Nicomachus

Их имена были на слуху у всей читающей российской публики. По тиражам эти литераторы крепко обгоняли ныне топовых писателей, вот только в историю не попали.

Кто ныне знает писателя Кукольника?

Из его обширного творческого наследия разве что строчку "веселится и ликует весь народ" припомнить и смогут. Да и то – вне привязки к автору. А это был один из образованнейших людей своего времени. Литератор, на равных соперничавший с Пушкиным, и, к слову, авторитета Пушкина не признававший. 

Нестор Кукольник родился в 1809 году в Петербурге, в семье педагога. В Нежинской гимназии его однокурсником был Гоголь. Оттуда и ушел без аттестата за вольнодумство после массовых зачисток в честь восстания декабристов. За сим занял верноподданническую позицию. Вплоть до приписываемой ему фразы: "Если царь прикажет – через два месяца буду акушеркой".

Литературное признание он получил лишь в 1834 году, когда на сцене Александринского театра была поставлена его пьеска "Рука Всевышнего отечество спасла". Сия драма заслужила одобрение Николая I, лично пожаловавшего ему перстень. С этого момента карьера Кукольника взлетела.

Следующее его сочинение – стихотворная драма "Князь Василий Михайлович Скопин-Шуйский" была принята публикой на ура, а за Кукольником закрепилось негласное звание "русского драматурга №1". (Тогда и многие современники считали его "Шуйского" гораздо талантливее чем пушкинского "Годунова").

Как литератор Кукольник до конца своих дней оставался исключительно плодовит, умудряясь творить в самых разных жанрах. В частности, одним из первых в русской литературе начал развивать любовно-авантюрную романистику в стиле необычайно модного в ту пору француза Поля де Кока. Писал он и стихи, многие из которых были положены на музыку; он же выступил одним из соавторов либретто к операм Глинки "Жизнь за царя (Иван Сусанин)", "Руслан и Людмила". Кстати, одно из самых известных и доселе самых исполняемых произведений цикла – "Попутная песня", поводом к созданию которой послужило открытие первой в России железной дороги.

В период "головокружения от успехов" Кукольник серьезно заболел звездной болезнью. Рассказывали, что в ту пору он любил выпить и провозгласить: "Кукольник велик! Кукольника потомство оценит!".

Кукольник ушел из жизни внезапно, собираясь в театр. В 1868-ом.

- Так, верно, и "Юрий Милославский" ваше сочинение?
Хлестаков: Да, это моё сочинение.
- Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение ...

Персонаж гоголевского "Ревизора" неспроста хлестанулся мнимым авторством, ибо роман Загоскина "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году" являлся одной из самых популярных русских книг ХIХ века. 8 изданий, переведен на 6 языков, удостоился похвалы Проспера Мериме и Вальтера Скотта.  

Михаил Загоскин родился в 1789 году, в семье небогатого пензенского помещика. Уже в 13 лет поступил на службу в одну из столичных канцелярий. Продвижение по карьерной лестнице шло туго. Он едва сводил концы с концами, но тут грянуло лето 1812 года, и Загоскин вступил добровольцем в петербургское ополчение. Сражался исключительно геройски. Так, в битве под Полоцком был ранен в ногу и за проявленную храбрость награжден орденом Св. Анны 4-й степени на шпагу. После излечения вернулся в действующую армию и прослужил в ней до самого конца войны.

Возмужавший и заматеревший Загоскин вернулся на обрыдлое место - в департамент горных и соляных дел. К тому времени у Загоскина уже имелись несколько пьес, написанных, что называется, в стол. Там бы им оставаться, кабы не случайное знакомство с главой Петербургской дирекции императорских театров князем Шаховским.

И вскоре пьесы Загоскина начинают ставить в театрах, и одна из них – комедия "Г-н Богатонов, или Провинциал в столице" (1817) принесла автору толику известности. Загоскин переехал в Москву, где получил повышение по службе. Впервые ощутив себя человеком, прочно стоящим на ногах, он приступает к написанию исторического романа. Дебют обернулся триумфом: роман "Юрий Милославский" выводит Загоскина на авансцену, где в эти годы блистали Жуковский, Пушкин, Крылов.

На пике популярности он позволяет себе эксперименты в жанре готического романа, преуспев и в них: снова восторг критиков, высокие тиражи, внушительные гонорары. А самое главное – бесспорное признание у рядового, "невысоколобого" читателя.

