Neomatto

Этот год у меня выдался весьма познавательным в плане воскрешения доверия к людям. Почти год я ходила к психотерапевту, который убеждал меня, что мои профвыгорание и профдеформация сильно искажают картину дивного мира вокруг. Я поверила)
Неким апофеозом веры в человечество послужило моё решение в этом году участвовать в АДМ. Ну типа как бэ довериться кому-то и пустить всё на самотёк - люди же не столь незрелые и безответственные, как мне стало казаться за 8 лет работы с весьма специфическим (или нет?) контингентом.
В общем, мой список интересов и тд выглядит так

Вот так выглядит мой подарок

В принципе когда мой подарок был отправлен уже несколько позже последних сроков - я уже и ожидала чего-то подобного. Ну плюс отзывы здесь об уже полученных подарках…
Разочарована ли я? Нет. Нельзя быть разочарованным, не ожидая в принципе ничего сказочного)
Обрадована ли я? Нет. Нельзя быть обрадованным чем-то для галочки.
Короче дежурное вежливое спасибо за дежурный вежливый подарок. С наступающим!

Своей внучке отправила всё буквально по её списку 6 декабря. Подарок мой уже больше недели лежит у неё на почте, свой подарок она, по данным сайта, не отправила до сих пор.

Я ни в коей мере не отрицаю, что АДМ приносит и внукам, и Дедам Морозам массу позитива и радости, люди получают заряды счастья буквально на весь год. Но слишком много рандома, слишком много на удачу и везение. Моя история со всем этим завершена)))

Хе)
В те далёкие времена у меня было всего лишь 2 кошки. Канадская сфинксиха и сиамка. Обе дамы с весьма стервозным истеричным характером, любительницы исподтишка напакостить и свалить на другого, или просто навести суету. Муж был в восторге от этих двух истинных ледей, я же, больше тяготеющая к флегматичным беспородным котам, решила именно такого себе и завести - заодно и для достижения некоего равновесия в прайде.
Муж, эдакий коллекционер, предложил не беспородного кота, а экзота. Ну вот те няшно-кавайные плюшевые японские котики с носом меж слезящихся глаз. Посмотрим, подумала я.
После изучения интернета на тему особенностей характера, здоровья и быта данной скотины выяснилось, что сии кисоньки обладают весьма нежным, интеллигентным нравом и тонкой душевной организацией. Я посмотрела на двух своих бандиток, которые радостно шипели друг на друга из-за места под пледом… Засомневалась, что нечто такое эфемерное выживет в таких условиях, но может я на самом деле великий укротитель котей?…
На Авито нашла симпатичные плюшевые клубочки со слезящимися глазами; по объявлению хозяйка, вроде, была не слишком странной. Но, всё-таки, сначала решила спросить у хозяйки - она, как-никак, лучше знает характер этих самых экзотов - а выживет ли он в компании двух стервозных кошек? Хозяйка напрягалась и уточнила - настолько стервозных? И как это проявляется? Я честно ответила - ну вот могут друг друга за попы кусать во время еды, чтоб эту самую еду у товарки тырить… Во время сна скидывают друг друга с кровати опять же… Хозяйка в ужасе возопила - нет! НЕТ! Он не выдержит такого! У моих кошек всегда мир, дружба и жевачка! Потом успокоилась, немного поразмыслила и вкрадчиво спросила: а, может, вам кошек своих отдать кому-то, и купить у меня котёночка, раз так хотите. Я некультурно расхохоталась и отказалась от столь заманчивого предложения.
Взяли мы в итоге у сумасшедшей бабульки совершенно беспородного котейку) Со стервами он отлично подружился, и даже спелся)

Стервы слева, кот справа. В середине найденные в мусорном баке младшие сын и дочь)

Со старшим братом

С младшими братьями, сёстрами, племянниками и бабушкой

В армии

Дед стал дедом)

