Ремонт боевых коней в Афганистане
(история одной фотографии, история пятая, предыдущая - Есть или не есть? Пить или не пить? )
На фото: Афганистан, 1987 г., проводим вместе с экипажем техническое обслуживание моей командирской БМП-2 на 8-й сторожевой заставе, гора Тотахан (отм. 1641 м.), 10 км. южнее Баграма. Дырка в башне БМП от духовского гранатомета была получена еще при моем предшественнике и друге Жене Шапко. В августе 1986 года принимал у него 8-ю сторожевую заставу, а в мае 1987 года пришлось принимать его разведвзвод, точнее то, что от него осталось. 12 мая 1987 года ребята попали в засаду в Чарикарской зеленке, четверо погибших, многие ранены. Командир отдельного разведвзвода (начальник разведки) 1 мсб 180 мсп лейтенант Евгений Владимирович Шапко был тяжело ранен (скончался в госпитале два месяца спустя, так и не приходя в сознание - 6 августа 1987 г.).
На выпускном курсе военного училища мне довелось пройти полугодичную «факультативную» подготовку к командировке в Афганистан, в ходе которой я изучал фарси, традиции и обычаи афганцев, азы разведподготовки, приемы получения, анализа и использования информации, и многое другое. Довольно интересными были занятия по развитию внимательности и памяти.
Забавно, но эти факультативные занятия здорово помогали мне и в обычной учебе. И я даже жалел, что не знал всего этого еще на первом курсе. Насколько бы мне было легче учиться!
Позднее, уже в Афганистане, нам не раз приходилось в полевых условиях ремонтировать наши боевые машины. И я с благодарностью вспоминал не только училищных преподавателей, которые дали нам очень хорошую теоретическую и практическую подготовку по эксплуатации, ремонту и эвакуации боевых машин. Но еще с большей благодарностью я вспоминал своих преподавателей разведподготовки, которые научили меня запоминать увиденное. Это оказалось очень полезным в полевых условиях, когда у меня не было под руками никаких инструкций, но зато в памяти все эти механизмы и устройства были в разрезе и в различных ракурсах, как на схемах, которые я видел когда-то в училище.
Большим подспорьем было то, что в детстве я помогал своему двоюродному брату ремонтировать его мотоцикл «Восход-2». А летом после седьмого класса работал в совхозе «Щекинский» помощником слесаря. Помогал готовить технику к уборочной. И то, что многие из наших солдат до армии успели поработать трактористами, мотористами и комбайнерами. Толковые были ребята, рукастые и головастые. С помощью кувалды и какой-то матери могли оживить любую неисправную машину.
К тому же, вся боевая техника у нас в то время была отечественной. И многие мелкие аварии и поломки можно было устранить на месте. При этом в каждой роте был толковый старший техник роты, в батальоне – зампотех, а в полку – целая ремрота под руководством начальника бронетанковой службы, которые умудрялись ремонтировать неисправную и поврежденную технику в полевых условиях, не отправляя ее в Союз.
По личному опыту, когда у меня в разведвзводе на одной из БМП-2 «полетел» ползунок пушки 2А42, достаточно было выйти по радиостанции на связь с зампотехом батальона. И он сразу же подсказал мне, где взять исправный ползунок.
На деле это оказалось не так-то просто. Для начала зампотеху батальона пришлось выйти по ЗАС (засекречивающей аппаратуре связи) на начальника бронетанковой службы полка («звонок» из Баграма в Кабул, расстояние до абонента - более пятидесяти километров), у которого узнать, где можно найти ближайшую машину-донор. Оказалось, что в Джабаль-ус-Сирадже в это время находилась колона наших боевых машин пехоты, отправленных в Хайратон (Термез и далее в Союз) на капитальный ремонт. С одной из них можно было снять ползунок, вместо него оставить свой неисправный.
На бронетранспортере связистов вместе с моим наводчиком-оператором мы добрались до контрольно-диспетчерского пункта на баграмском перекрестке (7 км. от батальона до Баграма и 10 км. от Баграма до КДП), подождали попутную колону (одиночное движение было запрещено). Прокатились до Джабаль-ус-Сираджа (еще 26 километров), заменили ползунок. Попутную колону ждать не стали, проскочили от Джабаля до баграмского перекрестка и оттуда до командного пункта батальона.. Итого: минус один день и плюс 86 километров.
А нужно было готовиться к очередной засаде со своим разведвзводом, проводить занятия по боевому слаживанию, отрабатывать вводные и взаимодействие со сторожевыми заставами, проверять ночные прицелы, переносную станцию разведки, средства связи, заправлять горючим БМП и БРМ-1к, загружать боеприпасы. И много чего всякого, разного. А тут еще под боком дивизионная операция идет…
Через день из штаба дивизии предали, что позавчера на дороге от баграмского перекрестка до Джабаля духи расстреляли наш БТР из гранатомета. Трое погибших. Капитан, старший машины, чудом остался жив. Забавно, в тот день и мы ездили по той же дороге в Джабаль-ус-Сирадж, снимать ползунок для пушки. Ездили в бронетранспортере. И тоже вчетвером.
А нужно-то было всего лишь заменить обычный ползунок пушки…
Александр Карцев, http://kartsev/eu
P.S. В наше время 23 февраля отмечалось, как День Советской армии и Военно-морского флота. Это был профессиональный праздник тех, кто служил «в погонах» и тех, кто служит. Сейчас мы отмечаем День защитника Отечества. Это более общий праздник, потому что Отечество защищают не только те, кто в погонах, но и те, кто честно трудится в тылу – ученые, инженеры, учителя, врачи, программисты, рабочие и многие, многие другие.
Поэтому сегодня я поздравляю всех своих друзей и товарищей, своих однополчан, моих бывших курсантов, студентов и учеников, замечательных читателей и единомышленников, всех тех, кто честно трудится, служит и защищает наше Отечество, нашу родную землю, наших родных и близких с Днем Советской армии, Военно-морского флота и с Днем защитника Отечества. Крепкого Вам здоровья, удачи в делах и творчестве, семейного счастья и благополучия. Всего Вам самого, самого доброго!