Этот момент впоследствии особо отметит писатель Сергей Аксаков, когда летом 1852 года сядет писать некролог о скончавшемся друге: "21-го февраля потеряли мы Гоголя, 12-го апреля - Жуковского и наконец, 23-го июня - Загоскина. Нисколько не сравнивая этих писателей в талантах, положительно можно сказать, что Загоскин пользовался гораздо большею народностью, принимая это слово в его известном у нас значении. Почти все, что знает грамоте на Руси - читало и знает Загоскина; к этому числу должно присоединить всех без исключения торговых грамотных крестьян".

Евгений Салиас, он же Салиас-де-Турнемир (1841–1908) был сыном французского графа и русской писательницы Евгении Тур, принадлежавшей к старинному дворянскому роду Сухово-Кобылиных. В конце XIX века Салиас являлся одним из самых читаемых писателей в России, опережая по популярности не только романистов-соотечественников, но и мировых знаменитостей, таких как Александр Дюма, Жюль Верн и Томас Майн Рид.

Детство и юность будущего писателя прошли в Москве. С юрфака Московского университета его выгнали за участие в студенческих беспорядках и установили негласный полицейский надзор. В начале 1862 года Евгений уезжает на родину отца. Здесь, во Франции, год спустя он напишет дебютную повесть "Ксаня чудная". Эта и последующие за ней повести на социально-бытовую тематику получат лестные оценки критиков. Сам Николай Огарев не поленится написать письмо матери Салиаса, в котором поздравит и ее, и "всю Россию", с новым литературным талантом.

В 1869 году он возвратился в Россию. Сначала служил адвокатом в Туле, а затем перебрался в Тамбов, где получил должность чиновника по особым поручениям при местном губернаторе. В эти годы, помимо многочисленных произведений малых форм, он публикует свой первый исторический роман – "Пугачевцы". И хотя критики ставили в укор автору чрезмерное подражание "Войне и Миру", Салиас окончательно решил сделать ставку на историко-приключенческую прозу. Ставка сыграет как нельзя лучше и принесет ему славу "русского Александра Дюма".

Согласно статистическим данным земских библиотек, на рубеже веков Салиас оказался самым читаемым в России. Еще и одним из самых высокооплачиваемых: в те годы ему платили по 300 рублей за авторский лист. Для сравнения: такая же ставка была у Достоевского и Лескова, и только Тургенев получал больше (350).  Первое, прижизненное собрание сочинений Салиаса вышло в 33 (!) томах.

Но Советской власти оказались не нужны романы, главные герои которых-  поголовно верные слуги государя и Отечества.

https://m.47news.ru/articles/239669/

Ракеты эпохи постправды

Возмущенные арабы вторую ночь жгут израильские флаги, выламывают ворота американских посольств, атакуют военные базы на всем Ближнем Востоке. Вашингтонский Капитолий символично захвачен сторонниками Палестины. Иорданский саммит по ближневосточному урегулированию спешно отменен.

Когда шок от первых эмоций прошел, начали появляться версии. А вдруг ракету и правда выпустил не Израиль? Но кого это волнует в эпоху постправды?

Похоже, что снаряд, будь то бомба или ракета, упал на территории больницы: госпитали Газы переполнены, и палестинцы вынуждены спать на матрацах на земле в ожидании помощи. Кругом – горелые кузова машин, разбросанные вещи. Очевидцы говорили о большом количестве частей тел, усеявших округу. Официальные данные – чуть менее 500 погибших. Не тысячи, но и этого разве мало?

Мог ли ЦАХАЛ использовать не авиабомбы, а другие типы вооружений? Равно как и нанести удар по больнице в принципе? Мог, этим и занимается больше недели. Могли ли ракету запустить палестинцы? Вполне. Или поучаствовала третья сторона? В эпоху постправды возможно все. Истин несколько, как и доказательств: у каждого свой неопровержимый набор. Объективного мира больше нет.

Началось все давно, а мы плотно столкнулись с этим подходом в 2014-ом году на Донбассе. Можно вспомнить малайзийский «Боинг», очень «вовремя» подбитый в украинском небе. Или «самовзрывающиеся кондиционеры» в луганской администрации. «Сами себя обстреляли» — всё это очень знакомо.

Как констатировал глава МИД Иордании, во всем арабском мире никто уже не поверит Израилю, основываясь на прошлом опыте и на случаях, когда Израиль сначала отрицал что-то, а расследование показывало совсем другую историю.

То, как резко было свернуто миротворческое турне Байдена (на самом деле предвыборное), показывает: своей главной цели ракета достигла, маховик хаоса запущен. Доказательства? В эпоху постправды они бесполезны.

https://t.me/expert_ru/22122
monocle.ru