2.1. Хмурое утро

6 июля 1997 года, Москва. 7 часов утра.

Алексей Левшов вышел на лестничную площадку и начал запирать старую, обшарпаную, с облупившейся краской деревянную дверь своей квартиры на единственный имевшийся в ней замок. Почти одновременно он услышал у себя за спиной как начали открываться многочисленные замки по ту сторону новенькой бронированной металлической двери на другом конце площадки.

"Странно" - подумал Алексей. Его сосед, живший за бронированной дверью, и известный всему двору еще с детства под кличкой "Митяй", редко вставал так рано. В детстве Митяй был дворовым дебилом, в 13 лет угодил в колонию за то, что пырнул кого-то ножиком, правда не до смерти. Он отсидел несколько лет и вернулся. Потом настала перестройка, Митяй сделался "новым русским", и стал покупать себе одну за другой дорогие иномарки. Чем он конкретно занимался никто не знал, но по двору ходили темные слухи, что Митяй теперь стал наемным убийцей.

Бронированная дверь открылась. На пороге появился Митяй в темных очках, костюме из черный кожи, весь обвешанный золотыми цепочками. Он бросил небрежный взгляд на старенький, разъезжающийся по швам костюмчик Левшова: "Ну и прикид у тебя, батя. Совсем наша наука пообносилась!"

Митяй любил цепляться к Левшову по любому поводу. Тот давно уже к этому привык, и не обращал никакого внимания. Вот и сейчас, он оставил Митяя запирать свои замки, а сам пошел вниз по лестнице. Митяй догнал его во дворе. Крутя вокруг пальца ключи зажигания от своего новенького "Мерседеса", Митяй хлопнул Левшова по плечу: "Слушай, наука, давай я тебе дам сотню баксов, купи себе приличные штаны, а то на тебя уже смотреть противно."

Левшов застыл на месте. Он почувствовал внутри себя нарождающуюся волну гнева. А Митяй, все тем же развязанным тоном продолжал: "Вот ты, наука, всю жизнь учился, а живешь теперь как бездомный пес. А меня из восьмого класса выгнали, а я живу теперь как человек. А знаешь почему? Потому что раньше комуняки все извращали, а теперь настал рынок и он показал, кто чего стоит на самом деле. И вышло, что я нужный обществу человек, потому что на меня есть спрос. А на тебя спроса нет, и выходит, что и наука твоя дерьмо, и сам ты дерьмо. Держи бумажку!". Митяй запихнул в ладонь Левшову стодолларовую купюру и пошел к своему Мерседесу.

Левшов почувствовал, как волна ненависти и гнева, словно прорвавшая плотину вода стала заливать его душу. На какую-то долю секунды сквозь удушье бешенства ему вдруг представилось, как здорово было бы обрушить на Митяя всю мощь Нанотеха, взорвать это нагло ухмыляющееся ничтожество на мелкие кусочки, размазать его по стене, разбрызгать его останки по асфальту всего двора.

Стоп. Быть Администратором сети "Нанотех" означает не только обладать невиданными в истории возможностями, но и нести невиданную в истории ответственность. Первая заповедь Администратора сети "Нанотех": "Не принимай решений во гневе".

"НАНОТЕХ" - мысленно произнес Алексей. Хотя команда эта была произнесена мысленно, и потому совершенно беззвучно, бактерии-киборги, постоянно подключенные к нервным волокнам, идущим от мозга Алексея к мышцам его горла, легко уловили те слабейшие биотоки, которые всегда в них возникают когда мы что-то произносим, даже если мы это произносим беззвучно, "про себя". Бактериям-киборгам потребовалась тысячная доля секунды, чтобы расшифровать картину биотоков в нервных волокнах и понять, что прошла команда на активацию системы. Еще через одну тысячную долю секунды бактерии-киборги, постоянно закрепленные на нервных волокнах, идущих от уха Алексея к его мозгу, послали в эти волокна последовательность импульсов, которая, по прибытии в его мозг была воспринята им как последовательность звуков - а именно как слова произнесенные приятным "дикторским" голосом: "К РАБОТЕ ГОТОВ". Дальнейший обмен командами и сообщениями между Алексеем Левшовым и системой "Нанотех" выглядел так:

АЛ:› ПОДПРОГРАММА "Я СПОКОЕН"

НТ:› ПАРАМЕТРЫ?

АЛ:› СНИЗИТЬ КРОВЯНОЕ ДАВЛЕНИЕ, НОРМАЛИЗОВАТЬ ДЫХАНИЕ, СНЯТЬ ОБЩЕЕ ВОЗБУЖДЕНИЕ МОЗГА; ШАГ:СРЕДНИЙ; ДЕЛАЙ ДО "ХВАТИТ".

