"Шесть камней Шестого Дома. Шесть слуг Дагота. Шесть частиц Красной Горы"
Серия амулетов по мотивам Шестого Дома из TES III. Да, в игре они были другие, но я вижу их именно такими: первобытными, из вулканического камня, практически из сердца Красной горы.
Сами амулеты выполнены из запекаемой полимерной глины.
Все шесть камней нашли своих Спящих. Возможен повтор :)
Страница данмера-ремесленника
✋🏻Ты смел, амбициозен и хочешь вернуть Морровинду былое величие? Компания Dagoth House Inc. (sic.1E) приглашает на собеседование данмеров и данмерок для занятия вакансии штатного Видящего в центральных городах Вварденфелла.
📜 Мы предлагаем:
- ценную для общества работу и прямое общение с НАСТОЯЩИМ живым богом (а не лживыми псевдо-богами Трибунала);
- корпоративное обучение специальности прямо во сне;
- свободный dress-code - можете приходить в офис хоть голыми!;
- полный социальный пакет вам и вашим близким, включающий трансцендентное существование бессмертного существа;
- ежедневный доступ к силе Сердца Лорхана;
- участие в уникальном проекте строительства грандиозного Нумидиума;
- доминирование над другими компаниями - авантюристы нам не помеха;
- четкая стратегия по выдворению н'вахов с острова - сделаем Морровинд великим снова!;
- работу в дружном коллективе единомышленников;
- Древний Бренди Дагот каждому работнику недели!
👌🏻 Обязанности:
- занятость 3-4 часа в день;
- распространение пепельных статуэток в закрепленном за вами городе;
- отчеты перед вышестоящим супервайзером пепельных вампиров;
- распространение мора, божественной болезни и хорошего настроения!
Наша компания - первая на рынке услуг выдворения н'вахов из Морровинда. Мы занимаемся этим с 2Э 882 года - благодаря опытному руководству и силе Сердца уже почти побеждены ложные боги Трибунала, Империя всё ослабляет свои позиции, а наш политический курс одобряют даже в Доме Дрес. Присоединяйтесь к нам и сделайте Морровинд великим снова, без господства имперских шавок!
Вы пройдете полноценный курс обучения по нашей уникальной методике прямо во время сна: для связи с нашим представителем обратитесь к Камона Тонг для получения пепельной статуэтки.
ИСТОКИ
Истоки Дома Дагот и почитания Даэдра. Корни сего явления следует искать в древних свитках и книгах. Согласно им существует два класса богов — Даэдра и Аэдра. И они постоянно враждуют. Даэдра ведёт жажда крови и отмщения за "проигранные" битвы. Аэдра ведёт желание творчества, мира, всеобщего благоденствия и почитания себя любимых. Народы с шаманским мировоззрением чаще всего изображает Даэдра в виде змеев, драконов или в виде насекомоподобных или же осминогоподобных существ. В шаманских путешествиях они предстают в виде исполинских чудовищ, встреча с которыми не сулит ничего хорошего.
ДОБРО или ЗЛО?
Не следует, однако, как это общепринято, называть одних добрыми, а других — злыми. Граница эта весьма призрачна и что для одних добро, то для других таковым не является. А зло Даэдра не есть таковое в Их понимании, потому как принципы мышления и масштабы его совершенно иные. Думает ли паук, что совершает нечто злое, высасывая питательную жидкость из хитинового панциря пойманной им мухи? Несомненно, Даэдра и Заклинатели — зло для Аэдра и их служителей, потому как связаны с привнесением Хаоса и разрушения в мир упорядоченного.
ОСОБЕННОСТЬ
Даэдра отличает неуёмная ярость, злоба, жажда мести и крови. Такова их Суть. Нрав и мышление — мрачны, расчётливы и механистичны. К творчеству имеют не самое близкое отношение. Оно схоже с тем, как "творят" компьютеры — алгоритмами, комбинациями уже известных данных по заранее известным алгоритмам.
