История о самой дальней поездке
Авель стоял на коленях. Изображения богов, амулеты, свеча, сделанная руками ведуньи, расставленные на тумбочке возле кровати образовывали импровизированный алтарь. Поклонение старым богам строго каралось, и в госпитале города Салантрадо особенно.
Адам, его сосед по комнате, с уважением относился к потребностям своего коллеги. Во время учебы они снимали одну комнату, и с того времени он прикрывал его ночные молитвы. И когда Авель закончил ритуал и начал собирать все реликвии, уже по привычке открыл окно, чтобы выветрить запах трав.
Авель спрятал все под кровать и через мгновение раздался стук в дверь. Сонный голос прошептал что старший врач зовет в кабинет. У него двое посетителей из далека и скорее нам предстоит дорога.
Собрались мы мгновенно. Каждый врач со временем заводил отдельный комплект вещей для выездов. Госпиталь помогал многим деревням на севере острова. Салантрадо, являясь самым северным городом подконтрольным Адмиралтейству, негласно следил за всем в этих краях, но и помогал лояльным деревням врачами, припасами и всем необходимым.
Ночные выезды в деревни были обыденностью. Спасать людям жизнь в это непростое время — за этим мы с самого начала шли в медицину.
Двое вымокших и уставших мужчин не сказали ни слова, пока старший врач представлял нас. Он рассказал, что гости прибыли из деревни на самом севере острова, опустив её сложное и вероятно древнее название, чтобы их не обидеть. Уже второй месяц её жители погибают от неизвестной болезни. Местный врач описывает её как крайне сильное отправление, при котором организм не выдерживает и со временем человек умирает. Заражаются при этом совершенно случайные люди. Те, кто не контактировал между собой, занимались разной работой, ели разную пищу. Нашли даже мертвого отшельника, что заперся на старой мельнице. Общим решением было поехать в город просить помощи.
Полные решимости помочь людям Авель и Адам мгновенно застыли, когда на карте показали куда они направляются. Это была поездка в не в окрестные деревни.
Деревня находилась на самом севере острова.
Центральная равнина на севере переходила в опасные горы, глубокие овраги, мелкие реки и непроходимые леса. Когда-то сюда со всего острова бежало множество жертв гонений за оккультизм, преступников, сектантов и всех чей взгляд на мир не соответствовал официальному. Салантрадо стоял у самой границы влияния адмиралтейства и надежно её охранял.
Место назначения находилось в двух днях пути. Накатанные дороги и знакомые места закончились очень быстро и перешли в еле заметные дорожки. Наши спутники все еще молчали и во время привалов держались поодаль. Так далеко на север мы еще не заезжали. Нам показалось что птицы стали петь тише. Деревья бросали более густые тени. Мы сутки не видели людей, но постоянно оборачивались и смотрели куда-то в лес. Едва заметно. Но как только заметили это друг в друге, без слов согласились что ситуация становится все более дискомфортной.
Когда солнце стояло в самом зените мы покинули лес, пересекли реку и выехали на открытое место. После тяжелой дороги мы оживились, увидев под нами сотню одинаковых серых одноэтажных домов, несколько кирпичных зданий в центре, храм с высокой колокольней. Широкая дорога вела от озера прямо в центр деревни, круглую открытую площадь с двухэтажным зданием в середине, затем поворачивала, проходила через храм и упиралась в большие ворота. Все пространство заполняли дома и небольшие дворы, образовывая густой лабиринт улиц. На противоположной от храма стороне находилось давно заброшенное поле и мельница. Это все что мы успели разглядеть, пока не спустились с холма и въехали в деревню. Дома вокруг выглядели еще серее, а улицы были еще запутаннее. Мы постоянно поворачивали. Деревня окружила нас одинаковыми серыми зданиями, сырыми огородами и узкими улицами.
