Саре сто лет и она лежит в морге. В город съезжаются родственники, в основном её потомки или потомки забытых братьев и сестёр - сегодня о них вспомнили из-за Сары. Потомки знакомятся между собой, пытаются установить степень родства и тонкими струйками стекаются к моргу. Маленькое здание в глубине больничного сада утопает в акациях. Весной здесь было очень красиво, а теперь звонко щёлкают созревшие стручки и птицы суматошно елозят лапками по крыше морга в погоне за вылетающими из стручков горошинами.

Сара лежит чистая и красивая, и смотреть на неё - одно удовольствие. Белый саван ей к лицу. Потомки перекладывают её на носилки и торжественно выносят в сад. Сара лёгонькая, и парням приходится сдерживать себя, чтобы не показать, какая она лёгонькая. Они бы пустились в пляс с такой ношей - силы так и брызжут. Но Сара умерла, и пляски неуместны. Надо грустить.

Потомки смотрят на её умиротворённое лицо и пытаются вспомнить что-нибудь грустное, подходящее к случаю. Вспомнить не получается. Женщины подходят ближе, смотрят с нежностью на Сару и морщат носы, собирая слёзы. В конце концов, она собрала здесь большую толпу, устроив нежданный праздник, когда можно оставить на время работу и пообщаться с приятными людьми, потомками Сары и её братьев и сестёр. За это стоит поплакать, хотя бы из благодарности. Женщины жмурятся, стараясь отделить слёзы от блеска своих глаз. Их чёрные волосы прикрыты белой материей, такой же, как саван Сары.

Сарина правнучка почтенных лет вздыхает: "Ах, у Сары в саду полно таких же белых хризантем! Надо их принести!"

Слёзы могут подождать. Небольшая компания женщин и мужчин, окружённая роем ребятишек, устремляется к выходу из больничного сада - за хризантемами. В чистом осеннем небе проплывает маленькое облачко, осеняя на минуту тенью Сару с потомками. К моргу подходит доктор в белом халате с бутылочкой валерьянки, которую он всем по очереди предлагает. Присутствующие смущённо отказываются. Доктор машет потомкам Сары рукой и уходит. Две старые женщины садятся на корточки возле Сариной головы и начинают её рассчёсывать. Друг друга они называют "Мама", а Сару называют по имени. Несколько женщин помоложе присаживаются возле её ног и рук, достают откуда-то лак, хну и кисточки - и начинают наносить на ноги узоры и красить ей ногти. Девочки всех возрастов вертятся рядом. Мальчики бегают поодаль, путаясь под ногами мужчин. Мужчины стайками рассеялись по саду, оживлённо беседуя обо всём на свете. Одна такая стайка окружила большое дерево в глубине сада, поглаживая кору и заглядывая в крону. В руках появляются ножи - мужчины принимаются охорашивать дерево, подчищать кору, обрезать кончики веток.

На лице Сары застыла полуулыбка, которая мало-помалу переходит на лица сидящих вокруг женщин. Их голоса становятся звонче и глаза блестят ярче.

Приходят люди с охапками белых хризантем и узелками с едой. Вокруг Сары расстилают скатерти и раскладывают еду. Хризантемы складывают поближе к Саре. Потомки подтягиваются к ней и начинают рассаживаться вокруг прямо на землю. Дети теребят старших, бросая вопросительные взгляды то на лица взрослых, то на еду. Понемногу все стихают, с удивлением глядя на пир. Никто не начинает есть, людям как будто бы нужно команда. Но ничего не происходит и Сара, открыв глаза, тихонько просит: "Кушайте, я не голодная!"

Эти невероятные фотографии передают “сверхъестественную” энергию народа Гаити, которые проживают в одном из беднейших и самых опасных мест в Западном полушарии. Снимки сделал фотограф Паоло Маркетти (Paolo Marchetti) в Сите-Солеи — город, который сейчас находится в руках вооруженных банд. Серия называется “благородный огонь древних рабов” (Noble Fire of Ancient Slaves), на них показана борьба Гаитянского общества с крайней нищетой и разрушениями, вызванными стихийными бедствиями и после десятилетий жестокой диктатуры. Они используют разные методы, в том числе ритуалы вуду, которая была признана религией в 2003 году и широко практикуется на Гаити.