Как я захватывал Париж - ч.2⁠⁠

- Лёва, смотри!

Сквозь темноту в иллюминаторе проявляются сотни огоньков.

- Это что, Европа? Франция уже?

Пытаюсь прикинуть высоту на глаз. Говорят, в Европе все страны маленькие, а Италия похожа на сапог. Ковыряю взглядом темноту в надежде различить хоть какой-нибудь ориентир: сапог, Эйфелеву башню или Рейхстаг. В целом же, представления о Европе у меня ограничивались фильмами Такси, Тринадцатый район и Евротрип.

Луна уходит за горы, становятся различимы машины на дорогах и освещённые площади городков. Стюардессы проверяют ремни. Сквозь заложенные уши вдруг пробирает рёв, как будто кто-то открыл дверь наружу. Самолёт подскакивает на невидимой кочке. Вцепляюсь пальцами в подлокотники.

Последний раз я летал семь лет назад, с дедушкой в Читу. Полёт и первый опыт вождения его ЛуАЗа тем летом остались самыми яркими впечатлениями. По дороге на дачу, там, где асфальт кончается и начинается колея по грунту, он посадил меня на колени, я вцепился в руль и, следуя его командам, старался не вывести машину из колей, под дедушкин хохот и бабушкины причитания.

За неделю до каникул, дедушку положили в больницу. Мама предложила выбор между неделей у Шарля и поездкой в Новосибирск к дедушке. Я, конечно же, выбрал дедушку. А поехали мы во Францию.

В аэропорту Женевы пахнет шоколадом и часами. Везде улыбающиеся вежливые красивые люди. За стеклянными дверями - Шарль с букетом цветов. Всё, от гор до ручек на дверях, волшебно-чистое и глянцево-восхитительное. Даже видавшие виды машина Шарля, десятилетний Форд с грузовым кузовом. Устраиваюсь на кучу тряпья за передними сиденьями. Шарль протягивает бутерброд и двухлитровый тетрапак апельсинового сока.

Машина виляет по узким поворотам и кольцевым развязкам через деревни в три дома. Маленькие домики, как в Симсах, чистые тротуары, безукоризненно-белая разметка на монотонном и ровном асфальте дороги блестит в свете фар. Бормотня мамы и Шарля на непонятном языке только добавляет антуражности.

По всей квартире Шарля стоят, лежат, висят колонки, усилители, пульты и микрофоны. Когда-то он был диджеем на радио, а после основал свой бизнес по организации и проведению свадеб.

За неимением дополнительной комнаты, укладываюсь спать на раскладном диване в зале, посреди оборудования.

Неописуемо вкусный багет и апельсиновый сок, игрушечные домики, особенный запах горного воздуха: первые пять часов за границей оказались богатыми на впечатления.

Аромат кофе прогоняет сон. В огромные окна на всю стену слепит солнце, впервые вижу горы в свете дня. Квартира смотрится теплее и приветливее. Холодный кафель обжигает ноги. Кто додумался выложить кафелем всю квартиру от кухни до спальни? Почему на кухне две раковины? Почему кофе пахнет так вкусно?

- Лёва, дедушки не стало.

Запах кофе в секунду становится тошнотворным, кафель - невыносимым.

****

Восьмое августа восьмого года. В свадебном платье, мама выглядит на двадцать с половиной лет. Карета с молодожёнами в голове кортежа, улыбки прохожих, фотосессия. Прогулка по озеру на корабле, шампанское. Ресторан на берегу, тосты, похищение невесты, выкуп, песни, пожелания, подарки. Где-то внутри меня ноет ребёнок, которому обидно, что он рос с дедушкой и бабушкой, что мама и папа никогда не были вместе иначе как на фото. Стыдно и обидно за то, что не смог попрощаться с дедушкой. Катя сжимает мою руку.

За две недели подготовки к свадьбе, дочка маминой лучшей подруги стала мне гораздо ближе, несмотря на её двадцать два года против моих пятнадцати.

Завтра гости уедут, и начнётся настоящая жизнь. На семейном совете было решено, что я буду усиленно учить язык в течение первого года, доучиваясь в одиннадцатом классе заочно. Я уже видел себя местном университете на следующий год.

****

- Лёва, сегодня сходи к парикмахеру, завтра идём записываться в школу.

Сюрприз, сюрприз!

Судя по реакции мамы, я не оправдал её ожидания в плане ответной эйфории. Очередная порция ругани прекращается через чуть более чем три часа, когда моё терпение пропадает и я разбиваю себе голову о спинку стула.

Собеседование в администрации по вопросу моего образования показало, что по возрасту мне следует идти в класс Première, но, вследствие моей полнейшей некомпетентности по французскому, меня отправляют в Seconde. Для наглядности, показывают схему начального и среднего образования:

Слева направо, абстрактный силуэт ребёнка идёт в Cours Primaire, затем в Cours Elémentaire 1, Cours Elémentaire 2, Cours Moyen, после чего начинается колледж: шестой класс, пятый, четвёртый, третий.