Неожиданно мы вынырнули из лап строений на площадь и остановились возле здания в центре. К удивлению, вывеска на нем гласила что это бар. Одно из немногих высоких зданий сделанное, к тому же из кирпича, выглядело чужеродным. Широкую, но пустую площадь окружало кольцо одинаковых и уже приевшихся взгляду серых домов. Особняком стояло похожее на старый храм каменное строение с высокой двускатной крышей
.
После давящих улиц площадь выглядело даже пустынно. От площади уходило две широкие дороги. Слишком широкие, на наш взгляд. Одна спускалась к озеру, другая вела к еще одному храму с высокой колокольней. Мы осматривались, пока наши попутчики все так же молча носили наши вещи внутрь. Возле домов люди занимались своим бытом, бегали дети и до двух приезжих казалось никому не было дела.
– Добрый день! – неожиданно произнес человек в мешковатом сером плаще, стоя в дверном проеме бара. Лицо его было еще не старое, но потрепанным ветром и солнцем. – Тучи сгущаются, – заметил он и предложил нам войти внутрь.
Просторное помещение, множество столов и барная стойка и ни одного человека. Человек в плаще представился Иосифом и горячо благодарил нас за приезд. Он доверенное лицо Старейшины этой деревни, и был приписан к нам оказывать любую помощь во время нашего пребывания здесь. Мы представились в ответ и заверили от лица Адмиралтейства, что сделаем все возможное для сохранения каждой жизни в этой деревне. По словам Иосифа данный бар не пользуется большой популярностью, но у местных возникает иногда потребность провести ночь не дома. Наши номера 4 и 6. Вещи уже наверху. Остальные номера пустые и останутся такими.
Раздался звон колокола. Иосиф посмотрел в его сторону, зажмурился и что-то
пробормотал одними губами.
– Служба в храме как раз окончилась, - сказал он, - Старейшина Хаббард примет вас.
Снаружи начало капать, и Иосиф дал нам два плаща. Таких же мешковатых, но яркого оранжевого цвета. Мы вышли из бара, и Иосиф начал рассказ о деревне. Здание похожее на храм было больницей. Там нас ждал доктор Эдвинг и множество несчастных больных. К нему мы зайдем сразу после Старейшины. Пожилой человек редко покидает свой дом, только ради проповеди, но очень желал с вами познакомится.
Мы шли по широкой дороге в сторону храма. Люди вокруг, несмотря на дождь, готовили снасти, кто-то чинил забор и наводил порядок во дворе.
– Скоро будет особая ночь, где весь улов мы отдаем богам нашего озера, - объяснил Иосиф. Несмотря на плохо срываемое недовольство Авеля он продолжил. Деревня разрослась их нескольких рыбацких хижин, куда приезжали в сезоны улова. Затем люди начали расчищать лес, строить дома и возделывать землю. Не обижайтесь если люди будут странно реагировать на вас.
Сейчас все меняется. Даже торгуем с ближайшими деревнями и даже в городе. Там я о вас и узнал. Не о вас конкретно, а о том, что город спас очень много жизней в округе. Собрали совет и решились попросить вас о помощи.
Мы дошли до довольно примитивной церкви старой постройки. Высокое кирпичное прямоугольное здание с пристройкой без каких было архитектурных излишеств. Только размер колокольни и колокола в ней казались больше, чем нужно для такой небольшой деревни.
Иосиф вошел в пристройку без стука и спустя мгновение пригласил нас. Мы вошли в тесный и очень натопленный кабинет. Вдоль стен стояли полки с потрепанным книгами, скелетами рыб и различной храмовой. Иосиф представил нам старейшину Хаббарда и удалился. Сухой старик в черном одеянии священника говорил очень тихо и рассказал то же самое что и Иосиф. Поблагодарил нас за приезд, спросил, как прошла поездка и советовал как можно скорее направится к господину Эдвингу.
