитан, что я это чтобы его от суда спасти? Укрыть? Да ничего подобного!

- Э? - Порфирий резко повернулся ко мне, но увидев решимость на моём лице, спорить не стал.

- Сказал товарищ куратор - доставить, мы доставим. Но мы! Не вы, Варвара. Это наш родственник, и мы не позволим с ним обращаться абы как до момента оглашения приговора. К тому же, у вас ответственная задача. Вы хороший и ответственный капитан, с честью несёте знамя контрабандного флота. У всех свои тайны. Но позвольте нам всем… выполнить свою работу.

- Хм… хм… Опустить стволы, - наконец-то произнесла Варвара. Я оценил, с каким трудом она заставляет себя признать поражение. - Хорошо. Всем закрыть микрофоны. Итак… да. У меня есть тайна. Тайна, которая может бросить отпечаток на моё честное имя. Эта тайна касается моего возраста… и некоторых фактов моей биографии. Эта тайна должна остаться между нами. Я не буду запрещать вашему экипажу конвоировать товарища Куцевича-старшего… очень старшего к месту проведения суда. Однако напомню, что постановления ЦК Партии лучше исполнять беспрекословно. Иначе….

- Ясно, ясно, - Порфирий направился в лифт. - Проводите нас в туалет и на кухню, я дико хочу жрать.

* * *

Последующие несколько часов мы сидели на кухне. Порфирий опустошал запасы с чудовищной силой, не брезгуя пищевым синтезатором - достаточно отвратной штукой. Мне уже не терпелось доставить его на корабль, поместить в капсулу для обследования и понять, что с ним не так. Через пару часов прилетел Бальтазар и с гневным видом пытался разобраться:

- Ты, засранец, в натуре, ты почему меня подставил?! Почему ты мне вечно переходишь мне дорогу?!

- Ты ошибаешься, это ты вечно переходишь дорогу. Я виноват, что ли, что наши капитаны договорились, и что вот он, - я махнул рукой на Порфирия, - так внезапно вылез из рюкзака? Я просто выполнял свою работу. А ты выполнял свою, скажем так, достаточно плохо. Ты сам виноват, что устроился в контрабандный флот, не имея на то способностей.

Я выбрал максимально спокойный тон - больше чтобы позлить. И это получилось - его кулак полетел мне в челюсть, но я вовремя заблокировал его. Развития драка не получила, потому что наши браслеты синхронно пискнули:

Внештатная ситуация: Драка на борту, зафиксировать?

- Способностей?! - фыркнул Бальтазар, а потом снова завопил: - Ты совсем охренел, каких это способностей я не имею?!

- К убеждению начальства в собственной правоте. И вообще - к общению с начальством, властями, умению врать, вот это вот всё.

- Я умею! - Бальтазар смешно насупился. - Ты мне будешь должен! Что я прикрыл тебе задницу! Тебе и… и… дедку твоему!

- Э, э, потише, парни, - сказал Порфирий, не переставая жевать огромный кусок печенья - несомненно, “пластикового”. - Мне кажется, или вы неуважительно со мной обращаетесь? За это у нас можно было и в вакуум без скафандра выйти погулять. Хочешь печеньку, малыш?

- Твой дедок ответит за хамство! - рявкнул Бальтазар, выходя из камбуза.

- Иди тётушке пожалуйся! - бросил я вслед.

Ссора с бывшим однокурсником оставила неприятный осадок. С одной стороны, я прекрасно понимал, что никогда не стану ему близким другом, с другой - плохой мир лучше хорошей войны.

- Ты хоть понимаешь, что я из-за тебя друга лишился? - спросил я Порфирия.

- Друга? Что-то не похоже, что вы были друзьями.

- Ну, приятеля…

- А, ну, сорян, что я могу сказать. Денег ему дай.

И точно, подумалось мне. Это очень стрёмно и по-капиталистически - покупать дружбу и лояльность, по сути, это было всё равно, чтобы заплатить взятку. Но я всё же нашёл Бальтазара в списке контактов - благо, были на одном корабле, и он нашёлся очень быстро, а затем тыкнул на “отправить платёж”.

Перевод 1000 трудочасов Бальтазару Васильевичу Селассие

Накоплено трудочасов: 9 923

Ответа я тогда так и не получил.

- У вас там что, деньги теперь? - удивлённо спросил Порфирий Арчибальдович.

- Не деньги. Трудочасы. Деньги у капиталистов.

- Один хрен, я считаю, как не назови - валюта. А, это хотел спросить, - он перешёл на заговорщический шёпот. - Ты серьёзно меня хочешь сдать, да?

- Конечно хочу, - я прикрыл браслет рукой и добавил. - Может, батя что-то придумает. Отсрочку, аппеляцию, или… побег.

- Ясно, побег - это хорошо! - громко сказал Порфирий и продолжил жевать печеньку.

