Журнал «Калашников» получил дополнительную информацию о пулемётах Одколека

Цикл статей Риммы Тимофеевой и Руслана Чумака об опытном пулемёте австрийского барона Адольфа Одколека для русской армии приподнял пласт малоисследованного периода отечественной оружейной истории, представив общественности лишь один из неизвестных российским любителям оружия образцов. Неожиданно, точка, поставленная в серии публикация «Оружейные похождения двух баронов в России и окрестностях», превратилась в запятую…

Автор – главный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Михаил Дегтярёв

Цикл статей о пулемёте Одколека:
Оружейные похождения двух баронов в России и окрестностях. Часть четвёртая

Напомню, что в 1890-1893 гг. Одколек запатентовал в нескольких странах конструкцию автоматического оружия (пулемёта) с оригинальной системой запирания с перекосом в вертикальной плоскости специальной боевой личинки (рычага), расположенной в задней части затвора (патенты: Германия, № 65953, 1890 г., Швейцария, № 4903, 1892 г., США, № 486938, 1892 г., Дания, № 686, 1893 г.). Рисунок из германского патента опубликован можно видеть на подзаголовочной иллюстрации.

В 1894 году часть патентов он продал французской компании Hotchkiss et Cie, сотрудники которой Бене (L. V. Benet) и Мерсье (H. A. Mercie) использовали их в механизме запирания пулемёта Гочкисса образца 1897 года, конструкцию которого в 1896 году запатентовали уже под своими именами. Этот пулемет стал одним из первых в мире массовых образцов станковых пулеметов, состоял на вооружении армий нескольких стран и использовался на полях сражений до Второй мировой войны включительно.

В 1900 году барон представил свой пулемёт русскому военному ведомству, которое всесторонне исследовало образец, придя к следующему выводу, «...в его настоящем состоянии обладает такими несовершенствами, что не может представить из себя ничего интересного для стрелкового дела». По мнению Арткома пулемёт был абсолютно непригоден для вооружения армии.

Однако, в результате подключения связей Одколека в высших кругах Российской империи, было принято решение об изготовлении нескольких опытных образцов, один из которых в дальнейшем был передан с Сестрорецкого оружейного завода в Артиллерийский исторический музей (ныне — Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи) где и хранится до настоящего времени. Именно ему был посвящён цикл статей «Оружейные похождения двух баронов в России...».

При этом, фактически за рамками публикаций осталась первоначальная модель пулемёта Одколека под германский 7,92-мм винтовочный патрон, который барон привозил в Россию в демонстрационных целях. Помог нам продолжить тему зарубежный читатель «Калашникова» — Ян Скрамоушский, хранитель собрания оружия Военно-исторического института армии Чешской республики. В собрании этого музея хранится один из пулемётов той самой модели. Чешский оружейник предоставил журналу «Калашников» фото характерных частей этого пулемёта, дополнив иллюстрации интересной информацией.

Оказалось, что всего сохранилось два образца пулемёта Одколека модели 1900 года: экземпляр с номером «1» находится в собрании оружия Военно-исторического института армии Чешской республики (г. Прага), а второй пулемёт с номером «6» хранится в собрании Швейцарского стрелкового музея в Берне. Оба пулемёта Одколека практически не отличаются друг от друга, поэтому рассматривать их конструкцию будем на примере пулемёта из Праги.

В принципе, никаких особых описаний в данном случае делать не нужно — человек, который разбирается в оружии поймёт суть конструкции пулемёта из приведённых фото и чертежа из патента.

Первоначальная модель пулемёта Одколека отличается от «русской» модели разработанной и изготовленной бароном в 1901-1902 гг. на Сестрорецком оружейном заводе расположением газоотводной системы — она находится под стволом, и конструкцией механизма запирания — с перекосом затвора, и конечно типом используемого патрона (7,92-мм германский винтовочный патрон).

Как можно видеть на фото, лента с патронами подводится с левой стороны оружия и, будучи переброшенной через верхнюю часть специальной откидной дверцы приёмника, опускается вниз к окну ствольной коробки, через которое патроны досылаются затвором в ствол.

На левой стороне казённой части ствола установлена рукоятка с круглым шариком на конце. Очевидно, что она является элементом системы принудительного водяного охлаждения ствола и выполняет функцию крана, перекрывающего подвод воды из ёмкости в канал ствола на время стрельбы и пускающего воду в ствол, когда стрелок сочтёт необходимым приступить к охлаждению ствола.

Аналогичное устройство предполагалось установить и на «русской» модели пулемета, но под него было только подготовлена площадка на стволе, а сам кран не устанавливался.

Пулемёт Одколека модели 1900 года № 6 хранящийся в Швейцарии отличается от пулемёта № 1 только отсутствием системы принудительного водяного охлаждения ствола

Таким образом, на основании очно-заочного анализа систем, можно сказать, что главным отличием русской модели пулемёта Одколека от первого варианта стало изменение конструкции механизма запирания затвора — с перекоса его корпуса целиком на перекос специальной личинки (запирающего рычага), что было однозначно более перспективным решением.

Но, в свою очередь, оптимизированный узел запирания так и не стал основой по-настоящему жизнеспособной конструкции, оставшись в истории элементом курьёзного и дорого обошедшегося России эксперимента.

Редакция журнала «Калашников» благодарит Яна Скрамоушского за предоставленные фото и информацию.

Проект «автоматически действующего ружья» барона Б. Э. Сосинского

Второй образец автоматического оружия, предложенный бароном Сосинским русскому Военному ведомству, был тоже, как он сам его назвал, «автоматически действующим ружьём» и «ружьём-пулемётом», но уже в том смысле, в котором этот термин понимался в России в начале ХХ века, т. е. ручной пулемёт

Автор - Римма Тимофеева (к. иск.), Руслан Чумак (к.т.н.), начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ»

Сам конструктор характеризовал новинку следующим образом: «Действие этого ружья-пулемёта настолько удобно, что и самый простой солдат может свободно справляться с ним...», а её описание и чертежи датированы апрелем 1906 года. В Арткоме проект рассматривался в июле того же года.

С учётом того, что проект ручного пулемёта Бронислава Эдуардовича Сосинского 1906 года является, пожалуй, единственным подробно отработанным отечественным изобретателем в дореволюционный период истории России, его анализ целесообразен для оценки потенциала отечественных оружейников в деле разработки автоматического оружия в начале ХХ века.

Изучение чертежей и описания ружья-пулемёта Сосинского модели 1906 года выявило следующие его главные особенности.

Ствол предполагалось заимствовать от 3-лин. винтовки обр. 1891 года без изменений. Принцип действия автоматики — использование энергии отведённых из канала ствола пороховых газов, направляемых к газовому поршню ведущего звена автоматики. Для этого в стволе пулемёта недалеко от пульного входа выполнен поперечный канал, через который при выстреле пороховые газы поступают в кольцевую полость (газовую камеру), образованную казённой частью ствола и цилиндрическим отводом передней части ствольной коробки, передний торец которой закрывается ввинчивающимся кольцом с лабиринтным уплотнением. Из кольцевой газовой камеры пороховые газы по короткому газопроводу направляются внутрь ствольной коробки к газовому поршню подвижной системы.

Запирание канала ствола осуществляется продольно скользящим затвором с поворотом при запирании на два боевых упора. Извлечение стрелянных гильз осуществляется пружинным извлекателем, смонтированным на правой стороне затвора, отражение стрелянных гильз осуществляется качающимся отражателем, смонтированным в ствольной коробке.

Подвижная система состоит из трёх частей — затвора, рамы затвора и газового поршня и размещается в продольном канале ствольной коробки. Поворот затвора при отпирании и запирании осуществляется специальным выступом ударника, входящим в винтовой паз на трубке затвора, при этом ударник перемещается под действием газового поршня. Взведение подвижной системы (её постановка на боевой взвод в заднем положении) осуществляется перемещением назад рукоятки управления огнём пулемёта, которая после этого должна быть возвращена в первоначальное положение.

Ствольная коробка в виде профильной стальной трубы закрывается сзади затыльником с плечевым упором, изготавливаемым из алюминия. На правой стороне коробки выполнено окно для прохода отражаемых гильз, на левой стороне установлен механизм подачи патронной ленты. В боковых стенках передней части коробки смонтированы боевые упоры. На левой стороне коробки установлен качающийся отражатель стрелянных гильз, устроенный по типу отражателя пулемёта Гочкисса.

Ударный механизм ударникового типа с приводом от возвратно-боевой пружины. Спусковой механизм рычажный, имеет два режима стрельбы — непрерывными очередями и одиночными выстрелами, для переключения которых в его конструкции имеется переводчик. В режиме стрельбы одиночными выстрелами разобщение шептала со спусковым крючком осуществляется за счёт срыва зацепа спускового крючка с шептала после спуска подвижной системы с боевого взвода.

Возвратно-боевая пружина состоит из двух частей, соединённых через переходную втулку таким образом, что её части входят одна в другую.

Механизм подачи патронной ленты выполнен в виде надетой на ось зубчатки с шестью зубцами и рычагом, приводится в действие движением подвижной системы (газового поршня с наклонным пазом на левой боковой стенке). По проекту Сосинского в его пулемёте должна быть использована металлическая звеньевая лента, но её вид или описание конструкции, к сожалению, в документах не приводятся.

Интересной особенностью механизма подачи ленты разработанного Сосинским является подбуферивание подающей ленту зубчатки, реализуемое за счёт связи рычага и зубчатки через цилиндрическую пружину кручения. При стрельбе лента с патронами подаётся к приёмнику ствольной коробки, расположенному на левой стороне оружия в направлении сначала снизу вверх, после чего будучи при заряжании перекинутой через верхнюю часть зубчатки, опускается вниз к окну ствольной коробки, где встречается с затвором. Такую же компоновочную схему имел и механизм подачи ленты всех моделей пулемётов Одколека, за исключением того, что в нём ленту нужно было тянуть вручную.

