Пес-террорист из центральной Сибири

Рэм. Прочитал пост и что-то вспомнилось. У моих бабушки и дедушки была собака. Помесь немецкой овчарки и лютоволка - здоровенный кабан, наводивший ужас на окрестные поместья. Я застал его в совсем юном возрасте, поэтому половина текста - рассказы родственников, малая часть - что помнил сам. Итак, по пунктам:
1) Забрали его щеночком - забирали отец, мать, дедушка бабушка и мой дядя. Соответственно только этих людей он и воспринимал, остальные были угроза, еда, что угодно, только не друзья.
2) Иерархия тоже была интересная - маму и брата он просто терпел, бабушка признавал на уровне - ты можешь со мной погулять и отчитать, когда накосячу. От деда и отца был без ума - ссался от радости за квартал, когда чуял что дед возвращается с полета, или когда отец приезжал.

3) Соседка его подкармливала на даче, считая что он ее знает и любит - пока он был совсем щеночком так и было, как только силу свою почуял - кинулся, не укусил но напугал, обозначил круг доверия
4) Меня он не воспринимал совершенно - всегда когда мы приезжали в гости его запирали в комнате - не важно, на даче или нет. Помню как мать и бабушка меня закрывали на диване, когда он вышел из комнаты, когда дверь была плохо закрыта - я помню смутно, мать очень хорошо, после этого он перехал на дачу на постоянной основе.

5) Под старость лет стала свистеть фляжка - результат - шрам на плече у отца от укуса, после которого было принято решение его усыпить.

Опускаю моменты как он рвал поводок и убегал драться, один раз чуть человека не порвал - только дрессировка и командный голос бабушки , которая сказала к ноге - спасли одинокого мужика утром в центре города от укусов. Гулять также выходили рано утром, чтобы нивелировать возможность встречи с людьми.

У меня вообще с собаками взаимоотношения не особо складывались всю жизнь, хотя и у самого собака была, и любил и целовал)
Поэтому моя позиция - если собака представляет угрозу хоть какому-то живому человеку - собаку надо сдавать или усыплять. Особенно если это не такса, а смесь дракона и собаки Баскервилей.

Прибился к нашему двору пёс.
Большой, серый, с угловатой мордой и ярковыраженным чёрным носом размером с теннисный мяч.

Стал охранять двор. Сразу разобрался, где свои, где чужие. Свои для него были я и брат.

Остальные были по настроению. Мог и маму с батей напугать, и соседей из их же двора не выпустить.

Стал я его на цепь сажать днём. Он особо не протестовал. Один раз друг пришёл в гости. Тарзан его недолюбливал. Цепь порвал как нитку и покусал друга.

У друга развилась фобия на больших собак, а я стал слаживать цепь вдвое.

Мы с каждым днём привязывались к этому великану. Он никогда не лаял и не суетился без дела, но охотно играл с нами и всё так же никого к себе не подпускал.

Помню крик бабушки, которая пришла к нам в гости с моим маленьким двоюродным братом Яриком.
Когда я выбежал во двор, то увидел, что бабушка, мама, батя и соседка стоят и смотрят дикими глазами на то, как Тарзан лежит на земле, а Ярик сидит на нем как на лошадке и таскает его за щёки. Тарзан с глазами, полными страдания, терпит, поскуливая. Но никого не подпускает.
Подойти и снять Ярика с Тарзана смог только я.

По ночам я отпускал Тарзана с цепи и он убегал по своим собачьим делам до утра. Иногда возвращался с отметинами от зубов на морде или теле. Кто мог его покусать, я не знаю. Кракен, наверное.

Иногда он, будучи освобожденным, не убегал на ночь, а оставался во дворе. Его лай был как колонка с басами в сотню децибел.

По лаю его узнал бывший хозяин и пришел за ним. Утащил с собой. Мы возмущались с братом, но пришлось уступить. Право собственности свято.

Через день Тарзан вернулся с утра пораньше. Он прыгал у окон так, что задние лапы взлетали выше линии подоконника.

Такие камбэки повторялись часто и неизменным аксессуаром Тарзана был ошейник из ремня для сельхозз-сеялки, на котором развевались остатки верёвки, которой старый хозяин крепил ошейник к цепи.

Один раз Тарзан приволок всю цепь.
Вечером за ним снова пришел хозяин. И снова Тарзан на следующий день прыгал за окном, размахивая своим красным языком.

Я тоже ходил гулять по вечерам и возвращался ночью. Зная, что Тарзан может быть дома, я всегда несколько раз громко повторял: "Тарзан - Тарзан, это я".

Он был самым настоящим боевым псом и поэтому действие его опережало мысль. Он мог прыгнуть на меня, но уже в полете понять, что я свой и с извиняющимся видом потом пытался лизнуть меня в нос.


И тут Тарзан исчез надолго.
Он и раньше мог задержаться с ночных гуляний и прибежать к обеду или на следующее утро. Так как он был непршенным гостем и вроде как не работал у нас на постоянной основе с щенячьих пор, требований к нему особо не выставляли. Гуляет и бог с ним.

Прошла неделя, за ней вторая и третья, а Тарзана не было. Как-то мой брат пришел домой и сказал, что в районе N он слышал лай Тарзана. Примерно там находилось подворье старого хозяина. (в народе "баз"; пример: пойти на баз, пришёл с бАза, покормить коров на базУ)

Мы с братом решили освободить Тарзана. Пошли вдвоём, когда стемнело. Взяли нож, чтобы резать ошейник и спички, чтобы светить.

Когда подошли к базАм, то сразу услышали Тарзана и звон цепи.Он учуял нас и начал прыгать как сумасшедший, повизгивая от радости.
В базАх поднялся лай других собак, гогот гусейи и мычанье коров. Нужно было спешить, чтобы не отхватить от прибежавших хозяев.

Когда я ощупал ошейник, то понял, почему Тарзан не смог в очередной раз вернуться. Соединение ошейника с цепью было не на веревке, а уже болтовым. Болт стягивал хомут ошейника и проходил сквозь звено цепи. На конце болта была гайка и еще одна, которая её контрила.

Я думал, придётся бежать домой за ключами, но гайки поддались и через пять минут мы бежали домой уже втроём.

Такие поступки строят характер человека, но тогда мы об этлм даже не догадывались.

А хозяин после того побега перестал приходить за Тарзаном. Видимо, смирился и понял, что желание живых существ быть с теми, с кеми они хотят превыше права на собственность.

Через три месяца Тарзан заболел бешенством. Кто укусил его, я не знаю. Может, другая собака, может, летучая мышь... Или чёртов Кракен.

Тарзан был таким сильным, что после выстрела в морду пытался идти. Стоял, качался на своих мощных лапах и хрипел. Мы с братом плакали. Батя подошёл к Тарзану и вторым выстрелом в затылок всё закончил.

Мы с братом сами попросили похоронить Тарзана. Вывезли на санках за село и закопали в неглубокой яме. Утрамбовали снег и в нём букву ,,Т,,

Привычка повторять "Тарзан-Тарзан, это я" так и осталась со мной навсегда и даже спустя 25 лет я всё также повторяю эту мантру, когда приезжаю к маме в деревню и возвращаюсь домой с посиделок от старых приятелей.
Глупо, но я не перестану этого делать, пока жив.