Мы ещё поговорили немного. Я обрисовал политическую обстановку, рассказал то, что помню из истории за последний век. Признаться, век в Московском Секторе в целом и в Приуральи в частности был достаточно скучным на крупные события - пара небольших войн, пара крупных набегов бандитских флотов, полдесятка планетарных катастроф и активное строительство, освоение и прочее процветание. Наконец, когда я уже дико хотел спать, явилась Железная Тётка и скомандовала:

- Выметайтесь отсюда. Мы подплываем к Ишиму-31, без посадки, стыковка мачтой.

* * *

Выражение лица бати я никогда не забуду.

- Д...дедушка… Живой… Я думал, это прикол какой-то.

- Двоюродный дедушка, - покачал пальцем Порфирий. - Ничего тебя расконтрабасило. Я думал, ты худой. Да, а у вас тут творческая обстановка… О, гитара!

- Ты же меня ещё ни разу не видел? - удивился отец. - Откуда знаешь, какой я комплекции?

- Не знаю, Гага вон сказал, что его отец, мой внучатый племянник капитан - я сразу представил высокого, статного, в фуражке.

- Терпеть не могу фуражки.

Порфирий прищурился и посмотрел на меня, а потом снова на отца.

- И сынок на тебя не похож. Вообще не похож. Точно твой-то хоть, а?

- На нём лицо чужое. Он вообще по-другому выглядит. Проходи хоть, садись, - батя махнул рукой на одну из табуреток.

Лицо, кстати, уже начинало ныть и саднить. А вдвойне неприятно было от мысли, что его ещё и придётся отдирать.

- Ну вот. А у вас есть чего пожрать?

- Арсен, у нас пополнение в экипаже, поздоровайся с Порфирием Арчибальдовичем.

Арсен вылез из ванной.

- Здрасьте! Товарищ капитан, ты так и не сказал, что мы с Порфирием Арчибальдовичем делать будем - в карцер сажать или спасать?

- Тише ты… - зашипел батя, и я понял, что сообщение на браслет ему тоже пришло. - Тут такое дело… Где ж ты, дедо, накосячил?

- Ну… Мы с Франтишеком и Ярмолкой Лысым перед тем, как рюкзаком этим заняться несчастным тут с “Пятибратством” провернули одно дельце… “Пятибратство”, кстати, больше же не существует?

Холодок пробежал по спине. Я уже чувствовал, что упоминание микронаций добром не кончится.

- Существует, - сказал Арсен. - Сейчас они “Братство Пятёрочки”, самые крупные из микронаций, да. Вроде как нейтральные, но...

- Какое дельце, Порфирий Арчибальдович? - холодно спросил батя.

- Нейтральные - это хорошо! Мы с ними пару станций грабанули и в рабство увели. На Дальний восток, у них там колония.

Повисла мёртвая тишина.

- Чьих станций, Порфирий Арчибальдович? - спросил батя. - Имперских?

- Не! Почему имперских? Ну, тогда вроде как челябинских, а сейчас - в спорной системе, я на карте посмотрел.

- Мы везём работорговца, - сказал Ильич, который всё это время стоял в стороне. - И государственного преступника.

- Ого, говорящий робот! Ладно, шучу, в наше время такие тоже были. Ну… ребят, а чего вы молчите все? Что вы так на меня пыритесь?

- Ты. Сраный. Ублюдок! Ты бандюга-работорговец!! Ты, дефлюцинат... - отец рванул к нему навстречу, в его глазах чётко читалось желание набить морду, но Арсен вовремя поймал его и принялся успокаивать.

- Тише, тише… товарищ капитан… время было другое.

- Да! Точняк! Время было другое ваще! - Порфирий Арчибальдович попятился назад. - Раздрай, бандитизм… все такие были, честно! Я, кстати, ни одного ребёнка не убил, честно! А женщину - один раз, и то случайно. Да вы не сердитесь на меня, ты чего, внучок, а?

- Не называй меня. Внучком! - рявкнул батя. - Ты, тридцатилетний сопляк! И ты Арсен, не смей защищать этого говнюка!

- Вспомни, а сам-то… Цсофика, - вставил Арсен.

Наш нежданный родственник, казалось, не терял бодрого расположения духа.

- Мне сто тридцать шесть! А вы куда направляетесь, кстати? В Челябинск, да? Может, не надо туда?

Отец спустя десяток секунд перестал исторгать пламя из ноздрей, отряхнулся, поправил комбез и сказал.

- В общем, дедушка. Тебе повезло, что мы не летим в Челябинск. У нас важное поручение на Дальнем Востоке. В Нерчинске.

- У… Далековато. Я туда всего один раз долетал.

- Не перебивай капитана. В Челябинске мы появимся в лучшем случае через месяцев пять, а то и шесть. Своё решение я оглашу ближе к концу полёта. А пока что я твёрдо уверен, что тебя надо отдать правосудию!

- Но…

- Никаких но! Мы члены профсоюза, мы чтим закон республики. Хоть и нарушаем законы Протокола. И учти - если подумаешь сбежать - у нас длинные руки. А никого другого из родни, кроме нас, у тебя теперь уже нет. И никто тебе, говнюку, не поможет, ты понял?

- Понял, - скривился Порфирий. - Один вопрос? Точнее, два.

- Ну.