НТ:› ЕСТЬ

Миллионы бактерий-киборгов, живших в Алексее мгновенно принялись за работу. Через секунду он почувствовал ледяное спокойствие.

АЛ:› ХВАТИТ

НТ:› ЕСТЬ

"Значит так" - мысленно сказал Алексей самому себе - "Во-первых, раскрыть существование сети "Нанотех" сейчас означает погубить все дело. Во-вторых, Митяй конечно дебил и сволочь, но он в этом не виноват. Дебилом его сделали родители, зачавшие его "по пьяной лавочке". Сволочью его сделала нынешняя система. В будущем Нанотех возможно сможет поправить и то и другое, так что потенциально он все-таки человек, и следовательно, обращаться с ним надо как с человеком, а не как с клопом, которого можно размазывать по стенке."

Тем временем Митяй, даже не подозревавший, какая страшная участь только что его миновала, сел в свой "Мерседес", и высунулся в окно: "Ну покеда, наука. Меня клиент ждет". Он вынул из "бардачка" пистолет, снял его с предохранителя и небрежно кинул его обратно. Тут его вдруг осенила какая-то мысль, он снова высунулся в окно и сказал:

-"И знаешь, наука, что смешно? У меня на вас, на ученых даже заказов нет. На бизнесменов есть, на политиков есть, даже на этих, на бумагомарак, на журналистов этих, и то есть. А на ученых нет. Вы не стоите даже того, чтобы вас убивать. Вот так-то. Спрос и предложение. Невидимая рука рынка. Адам Смит. Вот это я понимаю настоящая наука!"

Митяй оскалился, сверкнув золотой фиксой, что по-видимому означало у него улыбку, нажал на газ, сделал на полной скорости круг по двору, промчался по луже, окатив Левшова с ног до головы, и дико хохоча выехал на улицу.

Левшов посмотрел на стодолларовую купюру у себя в руке, положил ее в карман, спокойно отряхнулся и пошел к автобусной остановке. Сто долларов почти равнялись его зарплате в НИИ за два месяца. Впрочем и эту скудную сумму не платили уже четыре месяца.

2.2 Продолжение кошмара

Час спустя. Москва, НИИ Молекулярной Биологии.

Если бы кто-то из сотрудников НИИ Молекулярной Биологии уснул десять лет назад, а проснулся бы только сегодня и пришел в родной институт, он наверное был бы в полном шоке. Первой его мыслью было бы, что, пока он спал, случилось какое-то страшное, непоправимое несчастье. В прошлом величественное здание из стекла и мрамора, построенное в эпоху, когда наука была "производительной силой общества", ныне пришло в полный упадок и запустение, покрылось слоем грязи, многие из стекол разбились и были заменены фанерой. Внутри он увидел бы опустевшие коридоры - сотрудников осталась одна десятая от того что было, да и то все больше люди предпенсионного возраста. Правда он увидел бы и молодых людей, явно не интеллектуального облика, перетаскивающих какие-то коробки в лаборатории и из лабораторий. Зайдя в одну из таких лабораторий (если бы ему позволили) он с удивлением обнаружил бы, что ценные научные приборы свалены в одну кучу в углу, а само помещение превращено в склад какой-то коммерческой фирмы, торгующей то ли дамскими сапогами, то ли обоями. В научной библиотеке института он не обнаружил бы ни одной научной книги, изданной в течение последних пяти лет. Он был бы удивлен тем, что библиотекаршам разрешили превратить библиотеку в магазин, торгующий вещицами, не имеющими никакого отношения к книгам. Правда, он нашел бы среди этих вещиц и несколько вновь изданных книг, но не научного, а скорее антинаучного содержания: астрология, хиромантия, оккультизм, черная магия и колодовство и проч., из чего он смог бы сделать вывод, что цивилизация погибла, и человечество оказалось отброшено в средние века.

Люди могут привыкнуть даже к самым страшным переменам, в особенности если перемены эти происходят не в один день, а растянуты на несколько лет. И люди привыкли и смирились.

Алексей Левшов тоже привык. Но он не смирился.

Придя в тот день на работу он на секунду остановился перед доской объявлений в коридоре. Последнее объявление начиналось словами: "В связи с тем, что сотрудникам НИИ в течение последних четырех месяцев не выплачивалась зарплата, трудовой коллектив института обратился к городской администрации с просьбой не начислять пени за просроченную квартплату и оплату электроэнергии…". Не дочитав, Алексей вошел в комнату, где располагался его отдел. Одного взгляда на лица сотрудников было достаточно, чтобы понять, что что-то случилось.

