Во всей этой истории женщины с головокружительной карьерой и работоспособностью ( помимо всех достижений, ведь кроме пенициллина, был разработан ещё стрептомицин, тетрациклин, интерферон; в 40 лет стала профессором! и т.д.)

Мне не дает покоя одна мысль: как вот они тогда воспринимали жизнь? Где брали силы и простигосподи мотивацию для работы?

Спотыкаешься когда доходишь до раздела про её личную жизнь.

У Ермольевой было два мужа (тоже известных ученых) и обоих репрессировали. Льва Зильбера (с которым они хоть к тому моменту уже развелись, но истории она очень его любила) арестовывали три раза: в 30-м г., 37-м г. и в 40-м г., Алексея Захарова в 38-м г.

Зильбера, в том числе ее стараниями, отпускали (но, блять: в 37м отправили в лагерь за попытку заражение Москвы энцефалитом через водопровод (wtf?!) и медленную работу над лекарством, а он "в условиях тундры из ягеля получил дрожжевой препарат против пеллагры, чем спас жизни сотни заключенных...[..] ... в 40-м вспомнив об умении Зильбера получать спирт из ягеля, начальство направило его в химическую «шарашку», где он начал исследования рака (!)).

А Захарова расстреляли..."Близким сообщили, что он умер в тюремной больнице в 1940 году." - муж величайшей на тот момент микробиолога скончался в _тюремной_ больнице!

А что она? продолжила работать.. Через три года в 43-м за работу в Сталинграде она получила сталинскую премию первой степени и ...и всю отдала в Фонд обороны страны для строительства самолёта. На эти деньги был построен истребитель. Можете представить сколько стоит истребитель?

Могли у неё быть..хм..вопросы к властям? Могли.

Но это в 17 ты можешь смотреть на такую жизнь ужасаясь и восхищаясь, но отстраненно. Хорошо думать: наверное, она понимала, что работает для людей, простых людей, умирающих от холеры, от гриппа, теряющих ноги от гангрены. Наверняка, ей было интересно и хотелось открытий, новых знаний, признания.

В 30 ты с ужасом примеряешь на себя. Подушки в слезах представляются, пустая квартира, тоска по любимому. Может, страх.

Жгучая несправедливость - столько сделано, столько отдано - а они расстреляли.

Мужей у нее больше не было, детей тоже.

И вот после всего этого, "встать и идти работать".
Как жить и работать с этим? Где брать силы принимать такое и продолжать? Или вопрос такой не стоял? Как это укладывалось в голове?

Микробиологом Зинаидой Ермольевой был налажен массовый выпуск пенициллина в сражающемся Сталинграде. Тысячи спасенных солдатских жизней. Английский ученый Александр Флеминг, открывший новое лекарство — антибиотик пенициллин, считал, что оно должно принадлежать всем, и не запатентовал препарат. Но в США наладили массовый выпуск лекарства. В это время уже шла война с фашистской Германией. СССР попросил поделиться чудодейственным препаратом. Однако ушлые янки запросили за технологию его изготовления 30 млн долл.

Тогда Ермольева заявила, что советские ученые сами могут изготовить пенициллин. Она сумела это сделать, благодаря изучению холерных микробов. Победа под Сталинградом была обеспечена стараниями этой женщины. Ее назвали маршалом невидимого фронта. В годы Великой Отечественной войны огромное количество смертей раненых бойцов приходилось на гнойно-асептические осложнения. Возглавлявшей тогда Всесоюзный институт экспериментальной медицины Ермольевой правительство поручило создать отечественный аналог антибиотика. И она это сделала. Так, в 1942 году появился первый советский антибактериальный препарат под названием «Крустозин», а уже в 1943-м его запустили в массовое производство.

Использование этого лекарства в армии резко снизило смертность и заболеваемость, связанную с гнойной инфекцией. До 80% раненых стали возвращаться в строй! Изобретённый Ермольевой препарат в конце 40-х годов исследовали зарубежные учёные и пришли к выводу, что по своей эффективности он превосходит заокеанский пенициллин. Тогда Зинаида Ермольева и получила почётное имя - Мадам Пенициллин.

Одним из важных направлений научной деятельности Зинаиды Виссарионовны стало изучение холеры. Чтобы доказать роль холерных вибрионов в возбуждении кишечных заболеваний, Ермольева провела опаснейший эксперимент на себе, приняв 1,5 млрд микробных тел вибрионов. Через 18 часов наступило расстройство кишечника, а затем развилась клиническая картина классического холерного заболевания. Так впервые в истории Ермольева выделила из кишечника больного холерой, то есть, своего организма, микроб — возбудитель этой болезни. Зинаида Виссарионовна изучала и способы борьбы с кишечными инфекциями, в том числе — холерный бактериофаг.