- Пожрать. Я очень сильно хочу жрать. Мне нужна еда, и, пардон, я практически не хочу в уборную. Вы поможете разобраться, ага? И второй вопрос - каюта. Приткнуться будет куда?

- Будет. Будет тебе каюта. Двухуровневая. С отдельным санузлом, огромной кроватью и массажным креслом… Хотя нет, обойдёшься, его я попрошу вытащить оттуда. И корма для тебя закупим. Пёсьего, пару мешков. И про разобраться - поможем. Раз мы на одной лодке.

- А, ещё третий вопрос, забыл. Всё забыл парню вашему сказать. Я потерял очки! Слетели в этом рюкзаке. Поможите достать.

- Очки?! Можем зрение поправить.

- Я роботу лезть к себе в глаза не позволю!

- Напечатаем, - батя махнул рукой. - Арсен, Ильич, ведите в медотсек.

Потребность во сне: Острая (19 часов бодрствования)

Узнать, что конкретно не так с моим родственником было крайне любопытно, но глаза уже слипались.

- Батя, я пойду посплю? В медкапусле же помощь не нужна?

- Иди. Спи. Раз работал. Потом расскажем.

Похвалы за свой подвиг я не дождался. Лишь когда уже ложился спать и заводил будильник в браслете увидел заветные строчки.

Сообщение: окончание дополнительного поручения

Получена премия: 5000 трудочасов (активное участие в экспроприации капиталистического имущества)

Накоплено трудочасов: 14 923 трудочасов

Получена благодарность от ИИ Профсоюза Контрабандистов с занесением в личное дело.

Ваш ранг повышен: Юнга 6 разряда.

Ваш дневной коэффициент выработки увеличен.

За тот день я заработал почти столько же, сколько за всю свою предыдущую жизнь. Но радости особой не чувствовал, потому что мыслей было слишком много - и о том, что обманул хорошего человека, космического поэта. И о том, что поругался с приятелем. И о том, что двоюродный прадедушка, человек, о котором рассказывали всю жизнь, оказался негодяем. Но усталость сыграла своё, и я уснул мертвецким сном.

* * *

Когда я проснулся, то не смог открыть глаз. Всё лицо было опухшее, оно чесалось, жглось. Кое-как разлепив глаза, я посмотрел на время и изрядно испугался. Я проспал четырнадцать часов.

- А! - заорал я. - Что за фигня!

По лёгкой качке я понял, что мы летим в подпространстве. Тут же в мою комнатку подошёл Ильич, подал руку, помогая подняться с матраса.

- Тебе необходимо произвести удаление временного лица. Либо ускорить процесс имплантации, чтобы оно стало постоянным. К сожалению, биокапусла сейчас занята.

- Кем занята?

- Вашим родственником. Оперируется.

- Что там?

- Достаточно аномальное повреждение внутренних органов, но для жизни безопасно.

- А куда мы летим?

- На Югру-пять, там нас ожидает Галина. Затем на Югру-один. Там должна осуществиться передача груза.

От мыслей о том, что девушка снова будет жить прямо за стенкой, стало и приятно, и немного тревожно.

Я быстро поел, всё так же, наблюдая за местностью одним глазом, затем зашёл в каюту Арсена. Батя с Арсеном сидели с кружками чая рядом с медкапсулой и играли в шахматы. Увидев меня, Арсен поперхнулся чаем.

- Бедняга, нихрена себе у тебя морду разнесло! Вай, молодец у тебя сын, Шон Рустемович! Не каждый бы так смог!

- Ну, да, не каждый, - хмуро кивнул батя. - Потерпи полчасика, сейчас его зашьют, почистим и тебя засунем.

- Что зашьют?

- У него в желудке какая-то ерунда, - сказал Арсен и поставил кружку чая на стол. - А, Шон Рустемович, расскажи сыну, как Егоров приходил.

- Да что рассказывать… Оказывается, наш несчастный поэт двое суток торчал в Ишиме-31. Всё надеялся, что яхту найдёт. Попросился снова на борт, чтобы уплыть - я его послал в грубой форме, сказал, что не знал, что он родом из Империи. Эх. Жалко, хороший мужик, даже как-то стыдно.

- Мне тоже, - признался я. - Но - всё во имя правого дела Партии.

- Угу, - батя повернулся к биомодулю. - Сейчас… Уже биоматериал извлечён… что за фигня?

Он уставился в приборы биомодуля.

Ошибка системы. Не найден биоанализатор номер 12.

Ошибка системы. Не найден зажим номер 12

Нажал на “извлечь биоматериал” и выдвинул лоток. На белом пластике в сгустках крови и слизи лежало круглое нечто, похожее на светящийся пузырь. Арсен достал простой скальпель и осторожно поддел эту штуку за край.

- Святой партбилет! Это же…. Это… это то, о чём я думаю?

- Ну-ка, посмотри, что у него внутри.

Все уставились на поддон. Взяв ещё пару инструментов, Арсен извлёк из пузыря те самые зажимы и биоанализаторы, втрое привышавшие длину предметы.

