Эмили и ее отпуск в стиле Vogue (в Угличе)⁠⁠

Привет, товарищи. Спасибо всем тем, кто не забыл поздравить меня с днюхой :)

Эмили – некогда моя подруга – была старше меня всего на 3 месяца. В детстве у нас не было общих интересов, но когда она в 16 лет стала пить, курить и ругаться матом, мы как-то сблизились. Мы были такие…пухлые малолетние отличницы-выпивохи, которые днем всё знают, а ночью идут по городу, прибухивая, и рассуждая о горестях жизни в старших классах школы. Разница между нами состояла лишь в том, что у Эмили была строгая консервативная мать, которая не разрешала ей модно одеваться и краситься хоть немного. А у меня была семейка алкот, которым было все равно, что я делаю. Поэтому она выглядела как блеклое чмо в свитере до колен, а я как дешевая проститутка с трассы. Но это ничему не мешало.

После окончания школы на некоторое время наши пути разошлись, но затем снова сошлись. Я в этот момент че-то мутила с институтами и мужиками, а Эмили работала в фаст-фуде и училась в престижном вузе на бюджете. К тому моменту она достигла карьерных высот и уже была не «свободной кассой», а кем-то более важным с зарплатой в 45 тыщ, что было много и дохуя. Я же в основном питалась мужскими подачками и меня это не сильно напрягало. Наши темпераменты очень отличались – я была опездол и лентяй, который любил ебаться и чтобы его хвалили просто так, ни за что. Никаких целей на будущее у меня не было, учеба давалась мне легко и непринужденно, я была неформалкой и считала, что ебала я в рот любое будущее. Эмили же была собранная и целеустремленная, у нее был четкий план развития на ближайшее 10-летие и даже поступенчатый график. Считая это скукотой, я угорала над ней, а она журила меня за разгильдяйство. Но все же нам всегда было о чем попиздеть – нас объединяли дурацкие мечты, нам казалось, что мы очень душевные и умные (казалось), мы попивали винишко и играли в переодевание в разных персонажей.

Даже мать Эмили зарабатывала меньше, чем она сама, поэтому дочка смогла отстоять свое право на покупку косметики и тех вещей, которые она хочет. Поэтому когда мы снова стали общаться я увидела некое ее преображение. Не то чтобы она стала охуительной, но хотя бы накрашенной, с накрашенными ногтями и в блузке с вырезом. К сожалению, кроме внешних положительных изменений, в Эмили появился подозрительный загон. «Мы достойны лучшей жизни, красивых мужчин, брендовой одежды и ресторанов. Все должно вести нас к этому. Любовь к себе, огни, Париж, ЛондОн, вечеринки, маленькое черное платье, шампанское и такси. Мы добьемся этого. Я добьюсь, я не буду довольствоваться малым», - говорила она мне слишком уж часто. Оказалось, собака зарыта в журналах Vogue. Эмили хранила их полуметровой пачкой, сдувала пылинки и постоянно пересматривала и перечитывала. Она говорила, что это как притронуться к той недозволительной роскоши из ее мечты, что Вог- путеводная звезда и ради такой жизни, как на его глянцевых страницах, она и живет, и так много работает. «Дьявол носит Прада», «Коко до Шанель» - фильмы, вызывающие у Эмили истерику с литрами слез. Мне было искренне плевать на это и я агрессировала на нее только в те моменты, когда она пыталась укорить лично меня в отсутствии люксовых амбиций. «Ты посмотри, каких мужчин ты выбираешь, ты что, нашла себя на помойке? Ты ведь даже не знаешь что такое успешный мужчина, который в костюме и дорого пахнет, у которого крутая машина. Довольствуешься чем есть, какими-то нищебродами и маргиналами», - вспыхивала Эмили по пьяни с язвительной усмешкой. «Не тебе осуждать мой выбор. Я может и сама такая, как они», - отвечала пьяная я. Мы склочничали на тему козырных мужчин и всего остального козырного, что было так важно для нее и так неважно для меня.

А потом, зимой, у меня случился ряд плохих событий, и я в очередной раз впала в депрессию.

