Добрые внутри (1)⁠⁠

Доброго времени суток, уважаемые!

Не забыли ещё историю про мальчиков-робинзонов, получившую недавно широкий отклик на Пикабу? Там указан Яндекс Дзен в качестве источника. На самом деле эта забытая история получила вторую жизнь, благодаря свежей книжке современного утописта Рутгера Брегмана, про которого я уже рассказывал здесь. Рутгер имеет талант угадывания чаяний современного европейца. Он смотрит в будущее, видит проблемы, с которыми мы столкнёмся там и предлагает решения. Он зрит в корень. Мне это нравится, пусть даже у него в книжках хватает чепухи. На то у нас самих голова на плечах, чтобы не глотать бездумно всё подряд.

На этот раз наш автор обратился к вечной философской проблеме - природе человека. Какие мы: добрые или злые? Он уверен, что нашёл решение.

Изначально книга называлась "Большинство людей хорошие". Английский перевод назвали каламбурно: "Humankind", как бы "человечество", но выделяя слово kind, то есть "добрый".

По-видимому, так будет называться и перевод на русский, который по идее должен скоро появиться.  А мне больше нравится так:

Добрые внутри. Новая история человечества.

Как видно, скромностью наш автор не страдает, именуя свою публицистику столь глобально. На научный труд книга как-то не тянет, хоть сносок на источники в ней хватает. Автор, заранее "догадываясь" об ответе на вопрос, ищет подтверждения своей точки зрения в научной и прочей литературах. Тема в наше время становится всё более актуальной, так что книжке суждено получить широкий отклик у современной левой публики, да и не только.

В прологе опровергается миф Гюстава Лебона о том, что удары судьбы открывают самое плохое в человеке. На примере массовых настроений после бомбёжек Второй мировой автор показывает, что нормальная реакция человека на бедствия - не снижение морали, но наоборот, укрепление её.

Спросите своих друзей: хорош ли человек или плох? Большинство наверняка ответит: "Конечно, плох!" Примеров нехорошего поведения - несть числа. Из-за такого невысокого мнения о своём ближнем многие сами начинают совершать низкие поступки. Получается что-то вроде самосбывающегося прогноза. Раздувается столь невысокое мнение о человеческой природе средствами массовой информации. Обывателя кормят криминальной хроникой, всевозможного рода проишествиями и сообщениями о военных конфликтах, хотя на самом деле обычная жизнь вполне мирна и благополучна. Но мало кого заинтересуешь новостью о снижении числа бедных или о продолжении мирной жизни в деревне Х. Вот так и получается, что нам постоянно внушается негативная картина мира, и мы сами от этого становимся хуже.

Негативное представление о природе человека нашло своё выражение в историях наподобие Повелителя мух. Рутгер ещё в юности прочитал эту книгу. Она произвела не него тягостное впечатление. Впоследствии он её перечитал и пришёл к выводу, что что-то в этом повествовании нечисто. Узнал, что автор был алкоголик, страдал депрессиями и бил своих детей. И что книга явилась своего рода его самовыражением. Рутгер не успокоился и стал гуглить в поисках чего-то подобного, что на самом деле могло бы приключиться. Вывалился в блог, где рассказывалось про случай 1977 года, но без указания источника. Стал копать дальше - нарыл упоминание о книжке. Купил книжку у букиниста - да, есть история, но снова без источника. Долгие поиски в газетных архивах - без результата. Один раз он ошибся при задании временного фильтра, и оказалось,77-й год был опечаткой. Дело было на самом деле в 1966 году. Так одна опечатка исправила другую. Австралийская газета The Age рассказывала историю, которую через полвека уже почти забыли, и которая и нашла потом свою дорогу на Пикабу. Рутгер отправился в Австралию и разыскал и того самого капитана, и одного из мальчишек, которого он полсотни лет назад спас. Капитан этот после всей этой истории стал ловить крабов в акватории Тонга, взяв в команду кого бы вы думали? Да, всю гоп-компанию робинзонов, оставшихся друзьями на всю оставшуюся жизнь.

Капитан Питер Уорнер рассказывает настоящую историю, а не враньё из "Повелителя мух".