Перед посещением госпиталя мы вернулись взять инструменты и защитную одежду. Иосиф оставил нас у порога бара и растворился в тумане. Дойдя самой его границы, перед тем как пропасть окончательно, нам показалось что его ждали все те же двое мужчин.
Анна встретила нас за барной стойкой. Мы сказали, что еще не голодны, но пообещали съесть все что найдем, когда вернемся. Скрипучая лестница вела на второй этаж. Узкий пыльный коридор без окон. 6 номеров, по 3 с каждой стороны и ванная комната в конце коридора. Комнаты 5 и 6 находились ближе всех к лестнице.
Постель была свежая, но комнатой не пользовались долгое время. Первым делом Авель распахнул немытое окно, чтобы запустить свежий воздух. Наши вещи аккуратно лежали в центре комнаты. Адам начал поднимать чемодан, чтоб добраться до ящиков с медицинским оборудованием, как от дна чемодана отпала записка.
Адам осторожно взял сложенный вдвое лист, просмотрел глазами и передал Авелю. В письмо нас просили соблюдать осторожность и держать свои вопросы о том, что здесь происходят при себе. Утверждалось что в массовом заболевании людей виноваты некоторые жители, что держат в повиновении всю деревню и уже не в течении многих поколений реализовывая свои отвратительные замыслы. Нам предлагали через 2 дня, глубокой ночью прийти на мельницу, что за деревней, где на наши вопросы обязательно ответят. Также был указан безопасный маршрут. Избегать жилых кварталов, и обойти деревню по берегу реки вдоль складов и лодок, и пересечь поле со стороны леса. Подчеркивалось, чтобы мы соблюдали осторожность в своих словах ибо от этого, зависела наша жизнь.
Наши потаенные предположения об этом месте подтвердились. Нашей задачей было понять причину болезни, как излечить людей, но при этом стараться не увидеть слишком многого. И после этого Иосиф решит, что делать с нами дальше.
Оставался вопрос кто её сюда положил и можно ли им доверять. Вещи носили же двое мужчин. Может её подложили после? Но дверь была заперта.
Уходя, мы попросили Анну разжечь камины. Прогреть комнаты и заодно сжечь записку.
Забор вокруг больницы был густо украшен различными ленточками, амулетами и оберегами. Первый этаж представлял собой одно большое помещение, разделенное деревянными ширмами. Не слишком удачная планировка для госпиталя. Все свободное место было уставлено койками. Старейшина не преуменьшал степень опасности заболевания. В воздухе стоял ужасный запах лекарств и людских жидкостей подтверждавший, что главным симптомом заболевания было отравление. Сестры и несколько добровольцев бегали от одного больного к другому.
Худой и заросший врач резкими, но точными движениями показывал группе людей как правильно надавливать на язык больного, чтобы вызвать рвоту. Заметив нас, он попросил сестру Марию продолжить демонстрацию и напомнил, что больным следовало прочищать желудки до полной очистки рвотных масс и затем перейти на обильное питье и лекарства.
Доктор Эдвинг провел нас кабинет на втором этаже. Туда не доходили звуки стонов, и воздух был куда свежее. Он был невероятно рад, что город все-таки оказал им помощь в лице двух своих лучших специалистов.
Доктор предложил нам сесть на кушетку, сам сел за стол и начал рассказывать. За 7 лет жизни здесь ничего подобного этой болезни он не видел. Все люди здесь очень крепкие, работящие, воздух морской. Местные практические не болеют. Основная его работа была связанна с несчастными случаями во время рыбалки или ремонтов лодок.
Пока Авель расспрашивал доктора, где тот проходил медицинскую практику, о поставках лекарств и вилянии морского воздуха на здоровье людей, Адам провел глазами по кабинету. И без того тесное помещение было заставлено шкафами с различными на вид лекарствами. Множество баночек, флаконов и коробочек, подписанных числами и неизвестными ему знаками. Кипа бумаг на столе врача не выглядела как истории болезни, а скорее записями экспериментов.