Наконец, силуэт сгорбленного парня в кепке и с джинсами ниже ягодиц, обозначающего новоиспечённого подростка, идёт в лицей: Seconde, Première и Terminale.

В конце, победителя ждёт Diplôme de Baccalauréat в качестве пропуска в высшее образование.

Моя разбитая голова, кольцо в ухе и полных пятнадцать лет являются, соответсвенно, признаками лицеиста. По возрасту, мне положено идти в Première, но администрационная коллегия решает отправить меня в Seconde, дабы я выучил язык и подготовился к выбору специальности баккалавреата. Иначе говоря, ещё три года до поступления в универ.

Учёба началась в середине сентября. Огромное здание лицея, как в американских фильмах, местная команда регбистов, звонки, как у нас. Хорошо устроенная столовая, на каждом углу - надзиратели, которые занимаются исключительно поддержанием порядка и ничем больше. Учёба с восьми до пяти. Учителя выполняют исключительно свою работу и соблюдают дистанцию: большинство называет учеников на «Вы» и плевать хотели на ваши прогулы.

Что бросается в глаза, так это абсолютное разделение персонала лицея на касты: учителя учат, администрация занимается прогулами и дисциплиной. Стоит помешать учителю на уроке -и он зовёт надзирателя, который ведёт ученика к завучу получать выговор. Каждый коридор здания просматривается в любой момент времени, по этажам ходят «патрули». В случае форс-мажора, будь то снежная метель или забастовка общественного транспорта, если в классе менее определённого количества учеников, учитель по закону обязан оставить дверь класс открытой, в качестве гарантии соблюдения учителем своих обязанностей (!).

Учитель французского с первого же дня стала давать мне дополнительные задания (и большое ей за это спасибо). Дополнительные уроки французского были обязательными только для меня и проводились с полудня до часу дня, во время обеда, что исключало посещение столовой. Мой растущий организм взбунтовался против такого расклада, и в конце концов я пропустил одно из дополнительных занятий, отправившись в столовую.

Наказание не заставило себя ждать: я получил три часа «colle», что равнялось пребыванию замертво уроков в маленьком классе на 10 человек, в самом тёмном углу здания. На двери - зарешечённое окно, в углу комнаты - надзиратель.

Каждому присутствующему, независимо от причины прибытия, даётся произвольное задание (например, письменный пересказ текста). Единственной целью такого наказания, по сути, является унижение.

Среди друзей, за серьёзные нарушения, как подделка подписи родителей или серийные прогулы, случалось слышать о задержании на несколько дней и даже недель.

Прогуливать с тех пор я перестал.

Вплоть до весны, каждый день после школы и домашних заданий я садился и учил французский по книгам « Грамматика » и ускоренному курсу от издательства Ассимиль. Суббота была днём уборки всего дома и усиленным занятиям по французскому, а в воскресенье я, наконец, мог выйти на улицу и скрыться от вечных криков мамы, недовольной моим прогрессом, и разбирающихся всё сильнее её ссор с Шарлем. Целый день я нарезал круги по маленькому городу и вдоль озера, выпрашивая сигареты. Карманных денег мне не полагалось. Выпрашивание сигарет с акцентом и плохим знанием языка было непростым ремеслом: уже тогда, любая пачка сигарет стоила от 5 до 6 евро (сегодня же, доходит и до восьми).

При том, что половина активного населения Франции и по сей день зарабатывает менее 1500 евро на руки, курение оказывается дорогим удовольствием. Пришлось приобщиться к самокруткам: за те же деньги, получаем на руки 40 грамм чистого табака, который требуется завернуть в специальную бумажку. Верхом крутости считалось крутить самокрутки с фильтрами, которые покупались отдельно.

Исходя из более низкой себестоимости, табака для самокрутки было, соответсвенно, проще раздобыть, чем indus - то бишь «заводскую» сигарету, как их здесь называют.

Большой удачей было хоть как-то заработать. Однажды, бомжеватый дедушка на светофоре подозвал к себе. От него дичайше несло ссаниной и куревом. По прибытию на противоположный тротуар, хотел было освободиться, но его хватка не ослабла. Понял, что он просит мня проводить его до дома. Маленькими шажками, проклиная свой большой нос и обоняние сомелье, я полчаса вёл его вдоль тротуара, пока не повернули на улицу, уставленную разбитыми домами наподобие хрущёвок. Коридоры пахли тем же, что и мой незнакомый товарищ.

В конце коридора, полуоткрытая дверь с дырой на полметра вместо скважины. В комнате - кровать, тумбочка и ничего более. Дедушка копошится в кармане куртки и даёт пять евро. Как по волшебству, мне хватает ровно на пачку табака, а это - неделя без попрошайничества сигарет.

Возвращаюсь на берег озера, сажусь на любимую скамейку и затягиваюсь свежей самокруткой.

Большое счастье - это череда маленьких радостей.

_____________________________________________

Огромное спасибо всем, кто читает, поддерживает и интересуется. Искренне Ваш.