РИТУАЛЫ
Ритуалы их так же мрачны, непонятны, странны и часто требуют кровавых жертв. Служащий им получает часть Их силы и власти, уподобляясь им внутренне. Мотивы служителей и их образ действий становятся не от мира сего. Часто их можно встретить за очередным кровавым подношением богам в даэдрических руинах, изучением каких-то древних фолиантов или совершающими какие-то странные действия в глухих заброшенных местах. Смотреть на это не только тяжело и страшно до жути, но и опасно для жизни — свидетелей таинств принято не оставлять в живых. Не говоря уже о случайно прикоснувшихся к их знаниям или ритуальным предметам.
ЦЕЛЬ и ИСХОД
Конец служащего Даэдра обычно весьма ужасен или трагичен в связи со спецификой объекта служения. Сумасшествие, страшные болезни, самоубийства и странные смерти — обычное дело. Но выдержавших все испытания ожидает пусть дорогая, но желанная всеми награда — могущество и сила Даэдра, явленная в этом мире. Разрушенные храмы молодых богов, рыдающие женщины, дети.. Поля, залитые кровью воинов, защищавших поклоняющихся Аэдра. Неупокоенные души, глаза святых налитые кровью, немой вопрос к своим богам.. их руки вздымающиеся к Небесам.. Торжество и упоение властью. Непобедимая мощь и всевластие — вот отрада и суть стремления жреца Даэдра.
Смысл Даэдра — в тотальном подспудном контроле над всем сущим, механизмы которого даже не осознаются теми, кто попал к ним в рабство. Мы, люди, прежде всего пища и слуги Даэдра, так считают и этого желают Они. Служители же — всего лишь механизм осуществления их целей и не более. Который, не задумываясь, Боги пустят и пускают в расход, если того требуют обстоятельства.
Дом Дагот — объединение жрецов Даэдра, клан, где молодые служители могут получить необходимую информацию и поддержку для становления Жрецом. Как известно, в связи с поражением в последней битве с Аэдра, Дом Дагот пришёл в упадок и встретить можно только лишь разрозненные группы служителей. Или же жрецов-одиночек с безумными глазами на кладбищах и пустырях, изрыгающих какие-то заклинания на древних мёртвых наречиях. Но сила Даэдра никуда не ушла, звёзды скоро примут новое положение и власть Аэдра начнёт уменьшаться, а с ней — расти мощь даэдрических сил. Что и приведёт к возрождению Дома Дагот уже в новом качестве для выполнения новых задач своих Богов, однако, с неизменным ароматом крови, ярости и безумия.
Под этим солнцем и небом я тепло приветствую Вас, друзья!
Надеюсь, что выходные прошли удачно и Вы готовы к новым частям "Ядовитой песни")
Чтобы освежить память, даю ссылки на предыдущие части:
Как всегда, напомню, что в моих постах еще много интересных внутриигровых книг вселенной The Elder Scrolls
Приглашаю всех в подписчики, таким образом Вы не только не пропустите новые части книг, но и сможете следить за новыми, не менее интересными постами)
Всем добра и хорошего настроения)
Поехали..)
_________________________________________________________________________________
Таю было восемнадцать, когда, в 685 году Первой эры, он впервые увидел Морнхолд, город острых шпилей, дом богини. Его кузен Калкорит, ставший уже старшим послушником в Храме, отвел Таю пару комнаток на первом этаже купленного им дома. Комнатки были маленькими и бедно обставленными, но прямо за окном рос горьколистник, и, когда задувал ветер, спальня наполнялась прелестным пряным ароматом.
Аккорды Песни более его не беспокоили. Иногда он даже забывал о них — настолько тихими и мелодичными они стали. Иногда, когда он шел по улицам к Храму за заданием, ему встречался кто-нибудь — и накал Песни возрастал, но потом она снова остывала. Тай никогда не пытался определить, чем отличались эти люди от прочих. Он помнил последний случай, когда позволил Песни увлечь его и убить маленького Вастера. Это воспоминание не тяготило его чрезмерно, но все же он решил, что не станет причинять вреда никому, если его не вынудят.
