Меня часто расстраивают чужие дети: остается неприятный осадок от того, что я вижу
Мамские скорби
В последние дни меня часто расстраивают чужие дети. Глупость такая, но вот таким дурацким образом я устроена и видимо надо что-то с этим делать. То есть не то чтобы дети расстраивают, остается какой-то мутный и неприятный осадок от того что я вижу: вот наблюдаю как дети с бабушкой и мамой идут по улице и ребенок размахиваясь что-то выкидывает на газон. Подхожу ближе – бутылка. То есть ребенок допил колу и тут же ее выбросил под ноги, а у взрослых нигде не почесалось их остановить. Фу. Корила себя, что не сделала замечания.
Не далее, как вчера кормили голубей, это у нас такой бесплатный аттракцион для Василисы, так там мальчуган лет 4 таскал их за крылья. Уставшая беременная мама рядом вяло повторяла по-казахски что нельзя, не надо, сипама, кел, аурады, пацан никак не реагировал: кричал, плакал, смеялся, бегал, хватал голубей, перья летели во все стороны. Муж не стерпел и непедагогично рявкнул: «А если я тебя за уши возьму?!» Эффект был, но недолгим, потому что за дите справедливо вступилась мама: «Он маленький, ему 5 лет», но сама с ним совладать категорически не могла. Я как-то прониклась сочувствием к замученной гиперактивным ребенком женщине, и тут меня осенила мысль вручить пацану пакет с пшеном, чтобы он их кормил. Кажется, это помогло его немного переключить. Но все равно еще долго как-то противно ныло под ложечкой.
Сегодня - просто апогей всего, я видела самую страшную сцену в своей жизни.
Хотели разнообразить досуг ребятенка и отвели ее в игровую комнату одного ТЦ. Ребенок был счастлив, батут, машинки и сухой бассейн оказались в единоличном Васином распоряжении. Пришло время уходить, комната закрывается, выходим на площадку. И тут случается ЭТО.
Лестничные заграждения в этом ТЦ явно не предусматривают дитячьего присутствия: тонкие редкие металлические спицы перекрещиваются с хлипкого вида стоечками, а венчают все это скромные узенькие деревянные перильца. В общем, вся эта конструкция вообще ничего общего с безопасностью не имеет. На лестнице играют два пацана, примерно 5 и 7 лет, матери поблизости не наблюдается. Наверное, делает маникюр в салоне или там же работает, не знаю. Четырехлетка сидит на корточках возле перил (то есть на самом краю площадки третьего этажа) и что-то вроде как кидает старшему, который стоит на пролет ниже. Я открываю рот и говорю мягко и ненавязчиво (у нас же не советский союз, чтобы чужих детей воспитывать): «Мальчики, не играйте здесь, здесь очень высоко». Следом за мной идет свекровь и то же что-то им толкует о безопасности. Разумеется, этого хватает, чтобы дети смерили нас оценивающим взглядом, поняли, что никаких карательных санкций не последует и продолжили творить фигню.
Делаю несколько шагов вниз по лестнице, слышу крик и все замедляется. Медленно летит вниз выломанная детскими ручонками хлипкая перегородка, дзынькает о лестничный пролет, медленно свешивается детская головка с мальчишеской стрижкой, летит вниз, вниз головой, мелькают ножки в кроссовках… Удар о первый лестничный пролет. Я бегу вниз что есть сил. Это бессмысленно, я не успею. Хоть бы зацепился на втором этаже! Хоть бы на втором! Все так же медленно ребенок летит дальше, удар о второй лестничный пролет, дальше не вижу, слышу только крик. Хотя бы жив.
Бегу вниз, охранник уже поднял ребенка. Дурак, дурак, нельзя было трогать! Искаженное болью детское личико, красные мокрые пятна на руках, с затылка капает кровь. За какие-то секунды на полу образуется лужица крови.
- Чей ребенок?! Чей ребенок?!
- Мой ребенок... - глухо говорит появившаяся откуда-то мать в сопровождении стайки женщин. Ребенка несут зачем-то на второй этаж.
- Вызывайте скорую!
Наверное, её вызывает другой охранник. Я здесь не к месту, я ничем не могу помочь. Потеряла своих в суматохе, поднимаюсь то наверх, то вниз, наконец-то нахожу мужа, Василису и свекровь. Судорожно хватаю воздух ртом, ноги не идут. Выходим на улицу и я рыдаю как полная дура. Василиса рыдает и тянет ко мне ручки. Она все видела и поняла. «Маци бабух!» - машет пухлой ручкой вниз, имитируя удар - «Бабух!» Крепко прижимаю её к себе, силой воли давлю рыдания, вытираю слезы. Я почти никогда не плачу, как же так. «Маци бабух!» - малышня показывает пальцами как у мамы из глаз покатились слезы. Что-то говорим бессмысленное друг другу.
Ночью Василиса будет плохо спать, мы с мужем ходим как мешком прибитые. В голове крутится все та же картинка: детская головка с мальчишеской стрижкой летит вниз. На языке горький привкус чувства вины. Почему-то.