Серия «Ролевые переводы»

Я решил, что исчадие изменится. Но такой объем концентрированного зла потребует огромного количества силы и потому шлем разлетелся на такое количество частей, что даже богу было бы непросто его собрать заново.

И так начались приключения Зартны, принципиально-доброго исчадия преисподней, который потом начал брать уровни паладина. Позже новый игрок присоединился к кампании и взял его как персонажа.

Зартна создал орден паладинов, построенный вокруг идеи искупления. Этот орден принимал к себе свежевателей разума, вампиров и других ранее злых существ, узревших свет.

И этот орден существовал тысячу лет.

Пол Бринкер: Я бы заплатил за новую кампанию о том, как орден пал.

Кристофер Стердивант: А они в самом деле пал. Правда, в битве, а влился в другую организацию из-за ошибок управления и мирного религиозного раскола.

Исчадие Зартна покинул свой пост и вместе с кое-кем, известным как «архимаг Огня» отправился на планы и не вернулся.

Прошло немногим более тысячи лет.

Многие лидеры после Зартны начали принимать к себе также местных жителей в городах, где они выстроили цитадели, так как уменьшилось количество истинных злодеев, которые хотели бы стать паладинами света. А еще народ был согласен платить деньги за паладинское обучение детей, так что еще и финансирование поступало.

Со временем Орден Зартны получил название Носящих Палицы, и его возлавил Джорне, золотой драколич-паладин. В эту эру ордене по большей части состояли люди, дроу и нежить, так как изначальные чудовища уже погибли, умерли или ушли на покой.

Сам Джорне был измученной душой – серьезные проблемы с матерью. Она возвысилась и стала младшей богиней смерти; до этого, еще века назад она превратила сына, едва ставшего взрослым, в золотого дракона, чтобы он послужил оружием возмездия против теперь уже павшей империи. Она пожелала испытать свои новые силы и получить больше власти над жизнью, и провела ритуал, превратив его в драколича под своим контролем. После того, как ее «сын» поучаствовал в разных сомнительных делах и уничтожении городов, она покинула его, возвысилась и отпустила контроль.

Поговорив с Зартной, Джорне в итоге стал последним Лордом-Паладином Носящих Палицы, когда предыдущие лидеры умерли или устали от главенства в ордене. А затем среди них начались религиозные дебаты о природе богов света. Некоторые желали уйти с пути искупления. В конце концов, со злом можно покончить, если встать на путь возмездия и ликвидировать угрозу. А еще несколько предыдущих лидеров за последние пару веков были изрядно порочными. Один даже предал орден и из-за того погиб целый дивизион.

В то же самое время в их мир прибыла Альмитра, архангел Солнца. Миссионеры и посланники распространили весть о ее пришествии и учении. Многие ордена внутри Носящих Палицы были заворожены истинным ангелом, и постепенно перешли на поклонение Солнцу, а не Лотандеру и иным далеким богам света.

Даже самого Джорне архангел заворожила.

Видите ли, Джорне хотел умереть. Он ненавидел свою жизнь, ненавидел существование в виде неживого чудовища, притворяющегося, что он ведет за собой людей, дроу и нежить. Он ненавидел бюрократию ордена, что умирал и терял членов.

Но он не хотел умереть просто так. Он хотел узреть само Солнце, на седьмом слое Селестии. А нежить туда войти не может, ее там обычно прибьют на месте.

Альмитру тронуло его желание. Она предложила сделку. Она лично проведет его по Семи Слоям и позволит отбросить свою оболочку, стать светом и обрести последнее искупление. Такое, какого не мог дать даже Зартна. Прекратить существование и стать частью бога света!

Сейчас многие старые цитадели Носящих Палицы до сих пор стоят. Многие превратились в храмы Солнца. В некоторых даже есть паладинские ордена поменьше. Один даже сейчас служит храмом Тиамат!

Но сам Орден Зартны и Носящих Палицы? Они стали историей. Остались в гравировках на камне и на фресках – пища для ума ученым и историкам, изучающим старые здания.