В тот день я сбрасывала ее звонки и лежала под одеялом с головой, мелко дрожа и вставая только покурить раз в 3 часа. Тогда Эмили решила запереться ко мне сразу домой. Она долбилась так долго, что открыть мне все же пришлось. «Я не могу сидеть и разговаривать, извини, мне очень плохо», - пролепетала я тихо. «Мне всего два слова сказать», - ответила сияющая счастьем Эмили. Я рухнула на кровать и закрыла глаза, она села рядом и заявила, давясь улыбкой «Я поеду в отпуск на 10 дней. Все должны отдыхать время от времени. Рестораны, бассейны, мужика зацепить, то-се..». «На Сейшелы?», - выдавила я остатки иронии. «В Углич. В оздоровительный отель». Тут уж я даже приоткрыла веки. «Углич? Тот Углич, что неподалеку тут? Боже, почему?». «А что не так?!», - начала злиться Эмили. «Да нет, всё так, но просто это обычный областной городок, где там богатые мужчины в костюмах на дорогих тачках толпами? Охуенные рестораны? Море, в конце концов. Ты же…». «Да ты нихуя не знаешь!», - перебила она, - «Во-первых, кто ищет, тот всегда найдет. Везде есть охуенные мужики, просто они разводятся на охуенных телок. Я в Меге шмоток как раз закупила. Во – вторых, там отель крутой очень, туда приезжают отдыхать как раз москвичи уставшие. При бабле». «Да, а еще при женах и при аппарате измерения артериального давления, потому что им 140 лет, Эмили!», - я начала уставать от диалога. «Дура», - рассердилась она, - «Чистейший воздух, сосновый бор, огромный бассейн, алкоголь, питание, массаж, мастер – классы, номера класса люкс». «Это цитата с сайта?», - спросила я. «Ой, иди нахуй», - заключила она и встала с кровати. «Ладно, забей. Хорошего тебе отдыха. Пиши-звони, приходи».

И Эмили, собрав чемодан новых шмоток и украшений, порулила в Углич автобусом.

Номер Эмили достался, по ее словам, очень хороший, хоть и небольшой. Там была большая белая кровать с плотным бельем и телевизор с кабельными каналами. Окно выходило на сосновый лес, в номер можно было заказать жратву и напитки по телефону, тишь и благодать. Даже какие - то вазы с сухоцветами. Первые сутки она проспала, сильно недосыпая в рабочие будни. Вторые проела, истощившись от многочасового сна, и глядя киношки. К третьему дню она таки решила взять от жизни всё и отправилась утром на оздоравливающую прогулку в сосновый бор, где ее чуть не сбили лыжники, а затем на массаж, который оказался вовсе не тайским, а обычным русским, весьма болезненным и не сильно эстетичным. Но так как ставка была сделана на богатого самца и неистовую еблю, все эти блуждания не сильно расстраивали Эмили, и вечером, принарядившись в фиолетовое платье и черные туфли, она спустилась в ресторан.

Сев за столик и закатав юбку повыше, она стала пригубливать красное сухое, томно разглядывая окружающее немногочисленное общество, точнее мужскую ее часть. Так прошло 2 с лишним часа и невменяемая Эмили, усосавшая три бутылки в ожидании принца, попиздовала в номер на вялых ногах, где опустошила бар и уснула. Случившийся провал очень задел ее самолюбие. На четвертый день она проснулась с больной головой и была готова расплакаться от тревоги, недомогания и одиночества. Было принято решение снять негатив в бассейне. Пошатываясь и сжимая в руках полотенце, Эмили застыла в дверях, глядя, как в воде барахтаются не слишком-то красивые и молодые люди, облаченные в смешные тугие шапочки. Ей ничего не оставалось, кроме как упасть к ним туда и чтобы слезы смешались с хлорной волной. Она позвонила мне к вечеру в истерике. Всё было не так, как хотелось. «Бля, ну ты уже приехала, Эмили, смысл ныть теперь? Пацана найди любого, ебись и бухай с ним, это весело! Хуй с ним с этим лакшери, в другой раз! Не сиди там одна за столом, подойди к кому-нибудь познакомиться». Эмили трагично молчала.

Вечером четвертого дня она снова спустилась в ресторан, уже в другом платье. Но решила повысить свои шансы, сев не за столик, а за барную стойку, чтоб как в кино «Девушка, можно вас чем-нибудь угостить?» и вот это вот всё. Но какой-то злой рок уперто отпугивал от нее любые знакомства. Не помогало ничего – она и дефилировала до туалета через весь зал, усиленно покачивая бедрами, и принимала зазывные позы на высоком стуле. Когда снова прошло 2 с половиной часа, Эмили окончательно поникла и стала просто добиваться вином без закуски, угрюмо глядя в стол. В этот момент к стойке подошел пьяный мужик старше ее лет на 10 (еще по-божески) и стал просить выпивку заплетающимся языком. Эмили подняла на него усталые глаза. «Чё? Лягушку проглотила?», - заржал мужик аки конь. Это был контрольный выстрел, и Эмили злобно пошагала в номер, едва сдерживаясь. На этаже она уже было направилась к своей двери, но тут поймала в фокус какого-то мальчика в форме отеля и, собрав всю волю в кулак, направилась к нему. «Вы не могли бы принести мне в номер еды?», - спросила она нечто странное. «Эээмм… наверное.. а что именно?». «Любой еды принеси вон в ту дверь», - указала она быстрым пьяным жестом в направлении своего номера и пошла туда шаткой походкой. Мальчишка не был принцем на дорогой машине, но поебаться – был уже вопрос личного принципа, поэтому Эмили скинула платье и накинула прозрачную комбинацию. Мальчонка, по ее словам, конечно же оторопел от ее красоты, однако в номер заходить отказался. «Да заходи, я тебе денег дам», - умоляла она, но он ни в какую. С горя Эмили стала быстро глотать пищу, обляпывая кружева, поплакала и легла спать. Проснулась она в депрессивном состоянии и решила более из номера не выходить. Четверо следующих суток она только и делала, что ела и смотрела телевизор, проебывая все деньги на бесчисленные заказы еды. По ее словам, силы покинули ее, и она просто спала и ела, ела и спала, в ожидании, что все это скоро закончится. Она обвиняла всех в отсутствии секса – отель и его администрацию, современных мужчин и их воспитание, правительство, которое не развивает регионы и кого угодно еще.  Я же просто недоумевала – как вообще возможно хотеть замутить что-то около секса и не замутить ни разу за целых 10 дней. Чудеса.