Здесь следует остановиться на конструкции ленты к пулемету Сосинского. Как уже указывалось выше, Сосинский предложил для своего пулемёта металлическую звеньевую ленту. Общая идея работы механизма досылки патронов в патронник у этого пулемета предполагает прямую подачу патронов из ленты в патронник, для чего лента должна иметь открытое (т. н. «прошивное») звено. В пулемёте Одколека функцию такого звена выполняли нитяные петли удерживающие патрон до момента его досылки затвором прямо в патронник. Но в металлической звеньевой ленте пулемёта Сосинского, хотя её изображение отсутствует, могло быть применено только открытое звено близкое по смыслу конструкции звену ленты чешского пулемёта ZB-53.

Возможно, русский барон Сосинский был первооткрывателем металлической звеньевой пулемётной ленты с открытым (прошивным) звеном, но предметно доказать его приоритет не представляется возможным — принципиальное отношение барона о защите своих привилегий на разработанное оружие лишило его потомков такой возможности.

Охлаждение ствола пулемёта задумано Сосинским в двух вариантах: жидкостным с водой, наливаемой в окружающий ствол кожух и принудительным газовым. Второй способ охлаждения представлял особый предмет заботы изобретателя. Он обосновано считал, что для ручного пулемета водяное охлаждение ствола является неудобным и предлагал охлаждать ствол вдуванием в него сжатого воздуха или другого сжатого газа.

Конструкцию устройства воздушного охлаждения он не отобразил в чертежах, но описал в тексте. Его суть состояла в том, что газ заранее нагнетался в специальную металлическую трубку, снабжённую автоматическими клапанами и размещающуюся под стволом пулемёта. При нагреве ствола выше определённой температуры клапаны должны открыться и пустить сжатый газ в канал ствола, тем самым охлаждая его. После отстрела 1000–5000 патронов трубка, в которой охлаждающий газ будет израсходован, должна заменяться новой. Пустые трубки предполагалось сдавать в тыл для отправки на компрессорную станцию с целью последующего наполнения сжатым газом и потом снова выдавать на позицию.

Пулемёт предполагалось комплектовать патронными лентами двух размеров — на 50 и на 300 патронов, при этом ленты на 300 патронов должны укладываться по две штуки в специальный чемодан, а всего при пулемёте автор предполагал иметь не менее 6 таких чемоданов с лентами (3600 патронов).

Анализ конструктивной стороны проекта ружья-пулемёта Сосинского 1906 года показывает, что для своего времени проект разработан очень детально, вплоть до мельчайших подробностей. Описание конструкции и функционирования оружия составлены грамотным языком своего времени, хотя и с определёнными терминологическими издержками. Чертежи выполнены с хорошим качеством и достаточно подробно для понимания особенностей устройства всех деталей проекта.

Автоматика спроектированного пулемёта организована функционально, её работоспособность не вызывает сомнения. Пулемёт имеет компактную компоновку, которую сейчас называют «с линейной отдачей» (затыльник приклада размещается на продолжении продольной оси канала ствола), в которой пространство приклада использовано для размещения некоторых механизмов автоматики.

Такое решение позволяет разместить внутри оружия механизмы автоматики без излишнего уменьшения их размеров и перемещений, сокращения длины ствола или увеличения общей длины оружия. Вероятнее всего, Сосинский добивался именно такого эффекта — в качестве преимущества своего пулемёта он называл длину, не превышающий длины пехотной винтовки обр. 1891 года — 1253 мм против 1280 мм.

К другим оригинальным решениями можно отнести кольцевую газовую камеру значительного объема, которая обеспечивает существенное снижение давления отведённых из казённой части ствола пороховых газов — в данной части проекта пулемёта наблюдается преемственность конструкции газоотводного двигателя автоматики, использованного Сосинским в его проекте переделочной автоматической винтовки 1906 года, описанном выше.

Целесообразно устроен механизм поворота затвора при запирании и отпирании. Интересное решение содержится в предложенной конструкции возвратно-боевой пружины, состоящей из двух частей, входящих одна в другую. Это обеспечивает компактность механизма и существенно повышает живучесть пружин. Боевые упоры выполнены отдельно от ствольной коробки и могут быть при необходимости заменены.

Для изготовления трубчатого приклада и кожуха водяного охлаждения ствола изобретатель предлагал использовать алюминий, что для начала ХХ века было необычным явлением. Металлическую звеньевую патронную ленту на 50 и на 300 патронов тоже можно считать новшеством — существовавшие в то время пулемёты использовали патронные ленты из ткани или жёсткие металлические ленты-кассеты.

К недостаткам предлагаемой Сосинским автоматики пулемёта можно отнести гарантированное существенное загрязнение газовой камеры и полости ствольной коробки оружия продуктами сгорания пороха, открытое расположение лентоподающего механизма, который будет подвержен засорению, а также способ расположения патронной ленты, подающейся к приёмнику сверху вниз. Такое направление движения ленты является единственно возможным, если автор проекта по каким-то причинам не захотел пропускать её сквозь ствольную коробку, но в эксплуатационном отношении весьма неудобным.

Взведение подвижной системы за счёт перемещения рукоятки управления огнём кажется удобным, но на самом деле вызывает больше проблем, чем удобств, а без принятия специальных конструктивных мер является ещё и опасным для рук стрелка.

Для реализации проекта пулемёта Сосинский выставил условия получить возможность изготовить его на одном из казённых оружейных заводов за государственный счёт за 6 месяцев и получать в это время жалование в размере 720 рублей в месяц. Но несмотря на то, что проект пулемёта был разработан грамотно, он не заинтересовал ГАУ и был отклонён, причем одним из мотивов называлось то, что к этому времени на вооружение Русской армии уже находилось ружьё-пулемёт Мадсена обр. 1902 года.

Интерес Арткома вызвала только содержащаяся в предложении Сосинского система принудительного газового охлаждения ствола. По поводу этой системы охлаждения предполагалось запросить у автора дополнительные сведения, но ответ так и не поступил — очевидно, автор не смог довести свои эксперименты до приемлемой степени готовности.

В данном случае причиной неудачи, скорее всего, стали физические законы нашего мира. Сейчас совершенно точно понятно, что реализовать предлагаемую Сосинским систему принудительного воздушного охлаждения с требуемыми параметрами теплосъёма, невозможно. Теплоёмкость воздуха, да и любого другого доступного газа, слишком мала для того, чтобы эффективно охлаждать пулемётный ствол на протяжении 1000–5000 выстрелов без того, чтобы сосуд для сжатого газа не превратился в порядочных размеров и веса баллон, переноска которого закреплённым на оружии вряд ли возможна.

Оценивая описанный выше проект ручного пулемёта Сосинского с позиции современного знания об автоматическом стрелковом оружии, можно прийти к выводу, что несмотря на имеющиеся недостатки, по состоянию на дату подачи (1906 год) это было одно из самых продуманных и адекватно выглядевших предложений. По качеству заложенных в проект технических решений он на два порядка превосходил примитивные проекты автоматического оружия, разрабатывавшиеся в то же самое время другими русскими изобретателями-оружейниками.

Это соображение даёт возможность выдвинуть тезис о том, что в начале ХХ века в России существовали талантливые изобретатели с большим творческим потенциалом, которые при должной организации процесса проектирования и доработки оружия были способны создавать его современные образцы. Но такого творческого руководства и организации со стороны ГАУ не наблюдалось, а свободный от государственного участия рынок разработок автоматического оружия, который мог бы сформировать в России потребность в таком оружии и, соответственно, создать для изобретателей-оружейников востребованную и конкурентную среду, отсутствовал как явление.

И ещё одно соображение по поводу проекта Сосинского. Изучение проекта пулемёта подталкивает к мысли о том, что при его разработке не обошлось без влияния... нашего старого знакомого барона Одколека! Причём речь идёт не о влиянии «русской» модели его пулемёта, созданного в России в 1901–1902 году, а первоначальной модели, той, что была им разработана ранее в Австро-Венгрии. Прямого заимствования деталей пулемёта Одколека в проекте Сосинского не обнаружено, но концептуально сходные решения имеются. К их числу относятся общая компоновка пулемётов с «линейной отдачей» и размещением некоторых механизмов внутри приклада, расположение газоотводного двигателя под стволом, способ перезаряжания за счёт подвижной рукоятки управления огнём, размещение механизма подачи ленты на левой стороне ствольной коробки без пропускания ленты сквозь оружие в сочетании с направлением её движения к приёмнику в направлении сверху вниз. Сложно сказать, что означает такое сходство. Были ли знакомы друг с другом оба барона — австрийский и русский? Видел ли Сосинский пулемёт Одколека, чтобы вдохновиться какими-то его техническими решениями? Ответа мы не знаем. Но такой оборот дела вполне возможен. Судя по некоторым деталям писем Сосинского в ГАУ, его присутствие в оружейных заведениях некоторых стран Западной Европы было обычным явлением, что создавало поле возможностей для знакомства со своим предшественником в пулемётном деле бароном Одколеком или его пулемётом.

Как указывалось выше, проект пулемёта Сосинского был отклонён, причём не последнюю роль в этом решении сыграло недавно произошедшее принятие на вооружение русской армии пулемёта Мадсена. Явный мотив военных понятен — на вооружение взято новое оружие хорошего свойства, оно поступает в Россию в готовом виде, нет необходимости финансировать сложный и долгий проект доводки до надёжного состояния оружия собственной разработки — всю эту работу выполнила зарубежная фирма, чьё затраченное время и силы оплачиваются при заказе продукции (в данном случае пулемётов Мадсена).

