Оборотень⁠⁠

Прошлая глава:Оборотень

Глава 22

Город обнял нас, как мать, встретившая детей после долгой разлуки. Свет, что лился из ворот, не ослеплял — он мягко обтекал, словно тёплая вода, смывая усталость и страх. Улицы, вымощенные камнем, который казался живым, пульсировали под ногами, будто дышали в такт нашим шагам. Дома вокруг не были просто строениями — они шептались, их стены хранили отголоски голосов, смеха, плача, молитв. Я чувствовал, как этот город живёт, как он смотрит на нас, ожидая.

Эйра шла рядом, её шаги были лёгкими, но твёрдыми, словно она уже знала эти улицы. Люди вокруг нас, всё ещё потрясённые, двигались молча, но их глаза горели — смесью надежды и недоверия. Кто-то протягивал руки, касаясь стен, будто проверяя, не исчезнет ли всё это, как мираж. Но город был реален. Более реален, чем всё, что мы оставили за спиной.

— Это не просто место, — сказала Эйра, её голос был тихим, но в нём звучала сила. — Это выбор. Он примет нас, только если мы примем его.

Я посмотрел на неё, пытаясь понять. Её слова звучали как загадка, но в то же время я чувствовал их правду. Этот город не был просто убежищем. Он требовал чего-то от нас — не жертвы, не клятвы, а чего-то глубже. Может быть, веры. Может быть, желания стать частью чего-то большего, чем мы сами.

Мы дошли до площади, окружённой высокими арками, увитыми чем-то, похожим на лианы, но сияющими, как стекло. В центре стоял фонтан, но вместо воды из него поднимались струи света, переплетаясь в воздухе, словно танцуя. Люди остановились, заворожённые. Кто-то из толпы, старик с потрескавшимися от времени руками, шагнул к фонтану и опустился на колени. Свет коснулся его, и я увидел, как его лицо разгладилось, как будто годы отпустили его на мгновение.

— Что это? — спросил я у Эйры.

— Память, — ответила она. — Этот город хранит всё, что было. И всё, что будет. Он покажет нам, если мы захотим видеть.

Я хотел спросить больше, но в этот момент воздух задрожал. Над площадью возникло сияние, сначала слабое, как дымка, но оно быстро сгустилось, превращаясь в фигуры — не тени, как у ворот, а образы, сотканные из света. Они были похожи на людей, но их черты ускользали, словно лица, увиденные во сне. Они двигались, говорили, смеялись, сражались — сцены сменяли друг друга, как картины, оживающие перед глазами.

— Это мы, — прошептала женщина рядом со мной, её голос дрожал. — Это наше прошлое.

Я смотрел, как образы показывали разрушенные города, людей, бегущих от огня, детей, прячущихся в тенях. Я видел битвы, которых не помнил, но которые резали сердце, как нож. Видел моменты радости — лица, озарённые смехом, руки, сплетённые в танце. И я понял: этот город не просто хранил память. Он показывал нам, кем мы были. И кем могли стать.

Эйра коснулась моей руки, её пальцы были холодными, но в этом холоде была сила.

— Они хотят, чтобы мы выбрали, — сказала она. — Остаться в прошлом или построить будущее.

— А если мы не знаем, что выбрать? — спросил я, чувствуя, как сомнения сжимают грудь. — Что, если мы не готовы?

Она улыбнулась, но в её улыбке была не только доброта — в ней была боль.

— Тогда город выберет за нас. Но это будет его правда, а не наша.

Я смотрел на образы, которые продолжали кружиться над площадью. В них была вся наша история — ошибки, победы, потери. И я понял, что город не просто ждёт нашего ответа. Он спрашивает, готовы ли мы взять на себя ответственность за то, что будет дальше. Не просто жить здесь, но создавать этот мир заново.

Толпа вокруг начала двигаться. Люди подходили к фонтану, касались света, и каждый, кто это делал, словно находил в себе что-то новое. Кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то просто смотрел в небо, будто впервые увидел звёзды.

Я повернулся к Эйре.

— Что ты выберешь? — спросил я.

Она долго молчала, её взгляд был устремлён куда-то вдаль, туда, где свет фонтана сливался с горизонтом.

— Я выберу быть здесь, — наконец сказала она. — Не ради себя. Ради них. Ради нас.

Я кивнул, чувствуя, как её слова оседают в сердце. Я шагнул к фонтану, протянул руку к свету. Он был тёплым, живым, и в тот момент, когда он коснулся меня, я увидел не только прошлое, но и проблеск будущего — нечёткий, как отражение в воде, но полный надежды.

— Мы построим это вместе, — сказал я, не оборачиваясь.

И город ответил — не словами, а вибрацией, которая прошла сквозь меня, сквозь всех нас. Он поверил нам. И мы поверили ему.

Мы начали.