- Товарищи, - торжественно сказал батя. - Перед нами - личинка вывертуна. А судя по тому, что у него в желудке ещё пара таких, то наш нерадивый родственник - ходячая фабрика по производству квантовых рюкзаков.

* * *

Когда мы прибыли на орбиту Тюмени, где располагалась уже знакомая нам Югра-5, пришли тревожные новости. Оказалось, что в системе появилась пара неопознанных истребителей, неизвестной формы, скоростные и маневренные, которые обстреляли одну из военных орбиталок. Самих истребителей мы особо не боялись. Боялись мы флотилии Инспекции, которая запросто могла нагрянуть в эту систему в аккурат к моменту передачи груза. Не то, чтобы мы сильно боялись на тему передачи чая - пока что это был не настолько страшный груз, чтобы за него могли вздёрнуть. Больше боялись из-за яхты и прочих мелочей, которыми мы уже изрядно наследили.

Галина пришла ничуть не изменившаяся - молчаливая, замкнутая.

- А Гага тут яхту угнал. Один, представляешь! - услышал я Арсена.

- Молодец, рада за него, - ответила она.

- А ещё вытащил из рюкзака прадеда, он у нас в подвале сидит.

- Хм, у вас есть подвал?

Только и всего! Всего лишь “Молодец”. Я ожидал восхищения, радости, удивления. Мне всё больше казалось, что либо она специально держит меня на расстоянии, либо у них с Арсеном всё слишком серьёзно. А значит, стоит держаться в стороне от неё. Пикантности добавлял тот факт, что на борту был столетний реликт, который пребывал в воздержании ещё дольше, чем я.

Но мне тогда было всего семнадцать, а в этом возрасте не думать о красивой девушке - очень тяжело.

* * *

На встречу папаша пошёл с Арсеном. Как я теперь понимаю, он делал это не только из-за того, что считал меня безусым сопляком, не понимающим в сделках и махинациях, но и из-за изредко проявляемой заботы о моей безопасности. Всё ж, случись что с Арсеном — он бы так не жалел.

И случилось. Долго не отвечали на звонки, вернулись они на три часа позже запланированного. Папаша запрыгнул на верхнюю палубу, бросился к туннелизаторам, приказал:

- Взлетаем! Звони диспетчеру!

И только тут я заметил, что у Арсена, оставшегося в холле у лестницы, перевязана голова.

Продолжение следует

(А.Скоробогатов, роман целиком - на АТ, также читайте в разделе следующий роман серии)

Начало, предыдущая глава

Роман целиком на АТ

- “Тёмное колдунство"? - Арсен потряс коробкой.

Я кивнул, и на косоногий столик высыпалась колода разноцветных карт.

- Разрешите присоединиться? - спросил Ильич, но Арсен привычно покачал головой.

- А мне? - спросила Галина, вышедшая из своей конуры.

Товарищи из “Ночных Клоунов” никак не выходили на связь, и батя сказал, что ожидание может занять несколько дней. Всё это вылилось в более чем неделю ожидания.

Чтобы меньше платить за стоянку, меньше тратить припасов и при этом не привлекать внимание, мы изображали бурную деятельность. Колесили по всей местной системе, от спутников Тюмени до окраин, задерживаясь подольше на орбите и останавливаясь на пару часов то там, то здесь. Главным образом, летали к спутникам Ишима - местной планеты-гиганта, на которых то тут, то там были натыканы купольные городки и орбитальные посёлки. Каждый такой перелёт занимал не так уж много времени - от получаса до часа. Каждую ночь мы возвращались обратно в Югру-1 - купольник на спутнике Тюмени, либо на Югру-5 - небольшую транзитную орбиталку, вращающуюся вокруг спутника.

А ещё мы так делали из-за опасений бати. Он прочитал в местных новостях, что на систему недавно совершили нападение, как писали, “челябинские или бессарабские корсары”. Разумеется, никаких челябинских корсаров тут быть не могло, но частенько так называли какие-нибудь дружественнын полу-бандитские микронации, прикрывающиеся челябинским флагом. Да и бессарабцев опасаться стоило - адмиралы некоторых их флотов склонны выходить из повиновения короля и устраивать вылазки...

- Конечно, дорогая, присоединяйся!

- На трудочасы опять играть будем? - спросил я. - У Гали же нет браслета, как она будет?

- Я буду банковать, - предложил Арсен. - Отдаю ей, скажем… десять трудочасов.

Игра заключалась в сборе рецептов и ингредиентов магических элексиров и чем-то напоминала покер. Наверное, раньше у неё были другие правила, но мы её приспособили под игру на деньги наподобие покера. На первых четырёх картах выпала неплохая комбинация с "Порошком судьбы", эликсиром второго уровня.

- Ноль-один трудочас! - сделал я ставку.

- Повышаю до ноль-пятнадцати! - сказал Арсен.

- Пас, - сказала Галина.

- Чек, - кивнул я.

Пришла пятая карта - не особо примечательная, и Арсену, видимо, тоже. А Галина насторожилась.

- Чек.

- Повышаю до ноль-тридцати.