До окончания пикничка в Угличе оставалось всего 2 дня, когда она сказала, что всё это – сплошное расстройство и на фоне стресса она набрала уже 8 кг и пропади оно все пропадом, сука. «Езжай в город, Эмили. Глядишь, там че получится», - я уже просто не знала, как еще приободрить ее. И она вызвала такси. Однако, видимо уже усомнившись в собственных женских чарах, она решила не найти ебаря в городе, а склеить самого таксиста. Как говорится, схватить синицу в руки, потому что неизвестно еще, как оно в городе там все сложилось бы. А времени – менее 2 дней. Направив все оставшиеся силы на соблазнение женатого 42-летнего таксиста в кожзаме, который еще и был с бодуна, она попросила подождать ее у винного, где прикупила бухла и закусок. Когда он привез ее с пакетами обратно к оздоровительному отелю, она спросила его «А пойдемте ко мне в номер, а? У меня и выпить есть и покушать». «У меня очень ноги болят», - отрезал он и отрицательно помотал головой. Но Эмили уже находилась в резервном потоке и не собиралась упускать последний свой шанс. «Ничего, я вас доведу», - сказала она почти приказным тоном, выскочила из машины и побежала открывать ему дверь, не дожидаясь ответа. Вырвав дяденьку из машины и взвалив его на плечо, она ловко выхватила пакеты с вином из сугроба и потащила хромого в свой номер. Эмили ликовала, таксист постанывал.

Улегшись в грязной одежде с вонючими больными ногами на белые простыни, таксист, которого звали Иван, попросил еды. «Голодный как собака. Дай че-нить. Ща, я жене напишу», - заявил он. Она протянула ему какой-то сэндвич, на что Иван удивленно вскинул брови «А нормальной еды нет что ли?». «Есть..», - тут же сказала она и побежала к телефону, чтобы сделать заказ. Заказав несколько сытных блюд, она прилегла к нему рядышком. «Может ты пока помоешься?», - ласково спросила Эмили. «Зачем?», - удивился он. «Ну…после работы, всё такое», - промямлила она. «Не», - отрезал Иван. Он попросил включить какой-то новостной канал, и они лежали в ожидании еды, как два долбоеба, минут 40. Когда Иван, облокотившись на подушки, принялся трапезничать, Эмили решила взять дело в свои руки, поэтому пошла в душ, помылась и вышла в одном полотенце. Она полагала, что Ивана такое зрелище заведет уж точно. Но таксист крепко спал, богатырски похрапывая у полупустых тарелок. Мысли панически крутились в ее голове. Его ноги воняли на весь номер, и она накрыла их одеялом. Заснуть не получалось из-за храпа. Она доела его еду и стала писать смски, но что можно посоветовать человеку, у которого все идет по пизде по причине несоответствия желаний и возможностей.

Ближе к утру Эмили расстегнула ширинку Ивана и схватила его за хуй. «Ты что делаешь?», - спросил сонный шофер, испуганно отстраняясь. Тогда у Эмили упало забрало.  «ДА ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК, А?!», - завопила она, подскочив, - «МЫ ЕБАТЬСЯ ТО БУДЕМ ВООБЩЕ ИЛИ ХУЛЕ ТЫ СЮДА ПРИПЕРСЯ?! ТЫ ЧТО, ИМПОТЕНТ?!». «Ты че орешь, дура блять, я же сказал, что у меня ноги болят!!! Могу попробовать, конечно, если очень надо, садись верхом давай». Эмили злобно прыгнула на иванов хуй, вмяв его в себя, и начала на нем больно подскакивать. «Помедленней», - взмолился Иван. Чутка помяв ее груди, у Ивана что-то там немного всколыхнулось таки, но продержалось не долго и опало. «Это что?», - злобно прошипела Эмили, указывая на квелый маленький член. «ЭТО НОГИ У МЕНЯ БОЛЯТ, Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ, А ТЫ СКАЧЕШЬ КАК ЛОШАДЬ. Не могу я так», - уставше ответил Иван. «Вставай! Пошел нахуй отсюда, идиот!», - заорала она так, что им постучали в стенку. «До машины доведи меня, я не могу сам идти», - попросил он, приподнимаясь. «Докондыбаешь как нить!», - громко зашептала она. Иван прихватил с собой бутылку вина, Эмили толкнула его в спину и захлопнула дверь.

Эмили вернулась в Москву злая, сильно расстроенная и располневшая. «Это просто непруха», - решила она. «В следующий раз в Крым».