Дед был знатным нянем. Правда, без усов. Если бы в 40-60х годах двадцатого века было чуть проще с гендерными стереотипами, то он реально стал бы воспитателем в детском садике, а не механиком, и был бы абсолютно щаслиф.
Как-то так получилось, что с самого детства он возился с детьми. Его матушка - моя прабабка - размножаться умела и любила, и все вновьприбывшие члены семьи доставались именно моему деду (дедом он, конечно, тогда ещё не был).
Рецепты выращивания детей в старые добрые послевоенные годы были куда проще нынешних детоцентрических, скажу я вам - может, потому и рожали так много? Уж не знаю, как обстояло дело в его исконном виде, олдскула пятидесятых, но принципы я в общих чертах поняла на примере меня самой и моей сестрицы.
Основной задачей воспитателя младенцев была «шоб не орал», и для этого все средства были хороши. Самым проверенным и безотказным способом была «жеванка», но, к счастью, дед ограничивался лишь описанием этого волшебного метода, неизменно вызывая у меня чувство тошноты.
Также для успокоения орущих детей отлично подходили всевозможные песенки и колыбельные, которые исполнялись неизменно визгливым бабьим голосом. Не скажу, что в обычной жизни голос моего деда хоть чем-то напоминал голос Шаляпина (Фёдора Ивановича, есессна), но то, как он во время исполнения рязанских страданий превращался в баритональный дискант, неизменно повергало меня в благоговейный трепет. Кроме того, поражающее действие народных песен усиливалось тряской баллов в 8 по шкале Рихтера, что затыкало любого младенца с хоть какими-то зачатками инстинкта самосохранения.
Ещё были игры - «по кочкам, по кочкам», из-за которой я жутко не люблю турбулентность, ибо «в ямку бух» как правило почти достигало пола; «самолёт» с подкидыванием до потолка и воплями бабки; и, конечно, «ку-ку!», которая, судя по радостному гоготу деда в момент раскрытия лица, доставляла ему удовольствия едва ли не больше, чем дитю.
Когда младенец становился ребёнком, обретая ходьбу и речь, к задаче «шоб не орал» добавлялись «шоб не убился» и «шоб никуда не лез». Методы предотвращения обеих трагедий были примерно одинаковыми и назывались «занять».
Лидером топа «занятий» были исключительно шумные и подвижные игры, ибо других дед почему-то не знал. Особенно котировались прятки: дед неизменно водил, громко и медленно отсчитывал, затем легко вычислял комнату в квартире или радиус в пару-тройку метров на местности, где пряталась я, а позднее моя сестра; но тут начинались трудности: громко причитая и восхищаясь тонким искусством маскировки прячущегося, дедушка заглядывал в каждый уголок, залезал в каждую щель, поднимал каждый листочек - конечно, кроме тех, где сидела звонко хихикающая внучка. Теперь надо было точно выбрать время, когда дед стоял спиной к твоему укрытию (а это примерно 99,9 процентов времени, что он топтался вокруг), и рвануть к кону, чтобы с воплем «чика я!» зафиксировать свою полную и безоговорочную победу. Дед, конечно, пытался добежать до кона первым, но куда соревноваться крепкому сорокалетнему мужику с трехлеткой?!
Неплохо заходили шашки, правда, в форме «чапаева». Карточные игры появились ближе к школе, однако с дедовым гоготом и смачными комментариями их тоже нельзя было отнести к тихим, и неизменно вызывали шипение бабки на тему «драконишь ребёнка!!!»
