Бабуся⁠⁠

Было уже часа два ночи, когда она постучала в окно дома своим длинным скрюченным пальцем. Четыре раза. Едва слышно, так, будто силы оставляли её с каждым следующим лёгким ударом. Я сидел ближе всех к окну и потому первым заметил её сгорбленный силуэт.

— Ребят, там бабка, — проговорил я удивлённо, будто увидел что-то диковинное.

— И правда, бабуся, — тут же всполошилась Надя, самая сознательная из всей компании. — Откуда она взялась?

Вопрос весьма закономерный. Дом, что мы сняли, чтоб отпраздновать тридцатилетие Антона, находился на отшибе дачного посёлка. До ближайшего дома метров 800, не меньше! Было бы понятно, если бы бабка пришла со стороны трассы — пошла по дороге, потерялась, увидела дом, в котором горит свет в окнах и решила спросить дороги — дело житейское. Но арендодатель уверял нас, что соседи — сплошь дачники, которые в это время года живут в городе, и в округе не будет ни одной живой души. Да и логичнее тогда звонить в домофон на воротах, ведь путь к зданию вёл один. Значит, пожилая женщина либо перелезла трёхметровый забор и обогнула дом кругом, либо пришла со стороны леса, что чернел вдалеке за полем. Глядя на сухонькую фигуру бабули, что ростом едва доходила до полутора метров, а также на то, какой слабой и обессиленной она выглядела, я счёл оба варианта маловероятными.

— Детки, впустите меня, — прошамкала жалобно она. — Потерялась я, помогите домой дорогу найти.

— О боже, это, наверное, одна из тех старушек, которые из дома выходят и едут куда-то «по делам», а потом их без документов в другом городе ловят, — подхватила настроение Варя, сердобольная болтушка, с которой мы вместе учились в университете. — Сейчас, конечно! Антон, открой окно!

Антон в тот вечер основательно набрался, но, к счастью для всех окружающих, алкоголь на него действовал скорее умиротворяюще. Двухметровый детина «во хмелю» становился похож на огромную панду, до того неуклюжий и добродушный медведь из него получался. Он не успел даже подняться, когда я, неожиданно даже для себя, принялся спорить:

— Погодите-ка, — я вскочил на ноги. — Что это за старушка вообще, вы видели, как она подходила к дому?

Глупое уточнение, но не беспочвенное. Полоса леса начиналась от нас не меньше, чем в километре. Если старушка и впрямь вышла из чащи и дошла через поле к нам, в тонких июньских сумерках её бело-серый силуэт бросился бы в глаза издалека. Ещё десять минут назад я бы разглядел её, когда пялился в окно, пока друзья показывали друг другу фотографии детей. Но тогда через дикие травы в сторону дома никто не двигался. Ни за что не поверю, что пожилая женщина преодолела эту дистанцию, когда я отвернулся.

— Какая разница, когда она пришла, ей нужно помочь! — поднялся со своего места Толик, поправив очки. Этот зануда в другой ситуации и сам бы замучил «бабусю» расспросами, но в компании девушек Толик совершенно терял волю и старался делать всё так, чтобы понравиться им. Вот и сейчас он гнул грудь колесом и споро шёл к окну. — Девчат, а вы пока посмотрите ориентировки «Лизы Алерт», там наверняка что-то найдётся про…

— Нет, стой! — я почти оттолкнул Толика от стекла.

— Что на тебя нашло?! — удивился он, потирая плечо.

А я и сам был бы рад знать, что. Эта внезапная старушка, что на первый взгляд казалась настоящим «божьим одуванчиком» в своём белом платке на голове, серой кофте поверх длинного сарафана с узором из голубых турецких огурцов, нагоняла на меня такой жути, что я физически ощущал, как стремительно трезвею. В ней виделось что-то искусственное, ненастоящее, будто что-то плохо притворяется слабой старой человеческой женщиной. Словно ребёнок на детском утреннике, что старательно рычит и скалится, но на настоящего серого волка похож едва ли. И почему другие этого не видят?

— Лёх, ты накидался уже что ли? — спросила меня резко Надя. — Тебе было бы приятно, если бы твоя бабушка просила помощи, а её бы отказались пустить в дом? Она наверняка заблудилась!

— Да, доченька, заблудилась я, — чуть плаксиво протянула бабка. — За грибами-ить вышла днём, а потом потерялась. Пол дня по лесу плутала, только вот к вам вышла. Пустите согреться, да я домой пойду, я тут дальше уже сама дорогу найду. Раз вам трудно.