На месте они обнаружили, что их опередили. Дверь не была заперта, и изнутри шли странные звуки. Так что партия осторожно расположилась у двери, затем вломилась внутрь; они увидели слегка потрепанного человека, который потрошил квартиру. Персонажи потребовали ответов: кто он такой, что здесь делает. Он назвался совершенно обычным именем и заявил, что он – репортер и старается нарыть информацию о хозяине квартиры, так как услышал, что с ним случилось нечто ужасное.

Собственно, чего я ожидал:

Команда опытных игроков мигом поймет, что с определенно обыскивающим дом парнем что-то не так, и что единственные, кто видел случившееся с жертвой – они сами и те, кто с ним такое сделал. Затем они либо вытряхнут из этого подручного злодеев информацию или проследят за ним и выяснят, кому он докладывает. И так они поймут, куда двигаться дальше.

А вот что получилось:

Команда опытных игроков мигом купилась на историю о репортере, невзирая на то, что он ее даже ничем не подтвердил, и принялись помогать ему уничтожать улики, которые, по идее, должны были найти. Затем, так как они не любят останавливаться на достигнутом, они предложили ему помочь со статьей, выработав план: так можно выманить тех, кого они ищут. Они очень подробно рассказали «репортеру» обо всем, что видели.

Словами не передать, как я горжусь тем, что я сумел не заржать. Но все-таки сумел удержать покерфейс и решил протянуть руку помощи. Лже-репортер начал задавать вопросы о самих персонажах, которые в статье бы точно не всплыли. Например – кто они такие, кто у них в союзниках, какие у них ближайшие планы и так далее. И, чтобы гарантированно добиться нужного впечатления, я перешел на голос «подозрительного убийцы».

Или я недооценил их наблюдательность, или мне надо сильно поработать над голосом подозрительного убийцы. Они ответили на каждый вопрос, причем искренне и полно. Казалось, сколько бы я ни пытался просемафорить им, что все это – плохая идея, они не улавливали. Так что я обратился к последнему прибежищу мастера, пытающемуся спасти партию от нее же и сделал бросок интеллекта за интервьюируемого, чтобы посмотреть на результат дайсов. Критпровал.

Ну, по крайней мере, дайсы вели себя честно.

Так что я почти сполз за ширму, не давая посмотреть на свое лицо. Я уже задумался о том, что мне придется сооружать новые улики на ходу, чтобы они куда-то могли двинуться. Я закончил интервью и NPC пошел к двери.

– Постой! – остановил его персонаж, которого только что и расспрашивали.

«Ага! – подумал я. – Они, наконец-то, просекли!»

– Я тебе не дал карточку, – сказал игрок. – Мой адрес на обороте, если меня надо будет найти.

…или не просекли.

Я на миг задумался – не выдать ли от него злобный смех на прощание? Но решил, что не стоит испытывать удачу. Судя по тому, как все шло, группа, наверное, принялась бы убеждать парня вступить в их ряды.

Остаток игрового дня партия потратила на поиск менее продуктивных улик (многие из которых мне, собственно, пришлось сочинить на ходу, потому как тщательно приготовленные они сожгли). Потом группа встретилась с NPC, выступавшим их наставником (читай: спонсором) в течение первых нескольких сессий и доложили обо всем, что узнали. А также рассказали великий план по выманиванию злодеев тем, что слили историю в прессу.

– О, – сказал наставник. – А он из какой газеты?

Клянусь, к этому моменту я даже не пытался намекнуть на то, что они сотворили. Но вот после этих слов до них наконец-то дошло.

За столом воцарилась мертвая тишина. У некоторых игроков расширились глаза: все кусочки мозаики встали на место.

Игрок, который радостно дал злобным зомбиделам свой адрес, только и сказал:

– ОЙ, Б…!

И скажу я вам: в течение нескольких следующих дней они точно не хотели экшена.

Ранее опубликовано в Бортовом журнале

Партия разделилась самым классическим образом: плут направился в местную гильдию воров, волшебник пошел в библиотеку за магией прорицания, а воин двинулся по местным пивным, желая подцепить слухи. Поэтому я ожидал, что жрец будет молиться об указании пути, но у него была идея получше. Он сказал, что хочет выяснить, есть ли неподалеку храм кого-то из темных богов; возможно, темно-серая одежда имеет религиозное значение.

Посредством своих связей с религиозными организациями он узнал, что неподалеку от города есть тайный храм Бога Теней. «Окей, – сказал жрец, – я проникну в храм». Я спросил, как конкретно он это будет делать.

