Байки из роддома
Галю я увидела ещё в предродовой палате — её привезли, когда я уже лежала пару часов со схватками. Точнее, "отдыхала", потому что мне вкололи димедрол. Сквозь димедрольный сон я увидела, как привезли и оставили тётку, воющую неприлично громко. В перерывах между завываниями она орала: "Да чтоб я! Ещё хоть раз! Ему дала!" (позже я узнала, что эта фраза находится в топе у рожающих, но вживую это звучало эпично).
На вид Гале было за тридцатник, но по факту оказалось всего 17. Выросла она в деревне в многодетной семье, вышла замуж по залету, зато чуть ли не за единственного в округе непьющего 35-летнего мужика. Из нас, первородящих, она лучше всех оказалась готова к материнству: и как с лялькой обращаться знала, и соски у неё были что надо, правильной формы (не то что у некоторых!))
В палате Галка донимала нас тем, что днем и ночью трещала по телефону, в красках расписывая многочисленным звонящим обоих полов как, сколько времени, в каких позах она рожала, в каких местах порвалась и как её зашивали: "Двенадцать швов наложили, Вася! Двенадцать, я считала! Ой, я думала, я сдохну!". Каждый свой разговор она завершала фразой: "В субботу выписка будет, значит, в воскресенье всех ждём! И передай всем: пущай без подарков не приезжают! Галка велела подарки нести!"
Даша была худенькой 20-летней девушкой. Незадолго до родов она приболела. "Ой, мне всю беременность "узкий таз" ставили, а я так легко родила! Я на кресло залезла, и тут на меня кашель напал, я покашляла, а ребёнок из меня вылетел, еле успели поймать! Только меня почему-то переклинило, мне его показали, а я ору: уберите, это не мой ребёнок, это какой-то серый червяк! Ой, какая же я дура!"
Даша была замужем за ровесником. Муж-студент не работал, жили в квартире практически без мебели, которую на последние средства снимали им родители мужа. Мне запомнилось, что на рождение внука родители Даши, живущие в другом городе, перевели им 12 тысяч на покупку холодильника, а Дашин муж пробухал их с друганами за один вечер, потому что у него же сын родился!! Даша мужа не стала ругать, но её растерянные глаза были красноречивы.
Лене был 31 год, она мне тогда казалась олицетворением адекватности и мудрости. Это был её четвёртый ребёнок в крепком браке с любимым мужчиной — и первый и долгожданный сын! Она много рассказывала про старших девочек, но меня поразили их имена (до нас тогда ещё не докатилась мода на необычные).
— Старшая у нас Анамария...
— Анна-Мария? — переспрашиваю я.
— Нет-нет, слитно и с одной "н". Средняя — Николетта, мы её Николь сокращённо зовём.
Ничего себе, думаю я, интересно, что там с младшей?
— А младшую мы Женей назвали, это в честь свекрови.
— Получается, Евгения Андреевна? — спрашиваю я, несколько разочарованная.
— Ну нет, Женя — это её полное имя. Женя Андреевна!
ПС. Мальчика назвали Фёдором.