В 1942 году Сталинград представлял из себя ад на земле. Директор Сталинградского медицинского института и участник сражения А. И. Бернштейн так и сказал по этому поводу: «Я никогда не забуду этой пережитой бомбардировки на переправе. Ад мне рисуется курортом в сравнении с тем, что мы пережили». По обе стороны фронта воевало несколько миллионов человек, каждую минуту умирало два-три бойца каждой армии. По обе стороны фронта воевало несколько миллионов человек, каждую минуту умирало два-три бойца каждой армии. Естественно, ни о каком оперативном погребении во время боев и речи не шло. В итоге ужасные антисанитарные условия вызвали на стороне противника вспышку опасных инфекционных заболеваний, одной из которых была холера.

Этот смертельный вал катился на город и расположенные в нем войска. Подавлять грядущую эпидемию требовалось как можно скорее, иначе в течение нескольких недель холера выкосила бы немалую часть личного состава армии и гражданское население. На место с командой врачей выехала талантливый исследователь международного уровня, доктор наук, профессор Зинаида Виссарионовна Ермольева, уже много лет занимавшаяся изучением холеры. Она отлично знала Сталинград, так как родилась неподалеку, в городе Фролово. План врачей был достаточно прост: по приезду провести дезинфекцию и привить военных и гражданских холерным бактериофагом или «хищным» вирусом, специализирующимся только на вибрионах холеры. Но после оценки сложившихся санитарно-эпидемиологических условий Зинаида Ермольева запросила у Москвы дополнительно солидную дозу лекарства. Однако железнодорожный эшелон попал под немецкий авиаудар, и Сталинград остался фактически один на один со страшной инфекцией. В любом другом случае холера бы победила, и последствия для города оказались бы катастрофическими. Но в Сталинграде была Зинаида Виссарионовна, обладавшая огромным опытом микробиолога-исследователя, и она организовала в одном из подвалов разрушенного дома импровизированную лабораторию, в которой вырастила необходимое количество бактериофага. Дело в том, что несколькими годами ранее она самостоятельно разработала методику выращивания холерных бактериофагов, поэтому никто другой, кроме неё, в СССР на подобное не был способен.

К имевшимся в разрушенном городе ресурсам Ермольева запросила лишь 300 тонн хлорамина и несколько тонн мыла, которые использовались для «стандартного протокола» тотальной дезинфекции. Хлорировали колодцы, обеззараживали отхожие места, развернули четыре эвакогоспиталя в самом Сталинграде, отмобилизовали массу гражданского населения и студентов 3-го курса местного медицинского института на борьбу со смертельно опасной инфекцией. Для выяснения причины появления холеры разведке фронта была поставлена задача по доставке трупов умерших от инфекции гитлеровцев. Врачи работали с трупами, выделяли характерные вибрионы холеры и выращивали специфические к ним бактериофаги. Зинаида Ермольева так организовала работу в Сталинграде, что в сутки 50 тыс. человек получали вакцину бактериофага, а 2 тыс. медработников ежедневно обследовали 15 тыс. горожан. Приходилось фагировать не только местных, но и всех, кто приезжал и уезжал из осажденного города, а это десятки тысяч ежедневно. Ермольева была наделена верховным главнокомандующим такими полномочиями, что могла снимать людей даже со строительства оборонительных сооружений города. Это была беспрецедентная по своей массовости операция по вакцинации и обследованию населения в столь короткий срок. Участники событий вспоминают: «В этой борьбе с невидимым опасным врагом принимали участие все, кто оставался в городе. У каждой сандружинницы Красного Креста было под наблюдением 10 квартир, которые они обходили ежедневно, выявляя больных. Другие хлорировали колодцы, дежурили в булочных, на эвакопунктах. Были активно включены в эту борьбу и радио, и пресса».

В исторических источниках приводится примечательная телефонная беседа Сталина с Зинаидой Виссарионовной: "Сестренка (так он назвал выдающегося ученого), может быть, нам отложить наступление? "Ответ прозвучал немедленно: «Мы свое дело выполним до конца!».
В итоге, как врач и обещала, к концу августа 1942 года с холерной эпидемией было покончено.

Профессор Ермольева получила Ордена Ленина и совместно с коллегой из Всесоюзного института экспериментальной медицины Лидией Якобсон в 1943 году Сталинскую премию I степени.

В наградном материале написано: «…за участие в организации и проведении большой профилактической работы на фронтах Великой Отечественной войны, за разработку новых методов лабораторной диагностики и фагопрофилактики холеры…»

Кстати, деньги от премии Зинаида Виссарионовна (как и Лидия Якобсон) потратила на постройку истребителя Ла-5, получившего гордое имя «Зинаида Ермольева».

Немаловажным для мировой медицинской общественности стала монография «Холера», вышедшая в 1942 года. В ней исследовательница обобщила свой уникальный 20-летний опыт борьбы с болезнью.

Автор: Аскар Айсин.

https://vk.com/wall-46239432_794389