Однако как выяснилось уже вскоре, зависимость России от западных технологий и поставок наукоёмких изделий (в начале ХХ века пулемёт относился к их числу) привела к тому, что на фронтах Первой мировой войны Русская армия оказалась фактически без ручных пулемётов и полагалась исключительно на зарубежные поставки от союзников, а попытка «пересадить» из Дании завод по производству пулемётов Мадсена обошлась России в весьма внушительную сумму, но так и не была осуществлена.

Трагедия дореволюционной и ранней послереволюционной оружейной России состоит ещё и в том, что русским оружейникам в то время было практически нечего предложить промышленности к производству взамен имеющихся в армии и остро востребованных иностранных образцов пулемётов — как станковых, так и ручных.

Ещё до начала Первой мировой войны они сконцентрировали свои весьма ограниченные интеллектуальные силы только на создании автоматической винтовки, практически проигнорировав все прочие направления развития оружейного дела. Именно этой бедностью предложений объясняются намерение уже в ходе Гражданской войны организовать в Коврове производство французских ручных пулемётов Шоша, максимально долгое использование и организация поддержания ресурса имеющегося в РККА и сильно изношенного парка английских ручных пулемётов Льюиса и французских Шоша, в том числе с переделкой пулемётов Льюиса под русский патрон, попытка создать унифицированный комплекс пулемётного вооружения (ручной, станковый, авиационный, танковый пулемёты) на неподходящей конструктивной базе автомата Фёдорова[8], а так же разработка и принятие на вооружение РККА «суррогатного» ручного пулемёта Максима-Токарева МТ. Только создание в СССР своей собственной школы проектирования автоматического стрелково-пушечного оружия позволило вывести нашу страну из зависимости от необходимости приобретать за рубежом соответствующие разработки.

Завершая повествование, следует остановиться на личности изобретателя изученного проекта пулемёта барона Бронислава Эдуардовича Сосинского (1863–1937 гг.). Кем он был — несомненный яркий талант, который в силу разных обстоятельств не смог себя проявить на практике?

Судя по набору терминов, содержащихся в описании проекта пулемёта («пазик», «дырочка» «цилиндрик», «лапка», «спускная щеколда», «транспортный механизм», «патронная цепь» и т. п.), барон Б. Э. Сосинский был далёк от профессионального оружейного дела. Авторам удалось установить, что он был гражданским инженером, выходцем из Венгрии. По косвенным данным, сфера деятельности Б. Э. Сосинского была связана с железными дорогами и паровозостроением, в частности, на Луганском паровозостроительном заводе. В семье внука Б. Э. Сосинского — А. Б. Сосинского — существует предание о том, что Бронислав Эдуардович получил из рук Николая II модель паровоза, разработанного при его участии. Несомненным является тот факт, что Б. Э. Сосинский был грамотным и талантливым инженером, который хорошо знал и любил оружейное дело, обладал большим потенциалом оружейного конструктора. Но эти свойства его личности в силу особенностей оружейной эпохи в России, остались не использованными в должной мере.

За свою жизнь Б. Э. Сосинский был дважды женат: первая супруга — Анна Шёнборг, вторая — Эмма Августовна Семихат (1873–1947 гг.). Семья часто переезжала из одного города в другой: в 1900 году они проживали в Луганскезатем в Боровичах (Новгородская область), Венёве (Тульская область), в 1917 году — в Бердянске. По словам внука, после февральской революции 1917 года Бронислав Эдуардович перешёл на преподавательскую деятельность, однако подтвердить документально это пока не удалось. Скончался Б. Э. Сосинский в 1937 году.

Барон Одколек вновь пытается попасть в Россию...

Ну а что же барон Одколек? Неужели после своего эпичного провала в России он пре-кратил продвигать заведомо нежизнеспособную конструкцию пулемёта и навсегда оставил мечты о русских возможностях? Ничуть не бывало! Как говорится, мы их в дверь — они в окно!

Автор - Римма Тимофеева (к. иск.), Руслан Чумак (к.т.н.), начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ»

В период с 1902 по 1906 год Одколек оформил патенты на ряд своих изобретений в наиболее промышленно развитых странах Европы и в США:

— немецкий № 155673 от 1 марта 1903 года на запирающий механизм, реализованный в конструкции русской модели пулемёта и варианты его исполнения;

— французский № 329861 от 2 марта 1903 года на запирающий механизм, реализованный в конструкции русской модели пулемёта и варианты его исполнения;

— американский № 726187 от 21 апреля 1903 года на запирающий механизм, реализованный в конструкции русской модели пулемёта и варианты его исполнения;

— австрийский № 16349 от 1 мая 1903 года на запирающий механизм, реализованный в конструкции русской модели своего пулемёта и варианты его исполнения;

— австрийский № 26117 от 15 июня 1905 года на конструкцию газоотводных двигателей автоматики;

— английский № 5799 от 20 августа 1903 года;

— американский № 799884 от 19 сентября 1905 года на конструкцию пулемёта изначальной системы с нижним расположением газоотводной системы, перезаряжанием подвижной рукояткой управления оружием и ручной подачей ленты, патроны к которой крепились верёвочными петлями.

Анализ содержания перечисленных выше патентов показывает, что после отъезда из России Одколек озаботился международным признанием своего приоритета на самый удачный узел пулемёта — подвижную систему (затвор), а также усовершенствованием газоотводной системы пулемёта. Однако при этом в части общей компоновки оружия, и главное — системы питания с ручной подачей ленты и её странной конструкцией, воззрения Одколека остались неизменными.

Тем не менее, прогресс в развитии конструкторской мысли Одколека удалось отследить, и опять он проявился в документах, связанных с... Россией! По свидетельству чешского историка оружия Я. Скрамоушского, им были выявлены сведения о том, что в 1903–1904 годах Одколек представлял свой пулемёт Австрийской технической военной комиссии, причём он был приспособлен для стрельбы русскими 3-х линейными винтовочными патронами, снаряжёнными австрийским порохом. Испытания этого пулемёта оказались неудачными.

Выдержав благородную паузу длиной в несколько лет (вероятно, для того чтобы в русском Военном ведомстве утихли страсти, и рутина дней сгладила неприятные воспоминания об огромных затратах на реализацию провального проекта пулемёта) и усовершенствовав свой пулемёт, в 1906 году Одколек предпринял новую попытку войти в сношение с русским правительством на предмет пристроить своё изобретение. В журнале Арткома № 318 от 27 апреля 1906 года содержится информация, поданная председателем приёмной комиссии при патронном заводе фирмы «Вейс» в Будапеште полковником Н.В. Шульгой, об изготовляемых на заводе «Шкода» в Пильзене пулемётах системы Одколека и «Шкода». К рапорту прилагались составленные полковником описания и чертежи обоих пулемётов, а также 18 фотоснимков пулемёта «Шкода» на различных установках и в различных положениях.

Фотоснимок пулемёта «Шкода» из комплекта фотоснимков фирмы «Шкода» в Пильзене. ВИМАИВиВС

Про пулемёты Одколека указано, что они являются примерами той же системы, которая бароном разрабатывалась на Сестрорецком оружейном заводе применительно к русскому патрону. Отмечался ряд усовершенствований, введённых с того момента.

Во-первых, это автоматическая подача патронной ленты, избавляющая стреляющий номер от необходимости протягивать её после каждого выстрела.

Во-вторых, это использование медной муфты на казённой части ствола, что предохраняло руки стреляющего от ожогов. Также содержится пометка, что в дальнейшем изобретатель предполагает применить на пулемёте водяное охлаждение.

Но для питания пулемёта по-прежнему использовались матерчатые ленты на 25 патронов, которые прикреплялись к ней верёвочными петлями, обрываемыми затвором при досылке патрона. Кроме этого обстоятельства, которое ранее вызывало утыкание пули в коробку в случае перекоса ленты, в этом пулемёте также присутствовал ряд технически нецелесообразных решений, а именно: большое удаление опорных плеч затвора от казённого среза ствола, снабжение всех болтов, служащих осями вращения, защёлками с крошечными спиральными пружинами и прочие «нежные приспособления», нежелательные в военном оружии.

Несмотря на готовность барона принять заказ на производство двух пулемётов с последними усовершенствованиями под русский патрон, Артиллерийский комитет посчитал невозможным вновь затрачивать средства на проект барона Одколека, особенно при «неопределённости условий, какой изобретатель желал бы обставить заказ», и его предложение отклонил.

Может показаться удивительным, но упомянутые выше фотоснимки пулемёта «Шкода» (см. подзаголовочное фото), присланные в 1906 году в Россию из Будапешта полковником Шульгой, сохранились до настоящего времени в собрании фотодокументов Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. На них представлены изображения всех разновидностей артиллерийской техники, выпускавшейся в начале ХХ века на заводе фирмы «Шкода» в Пильзене, в том числе пулемёта «Шкода».

Необходимо особо отметить, что оформление указанного комплекта фотоснимков выполнено с известной степенью совершенства, как художественного, так и технического. Качество изображений имеет высочайший уровень чёткости, позволяющий изучить мелкие подробности. Сами фотоснимки оформлены в большие паспарту с золотым обрезом и подписаны тушью безупречным каллиграфическим почерком на французском языке. Весь комплект фотографий уложен в закрывающийся на ключ обтянутый кожей деревянный футляр на фигурных ножках, декорированных узорчатыми металлическими накладками. Внутри футляр выстлан муаром синего цвета, на крышке закреплена металлическая пластина с фирменной надписью.

Футляр изготовлен фабрикой кожаных дел мастера Августа Кляйна в Вене (August Klein. Wien Graben № 20). Данный комплект фотоснимков поступил в музей в 1906 году из собрания Великого князя Михаила Николаевича (1832–1909 гг.), который в то время занимал должность генерал-фельдцейхмейстера, то есть являлся главным начальником артиллерии русской армии. К сожалению, снимков новой модели пулемёта Одколека, его чертежей или каких-то других графических материалов при описанном комплекте фотокарточек не выявлено...