Вместо песенок и колыбельных появлялись сказки: русские народные, французские и немецкие авторские (но тоже изначально народные). Исполнялись как правило на ночь, чтобы успокоить «раздраконенного» за день ребёнка, низким тихим голосом с вкрадчивыми интонациями, от которых на цветастом настенном ковре появлялись живые двигающиеся иллюстрации к описываемым событиям. Огромной радостью было уговорить деда на длинную сказку, типа «Ивана-царевича и серого волка» или «Ослиной шкуры». Концовку этих сказок я узнала только научившись читать: где-то после половины засыпал кто-нибудь из нас - либо я, либо дед. Даже когда мне было 15-16 лет, можно было подвинуть кровать изголовьем к изголовью дедовой кровати и попросить его рассказать на ночь сказку; он, конечно, отнекивался для приличия минут 5-10 - мол, взрослая ты уже для сказок, и не помню я уже их, но потом всё равно рассказывал. И до конца я их так никогда и не дослушивала)
Самым же эпичным было, когда дед решал взяться за то, что сейчас называют «развивашки», и сводились они к развитию памяти путём заучивания частушек. Их дедушка знал просто неизмеряемое количество, и все они были матерщинными или похабными. По предварительной договорённости с моими бабушкой и мамой для изучения выбирались наиболее приличные и наименее двусмысленные из имеющегося репертуара, и обучение происходило исключительно на виду у бабки или матушки. К несчастью быстро выяснилось, что у меня отличная память, и рифмованные четверостишия я запоминаю с 2-3 повторений, поэтому дед, пакостливо хихикая, начал передавать мне свои драгоценные познания в любую свободную минуту без соглядатаев рядом, с условием «не говорить бабке». Я вообще не понимала из-за чего были эти баталии: понятия «обсценная лексика» я тогда ещё не знала, табуированность её мне тоже была недоступна. Однако судя по гоготу деда - наедине он выдавал какие-то самые остроумные и великолепные образцы, поэтому запоминались они просто влёт.
Обнаружились наши факультативные занятия внезапно и курьёзно.
Мне было лет 6, и я ходила в садик. На улице без объявления войны наступила весна, и как-то резко растаял весь снег, из-за чего на площадке детского сада стояла слякоть по детское колено. Единственными сухими участками были дорожки и беседки, поэтому несколько дней все прогулки сводились к тому, что детей по дорожкам загоняли в беседки, где мы понуро и тоскливо дышали свежим воздухом.
Назревал бунт: скучающие скученные дети часто ссорились, то и дело слышались звуки ударов игрушками по голове оппонента, а затем детский рёв боли и ярости. Воспитатели считали, что время прогулок является их свободным временем, и не рвались как-то нас развлекать, однако бесконечно придерживаться политики невмешательства было уже невозможно, поэтому в один прекрасный день воспитательница предложила устроить концерт самодеятельности.
Не сказать, что мы были очень воодушевлены этим предложением, но делать всё равно было нечего. По очереди все выходили на середину беседки и исполняли что-то по своим желаниям и возможностям: танцевали, показывали приемы каратэ (с истошными воплями «кия!!!», естественно), исполняли поп-хиты («Ласковый май» ван лав)... Воспитательница с нянечкой стояли рядом с беседкой, лузгали семечки и беседовали о своём, взрослом.
Очередь вскоре дошла до меня. Особыми талантами я не отличалась, поэтому особого выбора - что именно показать - у меня не было.
Я вышла, встала в позу декламатора и звонко рявкнула «Частушки!». Воспитательница с нянечкой притихли и внимательно уставились на меня.
Я же начала исполнять из запрещённого тайного репертуара:

