Лучше, чем смерть⁠⁠

Я шел, не разбирая дороги, только прямо, не думая и не глядя по сторонам. А остановился только когда понял, что не знаю. Ничего не знаю. Куда идти? Зачем?..

Такое чувство бывает во сне – творится что-то абсурдное, все мельтешит… А потом – раз! Понимаешь, что это сон. И все. Дальше остается лишь немного попинать картонные декорации и проснуться. Откуда я пришел? Куда направлялся? Почему вокруг так темно, что я не вижу собственных рук?

Едва я осознал темноту, как на меня навалился страх. Леденящий. Первобытный. Так может бояться только тот, кем легко перекусить, кто по природе своей промежуточное звено пищевой цепи. Я остановился, пытаясь хоть чуть-чуть осмотреться – но кругом было так непроглядно, будто я попал в деготь. Тогда я сел на землю, в страхе ощупывая ее.

И оказался в жидкой грязи. Как я раньше этого не заметил? Все мокрое! Где я? В болоте? Как мне идти, я же могу утонуть!

Я набрал в горсть грязи и понюхал ее. Нет, тиной не пахнет. Приятный такой запах земли, плодородный запах. На секунду стало очень светло, я увидел голубое небо, солнце, сочную зелень листвы и даже услышал голос своей бабушки: "Иди обедать!". От неожиданности я вскочил. Но вокруг снова была непроглядная тьма. Похоже, это просто было мое воспоминание…

Но я все же увидел солнце. И приободрился. И пошел вперед снова. Раз уж я здесь оказался, значит должен и выбраться отсюда. Вряд ли в этой тьме таятся медведи. Для них тоже было бы слишком темно.

Я вытянул руки вперед и пошел. Но пальцы ловили лишь пустоту, ничего впереди не было. Тьма не рассеивалась. Только грязь однообразно хлюпала у меня под ногами. Тогда я опустил руки, машинально коснувшись груди. О, господи, я что, голый? Да, точно. Как Адам в минуту творения. Где же я? Что со мной случилось?

Мне стало еще неуютнее, чем от осознания тьмы. Здесь было не холодно. Но идти в темноте одетым, и идти абсолютно голым это две большие разницы, как оказалось. Оставалась хотя бы микроиллюзия защищенности…

Но я все равно пошел вперед. Вздрагивая, плача, пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Иногда я садился на землю и вновь пытался вызвать воспоминания, но ничего не получалось. Я был один в этой неуютной Вселенной.

Но самое страшное – чем дальше я шел, тем меньше помнил, кто я такой. Даже имя свое. Кажется, на "Д"… Или на "А"? Д... Д… Дмитрий?... Дементий?... Даниил?... Нет, все не то. Я забыл.

Рыдания накинулись на меня, как хищный зверь. Они сжали грудную клетку тисками, попытались вырвать горло, капали жгучим в глаза. Я ревел, я выл, я сжался в комок, пытаясь вспомнить самую простую вещь. Но ничего…

Сколько прошло времени? Откуда мне знать? Тут нет времени, а если и есть, то оно враждебно ко мне. Просто слезы закончились, я встал и пошел дальше. Уже без страха, уже без боли, я шел, словно спал глубоким сном. Ничего вокруг нет. Но и меня тоже нет, так что какая разница…

А потом я наткнулся на забор.

Я увидел его – серые покосившиеся доски, гниловатые, но почему-то очень знакомые и родные. Увидел!

Тьма слегка рассеялась, по крайней мере там, где я стоял. Забор был невысокий, рядом с ним росла жесткая трава. Я протянул руку, чтобы коснуться чего-то настоящего, но руки своей не увидел. Ее не было. Было только чувство руки, как давнее воспоминание. Господи!

Над горизонтом показался край солнца. Тогда я увидел, что стою посреди поселка, вокруг дома, заборы… Люди… Люди!

Я кинулся к ним, но они не видели меня. Только сосредоточено занимались своими делами. Носили воду, рубили дрова, подметали землю возле своих домов. Никто не разговаривал, не лаяли собаки. Стояла такая же тишина, как и во тьме.

Мне стало тошно. Я думал, дальше некуда. Но смотри-ка…

— Ты готов? – спросил громкий женский голос.

Я заозирался, но не увидел говорившей. Только дюжий мужик в длинной белой рубахе прошел мимо, толкая перед собой телегу.

Я открыл рот, чтобы задавать вопросы, но тут же закрыл его.

— Я умер, да? – спросил я. Голос, как ни странно, у меня был. Но очень тихий.

— Гораздо лучше, чем умер! – ответила женщина, - Хотя и это тоже.

— Что может быть лучше?

Снова навалилась тьма. Все исчезло. Я кричал, но теперь не слышал себя.

А потом – резким толчком – у меня появилось тело. Маленькое и несовершенное, пока. Да, это гораздо лучше, чем умереть.