«Я иду к передней двери и стучу».

Кхм. Не лучшая стратегия. Я решил мягко намекнуть, что он, возможно, не до конца продумал план.

«Твой могучий кулак в латной перчатке грохочет по старой дубовой двери. Ты слышишь приглушенные голоса и дверь чуть-чуть приоткрывается. На тебя смотрят глаза; человек щурится от яркого света и хмурится, с недоверием глядя на твой святой символ. Похоже, эта фигура насторожена твоим появлением».

Я ожидал услышать «погоди, я сперва маскируюсь!» или что-то в этом роде. Но получил я истинный бриллиант плутовства и тонкого обмана:

«Приветствую, братья во зле! Я хочу вступить в ряды последователей темных богов. Будьте так добры, позвольте мне вознести подношение рядом с вами, у вашего порочного и нечестивого алтаря?»

Шедевр, правда? На этом этапе большинство мастеров уже распечатывали бы пустой чарлист, описывая, какая жуткая, неизбежная и кровавая смерть настигла персонажа. Но я считаю, что смерть персонажа не должна быть результатом одной ошибки, вне зависимости от плохого броска или неизмеримо тупой ошибки. Я быстро сообразил, как дать ему шанс сдать назад:

«Открывший дверь моргает от удивления. Изнутри доносится приглушенный шепот. Дверь открывается пошире, и ты видишь, что на тебя смотрят несколько человек в темно-серой одежде. Один из них смотрит то на твое лицо, то на лист пергамента. Хотя никто не приближается, несколько из них манят тебя к себе. Ты видишь, что они делают приглашающие жесты одной рукой; у всех другая рука или в кармане, или за спиной».

Игрок просиял от радости. Я решил: он радуется, что его «обман» окупился, и он получил информацию об убийцах. Увы, он на деле был счастлив, что с первого раза смог так легко проникнуть в храм. Жрец вошел внутрь, и личности в сером закрыли за ним дверь.

Я распечатал пустой чарлист, описывая, какая жуткая, неизбежная и кровавая смерть настигла персонажа.

Ранее опубликовано в Бортовом журнале

Что же, корабль, который они ограбили в предыстории, перестал быть рандомным торговцем и превратился в корабль сокровищ Торговой Компании Вейланда (совершенно не аналог Ист-Индской Компании в этом мире), направлявшийся в Старый Свет. И они его грабанули. И потопили. Вероятно, случайно. Но в любом случае, теперь Вейланд – их крупный враг, если компания когда-либо выяснит, кто за это в ответе.

Но что делать со специями-то?

Что же… мне интересно средневековое банковское дело. Вините в этом Мудрую Волчицу. Отчасти потому в моих играх я всегда учитываю вес денег. У меня запасен мешочек шиллингов весом в фунт, и я его показываю как пример.

Итак, им надо продать этот груз. Нужен скупщик, который не будет спрашивать, откуда у каких-то оборванцев такое богатство, особенно учитывая, что они так и не озаботились переложить груз в ящики без маркировки.

И так получается, что в первом же порту они находят такого торговца. Кастильский купец предлагает им за специи 3000 фунтов. Это достаточно близко к полной цене, чтобы сделка состоялась. Только вот у него на корабле нет лишних полутора тонн серебра. И вот тут в игру входит банковское дело.

Знаете, как тамплиеры обрели свою славу и влияние? Они защищали паломников на пути в Святую Землю и в ее пределах. И отчасти эту защиту они осуществляли в роли банков. Вы кладете деньги в дом Ордена в Европе и увозите с собой в Иерусалим расписку, а там можете обменять ее на звонкую монету. Так вы не теряете свои деньги, но вам не нужно их таскать, и никому особо нет смысла грабить вас, отбирая бумагу. В конце концов, тамплиеры вели записи. Даже если вы потеряете расписку, то в конце концов получите деньги, когда записи сверят. Но тамплиеры могли возить сокровища туда-сюда, чтобы учет был в порядке. В очень хорошо защищенных караванах.

Итак.