Стол у противоположной стены выполнял функции лабораторного. Такие же странные баночки, реактивы и богатый набор химических инструментов.
Доктор Эдвинг по-прежнему рассказывал об особых веществах содержащиеся в местной рыбе, что значительно укрепляют кости и иммунитет. Адам попросил перейти к делу.
Доктор сделал глубокий вдох и нахмурил брови. Голос его стал тише. Два месяца назад к нам принесли первого пациента с такими симптомами. Старик Джим, местный дурачок. По всем симптомам это было отравление, и я произвел над ним все стандартные процедуры. Промыл желудок, и дал лекарства. Однако температура не спадала, вздутие живота не проходило, а пациент впал в бред и спустя ночь умер. Я решил провести вскрытие, и к моему удивлению Иосиф выразил желание на нем присутствовать. Желудок как ожидалось быть пустым. Тут он сделал паузу и пристально посмотрел на дверь.
Он сделал над собой усилие, чтобы продолжить. Стенки желудка изменились. Они почернели, ткань стала гораздо грубее. Голос доктора стал еще тише. Мы подвинулись ближе.
Об этом знали только я и Иосиф. Он велел никому об этом не рассказывать и немедленно сжечь тело. После этого несколько дней я пил. Вскоре поступили новые пациенты с теми же симптомами. Вначале один два в неделю. Потом каждый день. Мы переоборудовали первый этаж, чтобы вместить больше людей и набрали добровольцев для ухода.
Доктор начал копаться в записях на столе и передал нам кипу бумаг. Дни анализа зараженных, их места жительства, образа жизни и круга общения ни к чему не привели. У больных нет ничего общего. Отравление было массовым и в такой же мере случайным. Человек заболевал, но члены его семьи нет.
Сейчас тела сразу сжигают. Вскрытия не имеют смысла. Все последующие заболевшие имели подобные мутации желудка, а установить его причину или произвести анализ более глубоко без клинического оборудования не представлялось возможным.
Тут доктор впервые улыбнулся. Долгие уговоры Иосифа дали свои плоды и вашей помощью дела пойду пойдут быстрее.
Остаток дня Авель и Адам провели, осматривая больных. Все было ровно так как и говорил Доктор Эдвинг. Острое отравление, с которым организм не справлялся и погибал в борьбе. Доктор обещал послать за ними, как только предоставится возможность произвести вскрытие.
Больницу мы покинули поздно ночью. Перед этим зашли попрощаться с врачом, но он спал прямо на кушетке. Снаружи Авель первым делом закурил. Адам отошел от него на пару шагов, и они направились посмотреть на озеро перед сном.
Они шли по широкой дороге, которая заканчивалась крепко сбитой широкой деревянной пристанью. Днем с неё рыбачили и отправляли лодки. Сейчас же никого не было, везде лежали снасти, скрипели пришвартованные лодки. С обеих сторон пристань заканчивался лесом. Деревья росли вдоль всего берега озера. Свет луны не проходил сквозь тучи, и вся громадина озера пряталась в темноте. Но кожей мы ощущали его размер. Мы смотрели в темноту и знали, что на нас смотрит озеро.
Мы стояли и молча смотрели в черноту озера. Ночь была темная. Луна и звезды прятались за тучами. Мельница стояло где-то далеко в поле. Как туда можно дойти ночью и не сломать ноги?
Многое следовало обсудить. Все что мы увидели за день, верить ли Иосифу, Эдвингу и кому бы то ни было и что делать с запиской?
Мы первый раз так далеко уехали на север и смотрели на озеро, что выходит в само Северное море. Кто вообще знает об этом месте? Хотя бы главный врач тщательно расспросил тех двоих, что привезли нас сюда, где точно находится их чертова деревня.
Мы решили продолжать наши обязанности и внимательно смотреть по сторонам. Сейчас их жизни в руках Иосифа, и самый опасный момент произойдёт, когда наступит время уезжать.