Философская традиция знакома с обоими взглядами на природу человека. Томас Гоббс учил о "войне против всех", в то время, как Жан-Жак Руссо рассказывал об испорченной цивилизацией доброй сути людей. Не лишне было бы указать автору, что противопоставление добра и и зла как природы человека берёт начало не столетия, но тысячелетия назад. Уже добрые три сотни лет до рождения Христа Мэн-цзы и Сюнь-цзы вели полемику на этот счёт.

Мэн-цзы "топил" за добро:

Если природа человека повинуется естественному движению чувств, то она может стать доброй.

Сюнь-цзы имел свою точку зрения на этот счёт:

Человек от рождения наделён дурной природой, а то, что в нём представляет добро, есть приобретённый навык.

Рутгер пытается выяснить, какой из философских лагерей оказался прав. Позвольте, скажете вы, сотни лет прошло, и до сих пор ответа не найдено, на каком основании наш автор собирается что-то выяснить? А на основании новейших достижений науки!

Если сравнить скелеты современного человека и жившего одновременно с ним неантертальца, бросится в глаза грубость черт неандертальца, его большая сила и больший объём мозга. Вряд ли они были глупее нас. Если сравнить тесты умственных способностей детёнышей обезьян и человека, то тоже можно сказать, что люди не блещут на фоне  верстников (замечу, однако, что развитие мозга не заканчивается в раннем детстве, потому автору следовало бы сравнивать не детей, а взрослых). Тезис Рутгера - в том, что люди в процессе естественного отбора обособились в "недоразвитый" в физическом отношении вид, получив при этом возможность социального обучения, то есть учиться, глядя на других. Что же служило критерием отбора?  Доброта.

Разумеется, идея эта не самого Брегмана. Он её взял у Брайана Хейра, а тот - у профессора Дмитрия Беляева, одомашнивавшего серебристых лисиц в Новосибирске. Отбирали самых ласковых - получили пятнистых, хвосты колечком - и столь же смышлёных, как и собачки, и дети хомо сапиенс. Все они (или мы?) побивают другие биологические виды в тестах на социальное обучение.

Людмила Трут с соратниками и питомцами. Источник: subscribe.ru

Вот тебе и Дарвин,  и "выживает сильнейший"! Выживает не сильнейший и не умнейший, а наиболее приспособленный. А нашем случае - дружелюбнейший. А социальное обучение - это приятный бонус. Правда, непонятно, почему пятнистость у нас не наблюдается, но это уж я придираюсь.

Ха, скажете вы, это по отношению к "своим" мы добрые, а врагов и чужаков мы ух как не любим! Рутгер в ответ на это соображение приводит книгу американского историка Самюэля Маршала, принимавшего участие в войне против японцев на Тихом океане. После боя он опросил бойцов, и оказалось, что подавляющее большинство участников боевых действий отказывалось стрелять в японцев. Лишь процентов двадцать пуляли от души. Так было и с британцами на Сицилии, и в американскую гражданскую. Вот только не слыхал я о таком ни от советских, ни от немецких исследователей. Может, я плохо знаком с материалом, но таки не слыхал. Конечно, убить человека - серьёзное испытание, в рукопашную идти не каждый отважится. Но нажать на курок или сбросить бомбу - уже гораздо легче, и это вполне по силам уже очень многим. Вернувшись к антропологии, Рутгер говорит нам, что война - изобретение позднейшее. Убедительных доказательств доисторических войн и конфликтов на настоящий момент не имеется. Вернее, они есть, но наш автор их подвергает сомнению.

Автор приводит нам примеры миролюбивых первобытных обществ, доживших до наших дней. Колумб встретил такие на Антильских островах. У них не было иерархии, а самых задавастых эти эгалитарные общины забрасывали копьями (угу, добро должно быть с кулаками). Война и всё прочее насилие появились позднее, когда человек изобрёл сельское хозяйство. Вот тогда и болезней (включая венерические) от домашних животных понабрались, и патриархат установили, и религии с человеческими жертвоприношениями понапридумали. А потом появился и самый ужас-ужас: государство. Конечно, у этого величайшего насильника всех времён давно появились идейные враги - анархисты. В их трудах которых черпает вдохновение и наш автор. Дэвид Гребер и Джеймс Скотт - эти имена у многих на слуху. Анархизм, конечно, не нов, как не новы его недостатки. Кто против государства, тот в конце концов и против полиции. В этом деле у анархиста появляется благодарный союзник в лице бандита, который промышляет тем же самым насилием, против которого борется анархист. Так было и после Великой Октябрьской, так случается и сейчас, в "колыбели демократии". Впрочем, я отвлекаюсь. Мне с трудом верится во всю эту идиллию первобытного коммунизма. В процессе колонизации Сибири русские тоже сталкивались с обществами, близкими к первобытным, и трудно назвать их всех мирными. Племена вполне бодро себе грызлись за ресурсы.