Я миленка так люблю!
Я его уважу:
На головку посеру -
Палочкой размажу!

Воспитательница нервно хрюкнула; я приняла это за одобрение и продолжила:

Мы с товарищем вдвоём
Работали на дизеле.
Он мудак, а я дурак -
У нас дизель спиздили!

Нянечка сайгаком рванула в беседку со словами «всё-всё-всё, пора на обед!», сгребла меня в кучу и потащила впереди всех в группу.
Когда вечером бабка закончила орать на деда и пошла готовить, дед вытер слёзы, выступившие от сдерживаемого хохота и спросил у меня:
- А ты знаешь, что такое анекдоты, доня?

Так получилось, что с года до четырёх лет меня растили дедушка с бабушкой - мама уезжала доучиваться. Да и в последующем я гораздо охотнее жила с ними, нежели с любимой, но малознакомой матушкой.
Когда я родилась, деду было всего 39, и, как я понимаю сейчас - я стала первым ребёнком, которого он хотел и ждал. Нет, конечно он любил и мою маму, и мою тётю; в принципе он с самого детства с удовольствием нянькался с многочисленными младшими братьями и сёстрами (на детско-юношеских фотографиях он обвешан малышней, как ёлка шишками) - но именно созрел для детей дед только к моему появлению. И, так как мой родной отец не рвался к общению со мной, а после развода так и вовсе рассосался как от сеанса Кашпировского, - дедушка обрушил на меня тонну смеси отцовской и дедовской любви.
Он потворствовал мне во всём, баловал, всё свободное время проводил со мной, таскал мне добытые «по блату» вкусняшки, вещи, книжки и игрушки чуть ли не ежедневно.
Бабка получила непобиваемый козырь в выманивании деда изо всяких злачных мест и компаний: достаточно было позвонить и сказать, что внучка не может уснуть без дедовой сказки - и через 15 минут дед являлся домой, где бы и в каком состоянии он ни был.
Лет с четырёх дед стал таскать меня с собой - и к друзьям, и по делам, и на работу; на пьянки, правда, не брал) Нужно было только правильно пустить слезу с утра, подгадав день без важных дел и совещаний, - мол, невыносимо мне сегодня идти в детский сад, юдоль скорби, - и вуаля! Я уже еду в кузове дедовой служебной буханки с ним по делам.
Управление механизации приводило меня в бурный восторг. Огромная база с бесконечными цехами и гаражами, куча техники - экскаваторы, трактора, автокраны, грузовые машины; пятна мазуты, неведомые железяки устрашающих размеров, запах солярки... И толпа разномастных механиков и шоферОв. Они учили меня заковыристым матеркам (наивные, я их знала уже от деда), рассказывали - где какой инструмент, позволяли быть «на подхвате» и подавать им этот самый инструмент, разрешали извазекиваться в мазуте, лазая в какие-то безобидные механизмы... Ржали над моими диагнозами, типа «ясно вижу: в карбюраторе конденсат». Подкармливали салом, вяленой рыбой, зелёным луком и прочими пролетарскими деликатесами.
Конечно, периодически дед затаскивал меня в контору и вручал конторским тётенькам, но это было невыносимо: запах чернил, пыль древних учетных манускриптов, бесконечные цветочки в кашпо на окнах, бездонный чай со сладостями, и, как самое ужасное, - умилительно кудахчущие надо мной дамы. Всего этого мне с избытком хватало у бабушки в бухгалтерии, и чего я и хотела избежать, поехав на дедову работу.
А порой бывал день «разъездов», когда весь день проходил в машине. Казалось бы, это должно было быть жутко скучным, но нет! Когда дед уходил в очередное присутственное место, мне можно было сесть на переднее сидение и общаться с НИМ - дядей Лёшей.
Он был шофёром дедовой служебной машины, и, по совместительству, моей первой платонической любовью.
Он был великолепен: роскошные пышные каштановые усы а-ля Песняры, клетчатые рубашки, восхитительно блестящая лысина в обрамлении каштановых же волос. Больше, признаться, детская память ничего отмечать не стала, ведь этого было вполне достаточно, чтобы влюбиться по уши)))
Я что-то ему рассказывала из нелёгкой детсадовской жизни, декламировала стишки, горланила песенки - в общем, флиртовала прям хардкорно) Он смотрел на этот театр одного актёра, вежливо поддерживал беседу (а куда ему было деваться?), пока не возвращался мой дед.
Насыщенная светская жизнь закончилась где-то в 6 лет. Сначала мы с мамой переехали от бабушки с дедушкой, и матушка всячески пыталась ограничить моё с ними общение (не запретить, нет, просто переключить моё отношение к ним, как к родителям, на себя). Потом мама заболела, и я на время её лечения переехала опять к ним, но к тому времени СССР немного распался, и у деда на работе царила паника и кавардак - там было не до меня; затем я пошла в школу, которую пропускать было нельзя категорически.
Лето после первого класса выдалось особенно тоскливым. Мама после болезни была подавлена и раздражительна, мы много ругались. На назначенную ей пенсию по инвалидности прожить было невозможно. Дед ушёл на другую работу, куда менее престижную и денежную. В целом вокруг чувствовалось состояние тревоги и напряжённости, что сильно на мне отражалось в негативном ключе.
Одним летним вечером, после очередной ссоры с мамой, я с невеселыми мыслями сидела на детской площадке. Чувствовала себя безмерно древней и уставшей; просвета не намечалось, всё было тленом и тщетностью. Но внезапно на другом конце двора, легко неся две сумки с картошкой, появился ОН. Я не видела дядю Лёшу уже пару лет, и для меня он внезапно стал неким символом того беззаботного и весьма приятного времени, когда не было этого постоянного мерзкого чувства тревоги.
Короче ломанулась я к нему, не разбирая дороги, как лось по кукурузе. С воплем «ДЯДЯ ЛЁШААА!!!» врезалась в него и обняла. Дядя Лёша подпрыгнул, выронил сумки, потом отклеил меня от себя и попытался отодвинуть как-то подальше. Только тогда я увидела, что рядом с ним стоит женщина и двое девчонок чуть старше меня - его жена и дети. Глаза у всех были ооочень большими и круглыми. Я покраснела, пролепетала что-то типа «драссьть», и дернула в подъезд в том же стиле лося.
Через пару дней меня, по традиции, забирал дед. Пока мы с ним ехали вдвоём в машине, он, стараясь не ржать, попросил меня не проявлять так бурно и открыто свои чувства по отношению к посторонним людям.
P.S. Лет через 10 дед мне поведал, что жена дяди Лёши решила тогда, что муж таскается к некоей даме с ребёнком, и этот ребёнок и кинулся так радостно к теоретическому новому папе, и выгнала его из дома. Деду моему пришлось ехать к ней и объяснять - откуда растут ноги у знакомства её мужа и семилетней девчонки.

Be cool