Казалось бы, после сурового русского отказа, хождения барона Одколека вокруг столь сомнительного в своих качествах пулемёта должны закончиться. Но барон был настойчив в желании пристроить куда-нибудь своё детище. Его активность на оружейном поприще продолжалась и в последующие годы. В 1907–1908 годах Одколек получил на свои изобретения ряд патентов:

— японский № 4204 от 23 сентября 1907 года на конструкцию пулемёта изначальной системы с нижним расположением газоотводной системы, перезаряжанием подвижной рукояткой управления оружием и ручной подачей ленты, патроны к которой крепились верёвочными петлями;

— швейцарский № 28416 от 12 марта 1908 года на запирающий механизм, реализованный в конструкции русской модели пулемёта и его варианты.

Последнее выявленное упоминание о пулемёте Одколека в русских материалах содержится в «Оружейном сборнике» и относится к 1909 году: «Испытания ручного автоматического пулемёта системы Одколека ещё производятся. Пулемёт этот по системе запирающего механизма сходен с пулемётом Гочкисса и сравнительно лёгок. Скорость стрельбы из него достигает 600 выстрелов в минуту». Но в итоге изобретение барона Одколека оказалось никому не интересным и не получило реализации.

За весь период работы барона Одколека над ручными пулемётами им было разработано и изготовлено как минимум три их основных модели:

— первоначальная модель с ручной подачей патронной ленты. Таких пулемётов к настоящему времени сохранилось 2 образца: один с серийным номером № 1 под германский 7,92-мм винтовочный патрон находится в собрании оружия Военно-исторического института армии Чешской республики (г. Прага), второй такой же образец с серийным номером № 6 находится в собрании Швейцарского стрелкового музея в Берне. Некоторые особенности конструкции этой модели пулемёта будут описаны в отдельной публикации;

— русская модель с ручной подачей патронной ленты. Пулемёт был изготовлен в единственном экземпляре на Сестрорецком оружейном заводе в 1901 году, в настоящее время находится в собрании оружия Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (г. Санкт-Петербург). Некоторые особенности конструкции пулемёта этой модели были продемонстрированы в предыдущих статьях авторов;

— последняя модель с автоматической подачей патронной ленты (ориентировочно 1906–1910 гг.). Образцы этого пулемёта в настоящий момент не выявлены, их внешний вид и технические особенности неизвестны.

Что же это было за явление в отечественной оружейной истории — «Пришествие барона Одколека в Россию»? Видный русский и советский оружейник В. Г. Фёдоров в одном из документов своей переписки по вопросам издания книги, посвящённой его биографии, назвал Одколека «проходимцем» и указал, что на его работу было истрачено около 70 000 рублей — огромная по тем временам сумма!

Можно ли присоединиться к мнению Фёдорова и считать барона Одколека проходимцем и мошенником, целенаправленно обманывавшим русское Военное ведомство с целью получения незаслуженной финансовой выгоды? Ответ может показаться не вполне очевидным.

Оценивая результат работы Одколека по созданию ручного пулемёта с позиции современного знания, можно прийти к выводу о том, что этот проект просто оказался ему «не по плечу». Одколеку удалось создать законченную конструкцию оружия, но не хватило технического видения или квалификации устроить его современным образом. Быть может, не стоит сильно винить Одколека в том, что ему не удалось создать хороший ручной пулемёт. В начале ХХ века спроектировать такое автоматическое оружие вообще было мало кому в мире по силам.

Да и много позднее, в том числе и в нынешнее время, разработка ручного пулемёта, соответствующего актуальным требованиям армии, является «высшим пилотажем» конструкторского мастерства, для которого одного желания, таланта, производственных возможностей и тем более денег может не хватить. Ведь ни за какие деньги невозможно купить знания и опыт конструктора-оружейника.

Главная проблема работ барона Одколека в России состояла в не поддающемся рациональному объяснению несоответствии между абсолютно справедливой негативной оценкой, данной специалистами ГАУ прототипу его пулемёта на демонстрационных испытаниях в августе 1900 года, исключавшей какое-либо дальнейшее развитие взаимоотношений Одколека и России, и разрешением на проведение сопровождавшейся огромными преференциями работы, данным ему теми высшими сановниками Российской империи, которые были лишь опосредовано знакомы с автоматическим оружием.

Единственное объяснение лежит в области, хорошо известной современникам и участникам описываемых событий — видный русский и советский оружейник В.Г. Фёдоров назвал это явление «подобострастие перед иностранными работниками». И не один он видел данную проблему, она была давно и хорошо известна в царской России. В архиве ВИМАИВиВС имеется дело с перепиской ГАУ, в котором подшита газета 1904 года, содержащая заметку «Терпеливый изобретатель». Она посвящена деятельности русского изобретателя паровозной техники М.И. Савельева, который долго не мог заинтересовать своей многообещающей разработкой русские официальные инстанции. После многолетних мытарств ему это удалось, но видимо такой ход событий был, всё же, случайностью, потому что в заметке имеются рассуждения редакции о сути проблемы, достойные быть приведёнными здесь целиком.

«Русскому изобретателю у нас исстари не везло. Бьётся, бьётся такой русский Кулибин, ходит, просит, подаёт прошения, так проходит год, другой, третий и, наконец, ничего не добившись, русский изобретатель решается на то достаточно хорошо использованное средство, к которому по старой традиции всегда прибегали русские мученики идеи, — отыскивается обыкновенно какой-нибудь бельгиец, или англичанин и покупает наше изобретение, а спустя много лет, испытанное и давно вошедшее в употребление за границей, такое изобретение попадает к нам. Платим мы за право его утилизации бешеные деньги, фирма изобретения — не русская и мы сетуем на то, что всё у нас — заграничное и нет ничего родного и своего. [...] Пусть хоть этот изобретатель составит счастливое исключение из обычного правила, по которому на долю нашего отечественного технического гения выпадают одни лишь неудачи».

Применительно к описываемой истории деятельности барона Одколека в России по созданию пулемёта, можно сказать, что даже высочайший уровень названного В.Г. Фёдоровым «подобострастия перед иностранными работниками» в данном случае не дал результата — разработанный Одколеком за большие деньги пулемёт никаким образом не был пригоден для боевого применения.

Интересно, что несмотря на очевидный и громкий провал всего описанного выше дела во главе с Военным министром России генералом Куропаткиным, понимание деструктивности вмешательства чиновников в работу профильных технических специалистов и необходимости активного развития своего военного инженерно-конструкторское дела, так и не возникло. Впоследствии это явление ещё не раз произойдёт в высших эшелонах власти Российской империи и будет способствовать развитию тяжелейшего военно-экономического положения царской России в годы Первой мировой войны, завершившегося в конечном итоге разрушением государства в ходе двух революций 1917 года.

Проблемой практически тотальной интеллектуальной зависимости России от западных разработок в области стрелкового оружия и некоторых других видов вооружения озаботилась уже новая, советская власть, с первых дней своего правления взявшаяся создавать собственные научные школы и центры проектирования оружия.

Герой нашего повествования барон А. Одколек до конца своей жизни будет заниматься созданием новой техники, причём в самых разных её областях, в том числе далёких от стрелкового оружия. Например, сохранились фотоснимки 1912 года, где Одколек занимается испытаниями парашюта собственной конструкции в ангаре на военном аэродроме Исси-ле-Мулино. При этом в своих предложениях он демонстрировал на редкость творческий ум и большую изобретательность мышления. Умер Адольф Одколек в Штоккерау (Австро-Венгрия) 1 января 1917 года в 62-летнем возрасте.

Продолжение следует...

Явление России австрийского барона Одколека с на ¾ автоматическим ружьём-пулемётом

• Авторы - Римма Тимофеева (к. иск.), Руслан Чумак (к.т.н.). Материал опубликован в журнале «КАЛАШНИКОВ».

В 1895 году Россия одной из первых в мире приняла на вооружение своей армии станковый пулемёт конструкции Х. С. Максима и приступила к его закупкам в Великобритании.

Но уже в конце XIX века в только что явившемся миру автоматическом оружии появилось новое течение — лёгкие пулемёты, которые позже в нашей стране назовут «ручными», а до начала 1920-х годов их именовали «ружьями-пулемётами».

Преимущества такого оружия были вполне очевидными — возможность ведения мощного автоматического огня при большой мобильности, недоступной станковым пулемётам тех лет, устанавливавшимся на больших и тяжёлых лафетах.

Поскольку в конце XIX века русская школа проектирования автоматического оружия отсутствовала как явление, а опыт покупки в Англии пулемётов Максима показал крайне затратный характер этого процесса (комплект приобретаемого пулемёта обходился русской казне в 2900 рублей золотом), то было принято решение попробовать разработать образец ручного пулемёта («ружья-пулемёта») в России с привлечением иностранного изобретателя. Волею судеб этим изобретателем стал австрийский барон Одколек фон Аугезд.

Деятельности барона Одколека по созданию ручного пулемёта в России станет странным явлением в отечественной оружейной истории, которое не должно было произойти, но которое произошло и в значительной степени отразило некоторые болезненные особенности военно-государственного управления Российской Империи, способствовавшие её крушению в 1917 году. А началась эта история вполне детективным образом.

“Поздним вечером 11 января 1901 года прилично одетый господин, в состоянии духа и тела, которое обычно бывает после хорошего торжественного ужина, возвращался в вагоне Приморской железной дороги из Сестрорецка в Санкт-Петербург. При себе господин имел свёрток с какими-то бумагами. По приезде в Санкт-Петербург (вокзал Приморской железной дороги был тогда в Новой Деревне, в районе Ушаковского моста), господин указанного свёртка при себе не обнаружил. С этого детективного эпизода начинается долгая и драматическая история разработки, испытаний и принятия на вооружение первого образца индивидуального автоматического стрелкового оружия для русской армии.