- "Я решилась." - произнесла молодая сотрудница с окаменевшим лицом - "Мне нечем кормить детей. Я решилась."

Все в отделе знали историю этой матери-одиночки. Ее давно домогался в содержанки один довольно старый и противный "новый русский".

Алексей подошел к ее столу, наклонился к ней и тихо сказал: "Я не могу Вам сейчас всего объяснить, не имею права, но я хочу чтобы Вы знали - этот кошмар" - он неопределенно обвел рукой вокруг себя - "этот кошмар скоро кончится. Я прошу Вас не принимать сейчас никаких скоропалительных решений. Вы талантливы, Вам надо заниматься наукой. Необходимо продержаться еще около одного месяца. Возьмите пока вот это." - он достал из кармана мятую стодолларовую бумажку - "Я не имею права всего говорить, но поверьте мне скоро, вот-вот, может быть даже раньше чем через месяц, должно произойти нечто… нечто огромное, волшебное и удивительное, нечто, что все изменит…"

2.3. Арест

Тот же день, 6 июля 1997 года, Москва 6 часов вечера.

Они подошли к нему на улице когда он шел с работы, двое сзади, один спереди, все в штатском. Тот, который подошел спереди, на секунду показал Алексею удостоверение и скороговоркой произнес: "Левшов Алексей Петрович? Попрошу Вас сесть в эту машину." Алексей даже не успел ответить, как оказался на заднем сиденье черной "Волги", зажатый между теми двоими в штатском, которые подошли сзади. Показавший удостоверение сел спереди и машина рванулась с места.

- "Вот оно! Началось!" - подумал Алексей -"Значит они наконец-то нашли мой автограф. Теперь дело пойдет!"

2.4. Допрос

Тот же день, пол-часа спустя.

Полковник поначалу был сама любезность. - "Алексей Петрович!" - сказал он мило улыбаясь - "Я полагаю мне нет нужды объяснять Вам зачем мы Вас сюда пригласили. Но на тот случай если Вы все же почему-то вздумаете отпираться, я сразу хочу показать Вам эту фотографию."

Полковник протянул Левшову снимок, на котором можно было отчетливо прочесть надпись: "Сделано в СССР Алексеем Левшовым с группой товарищей".

- "Хороший снимок." - сказал Алексей - "Микроскоп хороший. У нас такого не было. Да и у Вас наверно до сих пор такого нет. Небось американцы снимок сделали?"

Полковник в ответ лишь промолчал. - "Значит американцы." - произнес Алексей - "Значит мои малютки уже там, в Америке. Хорошо. И надпись тоже хорошо получилась. Я ведь сам ее первый раз вижу. Команду-то выкладывать эту надпись я отдал, но полной уверенности в том, что буквы будут хорошо видны, или что команда дойдет аж до самой Америки, у меня не было. Значит система работает. Хорошо. Вы, полковник, даже не представляете как Вы меня порадовали этим снимком."

- "Так Вы не будете отпираться?" сказал Полковник с легким разочарованием в голосе. - "Тогда у меня только два вопроса: зачем Вы это сделали, и кто входит в эту самую группу товарищей?"

- "Никаких имен я Вам называть не буду. Группа товарищей, пожелавших остаться неизвестными, уполномочила меня вести переговоры с властями. Вот этот снимок," - Алексей поднес снимок с "автографом" к самому носу Полковника - "этот снимок - моя визитная карточка. Она означает, что за мной стоит сила, огромная сила, может быть даже более огромная, чем Вы можете себе представить. И поэтому я буду выдвигать требования, а Вы будете их выполнять."

- "По-моему, Алексей Петрович, Вы недостаточно хорошо представляете себе ситуацию. Позвольте я зачитаю Вам избранные места из нашего досье на Вас. Итак, Левшов, Алексей Петрович, 1946 года рождения, в 1969 году с отличием закончил Физтех, поступил на работу в закрытый НИИ, почтовый ящик номер такой-то, в 1976 году возглавил в этом НИИ вновь образованную там лабораторию нанотехнологии… Ну это все не интересно… А вот это любопытно: весной 1983 года пишет письмо Андропову, незадолго до этого избранному генеральным секретарем ЦК КПСС. Нашему человеку в аппарате генсека удалось сделать копию этого письма. Письмо прелюбопытнейшее:

"Уважаемый Юрий Владимирович! Я обращаюсь к Вам по чрезвычайно важному вопросу, от которого может быть даже зависит вся дальнейшая судьба человечества. В своих последних выступлениях Вы призвали нас вернуться к истокам нашей идеологии, вернуться к Марксу. Одной из основных идей марксизма является идея о том, что новые общественные формации возникают как реакция общества на появление новых производительных сил. В этом смысле коммунизм в нашей стране на сегодня пока еще в принципе невозможен, поскольку мы пользуемся почти теми же производительными силами, что и страны капитализма, и нынешнюю общественную формацию в СССР можно охарактеризовать лишь как государственно-монополистический капитализм. Прорыв к коммунизму возможен лишь на основе принципиально новой технологии, сама логика которой заставит общественную надстройку подстраиваться к новому производственному базису. И такая технология может появиться очень скоро, однако при неправильном ее употреблении она может не только не помочь человечеству избавиться от капитализма, но даже наоборот сможет помочь увековечить его, и великий исторический шанс будет навсегда утерян.

Я работаю в области нанотехнологии. Это не просто еще одна технология. Потенциально, это полная революция в методах производства, еще более крупная чем Великая Промышленная Революция, в свое время погубившая феодализм и приведшая к торжеству капитализма. Если мы будем действовать правильно, появление нанотехнологии должно привести к такому же естественному отмиранию капитализма. Однако сегодня все работы в области нанотехнологии в нашей стране ведутся исключительно в плане военных применений и не ориентированы на вышеупомянутую цель. Необходимо переориентировать с военных на мирные цели хотя бы одну из нанотехнологических лабораторий. Прошу принять меня и выслушать мои соображения и предложения по этому вопросу."

Полковник остановился, осуждающе посмотрел на Левшова и сказал: "Из этого письма ясно видно, что еще тогда, в 1983 году, Вы не желали работать над укреплением обороноспособности нашей Родины."

- "Это все что Вы смогли увидеть из данного письма?" - удивленно спросил Левшов.

Полковник проигнорировал эту реплику и продолжил листать толстую папку с делом:

"…Итак, Андропов наводит соответствующие справки, и вскоре предоставляет аудиенцию мало кому известному завлабу Левшову. Он беседует с ним в течение полутора часов, вместо отведенных на встречу десяти минут. Содержание разговора неизвестно. Известно лишь, что вскоре после этого лаборатория нанотехнологии, возглавляемая А.П.Левшовым выводится из подчинения Министерства Оборонной Промышленности и переезжает в НИИ Молекулярной Биологии, находящийся в ведении Академии Наук СССР. Однако работы по-прежнему ведутся в режиме строжайшей секретности, даже еще более строгой, чем в военном ведомстве. Наше ведомство получает распоряжение "сверху" достать для этой лаборатории новейшее японское оборудование, запрещенное к экспорту в соцстраны… Ну, здесь опять не интересно. А вот мы и подошли к сути дела. В ноябре 1991 года, когда страна находилась в состоянии полного развала и хаоса, наше ведомство решило взять на себя заботу о сохранении государственной тайны, которую представляли из себя работы по нанотехнологии, ведшиеся в лаборатории А.П.Левшова, и перевести эту лабораторию из академического института на нашу секретную исследовательскую базу. Ряд сотрудников лаборатории, включая А.П.Левшова, отказались перейти на работу в наше ведомство и остались работать в НИИ Молекулярной Биологии. При перевозке материалов лаборатории на секретную базу некоторые из материалов оказались утеряны. В частности пропала пробирка с экспериментальным гибридом бактерии с наномеханизмом, что по мнению некоторых экспертов отбросило работу лаборатории по крайней мере на пятнадцать лет назад. Уже тогда возникло подозрение, что эти материалы были похищены Левшовым А.П., но доказать его вину в то время не удалось.

Те же эксперты высказывают мнение, что состояние работ по гибриду бактерии с наномеханизмом достигло к концу 1991 года такой стадии, когда дальнейшие работы уже не требовали использования сложного и дорогостоящего лабораторного оборудования. Некоторые даже считают, что для дальнейших работ с гибридом бактерии требовалась только сама бактерия, поскольку она уже сама обладала всеми инструментами, необходимыми для внесения в нее дальнейших изменений и доработок, так что дальнейшие разработки могли вестись в домашних условиях… Вот так-то, Алексей Петрович" - полковник оторвался от папки и снова посмотрел на Левшова - "Эта фотография неоспоримо свидетельствует, что именно Вы похитили пробирку с гибридом, являвшимся государственной собственностью, тогда, в 1991 году, чем нанесли немалый ущерб обороноспособности и безопасности нашей страны. Кроме того, выпустив гибрид на волю, Вы тем самым оповестили всех потенциальных военных противников о состоянии наших разработок в области нанотехнологии, что может быть расценено только как акт шпионажа. Всего этого вполне достаточно, чтобы засадить Вас далеко и надолго. Поэтому не рекомендую Вам вставать в позу и выдвигать требования. Требования буду выдвигать я."