В поисках человеческой неиспорченности цивилизацией Рутгер обращается к примеру острова Пасхи. Долгие годы мы верили в историю про то, как жители острова, приплывшие из Полинезии, вырубали свои статуи и транспортировали их на брёвнах к берегу. Лес из-за этого в конце концов кончился, почва подверглась эрозии, еды стало не хватать. Началась гражданская война, после которой уцелела лишь малая часть жителей. Пару тысяч, которых и застали европейцы, прибыв на остров в Пасху 1722 года. "Всё не так!" - говорит нам автор. Он нашёл исследователя по имени Ян Бёрсма. Хотя тот биолог, но интересуется также философией и историей. Так вот, если обратиться к источниками, то выяснится, что тот самый голландский капитан, впервые из европейцев ступивший на землю острова, описывал жителей острова как весьма дружелюбный и здоровый народ. Ни следа агрессии и истощения. Воспоминания стариков о гражданской войне и резне 1680 года Рутгер подвергает сомнению, ведь прошло много лет, это не их воспоминания, а воспоминания дедов их дедов. Археологического подтверждения насилия нет. Пятнадцать тысяч населения в былые времена - тоже миф. Если принять, что изначально из Полинезии приплыла сотня, то при приросте в полпроцента в год (максимальный прирост в доиндустриальных обществах) до наших времён как раз пару тысяч и наберётся. Оставив за скобками неизвестную "сотня", замечу, что полпроцента при наличии достаточных источников пропитания - маловато будет. Даже если взять не 0,5%, а хотя бы 0,7%, то весь расчёт пойдёт прахом - из сотни по прошествии лет получится свыше семи тысяч. Короче, не верю. Далее, автор говорит, что лес не мог весь пойти на статуи, а его сожрали крысы, привезённые на остров. Ну да, ну да. Как будто другого применения леса не нашлось бы. Да хотя бы на дрова!

В чём можно легко согласиться с автором - что настоящие бедствия начались для островитян после столкновения с цивилизацией. Кульминацией было прибытие в 1862 году перуанских работорговцев, увёзших 1407 человек (треть населения) на рудники. Благодаря международному вмешательству, перуанское правительство было вынуждено вернуть 470 оставшихся в живых рабов обратно на остров. Вот только в гавани отправления они подхватили оспу, и до острова живыми доехало лишь пятнадцать. Которые заразили и остаток населения острова. В 1877 году там осталось 110 человек, которые не смогли в полной мере сохранить культуру своих предков. Трагический финал. Население острова пострадало не от войны, не от голода, не от каннибализма. Все эти годы они успешно размножались, удобряя почву богатым на минералы вулканическим пеплом. Все беды - от пришельцев. Рассказы стариков про гражданскую войну и каннибализм - брехня.

Звучит складно, только, заглянув хотя бы в Википедию, убеждаешься, что точка зрения профессора-биолога - альтернативная. То есть одна из многих. Загадкой острова Пасхи интересуются многие учёные, и она на данный момент, увы, не раскрыта.

В целом по прочтению первой части у меня осталось смешанное впечатление. С одной стороны похвально стремление автора докопаться до автора, с другой стороны трудно судить о доброй природе человека, если знаешь, что и сам при определённых обстоятельствах способен на дурное поведение. Посмотрим, что автор скажет на этот счёт.

Вот как изобразил художник остров, побывав на нём в 1786 году.

Звучит складно, только, заглянув хотя бы в Википедию, убеждаешься, что точка зрения профессора-биолога - альтернативная. То есть одна из многих. Загадкой острова Пасхи интересуются многие учёные, и она на данный момент, увы, не раскрыта.

В целом по прочтению первой части у меня осталось смешанное впечатление. С одной стороны похвально стремление автора докопаться до автора, с другой стороны трудно судить о доброй природе человека, если знаешь, что и сам при определённых обстоятельствах способен на дурное поведение. Посмотрим, что автор скажет на этот счёт.