В московской молодежной библиотеке имени Светлова остался большой архив, в котором хранится множество фотографий и воспоминаний читателей прошлого. Библиотека-то не много и не мало стоит на Садовом кольце с 1941 г., - почти 80 лет. Нашла я забавную историю о самиздате и чтении в темноте:
«Мое появление в библиотеке имени Светлова я вспоминаю с улыбкой. Я совсем не собирался записываться в библиотеку, потому что несильно любил читать. Но подростковое желание «быть, как все» однажды привело меня сюда. В начале 80-х мне было 14 лет. Зимние каникулы — и я позвал своего приятеля на каток. А он ответил, что не пойдет, потому что очень занят. Пришел к нему — он сидел на полу и читал. У него была странная книга — листы отпечатаны на пишущей машинке, прошиты нитками — и все это вклеено в картонную папку с тесемками. Не знаю, как он читал, текста почти не было видно, наверное, это была четвертая или пятая копия под копирку. Он сказал: «Булгаков. «Дьяволиада», мне дали на сутки, завтра надо отдать, на нее очередь. За ночь осилишь?». Я не мог сказать, что не буду читать, и ответил: «Осилю!». Вечером принес папку домой и устроился под одеялом с фонариком. Половину я не мог разглядеть, приходилось угадывать, я торопился, и к утру, абсолютно уже не понимая, что только что читал, завязал тесемки. А после школы я пошел в библиотеку. Тайно. Потому что не мог признаться, что ничего не понял и решил, что запишусь, возьму эту книгу, и спокойно прочитаю.
Но в библиотеке меня спросили, где я слышал про «Дьяволиаду» и сказали, что такой книги у них нет. Вместо нее предложили почитать «Месс-Менд» М. Шагинян. Обложка выглядела нескучно, и я взял Шагинян.
Уже много лет прошло, когда я узнал, что книгу, которую я просил, в юношеской библиотеке тогда и не могло быть — «Дьяволиада» хоть и не была уже официально запрещена, но и к однозначно рекомендуемым для чтения не относилась. Да и вряд ли я бы тогда ее понял. Эту книгу Булгакова я прочитал уже будучи взрослым, и очень этому рад. А зато среди друзей я был первым, кто прочитал «Месс-Менд», чем потом долго гордился и, кстати, очень поднялся в глазах друзей: меня после этого случая стали считать книголюбом и пришлось мне в библиотеку ходить часто, чтобы «держать марку».