Разбитые тяжелым днем мы отправились спать. Доски пристани от возраста скрипели в такт приходящей волне. Спустя время я вспомнил одну деталь, которую в тот момент наш уставший ум проигнорировал. Когда мы уходили с пристани, к ритмичному поскрипыванию старых досок добавилось несколько осторожных шагов.
Этой ночью мы спали в одной комнате. Адам предложил спать по очереди, но прошедший день настолько вымотал нас, что по возвращению в номер мы мгновенно уснули. Лишь подперли дверь чемоданами.
Вчерашний день казался сном. Но только открыв глаза Авель понял, что находится не в своей кровати в стенах госпиталя, а во все той же далекой деревне, и весь вчерашний день тут же ворвались в голову.
За завтраком мысли у нас бегали. Чувство тревоги мешало собраться, а вслух обсуждать наши планы было опасно. Этим вечером мы договорились обсудить на пристани.
Ровно в 9 в бар вошел Иосиф. С его плаща стекала вода. Он спросил, как нам спалось, все ли было удобно. Мы пространно, но вежливо ответили. Адам поинтересовался как часто здесь идет дождь. Иосиф задумчиво посмотрел в окно и ответил, что сколько себя помнит. Детям они рассказывают о существе из озера что иногда выходит на берег, и озеро постоянно находится под дождем, что бы это существо чувствовало себя как дома.
Адам и Авель к этому времени закончили завтрак и вместе с Иосифом направились в госпиталь, где уже ждал доктор Эдвинг. Воспаленное вчерашним днем воображение на где-то на границе зрения всего на мгновение увидело несколько фигур, что тут же исчезли.
Иосиф проводил нас до ворот госпиталя, дал свое благословение и ушел в сторону церкви. Две фигуры вдалеке виднелись уже четче.
Сестры ввели нас в курс дела, и мы принялись за работу. С нашим появлением настроения немного поднялись. Авель ушел вниз, помогать доктору в морг. Адам остался с сестрами наверху.
Спускаясь по крутой бетонной лестнице, Авель отметил, что стены госпиталя были необычайно толстые. Возможно, это здание и не было госпиталем изначально. Авель застал доктора Эдвинга за разжиганием печи. Моргом это помещение тоже было трудно назвать. Подвал с бетонными стенами и полом, освещаемый одной лишь огромной печью. Он заметил меня и крикнул чтобы я плотнее закрыл дверь. Лицо его было в поту, а вокруг лежали тела, завернутые в саван, жертвы неизведанной болезни. Мы поздоровались как доктор вдруг бросил взгляд на дверь, подвинулся вплотную и посмотрел на меня полными ужаса глазами и попросил его отсюда забрать. Потребовал с меня слово, что мы непременно поможем ему сбежать из этого проклятого места. Любой ценой. И поведал свою историю.
Как и мы, всю свою жизнь доктор Эдвинг посвятил себя медицине и помощи людям. В отличие от своих коллег, доктора Эдвина в первую очередь интересовала эффективность медицины и лекарственных средств. Разочаровавшись в слишком догматическом формальном образовании, он начал изучение вещей, менее признанных наукой, но по слухам не менее действенных. Начав с местных знахарей и городских легенд, он все более погружался в нетрадиционную, а местами даже запретную область медицины. Об этой деревне он услышал от людей, что торговали с ней. Слишком привлекательный слух, что местные жители никогда не болеют. Не раздумывая, доктор Эдвинг бросился в дорогу.
Он планировал пожить в деревне некоторое время под предлогом заблудившегося бродяги, и втихую вести свою наблюдения. Но когда сказал, что в прошлом был врачом ему тут же дали дом за то, что он будет вести тут свою практику, но предупредили что работы будет не слишком много. Слухи оказались правдой. Местные жители приходили к нему только если получали серьезные травмы, но ни разу из-за болезни.