Прилично одетым господином был австрийский барон Одколек. В конце 1900 года Главное артиллерийское управление (ГАУ) русской армии приняло его предложение изготовить в России три ручных пулемёта его системы в течение 5-7 месяцев. 11 января 1901 года Одколек впервые посетил завод и, возвращаясь после официального ужина в С.-Петербург, потерял пакет с чертежами пулемёта.

После непродолжительных поисков с объявлением в газетах и обещанием вознаграждения чертежи были найдены. Нашедшим оказался (конечно, совершенно случайно!) старший чертёжник Сестрорецкого завода. Очевидно, вознаграждение, выплаченное ему Одколеком, позволило заводу сэкономить определённую сумму, причитавшуюся чертёжнику за срочную и сверхурочную работу. Как бы то ни было, с этого времени на заводе началась работа над первым для этого завода образцом автоматического стрелкового оружия.

Она продолжалась больше года — до 23 марта 1902 года, когда последовало распоряжение ГАУ о прекращении работы над ним. Пулемёт так и не был изготовлен. Это объяснялось вовсе не недостаточным мастерством сестрорецких оружейников, а тем, что Одколек привёз в Россию не собственный пулемёт, а только его идею и принципиальные чертежи. Конструкция его была совершенно не отработана и не просчитана. Тогда ещё не существовало методов расчёта конструкций сложных термодинамических приборов, коими являются все образцы стрелкового оружия. К тому же конструкция Одколека была весьма экзотична.

Не оспаривая содержание приведённого выше краткого описания сути и результата работ барона Одколека над ручным пулемётом в России, авторы настоящей статьи сочли необходимым его существенно расширить и дополнить, устранить некоторые неточности и акцентировать внимание читателей на конструкции разработанного Одколеком пулемёта, демонстрируя его абсолютную непригодность для принятия на вооружение.

Не вызывает сомнения, что на такой исход работ повлиял характер личности барона Одколека и особенности его становления как изобретателя оружия. Барон Адольф Одколек фон Аугезд не имел технического образования, он закончил только гимназию, прежде чем поступить на военную службу в 1873 году в качестве добровольца в 6-й уланский полк. Пройдя военную службу, он сделал обычную карьеру кавалерийского офицера (1875 — поручик, 1880 — штабс-ротмистр). Затем с 1882 года почти постоянно находился в отпуске по состоянию здоровья, в 1896 году он был вынужден выйти в досрочную отставку в чине ротмистра.

В дальнейшем Одколек работал в преподавательском составе Школы кавалерийских офицеров запаса в Голиче (Богемия), занимался изобретательской деятельностью, в то время в основном в области стрелкового оружия. Быть изобретателем-самоучкой — типичная практика для семьи Одколек. Двоюродный брат Адольфа Одколека, Йиндржих Одколек, был известным чешским предпринимателем, который в свободное время построил специальную пишущую машинку, которая сейчас выставлена в Техническом музее в Праге. Дядя Адольфа был основателем компании Fr. Odkolek, он переоборудовал мельницу на Кампе в Праге в одну из первых очень сложных «американских» мельниц. Ну а сам Адольф Одколек увлёкся идеями создания автоматического оружия и стал одним из первых в мире его изобретателей.

В 1890–1893 годах он в нескольких странах запатентовал конструкцию автоматического оружия (пулемёта) с оригинальной системой запирания с перекосом в вертикальной плоскости специальной боевой личинки (рычага), расположенной в задней части затвора (патенты: Германии № 65953 от 1890 года, Швейцарии № 4903 1892 года, США № 486938 1892 года, Дании № 686 1893 года).

В 1894 году он продал часть своих патентов французской компании Hotchkiss et Cie, сотрудники которой Бене (L.V. Benet) и Мерсье (H.A. Mercie) использовали их в механизме запирания пулемёта Гочкисса образца 1897 года, конструкцию которого в 1896 году запатентовали уже под своими именами7.

Этот пулемёт стал одним из первых в мире массовых образцов станковых пулемётов, состоял на вооружении армий многих стран и использовался на полях сражений до Второй мировой войны включительно.

Ещё в самом начале свой изобретательской деятельности по автоматическому оружию барон А. Одколек запатентовал матерчатую ленту, патроны к которой крепились верёвочными петлями (патент Германии № 65953 от 1890 года), которую на протяжении почти двух последующих десятилетий он будет использовать во всех разрабатываемых моделях пулемётов.

Пока достоверно неизвестно, каким образом удалось барону Одколеку «встретиться» с русскими интересами в части поиска конструктора ручного пулемёта, но в России его предложение впервые появилось в начале 1900 года. В описании предложения значилось, что Россия — первое государство, которому «предлагается к введению это новое оружие, хотя на это изобретение уже выданы германские привилегии». Этот на «¾ автоматический» пулемёт допускал 4 скорости стрельбы: «как из ружья» (редкими прицельными выстрелами), более быстро (до 50 выстрелов в минуту), залпами (от 7 до 15 в 2 секунды), «как из митральезы» (от 300 до 600 выстрелов в минуту). «Дальнобойность его одинаковая, как военного ружья, на 3000 метров, но так как он с приделанным холодильником, вспрыскивающим воду внутрь ствола, тяжелее обыкновенного ружья, то у него есть придаток в виде сошки для подпора дула во время стрельбы. Патроны для него употребляются на ленте, по 50 гильз на каждой, хотя можно пользоваться лентами и с большим числом патронов, до 200 штук». 12 августа представитель барона С.Ф. Невяровский обратился к управляющему делами Арткома П.З. Костырко, сообщив, что пулемёт, о котором ранее велась переписка, доставлен в Санкт-Петербург.

Пулемёт Одколека (точнее, его стреляющая модель для демонстрации принципа) был испытан на Главном артиллерийском полигоне 16 августа 1900 года. В ходе испытаний отмечалось, что для стрельбы оружие устанавливается дульной частью на особой треноге, а его задний конец упирается в правое плечо стрелка с помощью приклада, при этом стрелок сидит на неудобном сидении низкой треноги. Патроны закреплены в ленте двумя нитяными петлями: одна охватывает дульце гильзы, вторая охватывает гильзу по проточке для зуба экстрактора на её донной части. При продвижении ленты с патронами к затвору петли срезаются острыми рёбрами специальной планки, направляющими ленту.

Что было крайне необычно для конца XIX века, когда пулемёт Максима уже задал стандарт конструктивных и эксплуатационных свойств автоматического оружия и важно для описываемых событий — подача ленты в пулемёте Одколека осуществлялась стрелком вручную!

Для заряжания пулемёта требовалось отвести назад затвор («ползун») с ударником, протянуть ленту и опустить затвор. Под действием пружины он возвращался вперёд и досылал патрон в патронник. Для стрельбы одиночными выстрелами нужно было нажимать на спусковой крючок под ложей; для режима стрельбы, который Одколек считал автоматическими использовался специальный спуск, установленный сбоку ложи. В ходе испытаний из пулемёта сделали 200 выстрелов, и среди прочих неудобств отмечалось, что при стрельбе пороховые газы вырываются назад из отверстия для заряжания и попадают в глаза стрелку, при этом кожаный чехол для защиты глаз плохо выполняет своё назначение. Уже этой одной опасности оружия для стрелка, не говоря про отсутствие автоматической подачи ленты, было достаточно чтобы изобретение Одколека не имело никаких перспектив.

Но не таков был барон Одколек, чтобы так легко сдаться и упустить шанс получить солидные дивиденды и возможности! Его деятельная натура нашла выход из почти безвыходного положения. Он, как литературный барон Мюнхгаузен, решил «бить через дымоход» — проигнорировал результаты испытаний своего пулемёта и каким-то образом вошёл в доверие высоких чиновников, которые взялись получить разрешение на продвижение пулемёта Одколека в армию России от тех лиц Империи, с которыми никто не мог спорить.

11 сентября 1900 года в Главное артиллерийское управление был передано пространное письмо в «должности гофмейстера» барона Сергея Сергеевича Штемпеля, в котором он отмечал, что барон Одколек прибыл в Петербург в отсутствие Военного министра и демонстрировал своё ружьё «компетентным лицам», в их числе — С. Ю. Витте. Штемпель испрашивал — ни много, ни мало — содействия на получение Высочайшего разрешения для демонстрации пулемёта Одколека в Ливадии в присутствии самого Императора!

Манёвр Одколека, поддержанный бароном Штемпелем оказался эффективным — письмо дошло до самого Военного министра Российской империи генерала А.Н. Куропаткина, который поверх него наложил надпись о том, что Императору сведения были доложены, и последовало Высочайшее повеление «подробно ознакомиться с этим изобретением и скорее определить, годится ли оно нам». На 13 сентября 1900 года был назначен доклад исправляющего делами товарища генерал-фельдцейхмейстера М. Е (Г). Альтфатера Военному министру деталей предлагаемого Одколеком пулемёта с письменным заключением испытательной комиссии о степени пригодности этого оружия для русской армии.

Далее, по приказанию Альфатера, пулемёт Одколека в двух вариантах — ручном и станковом — был продемонстрирован Оружейному отделу артиллерийского комитета на стрельбище Офицерской стрелковой школы.

Запланированная на 21 сентября 1900 года программа испытаний включала стрельбу на меткость, из-за закрытия по пехотной цепи, по появляющимся мишеням с 900 шагов, на дистанцию 2156 шагов (проверка рассеивания), отстрел большим числом выстрелов (изучение нагревания ствола). На испытаниях присутствовали начальник Сестрорецкого оружейного завода генерал-майор С. И. Мосин, начальник приёмной комиссии завода полковник Н. К. Сависко, полковник А.-Г. Э. Керн, капитан Н. И. Юрлов, капитан А. П. Залюбовский, а также сам барон А. Одколек и его представители — С. Невяровский и Г. Кованько. Результаты этих испытаний представляют большой интерес для исследователей темы, поскольку подробно описывают все свойства предлагаемого Одколеком пулемёта.