- Чек.

На шестой карте пришла карта с хорошим рецептом - и у меня собралось второе зелье, теперь уже первого уровня.

- Повышаю до 0,2 трудочасов.

- Чек, - кивнула Галя.

- Повышаю до 0,3! - коварно прищурился Арсен.

- До 0,35! - усмехнулся я.

Блефует ведь, как пить дать.

- До 0,4!

Галина пасанула. Что-то не чисто, подумал я и решил остановиться.

- Хм… Чек.

- Чек. Вскрываемся?

Я открыл два своих зелья. Арсен медленно положил сначала три карты, слагающие эликсир второго уровня, потом ещё две карты, делающие его эликсиром третьего уровня и последнюю - из которой сложился Высший эликсир.

- Повезло… - хмыкнул я.

- 0,4 трудочаса.

Накоплено трудочасов: 920,1

Раздали по новой. Я отыгрался сначала наполовину, потом зря блефанул и снова вышел в минус. Но через три партии взял реванш и выиграл ещё суммарно три трудочаса - по полтора от Арсена и от той суммы, которую он выделил Галине.

Получено от Арсена Винникубова: 3 трудочаса.

Накоплено трудочасов: 923,5

Из того, насколько осторожно она играет с валютой, которую выдал ей Арсен, я всё ещё подозревал, что между ними что-то есть. Я прислушивался ночью к шорохам за стенкой - ничего необычного там не было, ни Арсен, ни Галина из кают не выходили, более того, их графики редко пересекались.

Больше всего раздражало, что она не проявляла никакого интереса ко мне - даже не здоровалась. Даже Цсофика, будучи вдвое старше меня и грозясь рано или поздно заделаться моей мачехой, относилась ко мне по-другому. Неужели я ревную её? Ревную к своему товарищу по команде? Мне становилось стыдно от таких мыслей.

* * *

Потребность в сне: Низкая (2 часа)

В третий цикл наших метаний по системе Галина сказала, что отбежит на пару суток на Тюмень - там были какие-то дела.

Тем же утром мы вышли из подпространства в десятке километров от Югры-пять и не узнали станцию - казалось, что она стала вдвое больше, а сбоку вырос огромный, почти сопоставимый с ней по размеру светящийся хвостами гипототемов пузырь.

- Это чего? - спросил я Ильича, стоя с ним на “балконе”.

- Это пришвартованный космический посёлок-завод “Тавда-4”, выполняющий в настоящие дни функцию сухогруза. Судно девятого класса размерности, вместимость - до двадцати гектаров терраформируемой суши. Также является местом обитания вымирающей малой народности - уральских космических гопников, общее население, включая экипаж - около пятидесяти тысяч человек.

- Гопники? Я думал, это ругательство какое-то.

- Нет, изначально они были малой народностью, однако потом слово стало нарицательным, обозначающим высокопримативную особь мужского пола с орбитальных планет, работающую на низших технических должностях.

- Спасибо, Ильич, - я похлопал нашу ходячую энциклопедию по плечу. - Что бы я без твоих ненужных знаний делал. Пошли, пора готовиться к стыковке.

Я сменил Арсена - поговорил с волчком, убедив его в необходимости пересесть в псарню на привязь, вместе с батей подплыл на маневровых и ухнулся на стапеля. Протащился на электротяге в шлюз, потом в ангар. Выполнил филигранно, за что браслет тут же радостно пикнул:

Получена премия: 2 трудочаса

- Отдохни часа два, - скомандовал батя. - Можешь прогуляться по станции и позаниматься экспроприацией, захвати рюкзак. Только осторожно.

Не скажу, что я любил гулять с квантовым рюкзаком - всё же, меня, как и любого пионера, учили, что воровать - это плохо. Да и батя, несмотря на разрешёние догматами анархо-коммунизма подобных мероприятий, всегда старался лучше сторговаться за бесценок, чем спереть какую-то мелочь. Всё же, не стоит воровать там, где кормишься. Но за последний год раза четыре, всё же, приходилось воспользоваться нашим “артефактом” - особенно, когда к концу долгого рейда заканчивалось и топливо, и еда.

Я привычно подхватил рюкзак - я ходил им и носил разное барахло в обычном отсеке практически везде, и только теперь вспомнил, когда воспользовался им в последний раз.

- Бать… Я забыл рассказать же. У меня там мужик.

- Порфирий-то? - отозвался отец. - Ну, я курсе, да.

- Не, другой. Ким какой-то. Китаец с Иерусалима. Он на нас с Диной напал в поезде, пришлось засунуть.

- Ты что, совсем дефлюцинат?! - батя вдруг резко развернулся. - Ты не читал, что ли, постановление директората контрабандного флота про квантовые рюкзаки?!

- Когда б я его читал - вы мне его на день рождения подарили, когда мы от этих… от коллекторов имперских убегали и без света сидели.

- Дефлюцинат! Нельзя туда людей совать! После того случая с Порфирием - строго запрещено! Постановление! А если камеры спалят и вычислят?! А если этот твой китаец был сынком какого-нибудь местного князька?!