Эдвинг вел наблюдения тайно, но что-то его выдало. В данный момент мы находились в подвале старого монастыря, потому что предыдущий госпиталь сгорел. Никто не пострадал, кажется, они только ждали удобный момент. Но сгорели все записи и наблюдения. Потом передали в собственность это здание и приставили Иосифа. Несколько раз он замечал следы взлома на двери в кабинет, неосторожный обыск бумаг.
– Я перестал все записывать, но не перестал замечать. Это все в моей голове. Дайте мне шанс покинуть это место. Отправиться куда подальше. Иосиф не даст мне так просто сбежать. Люди думают, что я ночую в своем кабинете из-за трудоголизма, на самом деле там самые толстые стены. Я очень боюсь Иосифа, - закончил свою историю доктор Эдвинг.
Я обнял его и пообещал сделать все возможное. Мы спешно начали кремацию боясь, что наше долгое отсутствие привлечет внимание.
Авель успел вскрыть несколько тел. Все слова доктора про повреждения желудка подтвердились. Он был пуст, а сами стенки изменили свои свойства были причиной постоянного отравления организма. Мы закончили с этой партией и пошли наверх.
Адам выглядел измученным. Пот кровь и жидкости стекали с его рукавиц и фартука. Защитная одежда, наспех сделанная для всех волонтеров. Выглядело как кожа какого-то морского животного.
Спустя 10 минут мы встретились снаружи. Адам привел себя в порядок. Авель докуривал сигарету. Нам хотелось обменяться нашими находками, но вокруг ходили люди. Сменялись волонтеры. Приносили запасы.
Авель докурил сигарету, и они вернулись в больницу. Авель пошел к врачу, а Адам вернулся к больным. Время давать всем лекарство. Адам взял большую ложку, стеклянный бутыль с мутной жидкостью, от запаха которой его начинало тошнить, что же говорить о тех, кто был вынужден это принимать и начал обход. Он старался держаться возле остальных сестер, но при нем они замолкали и начинали работать с сосредоточием показывающим, что полностью игнорируют присутствие Адама.
Кроме одной. Неизвестная женщина волонтер помогла ему перенести банки с лекарством и тихо сказала, чтобы он обязательно проверил самочувствие старика Мака, что лежит в большом зале. 5 койка от левой стены, и тут же растворилась среди остальных. Адам всматривался в лица людей до конца дня, но так и не заметил её.– Джо дурак выходил в бурю, – голос старика повышался, – Он видел забинтованных, – Рука его задрожала, – Он начал это все.
К вечеру в госпитале оставалось совсем немного людей. Многие помогали по мере своих возможностей и уходили к вечеру. Адам подошел к 5 койке, наклонился к больному, ощупал его живот и осторожно спросил есть ли у него какие-то жалобы.
Собрав последние силы, старик прошептал что это все начал Джо и резко схватил Адама за руку.
– Джо дурак выходил в бурю, – голос старика повышался, – Он видел забинтованных, – Рука его задрожала, – Он начал это все.
Адам позвал сестру. Прибежала Ионна, и мы вместе дали старику успокоительное.
Тут появился Авель. Ему срочно нужна была помощь в морге, и мы спустились вниз. Авель закрыл дверь и жестом позвал Адама подойти к печи. Авель коротко пересказал просьбу врача, Адам же рассказал ему про странное поведение сестер и рассказ старика. После этого мы твердо решили посетить мельницу сегодня ночью. Однако вокруг больницы наверняка стоят люди Иосифа, а в оранжевых плащах нас будет видно с другой стороны озера.
Тогда Авель поделился идеей как обмануть возможных преследователей. От нас лишь требовалось работать как можно дольше и так же, как вчера пойти на пристань. Мы обнялись и пожелали друг другу удачи. Авель продолжит осматривать тела в морге, Адам помогать наверху. Доктор Эдвинг же ушел отдохнуть. По виду он не спал несколько дней.