Посыльные регулярно доставляли Таю письма от Байнары, по-прежнему находившейся в Сандилхаусе на острове Горн. Она могла бы пойти учиться в Храм — ума бы ей точно хватило — но не пожелала. Через год, максимум два, ей все равно придется уехать и занять свое место в Доме Индорил, но она не спешила. Тай с удовольствием читал сплетни, о которых рассказывали письма, и описывал в ответ свои собственные занятия и романы.
На третьем месяце пребывания в Морнхолде он повстречал девушку. Она тоже училась в Храме, ее звали Акра. Тай увлеченно писал о ней Байнаре, сообщая, что у нее логика Соты Сила, ум Вивека и красота Алмалексии. Байнара ответила в игривой манере, что если бы знала, какие святотатственные вольности дозволяются студентам Храма, то несомненно сама бы стала послушницей.
«А ты очень предан своей кузине, — засмеялась Акра, когда Тай показал ей письмо. — Передо мной руины потерпевшего крушение романа?»
«Она мила, но я никогда не воспринимал ее с этой точки зрения, — усмехнулся Тай. — Инцест никогда меня особо не интересовал».
«А она тебе очень близка по крови?»
Тай задумался на мгновение: «Не знаю даже. По правде, нам мало что рассказывали о наших родителях, и я даже не знаю, были ли они действительно как-то связаны. Они пали жертвами войны у Красной горы, это я знаю. Но у взрослых всегда портилось настроение, когда мы заговаривали о своих родителях. Со временем мы перестали спрашивать. Но ты ведь тоже Индорил. Может, ты более близкая моя родственница, чем Байнара».
«Может, и так, — Акра улыбнулась, вставая со стула. Она распустила волосы, до этого заколотые способом, подобающим благовоспитанной жрице. Пока Тай наблюдал за этой трансформацией, она отцепила небольшую брошку, крепившую платье к наплечной накидке. Тонкий шелк скользнул вниз, впервые открыв его взору смуглое, стройное тело. — Если так, то инцест по-прежнему тебя особо не интересует?»
Когда они занялись любовью, Песнь начала свое медленное, ритмичное восхождение в голове Тая. Образ Акры померк и сменился видениями из его ночных кошмаров. Когда он наконец откинулся в изнеможении, комната казалась наполненной яростными красными облаками из его сна, а крик женщины и ее ребенка перед лицом смерти эхом отдавались в голове. Он открыл глаза — Акра улыбалась ему. Тай поцеловал ее и нежно прижал к себе.
Последующие две недели Тай и Акра были неразлучны. Даже когда они занимались в противоположных крыльях Храма, Тай думал о ней и откуда-то знал, что она тоже думает о нем. А после они стремглав неслись навстречу друг другу, наслаждались друг другом в его комнате каждую ночь и каждый день в укромном уголке храмового сада.
Однажды пополудни, когда Тай бежал на встречу с возлюбленной, Песнь взыграла в нем с невиданной силой при появлении какой-то согбенной, изнуренной старухи. Он закрыл глаза и попытался приглушить ее, но когда он снова открыл их и увидел, как она покупает пробковый папирус у уличного продавца, он уже знал, кто это. Его старая няня с Горна, Эдеба. Та, что покинула его, даже не попрощавшись, ради своей семьи на материке.
Она не видела его и пошла дальше по улице, а Тай свернул и последовал за ней. Они шли темными переулками самой бедной части города, которая была знакома ему не больше, чем какой-нибудь отдаленный уголок Акавира. Женщина отперла небольшую деревянную дверь дома на безымянной улочке, и тогда он окликнул ее по имени. Она не обернулась, но когда Тай подошел, то обнаружил, что дверь не заперта.
В каморке было темно и сыро, как в пещере. Она повернулась к нему, ее лицо еще больше сморщилось со времени их последней встречи, глубокие морщины придавали ему скорбное выражение. Он закрыл дверь, а она взяла его руку и поцеловала.