- Не было там камер… - защищался я. - И князьков там нет…

- Ты понимаешь, что… - батя закрыл браслет рукой, чтобы заглушить микрофон нейросети, и указал мне сделать то же самое - манёвр был не особо эффективный, больше психологический.

- Что? - я перешёл на шёпот.

- Что ты убил человека фактически? Дефлюцинат!... Никто ни разу в истории Челябинской Республики не доставал человека из рюкзака! С большой долей вероятности - они там мертвые оба! И ладно бы бандюгана из микронаций или хрен пойми откуда - гражданина признанной партией соседней державы!

Холодок пробежал по спине. И правда, получается, убил. Получается, я таскаю за спиной два трупа - двоюродного прадедушки и неизвестного китайского юноши.

“Но ведь он был бандюганом, это была самооборона, онн угрожал моей жизни и здоровью, а я защищал девушку,” - захотел сказать я, но вслух лишь пробормотал:

- Твою ж мать…

- Иди… Развлекайся! - батя махнул рукой.

Я поплёлся к лестнице, ведущей к парадному выходу. Прошагал мимо кают - заметил, что дверь в мою Арсен зачем-то припёр кирпичем. Видимо, чтобы детишки Милли не разбежались. Прошёл “красного уголка”, который уже изрядно запылился, бросив взгляд на кривоносый лик товарища Банина. Тот смотрел на меня своим татаро-монгольским прищуром весьма укоризненно, показалось даже, что татуировка в виде серпа и молота на щеке неодобрительно дёрнулись.

Прошёл турникеты, шарахнулся от толпы одетых в странные полосатые одежды коротко бритых парней - неужели это те самые, вымирающие гопники? Первым делом направился в торговую галерею, в “Маковкины пироги” - там иногда подавали вкуснейший пирог с красной рыбой, но его не оказалось, пришлось есть заурядный, с корейским слизневиком. Следом решил выполнить задание бати и потаскать что-нибудь с торговых галерей, свернул за поворот и носом к носу столкнулся с парой здоровенных, просто нереально крупных волкодавов. Ростом в холке они мне были если не по плечо, то по грудь. Фиолетовая с серебряными вставками шерсть явно показывала на генную инженерию, а не селекцию. Волосатые морды напоминали морды небольших львов, а на лапах были утяжелители - видимо, чтобы далеко не убежали и не унесли хрупкую хозяйку-пенсионерку в странных очках, которая и так еле поспевала за ними. Нет, они не выглядели агрессивно - они просто пёрли на меня без разбора, как подбитый крейсер, идущий на таран.

- Твою ж мать… - я едва отпрыгнул в сторону и проследил взглядом собак.

Прохожие точно так же разбегались в стороны, пропуская странную процессию. Я увидел, как парень небольшого роста в странной матросской форме замешкался, резко развернулся в сторону к собаками, и одна из них задела парня плечом. Матросская кепка съехала на глаза. Он едва не упал, из рук выскользнуло что-то серое, небольшое и в пару прыжков скрылось в магазине одежды с противоположной стороны магазина. Матрос поправил головной прибор, заозирался по сторонам, я услышал:

- Барсик! Барсик! Берсерк! Где ты?

Я поспешил в его, сперва подумав, что неплохо бы подсказать неудачнику, куда убежал зверь. Но матрос зачем-то пошёл совсем в другом направлении, а мне не оставалось ничего делать, кроме как зайти в магазин одежды.

- Барсик… Барсик, где ты? - тихо позвал я.

- Меня зовут Борис, - нахмурился плечистый темнокожий продавец. - Чем я могу вам помочь?

- Тут зверёк не пробегал? - спросил я. - Серый, вроде кошки?

- Нет, не видел, - пожал он плечами. - Могу посмотреть по камерам, или…

- Он там! - сказала девочка в смешном скафандре-тулупчике, молодая и симпатичная мама которой ковырялась в корзине с нижним бельём. - Там, за скафандрами.

Я пошёл в дальний конец зала, раздвигая джунгли курток, комбезов и скафандров всех возможных цветов, лейблов и размеров. Дошёл до раздевалки, дёрнул ближайшую шторку.

- А-ааа! - завизжала полненькая полураздетая девушка, схватившись за грудь.

Она примеряла совершенно пошлый кружевной красный лифчик с голографическими сердечками по краям. На тумбочке лежала парочка других похожих, я поднёс палец ко рту и тихо сказал:

- Вы выбрали? Я могу забрать.

Девушка перестала орать и спокойно сказали.

- Нет, нет… Я… ещё примеряю. А вы разве здесь...

- Что вы там делаете? - послышался грозный голос Бориса.

- Ничего, ничего, - сказал я и сунулся в соседнюю кабинку.

Именно там я и увидел его.

Уши были прижаты. Чёрная шерсть с белым нагрудником переходила в бронированную спину, изогнанную дугой и задние лапы, покрытые искусственным войлоком. Хвост, явно механический, был оборудован драконьими шипами и испуганно вытянут наверх, а половину морды занимал имплантат с камерами и хитрыми датчиками. Барсик оказался котом-киборгом бойцовской породы. Несмотря на зловещий, отталкивающий вид боди-модификаций, кошачья красота и грациозность всё же брала своё и вызывала симпатию к четвероногому.