— Нам не трудно! — вспорхнула со своего места Надя, чтобы вцепиться мне в руку своими длинными острыми ногтями. — Быстро впусти бабушку!

— Ты вообще её слушала, какие грибы? — я почти закричал на подругу. — Сейчас середина июня, ещё слишком рано для нормальных грибов. Да и потом, даже если представить, что какие-то грибы она и нашла, где они? У неё при себе ни корзинки, ни пакета, ни сумки, да и кто в лес за грибами идёт в сарафане? Комаров с клещами кормить?

— Ты что-то слышал о… — Толик понизил тон почти до шёпота. — …деменции? Она могла не только за грибами пойти, но и к друзьям в Чехословакию. С возрастом наступают проблемы с головой, это нормально. Это не значит, что нужно отказать человеку в помощи.

— Знаете, я тут проверила сайт поисковиков, у них действительно нет ориентировок на пожилых женщин, — оторвалась от телефона Варя. — Только пара грибников в лесу пропали и молодой парень, который родителей навещал. А, ещё рыбаки…

— Вот, видите? — Я почему-то почти радовался тому, что услышал про пропавших грибников. — Тут может быть опасно! Давайте подумаем хорошо?

— Ага, а эта бабушка — самый настоящий маньяк, который сейчас завалит всех нас по очереди, а потом откусит тебе ногу. — Надя раздражённо всплеснула руками: — Вы как будете жить потом, зная, что не помогли несчастной старушке?

— Я просто не хочу торопиться, — пытался я успокоить девушку. — Давайте позвоним в полицию и попросим забрать её? Там и адрес узнают и отвезут, если нужно.

— Ага, умник, — скрестил на груди руки Толик. — Забыл, что нам хозяин дома сказал про телефоны?

Действительно, в объявлении отдельно указывали, что позвонить куда-либо мы никак не сможем — дачный посёлок находился настолько близко к финской границе, что сигнал российских сотовых вышек просто не добивал до этих мест, а финские антенны работать с российскими телефонными операторами отказывались наотрез. Работал только интернет-роутер, благодаря которому имелась какая-никакая связь с внешним миром.

— Так, это просто ерунда какая-то, я сейчас возьму ключи, сяду в машину и отвезу бабушку, куда она скажет. Раз ты так не хочешь её пускать, — Надя потянулась за ключами, но я быстро сгрёб их в кулак и спрятал руки за спиной. — Отдай!

— Нет, — принялся защищаться я. — Тебе нельзя за руль, ты пьяная, как и все мы. И сама убьёшься, и бабушку тоже порешишь, которую ты так хочешь спасти. Успокойся.

— Не смей успокаивать меня! — вскрикнула Надя.

Тут я заметил, что старушка за окном сгорбилась ещё сильнее и спрятала лицо в ладонях.

— Вот, она плачет из-за тебя! — Надя тоже едва сдерживала слёзы. — Я не собираюсь на это смотреть, оставайся тут один, пусть тебе будет стыдно.

Выкрикнув это, девушка быстрым шагом отправилась в сторону лестницы на второй этаж. Вслед за ней, презрительно фыркнув на меня, отправился и Толик в надежде удачно утешить подругу. Варя выждала пару минут и тоже встала с места.

— Я согласна, ситуация странная, но ты зря трусишь, — мрачно выдохнула она. После чего повернулась в сторону окна, буркнула извинения и тоже ушла наверх, к спальням.

— Ребят, я просто беспокоюсь о вас, ну чего вы! — крикнул я им вслед, но ответа не услышал. Тогда я решил обернуться и ещё раз взглянуть на бабушку, вдруг я и правда поймал паранойю на пустом месте?

Но когда я обернулся, старушка больше не прятала лицо в ладонях — она внимательно смотрела, куда уходят остальные. Когда Варя скрылась из поля зрения, она бросила взгляд на Антона, что уже просто беззастенчиво храпел на диване. После этого она выпрямилась, вдруг став со мной одно роста, и глядя прямо в глаза улыбнулась во весь рот, продемонстрировав полный набор здоровых и крепких зубов. И в улыбке этой не было ни капли озорства или безумия, а лишь холодная злоба игрока в покер, которого поймали на блефе.

— Умный, да? — прохрипела она басовито, ловко развернулась и пропала из поля зрения так же неожиданно, как появилась. А я ещё долго смотрел в сторону леса, надеясь до самого утра более не увидеть там ничего.