Активная гражданская позиция - это не про митинги "молодёжь против ветра", а именно про то, что увидев нарушение порядка - пресечь его, а не просто наблюдать или просто отвернуться (особенно в случае с детьми). А сегодня даже подойти к ребёнку, который не ваш родственник - уже чревато... И учитывая всяких "подставщиков", думай - правда помочь ребёнку или вдруг на нары?
Автору поста респект за активную гражданскую позицию! Человека воспитывает общество!
Тоже садик напротив балкона. Вижу, трое мелких намереваются перелезть через забор, воспиталке их не видно, они за павильоном змаскировались.
Групповой побег! Говорю им: "Эй, мужчины, куда собрались?" Они сдают назад. Продолжаю наблюдение, через минуту повторная попытка преодолеть забор, он из крупной сетки, удобный для побега.
Опять говорю, уже построже: "Юноши, чёзаботва?! Я вас сейчас воспиталке заложу, она вас покарает!"
И тут ихний главарь... или пахан... отвечает: - У нас мячик улетел!
Мячик - это святое, сами понимаете. Говорю: "Тогда давай быстренько, но аккуратненько. Шкет перелез, затем обратно, и мячик был спасен!
Там подсаживать не надо, забор - сетка с ячейкой около 10см, для мальца лестница идеальная.
Я так понял, что ещё двое - это типа "инициативной группы", или "группы поддержки".
Но поначалу реально принял их за беглецов. Я только увидел, как один из них начал на забор лезть, сразу и обозначил, что вижу "преступный умысел", просто оказалось, что ошибся, умысел был как раз не преступным. Поэтому и позволил перелезть, кстати, в итоге перелез только один, а я подсказывал ему, где мячик. Ну, естественно, смотрел, чтобы никаких неприяток с ним не случилось, и чтобы он обратно вернулся.
ТС ты не хочешь в садик, как в физическое места, а хочешь пережить теже эмоции.
Но к сожалению (я надеюсь), с твоим мозговым развитием и уровнем гармонов 30+ лет человека, просто туда попасть, не получится.
Нужна блокировка, части мозга. Этому помогут или вещества изменяющие сознание или физическая травма.
А у меня в окно кухни на работе видно и слышно садик. Я во время обеда наблюдаю за беззаботной малышей которая галдит так весело, что хочется к ним. И вот я пригляделся, а там так интересно: вот девочки обсуждают букет из листьев или новый куличек из песка, вот коалиция из трёх парней захватила территорию за верандой и не пускает туда никого, кроме воспитателя конечно, вот началась драка за мяч, причем садик видимо современный, в драке участвуют и девочки, побеждает как всегда воспитатель, мяч уносят :(
Пррдолжается поиск червяков в земле под осенними листьями, ведь каша из песка без них не сварится. И вот наступает тот самый момент когда всех зовут кушать кашу и спать. А я сижу, допиваю свой кофе и понимаю, что не хочу я к себе в кабинет, я хочу в садик! Ну хотя бы на пару дней.
Старый дуб и лето с дедом.Меня зовут Андрей, и я хочу поделиться историей, которая до сих пор отзывается болью и теплом в груди. Это было летом 1979 года, мне было девять, и я проводил каникулы у деда в деревне Сосновка, в Тамбовской области. Дом деда был старый, с облупившейся голубой краской и скрипучей верандой, но для меня главным был не он, а старый дуб на холме за огородом.Дуб был огромным, к которому пристраивали тарзанку. Дед говорил, что ему больше ста лет, и показывал вырезанное на коре имя моего прадеда. Мы часто ходили к дубу по вечерам. Дед брал армейскую фляжку с компотом, а я - свой перочинный ножик, который нашел на чердаке под старыми банными вениками.
Он садился у ствола, рассказывал про войну, про встречу с бабушкой, про то, как тушил пожар в поле в 50-х. Я слушал, затаив дыхание, и вырезал на коре свои инициалы - А.К. - рядом с дедовой надписью.В то лето мы решили построить плот, чтобы сплавиться по речке в двух километрах от деревни. Таскали доски из сарая, пилили, стучали молотком, смеялись. Дед шутил, что я «инженер покруче Туполева», а я краснел от гордости. Плот вышел кривоватым, но крепким. Мы назвали его «Хромой бродяга». Когда спустили его на воду, солнце жарило, а река была тёплой, как парное молоко. Я грёб доской впереди, дед сзади напевал «Катюшу» и подправлял курс. Проплыли мы недалеко — застряли в камышах. Дед хохотал, а я злился, но потом мы выбрались на берег и ели смородину с запахом махорки, которую он прихватил в кармане.
Я не знал, что это последнее лето, когда дед был таким - сильным, с хитрой улыбкой и натёртыми мозолями на ладонях. Осенью ему стало хуже, а к следующему году его не стало. Дом продали, и в Сосновку я больше не ездил. Но стоит закрыть глаза - и я вижу тот дуб, чувствую шершавую кору, слышу «Катюшу» и плеск речки под нашим плотом.
Недавно нашёл в старом альбоме фото: мы с дедом под дубом, в соломенных шляпах, улыбаемся. Я смотрел на него и плакал, как мальчишка. Тот дуб, тот плот, то лето - это моё детство. И пока я помню, дед всё ещё там, ждёт меня под дубом с его историями
Навеяло воспоминаниями из безмятежного детства, когда доставал из портфеля врученный одноклассником листок формата A4 c читами и днями напролет в каникулы засиживался у компьютера и рубился в Grand Theft Auto San Andreas.