– Мя-яя! Х-х! – прошипел Берсерк, а имплант на голове перевёл вкрадчивым, тихим баритоном с сильным китайским акцентом. – Страшно. Укушу.

- Тише, тише, зверюга… Иди ко мне. Иди. Кто это тебя так модифицировал?

У меня никогда не было котов, хотя я с детства хотел - все двоюродные больше держали собак, домашних лисиц и циветт, а родители заводить не разрешали. Сначала я закрыл глаза и попытался с ним поговорить - как говорю обычно с космическим волчком. Прекрасно понимал, что это не работает с обычными зверьми, но неожиданно - сработало, кот успокоился и прилёг на коврик. Я осторожно протянул руку и дал зверю понюхать. Мокрый нос пощекотал пальцы, потом я коснулся уха и осторожно погладил затылок. Хвост успокоился, свернулся дугой вокруг кошачьего бока.

- Иди сюда, - я присел на корточки, потянулся к коту, тот сначала пугливо шарахнулся в угол раздевалки и попытался убежать, но я поймал его, слегка оцарапав руку о когтистый хвост.

- Х-х! Укушу!

- Тише, тише, Барсик, я не стану тебя есть, или что ты там подумал.

- Нашли? - в раздевалку сунулась морда Бориса.

- Ага. Сбежал у нас с корабля, представляете!

- Ну, хорошо, что всё так закончилось. Выбирать что-то будете? Если нет - покиньте помещение, с животными нельзя.

Я поспешил к выходу, уже высматривая в магазине напротив того самого матроса. Сунулся - меня попросили выйти, потому что с животными, разумеется, там тоже нельзя было заходить. Кот в руках подуспокоился, немного поворочался и стал громко мурчать, а переводчик заговорил более спокойным голосом.

- Мр, мр, теплый человек, держи крепче.

То ли я находился в расстроенных чувствах после мысли о невинно убиенном мной китайце, то ли захотелось просто показать свой характер перед отцом - кота я, разумеется, притащил в корабль. Ещё подумалось, что боди-модифицированный кот может понравиться Галине, и, возможно, именно через него получится наладить общий язык.

Батя с Ильичом стояли у пульта, и батя о чём-то бурно спорил и жестикулировал. На экране видеосвязи виднелось подёрнутое дымкой помех лицо Варвары Горфинкль.

- Повторяю - это наш заказ, Шон! - ревела Железная Тётка. - Даже не смей туда лезть! Мы в двух системах, прибудем туда уже завтра! У тебя что, мало работы?

- Дорогая Варвара, вы забываетесь! Рассылка была получена всеми членами нашего направления, это значит - начинается социалистическое соревнование. С хренов ли я должен просто так отступить?! Я предложил сотрудничество - вместе мы проще с этим делом справимся - тебе это не надо, значит, я сам по себе.

- Мр! Еда! Рыба! - кот заворочался в руках, и это привлекло внимание Ильича.

Робот отошёл от пульта и с некоторыми интересом взглянул на животное.

- О. Плацентарное млекопитающее надотряда лавразиотериевых. Зачем оно? Для пищи, или предполагается, как домашний питомец!

- Не знаю… Вот, подобрал. Что за шум? - я вопросительно махнул в сторону пульта.

- Ты разве не читал сообщения? Объявлена охота за космической яхтой, полной доисторических произведений искусства.

- У меня руки были заняты, - я рискнул опустить кота на пол, после чего он, пригнувшись, стал с интересом обнюхивать углы и стеллажи.

Сообщение от Чигулимского Яна Вонифатьевича:

Всем судам в районе Тюменской автономии, объявляется охота, поручение по экспроприации яхты я-2-00101-2645-суз, предпологаемый владелец: Леонид Ромуальдович Егоров, безработный поэт гражданства УСП. Погрузить на борт с содержимым, мотыля можно отпустить, доставить в столичную базу. Не разбирать! Вознаграждение: 30000 трудочасов экипажу.

Доступно дополнительное поручение: Экспроприация коммунистическая яхты я-2-00101-2645-суз

- ...В общем, не переходи мне дорогу, пацан, а не то, - Железная тётка на экране не договорила, потому что батя прервал звонок.

- Итак, что мы имеем? Что это за яхта, Ильич?

- Мотыльковая яхта “Академик Гамаюнов”, - занудным голосом начал Ильич. - А-45, суздальских верфей, габариты - семнадцать с половиной на три на четыре метра, таким образом, она помещается в нашем грузовом отсеке, необходимо будет произвести только…

- Мяу! Еда!

- ...Произвести только раскрытие больших створок и очистку задней части грузовой палубы.

Батя наконец-то развернулся и увидел кота. Тут же подскочил с пульта.

- Что?! Ты нахрена… ты зачем его сюда притащил?! Вдруг он блохастый! Ты сдурел?! Нахрена он нам!