Этот купец, Диего де ла Вега, предлагает им 500 фунтов наличными и чек на 2500 в торговом доме Вега-и-Монтеро. Пираты принимают сделку. Затем они немного валандаются там и сям, занимаются парой дел и постепенно приближаются к кастильским водам, чтобы обналичить чек. В первой конторе торгового дома, которую они встречают, есть лишь 1000 фунтов, с которыми те согласны расстаться, но пираты желают обналичить чек разом, так что решают отправиться прямо в Буэнос-Айрес, штаб кастильцев на Тысяче Островов.

И там они выясняют, что их надули. Диего действительно капитан Вега-и-Монтеро… вернее, был. Собственно, он сын Алессандро Веги, того самого, который «Вега» в названии дома. Но он угнал свой же корабль, так что Вега-и-Монтеро больше не принимают его чеки. Неясно, стал ли он пиратом до того, как заплатил нашим героям или после, но торговому дому пофиг.

Месть! Погоня! Во имя возмездия!

По пути выяснилось, что наши пираты – ярые аболиционисты. Что же, Диего стал таким же. Почему? Потому что я подумал: будет занятно заставить их восхищаться ненавистным человеком. Я намекнул на это, когда Диего приписали освобождение рабов с двух кораблей, которые на самом деле перехватили наши герои. Сперва они разъярились. Но потом верно задумались: если все решили, что это был Диего… тогда, значит, он хорошо известен тем, что освобождает рабов.

Ко времени, когда они его наконец догнали, я знать не знал, что произойдет. Они его убьют? Поздравят? Без понятия. И вот они наконец лично встретились с Кастильским Лисом… и, оказалось, что он в упор не помнит, кто они вообще такие.

Пираты пришли в ярость. Этот сюжет равно внутри и вне игры крутился год с лишним. Он стал их архиврагом… и он о них даже не слышал!

Капитан двинул Диего в глаз, и едва не началась драка. Но он сумел быстро выдать объяснение и потрясающе хорошо прокинул Харизму. Но, честно, по большей части дело было в том, что Кен офигенно убедительно сплел историю, так что бросок был скорее формальностью, о чем я не сказал. Главное, чтобы единицы не было.

Что же, Диего не стал устраивать кровавую баню, успокоился, признал, что, вероятно, заслужил удар и, выслушав их рассказ, вспомнил команду. Они разошлись неуверенными союзниками.

Целый год игры, потому что я продолбался в начале и люблю средневековые банки. Ой-вэй.

––––––––––-

Марко Антонио Муньез:

Ха-ха, отменно!

А, старый Кастильский Лис. Полагаю, он дружит с Римской Волчицей?

А еще – «Торговая компания Вейланда»? Понятно, понятно. Полагаю, девиз компании «Строим лучшие моря»?

Мёрфи Барретт:

Что-то в этом роде, ага :)

Однако, я глубоко разочарован в моих игроках. Ни один не уловил мириад отсылок на Зорро. Даже когда они узнали, что корабль Диего называется «Ла Зорра».

Как выяснилось, они никогда не смотрели фильм с Бандерасом, хотя смутно представляли, что он существует, и даже не слышали о более старых шоу. А я-то думал, что все моего возраста его смотрели. Упс!

Да вообще, я буквально показал им кадр из фильма, когда знакомил с Диего!

А, да, компания Вейланда постоянно соперничает с ниппонским Торговым Домом Ютани)

Ранее опубликовано в Бортовом журнале

Я понятия не имел, насколько же ошибаюсь.

Корабли со звездного моря

Я точно помню, где я был, когда впервые услышал об иномирянах. Забавно: в ранний период жизни я не делил миры на свой и иные – мой мир был единственным. За его пределами обитали лишь существа других планов, и я всегда считал их легендами. Вся моя карьера искателя приключений и наемного клинка редко уводила меня более чем на несколько сот миль от родины.

В те дни я считал себя гражданином мира, и, полагаю, что по сравнению с большинством я таким и был. Оставив родную землю, я странствовал и изучал других, учли новые языки, пробовал пищу с такими вкусами и ароматами, каких еще и не представлял, и знакомился с людьми и существами, равно чудесными и странными.

Я как раз вышел из таверны в Верилусе, крупнейшем городе на планете, как я потом узнал. Неудивительно – это была столица Тараванской Империи. Но тогда я даже и не знал таких слов как «демография» или «плотность населения» и уж тем более не думал о таких вопросах. Для меня Верилус был просто огромным. С тех пор, конечно, я повидал места, по сравнению с которыми Верилус, вершина цивилизации моего мира, казался захудалым уголком галактики. И, полагаю, для большей части Империи так и есть.