«Ты стал таким высоким и сильным, — сказала Эдеба, заплакав. — Мне нужно было убить себя — но не позволить им разлучить нас».
«Как семья?» — холодно поинтересовался Тай.
«Ты моя единственная семья, — прошептала она. — Индорильские свиньи заставили меня уйти, они тыкали мне в лицо своими клинками, когда узнали, что я служу тебе и твоей семье, а не им. Эта маленькая дрянь, Байнара, застала меня за молитвой скорби».
«Ты говоришь, как помешанная, — Тай презрительно усмехнулся. — Как можно любить меня и мою семью и при этом ненавидеть Дом Индорил? Я ведь тоже из Дома Индорил».
«Ты уже достаточно взрослый, чтобы знать правду, — яростно прошипела Эдеба. Тай просто пошутил насчет ее безумия, но теперь он видел, как нечто подобное разгорается в ее древних глазах. — Ты не был рожден в Доме Индорил. Они взяли тебя к себе после войны, как и многих других сирот, которых разобрали и они, и другие Дома. Только так они хотели стереть историю и уничтожить всю память об их врагах — взрастив их как своих детей».
Тай повернулся к двери: «Теперь понимаю, почему тебя прогнали с Горна, старуха. Ты бредишь!»
«Подожди! — закричала Эдеба, бросившись к заплесневелому шкафу. Она достала оттуда стеклянный шар, который засиял всем спектром красок даже в полумраке каморки. — Помнишь это? Ты прикончил того малыша, Вастера, потому что он владел этим, а я забрала его из твоей комнаты, потому что тогда ты был еще не готов узнать о своем наследии и об ответственности. Ты не подумал тогда, чем тебя так притянула эта безделушка?»
Тай тяжело задышал и ответил, хотя и не хотел этого делать: «Порой я слышу Песнь».
«Это Песнь твоих предков, твоей настоящей семьи, — сказала она, кивнув. — Ты не должен с ней бороться, ибо это песнь судьбы. Она будет направлять тебя в том, что тебе предначертано».
«Заткнись! — заорал Тай, — Все, что ты говоришь — ложь! Ты больна!»
Эдеба со всей силы швырнула шар об пол, отчего он разлетелся с оглушительным хлопком. Осколки растаяли в воздухе. Все, что осталось, — маленькое серебряное колечко с незатейливой плоской печаткой. Старуха бережно подобрала его и протянула Таю, стоявшему, опершись спиной на дверь, и дрожавшему.
«Вот твое наследство, наследство хранителя Шестого Дома».
Кольцо предназначалось для скрепления печатью официальных бумаг Дома. Тай видел похожее кольцо у своего дяди Триффита, с печаткой в виде крыла, знаком Дома Индорил. Рисунок на этом кольце был другим — это было то насекомое, которое он запомнил с того дня, как Кена Гафризи учил их с Байнарой геральдике Домов.
Это был символ проклятого Дома Дагот.
Песнь овладела всеми чувствами Тая. Он слышал ее музыку, обонял ее страх, ощущал на языке ее горечь, физически осязал ее силу, а все, что он видел перед собой — пламя ее разрушения. Не осознавая разумом, что делает, он взял кольцо и надел его на палец. Тай по-прежнему не ведал ничего, кроме Песни, и тогда, когда вытащил кинжал из ножен и вонзил его в сердце старой няньки.
Тай даже не слышал ее последних слов, когда Эдеба осела на пол и простонала с сочащейся кровью улыбкой: «Спасибо».
Когда пелена Песни спала, первое, что понял Тай, — что он больше не спит. Перед собой он увидел пламя — то самое, что спалило его родной дом, и пламя снова было перед ним. Но это было пламя от костра, который он развел вокруг жалкой лачуги, и его языки уже проникали сквозь стены, пожирая тело его старой няньки.
Когда люди начали звать стражу, Тай опрометью помчался по улицам.
_________________________________________________________________________________
Под этим солнцем и небом я тепло приветствую Вас, друзья!