- Ну… Гале понравится. И он потерялся. Не знаю. Захотел и подобрал, чего! И смотри, какая у него хреновина на спине! И хвост в шипах. Металлюга.

- Мяу! Жрать! Еда! Запах еду! Хочу есть.

- Я не рекомендую использовать его в пищу, - заметил Ильич. - В соответствие с ГОСТ 2603-988ДЖ данный вид не обладает пищевой ценностью и рекомендуется к использованию исключительно как домашнее животное.

- С другой стороны, рыбы у нас завались, - батя почесал затылок. - А этот переводчик с кошачьего, возможно, ценность как раз и представляет, надо бы его ломануть и скачать.

- Может, он пауков переловит?

Похоже, это оказалось неплохим аргументом.

- Ладно, пущай, потом продадим кому-то. Тем же поставщикам тюменским.

Получена премия: приручение бездомных домашних питомцев.

* * *

Тогда я не представлял, какая это была безумная афера. Перспектива обладания котом продолжалась недолго, всего пару часов. Следующие полдня батя с Ильичом искали ту самую золотую яхту и строили коварные планы по её краже.

Обнаружили только когда в сообщениях станции промелькнуло сообщение об эвакуации яхты с нашей станции, Югры-пять, на неизвестную нам штраф-стоянку. Батя, казалось, был готов вырвать оставшиеся волосы на голове и, одновременно, смеялся.

- Она всё это время была тут! В сотне метров от нас!

- Товарищ капитан, у нас всё равно не было возможностей её незаметно погрузить. К тому же, мотылёк не будет слушаться случайного человека, они сильно привыкают к хозяевам. Необходимо разработать какой-либо другой план.

- Хорошо, постарайся вычислить пока, куда перенаправляются все суда. И через пару часов будим Арсена, будем готовиться нырнуть.

Я слушал разговоры краем уха и организовал коту миску, воду и туалет - про использование которого хвостатый тут же всё правильно понял. Поиграл в консоли в древний шутер, посмотрел видео, и вдруг Ильич позвал меня в “кают-компанию”.

- Товарищи, я нашёл информацию по данному кошачьеобразному существу. В новостной ленте по станции, подано вчера.

Перед нашими глазами появилась табличка с объявлением:

“Потерялось домашнее животное, кот, мужского пола, бойцовой породы, именем Берсерк, боди-модифицированной. Обратиться к Л.Р.Егорову до конца дня, лобби пятого сектора, либо на Тавду-4, К.Г.Константиновский - до конца дня”

- Это тот самый Эл-эр-Егоров? - оживился батя. - Что он тут делает? Его яхты у нас на станции уже нет. Неужели он и кота потерял, и яхту? Так, Гаря, бери его на руки, Ильич - сфотографируй. Отправляй письмо следующего содержания.

“Товарищ Егоров, приветствую! Я капитан гипотраулера «Молотов», по вашей заметке. Найден кот, предположительно вашего происхождения!”

Ответ пришёл почти сразу, и Ильич отобразил переписку в голограмме.

“Да, это мы подавали объявление! Но это кот с сухогруза «Тавда», которая сейчас, через пять минут отбывает! Идите на второй пирс, ещё можно успеть!”

- Югра-один, - успел вставить Ильич. - Корабли обычно отправляют на штраф-стоянку на Югру-один, реже - на Ишим.

- Сейчас, конечно, побежали мы! - оскалился батя. - Диктую, пиши: сожалеем, но мы тоже не можем отлучиться от корабля. У нас третий класс размерности и экипаж из трёх человек и одного андроида. Двое человек и робот трудятся, один до момента взлёта в трудовом отгуле. Через сорок минут мы совершаем вылет в сторону Югры-1. Мой непутёвый сын подобрал кота, это всё ошибка, но мне бы не очень хотелось выбрасывать животное на улицу и нарушать его возможные... права на жилище.

Следом раздался видеозвонок.

Поэт Леонид Егоров оказался практически ровесником отца. Признаться, я представлял космических поэтов другими - какими-то, что ли, пришибленными и мечтательными. Лицо было достаточно твёрдым, имелось в нём что-то от лица кадрового офицера.

– А вы не против взять меня пассажиром? Я как раз направляюсь до Югры-1, куда тоже по ошибке отправили мой транспорт. Готов сколько-то заплатить. Либо могу читать стихи. Дальше я попытаюсь самостоятельно догнать "Тавду" и вернуть им кота.

– Никакие валютные средства сверх меры нам не нужны, - отец отмахнулся. – Если вы не против нашего пролетарского быта, то мы с радостью приютим вас в обмен на уход за питомцем.

- Я скоро буду! - радостно согласился поэт и закончил вызов.

Батя махнул рукой.

- Иди, встречай. Ильич, прибери тут всё.

Через десять минут лицо нашей жертвы показалось в дверях.

– Заходите, мы пока готовимся к вылету, - сказал я.

А за спиной уже играл древний коммунистический марш “Взвейтесь, стяги!”

Продолжение следует

(А.Скоробогатов, роман целиком - на АТ, также читайте в разделе следующий роман серии)