В ходе предварительного изучения пулемётов Одколека, доставленных на полигон самим изобретателем, было установлено, что оружие спроектировано под 7,9-мм германский винтовочный патрон в гильзе без закраины с бездымным порохом, его баллистические свойства такие же, как у обыкновенной винтовки. Перед стрельбой патроны должны быть закреплены на лентах. Вес одной ленты без патронов 18,6 золотников (79,4 грамма), а вместе с 50 патронами 3 5/6 фунта (2389 граммов).

Барон лично продемонстрировал разборку и сборку пулемёта, устройство частей запирающего механизма и дал другие пояснения о конструкции своего оружия. Испытатели отметили, что пулемёт весит около 25 фунтов (10,24 кг), то есть почти в три раза более русской 3-х лин. драгунской винтовки и имеет очень большую длину — 2 аршина 4 вершка (1,6 м). Для охлаждения ствола с левой стороны пулемёта имелось особое устройство с запасом воды — т. н. «холодильник». При переноске пулемёт укладывался в кожаный получехол с асбестовой прокладкой.

Для производства стрельбы пулемёт нужно было вынуть из чехла, установить стволом на подставку, поднять мушку, упереть затыльник ствольной коробки-приклада в плечо стрелка, отвести назад затвор, вставить ленту с патронами в окно ствольной коробки и рукой закрыть затвор, при этом патрон будет снят с ленты и дослан в патронник.

На весь процесс подготовки пулемёта к стрельбе затрачивалась 1 минута 50 секунд. При стрельбе после каждого выстрела для подачи патронов следовало левой рукой тянуть ленту вниз. Отпирание и открывание затвора, выбрасывание стреляной гильзы, досылка патрона в патронник, закрывание затвора и постановка курка на боевой взвод производились автоматически под действием энергии пороховых газов, отведённых из канала ствола внутрь поршневой системы, расположенной под стволом.

При рассмотрении устройства пулемёта изобретателю было предложено объяснить, почему он считает своё оружие на 3/4 автоматическим. На этот вопрос Одколек заявил, что в ныне принятых винтовках открывание и закрывание затвора производится стрелком, а подача патронов из магазина осуществляется автоматически под действием пружин, и потому он считает эти винтовки полуавтоматическими. В его же пулемёте открывание и закрывание затвора, а также выбрасывание стреляной гильзы и досылка патрона в патронник производятся автоматически.

Однако по заключению военных, поскольку передвижение ленты при стрельбе должно производится стрелком непрерывно в продолжении стрельбы, а делать это неудобно (так как приходится вытягивать левую руку) и требует почти такого же усилия, как открывание и закрывание затвора, можно считать, что исследуемый пулемёт относится скорее к типу полуавтоматического оружия.

Сомнение у испытателей также вызвало газоотводное устройство пулемёта с длинным газопроводом (трубкой) и каналом малого диаметра в отношении способа чистки газовых путей и влияния их загрязнения продуктами сгорания пороха на действие механизма оружия. Одколек сообщил, что считает возможным прочищать канал трубки шомполом, а для очистки бокового отверстия в стволе необходимо производить полную разборку пулемёта. При стрельбе же прочищать газоотводное отверстие, по его мнению, не нужно, так как его будут очищать сами выходящие из ствола пороховые газы. Испытательная комиссия не согласилась с доводом изобретателя, считая диаметр газоотводного отверстия слишком малым для самоочистки, а кроме того, разборка газовой системы пулемёта представляла довольно сложную операцию, производить которую мог только оружейный мастер. Подставку для ствола признали несовершенной — она была неудобна, тяжела, сложно соединялась с пулемётом.

После изучения пулемёта последовало его испытание стрельбой. Ввиду заявления Одколека, что пулемёт приведён к нормальному бою только на 300 метров и предназначен лишь для демонстрации принципа работы автоматики, программа стрельб в полной мере не выполнялась, но кое-что выяснить всё же удалось.

Изобретателю предоставили возможность стрелять из любого из двух представленных им пулемётов и с какой угодно скоростью, но требовалось выпустить как можно большее число патронов для определения степени нагревания ствола после стрельбы. Одколек произвёл стрельбу из нового образца пулемёта и за 2 минуты 5 секунд выпустил всего две ленты с патронами. Ствол при этом так нагрелся, что, когда Одколек впустил в него воду из «холодильника», она закипела.

Во время стрельбы выяснились существенные эксплуатационные недостатки пулемёта. Например, как отмечалось и ранее по результатам августовских испытаний на Главном артиллерийском полигоне, для безопасности стрелка механизмы оружия следовало прикрывать особым кожаным чехлом, так как газы, выходящее через боковое отверстие ствольной коробки вместе с гильзой могли попадать в глаза. Отмечалась неудобная и медленная замена патронной ленты, когда стрелку приходилось на ощупь находить отверстие для её продевания в ствольной коробке, пропускать в него конец ленты и затем во время её протягивания при стрельбе внимательно следить, чтобы лента не перекашивалась, так как в противном случае происходило заклинивание патрона и остановка стрельбы. Для извлечения заклинившего патрона требовалась помощь второго номера расчёта пулемёта.

По итогам испытаний отмечалось, что пулемёт Одколека прост по конструкции, но недоработан. И главное — он «не вполне автоматичен», так как требуется ручная подача патронов!

За 1 минуту 23 секунды было выпущено всего 53 патрона, в цель (400 шагов, 10 фигур) попало только 11. Таким образом «залпового» огня (стрельба очередями — авт.) из этого пулемёта вести было нельзя и показанный изобретателем вид стрельбы больше походил на частые одиночные выстрелы.

Испытатели констатировали, что в представленном виде пулемёт не заменяет не только 25 стрелков, как изначально указывал Одколек, но даже и 6. Кроме того, вести стрельбу из пулемёта очень затруднительно — «почти невозможно» — так как для удобства ручного протягивания ленты с патронами необходимо среднюю часть оружия держать постоянно поднятой в горизонтальное положение.

Вывод, сделанный комиссией по итогам испытаний пулемёта Одколека, отражённый в рапорте начальника Офицерской стрелковой школы генерал-майора Л.В. Гапонова, гласил: пулемёт «в его настоящем состоянии обладает такими несовершенствами, что не может представить из себя ничего интересного для стрелкового дела». По мнению Арткома, зафиксированного в журнале № 586 от 23 октября 1900 года, пулемёт Одколека не мог был быть в таком виде пригоден для нашей армии.

Данное решение было сообщено представителю Одколека. И вроде бы на этом незадачливый австрийский барон, забрав своё странное стреляющее устройство, точно должен был уехать восвояси. Но он второй раз «ударил через дымоход» — воспользовался связями в высших кругах Империи и снова не прогадал.

Той же осенью он сумел организовать демонстрацию своего пулемёта в Крыму в Мисхоре Военному министру генерал-адъютанту А. Н. Куропаткину в присутствии командующего войсками Одесского военного округа генерал-адъютанта графа А. И. Мусина-Пушкина и начальника Главного инженерного управления генерал-лейтенанта А. П. Вернандера. Император Николай II при стрельбах не присутствовал, он в этот период был серьёзно болен.

И здесь произошло — нет, не неожиданное, а вполне ожидаемое событие — результаты произведённых в присутствии высших военных чинов Российской империи стрельб из пулемёта Одколека каким-то чудесным образом полностью противоречили тому, что отметили военные специалисты в ходе предыдущих испытаний пулемёта и убедили присутствовавших высоких военных чинов в ценности изобретения Одколека.

В итоге, 31 октября 1900 года, будучи в Ялте, барон написал заявление на имя Куропаткина, в котором выставил свои условия работ в России по проектированию пулемёта для русской армии, суть которых сводилась к следующему:

— предоставление в безвозмездное пользование отдельное небольшое помещение на казённом заводе вблизи Санкт-Петербурга;

— исключительное право руководить процессом без вмешательства посторонних лиц;

— назначение ответственного лица для контроля за правильным исполнением указаний барона;

— материалы, машины, рабочие силы для тщательного и аккуратного выполнения частей пулемёта-ружья по чертежам и указаниям Одколека;

— предоставление возможности работать с собственным механиком и, по необходимости, инженером;

— жильё для собственного механика и его семьи в непосредственной близости от завода;

— потребное количество патронов и место для пристрелки и испытаний пулемёта;

— заключение нового соглашения по изготовлении трёх образцов пулемёта, «касающееся условий приобретения» изобретения для России;

— гарантированная на полгода вперёд выплата ежемесячного содержания в 8000 рублей.

Для сравнения — обычный подполковник, служащий в указанный период на СОЗ, имел в год жалованья 1500 рублей, столовых денег 1500 рублей и квартирных — 750 рублей23, итого 3750 рублей.

В свою очередь, Одколек обещал в течение месяца-полутора подготовить необходимые чертежи, и саму модель — за 4-6 месяцев.

Требования, выставленные Одколеком России в лице Военного министерства и всех его инстанций, были уникальными в части величины запрашиваемых возможностей и оплаты услуг и при этом такими же уникально безответственными по отношению к заказчику.

Подобного «райдера» не имел ни один иностранный изобретатель оружия из числа ранее появлявшихся в России. Тем более таких комфортных условий для проведения опытных работ никогда не предоставляли русским оружейникам. Но австрийский барон нашёл ключик к сердцу Военного министра Российской империи и добился своего — на доклад Военного министра с этими условиями 1 ноября было получено Высочайшее соизволение.