Но когда первый звездолет рухнул из ночного неба, я подумал, что миру настал конец.

В какой-то мере так и было.

Колоссальный стальной зверь со шкурой цвета крови с ревом разорвал ночь над Верилусом, будто некий древний дракон, собравшийся разрушить весь город. Но этот дракон не испускал волны огня из пасти. Бомбы и ракеты, обрушившиеся на здания, были почти невидимы, пока не начинали разносить цели внизу. Ослепительные световые лучи, обрушившиеся следом, вообще не походили ни на что, знакомое мне. В течение нескольких долгих минут я просто стоял и смотрел на горизонт, подсвеченный взрывами. Мой разум просто не мог осознать, охватить то, что предстало взору.

Нападение было столь же сокрушительным, сколь и неспровоцированным. Через несколько минут полгорода сравнялось с землей, а остаток пылал. Выжившие ударили в панику, и втаптывали друг друга в грязь, отчаянно пытаясь избежать удара сверху.

Только Имперский Дворец пережил бомбардировку и остался невредим.

Возможно, это показалось бы странным, но большинство не обратило внимания: все слишком увлеклись спасением своей жизни. Я как раз собирал друзей вокруг, стараясь найти безопасный путь из этой резни. Но мой друг Гюнтер остановился прямо посреди дороги и с резким выкриком указал коротким пальцем в небо. Я вскинул голову и увидел сэра Денча, капитана Императорской Гвардии; он взмыл в небеса во главе Небесного Легиона. Крылья их славных скакунов трепетали на фоне огня взрывов в городе внизу.

И мы видели, как корабль в вышине испустил копья света. Один пегас за другим падал из ада, в который превратились небеса, а их наездники разбивались насмерть. Очень скоро остался только сам сэр Денч.

Величайший рыцарь империи выпрямился на своем великом скакуне Альбионе, пришпорил его и помчался прямо на летучую громаду из алой стали. Я ожидал, что сейчас и его поразят в воздухе, словно всаживая стрелу в сердце птицы. Но вместо того из носа корабля изошел луч, и пегас со всадником застыли подобии мерцающего текучего янтаря. Мы видели, как Альбион отважно борется и бьет крыльями словно колибри, но и он, и его хозяин немыслимым образом были втянуты в ярко освещенную пасть корабля. На фоне разрушений вокруг, пылающего города и криков обреченных и умирающих, казалось, что сами боги решили забрать сэра Денча и его могучего спутника к себе в небесные чертоги.

Когда я это вспоминаю, то теперь все кажется столь глупым, столь узколобым, но тогда только так я мог объяснить себе то, что видел. Мне было не с чем сравнивать. Ни у кого не было. Мы не были глупы – просто куда более невежественны, чем мы могли бы предполагать.

Нам предстояло получить жуткий урок.

Смена власти

Позже я выяснил, почему нападавшие, чуть не уничтожившие Верилус, оставили целым Имперский Дворец. Те, кто стоял за этим ужасающим ударом, уже такое делали. Мы были далеко не первыми, кого они согнули таким образом.

И они во время своих завоеваний многое поняли. Если хотите, чтобы лидер сдал вам свою страну, то лидера нужно оставить живым. Само собой, в этом правиле были свои детали. В нашем случае император Кендрик не собирался легко капитулировать перед кем угодно, каким бы потрясающим оружием они ни владели. Впервые встретившись с завоевателями, он именно это им и сказал.

Они застрелили императора на месте.

Его тело лишь начало остывать, а лидер завоевателей, хладнокровная тварь, представившаяся как капитан Мализрек, уже обратил внимание на наследника престола. Это, само собой, была принцесса Кендра.

Даже не сказав «Поздравляю, императрица», Мализрек навел на юную принцессу оружие и потребовал немедленной и безоговорочной капитуляции государства. Перепуганная молодая женщина, стоявшая над еще теплым трупом отца, сделала то, что, как она полагала, обязана сделать. Она преклонила колено перед ухмыляющимся ублюдком и отдала империю.