Сегодня нас ждёт продолжение книги "Ядовитая песня" Прошлая часть (книга 1) имела переменный успех, как я и говорил, первая книга читается немного тяжело, но дальше всё намного лучше) Надеюсь, что продолжение истории Вы найдёте интересным)
P.S. Новые посты будут уже после праздничных дней, т.е. со вторника. Всем желаю приятно отдохнуть и набраться сил)
Поехали..)
_________________________________________________________________________________
Тай не испытывал никакой вины, что пугало его. Весь долгий, хотя и спешный путь от оврага через лес, по высохшему руслу, он весело болтал с Байнарой, полностью осознавая, что только что совершил убийство. Когда же он отвлекался от беседы и начинал думать о последних секундах короткой жизни Вастера, Песнь вздымалась. Тай не мог думать о смерти мальчика, но знал, что повинен в ней.
«Я чуть с ума не сошла! — закричала тетя Уллия, когда дети вынырнули из леса у самого Сандилхауса. — Где вы пропадали?»
«А разве Вастер вам не рассказал?» — спросил Тай.
Сцена разыгралась точно так, как предполагал Тай — и каждое движение танцоров в ней подчинялось ритму Песни. Тетя Уллия сказала, что не видела Вастера. Байнара, еще не обеспокоенная, несла какую-то невинную ложь о том, что они разбрелись и что он, должно быть, заблудился. Медленные, но настойчивые панические аккорды усилились, когда приблизилась ночь, а Вастер все не возвращался. Байнара и Тай со слезами (он сам удивился, насколько ему легко плакать, не испытывая чувств) признались, где были, и повели дядю Триффита с толпой слуг к груде мусора и оврагу. Неустанные поиски в лесу вплоть до рассвета. Причитания. Легкое наказание — их просто отчитали за то, что Байнара с Таем потеряли своего младшего кузена.
По их плачу решили, что дети и так чувствуют себя достаточно виноватыми. Когда солнце взошло, их отправили спать, а поиски в лесу продолжились.
Тай уже засыпал, когда в комнату зашла его няня, Эдеба. Выражение непоколебимой любви и преданности не сходило с ее лица, и она держала его ладонь в своих, когда он погрузился в свои сны и кошмары. Песнь проникала в его сознание почти неслышно, и он снова увидел ту комнату в замке. Девушка с ребенком. Птица на стропилах. Умирающий огонь. И внезапная вспышка жестокости. Тай лишился дыхания и открыл глаза.
Эдеба кралась к двери, нежно воркуя Песнь себе под нос. А в руке у нее был хрустальный шар из его котомки. Секунду он поколебался, не окрикнуть ли ее. Откуда она знала Песнь? И знала ли она, что он убил другого мальчика, чтобы завладеть шаром?
Но что-то подсказало Таю, что она помогает ему, что она знает все и думает только о том, как защитить его.
Весь следующий день, и следующая неделя, и следующий месяц были одинаковыми. Разговоров было мало, а если кто-то заговаривал, то лишь с тем, чтобы предложить новое место для поисков пропавшего мальчика. Хотя смотрели уже везде и тщательно. Таю было любопытно, почему они ни разу не заглянули в ущелье, но он понимал, что туда было просто не спуститься.
Побочным следствием исчезновения Вастера стало то, что уроки, которые давал Кена Гафризи, приобрели более серьезное, почти академическое свойство. Непоседливость малыша и его неспособность долго сидеть на месте всегда вынуждали сокращать занятия, но здравомыслящая Байнара и тихий Тай были идеальными учениками. Учитель был поражен, как внимательно они слушали довольно сухую историческую лекцию о геральдических символах Домов Морровинда.
«Герб Хлаалу изображает весы, — он презрительно усмехнулся. — Они мнят себя великими соглашателями, как если бы в том было нечто достойное. Много столетий назад они были лишь кочевниками, последовавшими в Ресдайн за…»
«Извини, Кена, — перебила Байнара. — А у кого на гербе нарисовано какое-то насекомое?»