Остаток дня прошел без происшествий. Сестры при Адаме так же не разговаривали. На общем обеде он ел отдельно, чтобы не портить сестрам отдых. Он бросал взгляды на дверь в подвал, но Авель так и не поднимался.
Темнело, люди расходились. Когда пришла ночная смена сестер появился Авель. Со слипающимся глазами после дня работы без естественного света. Спирт не смог перебить запах зловония, исходящего от него. Рухнул на стул и трясущимся от усталости руками показал, что пора собираться.
Спустя время мы встретились на улице. Глазами Авель показал на дорогу. Несмотря на позднее время там стояло двое человек.
– Теперь только мы и они, – прошептал Авель. Всю дорогу к пристани мы пересказывали друг другу прошедший день и делились самыми невероятными теориями возникновения болезни. Мы шли прямо по центру дороги в ярко-красных дождевиках. Две фигуры все время появлялись вдалеке.
Какое-то время мы смотрели на озеро. Авель курил. Две фигуры, высокая и низкая, одетые в яркие плащи и огонек сигареты двигались вдоль воды. Дойдя до края пирса, они на секунду остановились.
В эту же секунду Авель стянул с себя плащ, из-под пирса выскочил доктор Эдвинг, накинул плащ, взял его сигарету, тут же Авель спрыгнул в воду. На все ушло не больше секунды. Адам даже не прерывал свой рассказ о некоторых видах аллергии, что появлялись только у жителей северной части острова. Две фигуры и огонек сигареты возвращаются в деревню.
Авель сидел под пирсом. Смотрел на уходящие фигуры и удивился как же хорошо их видно. Выждал время, убедился что никого нет и начал движение. Медленно прошел вдоль лодок и складов. Песчаный берег кончился, деревня остался позади, и он вошел в лес. Еще раз убедившись, что его не преследуют Авель продолжил идти. Сквозь деревья уже виднелось здание мельницы. Он пошел быстрее. Вышел на опушку и осмотрелся.
Мельница была впереди. По левую руку лежала деревня. В некоторых домах все еще виднелся свет. Темное пятно на окраине было пустыми домами зараженных.
Прижавшись к земле, Авель побежал к мельнице. Все что росло тут прежде высохло и умерло. Почти не смотря по сторонам, он торопился, мельница все росла, и он наконец прижался к спасительной темноте её стены и перевел дух. Лопасти мельницы скрипели на ветру, дождь стучал по земле и мельнице. Внутрь вела только одна дверь. Авель прижался к ней ухом, но ничего не услышал. Оставалось только войти. Авель осторожно открыл ей.
Внутри было пусто. Тусклый лунный свет высветлил механизмы, ротор, пустые мешки. К внутренней стороне двери ножом был прибит толстый конверт. Авель вытащил нож и осмотрел конверт. Пухлый и едва влажный. Крыша уже давно протекала. Конверт сюда поместили недавно? Он не имел понятия, что там, однако возвращаться предстояло под дождем и возможно плыть. Вода уничтожила бы содержимое конверта. Авель решил сперва посмотреть, что там. Ножом он вскрыл конверт и достал письмо.
В то же время Эдвинг и Адам вернулись в бар. Заперли за собой дверь и вздохнули с облегчением. Две фигуры шли за ними прямо до бара не особо скрываясь. Предательские плащи они оставили внизу, поднялись наверх и заперлись в комнате Авеля. Эдвинг сидел, вжавшись в стул, пока Адам проверил окна, подпер дверь чемоданом и прильнул ухом к стене соседнего номера.
– Вы мне правда поможете, – тихо спросил доктор?
Адам прижал палец к губам. Он внимательно слушал что происходит за стеной, но кроме дождя ничего не слышал. Адам встал перед врачом и прошептал:
– Что будет дальше? О чем вы договорились?