В это время остальные жители Верилуса знать не знали о смене власти; им пришлось выкапываться из-под обломков, помогать раненым и умирающим и пытаться погасить пламя, бушевавшее на улицах. Только на следующий день мы узнали о случившемся. Некоторые проклинали Кендру и считали ее трусихой, не вставшей против захватчиков, но мне хватило одного взгляда на развалины некогда гордого города, чтобы понять – она сделала то, что лишь и могла сделать. Я все равно не собирался плакать над разлитым молоком, а собирал его капли, чтобы напоить других.

На размышления у меня хватило времени потом.

Всю следующую ночь и остаток недели мы видели, как новые корабли – летучие, похожие на тот, что разрушил Верилус чуть ранее – порхают между нашим погибшим городом и неизвестными областями. Их, похоже, тут было несколько десятков. Мы понятия не имели, что происходит, но у меня кровь в жилах стыла от их количества. Если один столь быстро завоевал Верилус, сердце империи, то что за кошмар могла устроить целая флотилия?

Как выяснилось – немалый.

Постепенно начали приходить сообщения из внешних областей и из-за их пределов. Скоро стало ясно, что захватчики напали на каждый крупный город на материке. Мы выяснили, что вся планета быстро покорилась вторжению иномирян. Какими бы гордыми мы ни были, но мало чем могли сопротивляться такому оружию, какое они применяли.

Встречайте новых правителей

Только через три дня я впервые увидел захватчиков: огромные, чудовищные, человекоподобные машины, ступавшие по городу так, будто он им принадлежал. Позже я узнал, что эти так называемые големы – на самом деле солдаты, облаченные в высокотехнологичную броню, которая легко посрамляла наши лучшие латные доспехи. Еще через неделю мы впервые увидели захватчиков воочию, если можно так сказать. Они натянули перед воротами Имперского Дворца огромное черное полотно – несколько этажей в высоту, темнее ночи, и установили помост под ним, поставив по обе стороны по две большие коробки.

Пошел слух, что захватчики будут держать речь в полдень десятидневья. На огромной площади перед дворцом собрались почти все, кто не был прикован к постели, желая услышать и узнать все. Люди начали приходить еще на заре и к полудню площадь уже была забита.

Пронесся шепоток, когда уже принявшая титул Кендра поднялась на помост. Всех поразило, что ее громадное изображение возникло на экране позади, и превышало ее саму ростом в несколько раз. Тогда мы решили, что видим могущественнейшую магию. Сейчас об этом смешно думать, но тогда никто не смеялся.

Императрица подошла к краю помоста и прочистила горло. Некий неведомый трюк усилил звук, и кашель стал громче драконьего рева, пусть и смешанный со страхом. Толпа отпрянула и на миг показалось, будто потрепанные падением Верилуса люди побегут, давя друг друга и стараясь выбраться из города.

Но один взгляд на лицо императрицы, на слезы в ее глазах, подсказал нам истину. Хотя эта магия и была нам незнакома, однако человечность в ее взгляде, боль, видимая нами, была столь же реальна, сколь и все, что мы знали. Наши страхи утихли, мысли о бегстве исчезли.

– Мой народ, – произнесла юная императрица. Я помню ее речь, словно каждое слово вырезали в моем мозгу. – Я пришла к вам с тяжелыми вестями. Боюсь, что император, мой отец, мертв, и нашей империи больше нет.

Толпа испустила единый вздох. Сбылись наши худшие страхи; на тот момент мы так думали.

– Я долго совещалась с гостями со звезд, ибо они истинно таковы. Правда, что они принесли с собой смерть, но принесли и надежду. Нашей империи более нет, но мы стали частью новой, куда большей, чем мы представляли, простирающейся на небеса и за их пределы. Настало время нашему народу… собственно, всем народам нашего мира сделать первые неловкие шаги от колыбели. Занять место среди наших товарищей меж звезд. Сыграть нашу роль на великой сцене.

Чувствуя, как срывается голос, Кендра отступила и потратила миг, чтобы стереть струящиеся по лицу слезы. Когда она вернулась, то голос императрицы был тверже, чем раньше.

– Сейчас нет времени поддаваться страху. Нет времени слушать демонов недоверия. Вместо того я прошу вас вместе со мной пригласить наших новых друзей в наш доме, так же, как они пригласили нас в свой.