А 2 ноября 1900 года по распоряжению А. Н. Куропаткина, с учётом «особого значения предложения барона Одколека и дабы не выпустить из наших рук его изобретения ружья-пулемёта», Одколеку из запасного кредита авансом выдали 8000 рублей, отвели соответствующее помещение на Сестрорецком оружейном заводе для собственной мастерской и от завода для содействия назначили «опытного и энергичного офицера» — гвардии капитана М. Е. Неклюдова.

Такое решение Военного министра вызвало недоумение у представителей Арткома (доклад П. З. Костырко товарищу генерал-фельдцейхмейстера 9 ноября 1900 года). Военными предполагалось, что и Одколек подпишет некие условия-кондиции, которые станут гарантией выплаты ему значительных сумм. Но барон от этих «кондиций» отказался, ссылаясь на своё заявление, одобренное Куропаткиным. Таким образом, барону Одколеку была предоставлена полная возможность изготовить на Сестрорецком оружейном заводе три модельных экземпляра пулемёта своей системы под русский 3-х лин. патрон.

При уникальном наборе предоставленных при этом Одколеку возможностей и уровня оплаты, единственным обязательством, принятым им на себя перед Военным ведомством, стало представление ежемесячных отчётов о произведённых работах. В этих отчётах уже с 1901 года отражены изменения, которые требовались Одколеку в сравнении с первоначальными условиями — заказы части деталей за границей (стволы и коробки), дополнительное финансирование и изменения сроков готовности изделий.

Несмотря на то, что работы Одколека на СОЗ продолжались в течение всего 1901 года, и изобретателем были израсходованы крупные казённые денежные средства, годного результата из его деятельности не получилось. Пулемёт под русский патрон был изготовлен, но его главные технические свойства оказались ничуть не лучше изначально представленной стреляющей модели. Тем не менее, 4 апреля 1902 года доверенный барона С. Ф. Невяровский, обращаясь к Военному министру отметил, что задача, возложенная на барона, «блестяще выполнена». Пулемёт произвёл около 6000 выстрелов в присутствии служащих на Сестрорецком оружейном заводе офицеров и многих других людей.

Но к этому времени что-то сломалось в механизме поддержки Одколека внутри русского военного ведомства и с этим редким позором решено было покончить. Одновременно с докладом доверенного лица барона Одколека, Артиллерийским комитетом было получено распоряжение Главного артиллерийского управления о прекращении всех работ по проекту Одколека на Сестрорецком оружейном заводе. 20 июля 1902 года датировано отношение ГАУ о возврате представителю Одколека принадлежащего барону имущества — в том числе, «одного комплекта ружейной модели».

Рассматривая причины прекращения работ Одколека над пулемётом в России в 1902 году, необходимо обратить внимание не только на явно провальную в техническом плане и очень затратную суть предложения барона, которая, очевидно, утомила даже самых высоких его покровителей, но и на тот факт, что в 1900 году в Дании начались опытно-конструкторские работы по созданию портативного пулемёта на базе главных конструктивных решений автоматической винтовки системы Дж. А. Н. Расмуссена образца 1893 года.

В начале 1902 года в Копенгагенском арсенале был спроектирован образец пулемёта с магазинным питанием и водяным охлаждением. В марте 1902 года состоялись успешные испытания этого пулемёта, а в конце года появилась его модель с воздушным охлаждением. Русское Военное ведомство ещё ранее знало о создании в Дании образца портативного пулемёта с магазинным питанием системы Мадсена и Рассмуссена — 11 сентября 1900 года коммерческий представитель датской компании «Rekylriffel Syndikatet» в России контр-адмирал Де Ливрон обратился с письмом в адрес русского Военного министра, к которому прилагал краткое описание портативного пулемёта («Mitrailleuse portative») и предлагал рассмотреть вопрос о доставке в Россию экземпляра такого пулемёта для его испытаний.

Несколько позже, в октябре 1900 года Де Ливрон направил письмо Начальнику ГАУ с предложением испытать пулемёт, изготовленный под русский 3-х линейный патрон, для чего просил передать ему 2000 винтовочных патронов. Решение о возможности заказа пулемёта Мадсена-Рассмусена под русский патрон было отложено до получения более подробных сведений об этом оружии, но в начале 1902 года стало известно, что технические характеристики пулемёта Мадсена-Рассмусена несравненно выше, чем у странной стреляющей поделки барона Одколека.

В итоге русское Военное ведомство сделало свой выбор в пользу приобретения датского пулемёта. Переговоры о покупке ручных пулемётов Мадсена начались в феврале 1904 года, и в конце этого года первые партии пулемётов отправились в Россию, где приняли участие в Русско-японской войне. Несмотря на значительную технологическую сложность и стоимость, пулемёт Мадсена был современным и достаточно надёжным оружием, показавшим хорошую боевую эффективность. А историю о том, как австрийский барон Одколек по русскому заказу за большие деньги создал пулемёт, у которого патроны нитками пришивались к ленте, постарались поскорее забыть.

Продолжение следует...

185 лет назад в американском городе Сэнгервил родился создатель пулемёта Максима

Самые опытные военные представители «благородной эпохи» почувствовали в пулемёте Максима опасность для устоявшейся и достаточно спокойной картины мира и как могли сопротивлялись их введению в армию.

Автор - Руслан Чумак, к.т.н., начальник отдела фондов ВИМАИВиВС, член редколлегии журнала «КАЛАШНИКОВ»

Первая часть статьи доступна по ссылке.

В 1891 году русский военачальник, участник Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и видный теоретик военного дела генерал от инфантерии М. Д. Драгомиров в статье «Калибры оружия в полевых армиях европейского состава» так изложил своё видение роли и места пулемётов в армии: «Если бы одного и того же человека нужно было убивать по несколько раз, то это было бы чудесное оружие [...] На беду для поклонников столь быстрого выпускания пуль, человека достаточно подстрелить один раз, а расстреливать его вдогонку, пока он будет падать, надобности, насколько мне известно, нет. Правда, есть теперь рассеивающие пули приспособления, но опять на беду ещё не народилось таких музыкантов, которые были бы в состоянии переменять направление ствола десять раз в секунду». Драгомиров считал пулемёты «нелепостью в полевой армии нормального состава» и считал, что они «...не только полезны, но и, пожалуй, даже необходимы... в следующих случаях: 1) на флангах в крепостях, 2) в степных экспедициях, где малый отряд может иметь дело с большой, но плохо вооружённой толпой, которая может задавить числом».

Однако большинство профильных военных специалистов в мире осознало большие огневые возможности пулемётов, что привело к ускорению процессов их принятия на вооружение во многих странах, в т. ч. в России, где оно состоялось в 1895 году, т. е. через два года после битвы при Омдурмане. Для весьма костной русской системы военного управления этот период можно считать рекордно быстрым.

«Омдурманские» выводы в части эффективности применения пулемётов подтвердились опытом Русско-японской войны (1904-1905 гг.). С начала и до её конца обе стороны имели небольшое количество пулемётов и относили их к противоштурмовому оружию. При правильном применении пулемётов эффект от них получался колоссальный и в некоторых случаях даже более значительным, чем огонь артиллерии.

Примером может служить использование русскими войсками пулемётов Максима в битве под Мукденом. Восемью русскими пулемётами, которые выпустили более 200.000 патронов, русские войска отразили семь мощных и стремительных японских атак. Даже сам звук «стрекотания» пулемётов был своеобразным оружием и не раз останавливал движение японцев в атаку.

В сражении под Тюренченом 30 апреля 1904 года 7 русских батальонов, имевших на вооружении 8 пулемётов Максим, сражались с 35 японскими батальонами и нанесли им огромные потери. По словам очевидцев, перед русскими пулемётами образовался вал из трупов японских солдат, наступавших густыми цепями. В этом факте — абсолютной невозможности взятия в открытом бою позиции, защищаемой пулемётом, даже большими силами современной, сильной духом, хорошо обученной и оснащённой армии как японская — и состояло главное свойство этого оружия, и теперь оно получило несомненное подтверждение.

Русско-японская война полностью опровергла приведённое выше мнение генерала М. Драгомирова о том, что пулемёт годится лишь для борьбы с плохо вооружённой толпой. По опыту этой войны страны, которые ещё не обзавелись пулемётами или размышляли над выбором их модели, срочно решили эти проблемы.

Пред началом Первой мировой войны на вооружении армий её главных будущих участников состояло около 10 000 пулемётов различных моделей, основную часть из которых составляли пулемёты Максима. Инструменты для убийства «благородной эпохи» были подготовлены, и до начала процесса оставался один шаг. Когда война была объявлена, по улицам европейских городов к фронту пошли колонны блестяще подготовленных воинов армий мирного времени: храбрых пехотинцев метко стреляющих и в совершенстве владеющих навыками штыкового боя, гвардейских кавалеристов с саблями и палашами — но никто из этих людей ещё нё знал что вскоре они встретятся с массированным пулемётным огнём противника и никакие их навыки и храбрость, дворянское или простое происхождение, цвет и форма знамён, которыми вдохновляются, не помогут не то что победить врага, но чаще всего не помогут даже дойти до его окопов. И почти никто из них не вернётся домой живым. Как не вернутся домой живыми и те, кто их много раз сменит в боевом строю, и так будет продолжаться четыре года наполненных ужасом и невообразимыми ранее страданиями. Это было новое явление в военной истории мира: ни армии, ни народы стран, участвовавших в войне, оказались к нему не готовы.