Заикаясь, тот рассказал, что обратно Авель хотел вернуться через улицу с пустующими зданиями.
Во входную дверь бара громко постучали.
Авель бы не стучал. Стук был приглушенным, но отчетливым. Кто-то стучал в дверь внизу. Прятаться было бы глупо, Адам бросил взгляд на окно, бежать тоже.
Адам оставил профессора в комнате и пошел вниз. Все еще стучали. Он отпер дверь и увидел сестру Марию. Тут же впустил её. Сестра многократно извинилась за свой поздний визит, но у неё важное сообщение от доктора Эвинга. Доктор ожидает вас в госпитале как можно скорее. Несколько минут назад произошла еще одна смерть и он умоляет вас прийти как можно скорее для срочного проведения вскрытия.
Адам смотрел на сестру и обдумывал просьбу. Эдвинг сидит в номере и отправить сестру никак не мог. Её сообщение ложь, а сделать это мог только Иосиф. И сейчас он ждет нас в подвале госпиталя с толстыми стенами и разжигает печь. Но почему не убить нас прямо здесь? Зачем привлекать людей?
Адам лихорадочно думал. Бежать надо прямо сейчас. Перехватить Авеля и спасаться. Если Иосиф ждет нас в подвале, то за нами могли послать одну сестру Марию, а значит есть шанс сбежать из бара. Если он хочет, чтобы мы пришли, значит он не один. И есть шанс, что вокруг бара его людей нет.
– Конечно, – ответил с улыбкой Адам, – Дайте мне пару минут разбудить Авеля и собраться.
И пулей поднялся наверх. Влетев в комнату, сказал доктору лезть в окно, и начал блокировать дверь кроватью. К счастью, доктор не стал задавать вопросы и уже протискивался сквозь раму. Надеюсь, там будет за что зацепиться, размышлял Адам двигая кровать. Это их ненадолго задержит. Он выглянул в окно и заметил водосточную трубу что проходила прямо рядом с их окном и доктора что почти спустился вниз. Схватившись за трубу, что было сил, Адам начал медленно скользить вниз, стараясь делать это как можно тише.
Они перебежали площадь и укрылись в тени домов. За ними пока никто не гнался. Тут в окне комнаты зажегся свет. Из окна высунулась фигура и закричала. Из-за угла бара тут же выбежало еще двое и стали осматривать землю под окном. Значит Иосиф не стал ждать пока они закончат с лечением.
Мы двинулись дальше. Эдвинг шел впереди. Шли вдоль стен, постоянно сворачивали в узкие проходы. Нашей целью были улицы с пустыми домами на окраине, но между нами лежал лабиринт улиц и хаотично расположенных домов. Начали лаять собаки. В домах зажигали свет. С осторожной ходьбы вдоль теней мы перешли на бег. В домах зажигался свет. Эдвинг отогнул доску на заборе.
– Быстрее сюда и прямо! - подгонял он. Мы побежали прямо по чьему то огороду. В темноте двора оглушительно залаяла собака.
Мы уже перелезали через забор, когда в доме загорелся свет. К счастью, мы оказались на дороге, и конец деревни уже был виден. Вдалеке громкий голос отдавал непонятные уху приказы. Адам переживал что они могли разминуться с Авелем, и он шел прямо на преследователей.
Финальный забег по темной улице вдоль пустых домов и деревня уже позади. Оставалось пересечь поле и забрать Авеля с мельницы.
Мельница становилась все ближе, но командирский голос не отставал. Добежав, Адам резко открыл дверь мельницы. Внутри прямо перед дверью под каплями дождя, что пробивался сквозь прогнившую крышу лежало тело Авеля. Нож торчал из грудной клетки. Рука сжимала конверт.
Эдвинг кричит что уже видит толпу. Скрепя сердце Адам забрал нож и конверт, и они побежали дальше. Возможности забрать тело или по крайней мере сжечь у них уже не было.