Толпа замерла в ошеломленном молчании, а бывшая императрица ушла в глубь сцены. А затем Мализрек вышел к нам.

Дети вскрикнули. Женщины обмерли. Мужчины вздрогнули от ужаса.

К этому моменту я уже много странного повидал. Я видел, как мертвецы поднимаются из могил. Как гигантские змеи всплывают из глубин. Как могучие драконы уничтожают целые деревни. Я видел столь чудовищных существ, что они почти не поддаются описанию. Но к этому я не был готов.

Капитан Мализрек был высоким и гибким, его кожа была полностью черна, а коротко подстриженные белые волосы открывали острые уши. Он стоял, затянутый в черную униформу, свет солнца играл на серебряных пуговицах и эмблеме на плаще, а на губах играла едва скрываемая ухмылка. Я смотрел на него, возвышающегося над нами, и думал лишь об одном – Мализрек был дроу.

Я бы узнал таких за милю, «пришельцы» или нет. Я уже сражался против дроу, и точно понимал: если они правят галактикой, то у нас очень много проблем.

Каким наивным я был.

Мализрек начал свою речь с одной фразы, которая памятна мне по сей день. Я даже не помню, что он еще сказал. Я был слишком потрясен и мой разум плыл от осознания. Но меня никогда не оставят эти слова, произнесенные на общем языке:

– Добро пожаловать в Империю Драконов.

Справедливости ради, тэг ДнД не совсем точен - этот сеттинг все же писался по открытой лицензии d20. Но такого тэга нет, а эта механика и так больше всего с ДнД ассоциируется

Я не хотел портить игру, и, что важнее, я хотел, чтобы это испытание быстро завершилось, и мы пошли дальше. А так как девочка была лишь физическим проявлением малой духовной сущности, ей мало что требовалось для исполнения своей роли. Так что я решил сделать ее на манер NPC из компьютерной игры. Она должна была говорить лишь «Нет», а если отрицательный ответ озадачит игроков, или они решат подойти творчески и спросить что-то вроде «можно мы НЕ будем брать эти предметы?», она просто ответит – «Пожалуйста, не берите эти предметы».

Разговор был примерно такой.

Игрок 1: Можешь ты рассказать нам об этих предметах?

Мастер: Нет.

Игрок 2: Можно узнать твое имя?

Мастер: Нет.

Игрок 1: Что ты здесь делаешь?

Мастер: Нет.

Игрок 3: Эти вещи для тебя важны?

Мастер: Пожалуйста, не берите эти предметы.

Игроки продолжали разговор еще несколько минут, пока бард не решил кинуть выступление и «пробудить ее спящую душу, и т.д.», и выкинул 19. Глядя на это, я решил, что можно сказать: она проронила одну слезинку.

И в этот момент мои игроки больше не смогли этого выносить. И они сделали нечто, чего я совершенно не ожидал.

Один из них поднял девочку, посадил на плечо, и решил, что они ее заберут. Персонажи быстро заспорили, кто из них будет ее нести, полностью игнорируя офигенные магические предметы на расстоянии вытянутой руки и соглашаясь, что она – милейшее существо на свете. Они решили назвать ее «Не», поскольку так она отвечала на вопрос об имени.

А затем они пронесли ее сквозь все подземелье, множество раз рискуя собой, чтобы сохранить/защитить ее. Когда за ней не присматривали в битве, она медленно шла обратно к предметам (и каждый раз все игроки звали ее по имени), так что после третьего раза они решили вернуться, дать предметы ей и продолжать нести ее по подземелью.

Все это испытание задумывалось лишь как проходной момент, и я не знал, что делать. Разобравшись со всем квестом, игроки должны были получить в награду духа, который свяжет себя с одним из их магических предметов в зависимости от того, какие добродетели они ярче всего проявляли в подземелье. Не и так была практически конструктом, и я решил дать им бонус: пусть дух также свяжется с Не, но полное слияние займет время, и игроки смогут вывести ее из подземелья. Они были очень счастливы и заявили, что вкупе с остатком приключения (которое им вроде понравилось), у них только что была лучшая сессия за много лет.

Неловко себя чувствую.

Оригинал (и там еще вольные продолжения)

Ранее опубликовано в Бортовом журнале