Огромная огневая мощь пулемётного огня привела к возникновению т.н. «позиционного тупика», при котором ни одна из сражающихся сторон не могла провести успешную наступательную операцию без того, чтобы не понести в ней огромные потери, но и они не гарантировали победы в сражении. Поразителен тот факт, что за 25 лет прошедших со времени появления пулемётов и 10 лет с момента демонстрации их сокрушительной боевой мощи в Русско-японской войне, командование всех европейских армий похоже так и не осознало — какое могучее оружие оказалось в их руках и не приняло мер к его нейтрализации. Средство борьбы с пулемётами появилось только в середине войны, в 1916 году, в виде сложных и дорогих самодвижущихся и непроницаемых для пуль машин — танков. Но даже после их появления, до самого конца войны все сражающиеся на сухопутных фронтах Первой мировой войны армии неоднократно демонстрировали друг другу — каких рек крови стоит наступление на насыщенную пулемётами и неподавленную оборону противника. В упоминавшейся выше статье М.Д. Драгомирова её автор указывал, что пулемёты «...годятся для стрельбы в толпу, но какой же дурак теперь подставит толпу?». Однако это немыслимое по мнению Драгомирова явление всё же случилось: военачальники армий всех без исключения участвующих в войне стран, гнали свои войска на пулемёты противника огромными толпами. И много раз на фронтах Мировой войны повторялась одна и та же картина: «...Эту колонну косят пулемёты, ужасающие пулемёты, вырывающие целый строй — первая шеренга падает, выступает вторая и отбивая такт кованными альпийским гвоздями сапогами по лицам, по телам павших, наступает, как первая, и погибает! За ней идёт третья, четвёртая, а пулемёты трещат. Особый, с характерным сухим звуком немецкий барабан рокочет в опьянении и рожки, коротенькие медные германские рожки пронзительно завывают — и люди падают горой трупов. Из тел образуется вал в рост человека — но это не останавливает упорного наступления; пьяные немецкие солдаты карабкаются по трупам, пулемёт русских поднимает свой смертоносный хобот и влезшие на трупы павших ранее венчают их своими трупами».

В приведённой выше цитате речь идёт о событиях Лодзинской оборонительной операции русских войск на территории Польши, проведённой в начале Первой мировой войны 29 октября (11 ноября) — 6 (19) декабря 1914 года с целью отражения контрнаступления германской армии. Это была одна из последних операций русской армии манёвренного периода войны и вообще одна из не многих за всю войну, в которой русским войскам удалось спровоцировать германскую армию на лобовые атаки своих позиций. В этих условиях, идеальных для наиболее эффективного использования пулёметного огня, германские войска понесли тяжелейшие потери, оказались в окружении и чудом смогли из него вырваться.

Но ещё более ужасающие примеры эффективности огня пулемётов относятся к Западному фронту, где на протяжении всей Первой мировой войны разворачивались колоссальные сражения, одним которых является Англо-французское наступление в районе реки Сомма, известное как «Битва на Сомме» (1 июля — 18 ноября 1916 года). Это сражение стало одним из крупнейших в той войне и одной из самых кровопролитных битв в истории человечества, в которой с обеих сторон было убито и ранено около 1 000 000 человек. Наступление началось 1 июля 1916 года после завершения артиллерийской подготовки, которая длилась всю предыдущую неделю. Но даже столь продолжительный артиллерийский огонь не смог разрушить оборону немцев. Британцы наступали на немецкие позиции густыми цепями, идущими в несколькими волн, на протяжении почти всего светового дня. Из вечерних рапортов командиров наступавших частей выяснилось, что потери британцев составили 21 000 человек убитыми и пропавшими без вести и более 35 000 человек раненными — т. е. около 57 000 человек всего за один день! Такие потери являются самыми большими разовыми потерями в Первой мировой войне, а возможно и во всех войнах в истории человечества, и подавляющая их часть была понесена в результате действия немецких пулемётов Максима.

Несколько позже, 24 сентября 1916 года в том же сражении десять британских пулемётов Виккерс вели заградительный огонь, во время которого ими было израсходовано почти миллион патронов. Один из этих пулемётов произвёл 120 000 тысяч выстрелов без значительных перерывов. Несложные расчёты показывают, что при среднем темпе стрельбы в 600 выстрелов в минуту, пулемёт вёл огонь непрерывно в течение около 3 часов 20 минут!

Сложно даже представить, какое жуткое впечатление производили на людей той эпохи пулемёты — машины, способные лить на противника свой смертельный дождь часами, почти без перерыва. Пулемёт стал первым настоящим оружием массового поражения в истории человечества, радикально изменившим характер войны. Все прочие виды оружия массового поражения, вплоть до атомного, все они появятся позже, но первым был пулемёт Максима.

Пулемёт стал видной частью комплекса вооружённых средств новой эпохи войн, оказавшего мощнейшее воздействие на все виды военного дела. Применение новых вооружений стало причиной появления многомиллионных армий с открытым для всех сословий офицерским корпусом, принудило вести позиционную войну, привело к исчезновению кавалерии, рождению танков и истребительной авиации — одним словом к войне в современном её понимании, охватывающей своим воздействием не только армию, но и каждого жителя воюющей страны.

Нисколько не меньшее, чем свойства нового смертоносного оружия, а может даже большее влияние на состояние и перспективы обществ стран-участниц Первой мировой войны оказал невиданно страшный характер боевых действий. Пережитый уцелевшими солдатами ужас пребывания под воздействием всех задействованных в войне средств поражения и испытанные ими при этом моральные и физические страдания были настолько велики и продолжительны, что безвозвратно сломали личности многих миллионов, а точнее — целого поколения молодых людей во всех без исключения участвовавших в войне странах. Это явление тоже было невиданным в военной истории мира и, конечно, нашло отражение в творчестве художников и писателей того времени.

Его суть кратко, но очень ярко описал в одном из своих произведений всемирно известный немецкий писатель Э. М. Ремарк, лично прошедший через огненный ад сражений той войны: «Шквальный огонь. Заградительный огонь. Огневые завесы. Мины. Газы. Танки. Пулемёты. Ручные гранаты. Всё это слова, слова, но за ними стоят все ужасы, которые переживает человечество». В этой всеобъемлющей войне уже не было места благородству — по причине тотального истребления его носителей.

Но лучше всего о причинах крушения нравственных идеалов «благородной эпохи», произошедшего в годы Первой мировой войны, написал очевидец и участник событий русский писатель Алексей Николаевич Толстой в своём великом романе-трилогии «Хождение по мукам»: «Знаменитая атака кавалергардов, когда три эскадрона, в пешем строю, прошли без одного выстрела проволочные заграждения, имея во главе командира полка князя Долгорукова, шагающего под пулемётным огнём с сигарой во рту и, по обычаю, ругающегося по-французски, была сведена к тому, что кавалергарды, потеряв половину состава убитыми и ранеными, взяли две тяжёлых пушки, которые оказались заклепанными и охранялись одним пулемётом. [...]. С первых же месяцев выяснилось, что доблесть прежнего солдата — огромного, усатого и геройского вида человека, умеющего скакать, рубить и не кланяться пулям, — бесполезна. На главное место на войне были выдвинуты техника и организация тыла. От солдат требовалось упрямо и послушно умирать в тех местах, где указано на карте. [...] Сентиментальные постановления Гаагской конференции — как нравственно и как безнравственно убивать — были просто разорваны. И вместе с этим клочком бумаги разлетелись последние пережитки никому уже более не нужных моральных законов. Так в несколько месяцев война завершила работу целого века. До этого времени ещё очень многим казалось, что человеческая жизнь руководится высшими законами добра. И что, в конце концов, добро должно победить зло, и человечество станет совершенным. Увы, это были пережитки средневековья, они расслабляли волю и тормозили ход цивилизации. Теперь даже закоренелым идеалистам стало ясно, что добро и зло суть понятия чисто философские и человеческий гений — на службе у дурного хозяина...».

Состояния духа обществ стран, участвовавших в Первой мировой войне, одной фразой охарактеризовал британский писатель и поэт Дэвид Лоуренс: «У нашего поколения не осталось великих слов». Причём это его суждение можно отнести как к побеждённым, так и победителям в войне. Великие слова и светлые идеалы, существовавшие в европейских армиях и обществах до 1914 года, оказались смытыми колоссальными людскими потерями, нанесёнными сражающимися сторонам друг другу ими же самими придуманными средствами поражения, мощность и производительность которых намного превысили возможности духа не только отдельного человека, но и целых европейских народов.

На смену великим словам, которыми страны провожали своих граждан на войну, пришли страдания и усталость духа. Эти мучения оказались настолько велики и длительны, что привели к власти в потерпевшей поражение и морально раздавленной Германии канцлера Адольфа Гитлера. Досталось и победителям: Верден, Сомма и другие великие сражения Первой мировой войны морально и физически подорвали французскую нацию, являвшуюся основой антигерманских сил на Европейском континенте. Из-за этого упадка духа Франция и многие другие страны Европы, не смогли мобилизовать свои народы для отражения нападения воспрянувшей от поражения Германии и были быстро побеждены ею в новой, ещё более ужасной мировой войне.

Великий изобретатель Хайрем Стивенс Максим, создатель первого и самого известного в мире пулемёта умер 24 ноября 1916 года, в разгар Мировой войны, во время завершающих аккордов биты под Верденом, в которой пулемёты его конструкции очередной и далеко не последний раз показали себя истинными машинами смерти.

Сам Х. С. Максим прожил долгую, интересную, насыщенную творчеством и успешную жизнь, сделал множество изобретений в разных областях техники и успел узнать о триумфе своего главного детища — пулемёта. Достоверно неизвестно, что он думал по этому поводу, но это уже не имело значения — его изобретение стало одним из главных инструментов, которые столь жестоко уничтожили «благородную эпоху» и сотворили во многих отношениях циничный мир, история которого продолжается и сейчас. Пулемёт Максима ярко иллюстрирует одно из явлений этого мира — насколько может быть смертоносен человеческий разум, способный создавать машины уничтожения себе подобных, которые потом сам не может обуздать.