«Разве ты не знаешь Дом Редоран? — спросил учитель, приподняв один из щитов.- Я знаю, вы тут, на Горне, совсем оторваны от жизни, но тебе, безусловно, уже достаточно лет, чтобы различать…»
«Да не то, Кена, — пояснил Тай. — Думаю, она имеет в виду другой герб с насекомым».
«Понимаю, — кивнул Кена Гафризи, нахмурив брови. — Да, вы слишком молоды и не видели герб Шестого Дома, Дома Дагот. Они воевали против нас вместе с проклятыми еретиками двемерами в войне у Красной горы, и ныне совершенно уничтожены, хвала Лорду, Матери и Магу. Этот Дом был проклятием нашей земли целое тысячелетие, а когда, наконец, эта скверна была истреблена, сама земля испустила вздох облегчения облаком огня и пепла, на целый год обратив день в ночь».
Байнара и Тай понимали, что не могут говорить, но обменялись друг с другом понимающими взглядами, когда учитель углубился в тему злодейства двемеров и Дома Дагот. Когда урок закончился, они вышли из Сандилхауса и хранили молчание, пока не оказались вне досягаемости для чужих глаз и ушей.
Перешедшее за полдень солнце рисовало на земле длинные тени похожих на копья деревьев, окружавших луг. Издалека доносились голоса рабочих, начавших подготовку к сбору осеннего урожая и покрикивавших друг на друга. Все звучало привычно, хотя отсюда слов было не разобрать.
«Тот символ был на щите, который ты нашел в груде мусора, — сказала наконец Байнара. — Должно быть, все те вещи принадлежали Дому Дагот».
Тай кивнул. Его мысли были о странном хрустальном шаре. Он почувствовал, как легкая, вибрирующая музыка беззвучно коснулась его тела, и понял, что открыл еще одну тему Песни.
«И зачем наши люди сожгли и поломали все это? — спросил он задумчиво. — Думаешь, Дом Дагот был таким злым, что все связанное с ним проклято?»
Байнара рассмеялась. В разгар дня все разговоры о проклятиях и зле Шестого Дома были чисто теоретическими: нечто такое, что разбавляет жизнь романтикой, но не вызывает тревоги. Дети побрели обратно в замок, чтобы поспеть к еще одному размеренному, скучному обеду. Но когда наступила ночь, Байнара принялась перебирать сокровища, собранные в куче мусора. В свете лун маленькие кувшинчики, ожерелье с оранжевыми самоцветами, тусклые кусочки серебра и золота, не имевшие очевидного предназначения, приобрели зловещий оттенок.
Внезапное отвращение охватило ее. В этих предметах была какая-то странная энергия, очевидная примесь смерти и разрушения. Байнара бросилась к окну — ее вырвало.
Выглянув на темную лужайку, раскинувшуюся внизу, она увидела фигуру, расставлявшую свечи в виде контура огромного насекомого, символа Дома Дагот. Когда фигура глянула в ее сторону, она быстро отшатнулась, однако успела разглядеть лицо, выхваченное из темноты сальным светом. Это была Эдеба, няня Тая.
На следующее утро Байнара рано ушла из замка, неся за спиной большой мешок со своими сокровищами. Она дотащила его до болота и оставила там. Затем она вернулась и рассказала дяде Триффиту о том, что видела прошлой ночью, опустив лишь причину своего недомогания.
Эдебу без разговоров изгнали с острова Горн. Она плакала, умоляла позволить ей попрощаться с Таем, но дело сочли слишком опасным. Когда Тай спросил, что с ней случилось, ему ответили, что она вернулась к своей семье на материк. Он уже слишком большой, чтобы иметь няню.
Байнара никогда не говорила ему, что узнала. Потому что боялась.
_________________________________________________________________________________
Дом Дагот восстал! Вот такое я сделяль. Статую делал около месяца. Стяг - часов 20. Но доволен.
(Автор: Deloto)