Левшов загадочно улыбнулся в ответ: "Ах, полковник, Вы даже не представляете, насколько смешными мне кажутся все Ваши угрозы. Если бы Вы только знали что должно произойти в течение ближайшей недели. Мы стоим на пороге нового мира, мира в котором все будет по-другому, в котором, в частности, исчезнет деление людей на страны и нации. Индивидуальность личности станет важнее принадлежности к той или иной этнической или социальной группе. С исчезновением наций исчезнет национализм, и понятия обороноспособности страны, шпионажа, национальной безопасности потеряют всякий смысл, станут казаться нам атавизмами, доставшимися по наследству от каменного века…"

- "Не пытайтесь запудрить мне мозги всякой ахинеей, гражданин Левшов!" - рявкнул Полковник - "Я требую от Вас ясного и вразумительного ответа на поставленные мною вопросы: кто еще с Вами работает и зачем Вы это сделали?"

- "Сделал что именно?" - переспросил Левшов.

- "Ну, хотя бы вот это." - Полковник ткнул пальцем в фотографию с "автографом".

- "Ах, это! Это было сделано с целью привлечь внимание властей,

чтобы они выслушали наши требования. Кстати, Полковник, Вы их до сих пор не выслушали, а зря! Тогда бы Вы задавали совсем другие вопросы."

- "Ну, что там у Вас за требования?" - с неохотой произнес Полковник.

- "Передайте своему начальству, что мне нужно организовать серию выступлений по телевидению, пол-часа каждый день, в течение одной недели, в лучшее эфирное время."

- "Вы представляете себе сколько это стоит? На каком основании Вы это требуете?"

- "На том простом основании, что мне есть что сказать человечеству, в отличие от тех, кто сейчас это эфирное время занимает. У меня сообщение чрезвычайной важности."

- "Зачем Вам целая неделя?" - спросил Полковник - "Обычно террористам хватает пяти минут на все их угрозы и требования."

- "Наконец-то мы подошли к сути дела. Вы считаете что я террорист. На самом деле все обстоит совершенно не так. Вы привыкли к тому что работы по нанотехнологии велись в рамках военных применений. Вы даже не можете себе представить мирных применений нанотехнологии. Вы не имеете ни малейшего понятия о том, что я и мои товарищи сделали в этой области за последние пять лет, работая у себя дома. То, что мы сделали, способно изменить к лучшему жизни миллиардов людей на этой планете. Но нужно как-то сообщить людям, что у них появилась такая возможность. Конечно, мы могли бы сделать это средствами самой нашей системы "Нанотех", но мы боимся, что если люди внезапно услышат в своей голове голос, идущий неизвестно откуда, или увидят появляющиеся неизвестно откуда, прямо "из воздуха", живые картины, кое-кто может паникануть. Мы не хотим, чтобы кто-то со страху выбросился из окна, или что-либо в этом роде. Телевидение гораздо привычнее, и мы хотим начать серию лекций о том, как пользоваться "Нанотехом", по телевидению, и лишь потом постепенно перейти к чисто "нанотеховским" средствам общения. Вообще-то мы могли бы создать и свой собственный телепередатчик - у нас есть такие возможности - но мы не хотим пиратствовать в эфире. Мы решили пойти по официальным каналам. Возможно Вам трудно будет в это поверить, но я и мои товарищи - очень законопослушные граждане."

Полковник пол-минуты удрученно молчал, переваривая полученную информацию, и наконец сказал: "Из всего, что Вы тут только что наговорили, я понял лишь две вещи. Первая: Вы считаете меня круглым идиотом, которому можно до бесконечности вешать лапшу на уши. Вторая: Вы наконец сами признались, что похитили пробирку с гибридом. И еще по поводу Вашей законопослушности. Когда я сегодня утром сходил к прокурору вот с этой папкой и с этой фотографией, он подписал ордер на обыск в Вашей квартире безо всяких разговоров. Этот обыск как раз сейчас идет, и я с минуты на минуту жду оттуда новостей. Я думаю у нас скоро появится много новых интересных тем для разговора."

Левшов улыбнулся еще загадочнее чем прежде и произнес: "Ну что ж, пусть поищут. Любопытно будет узнать, что они там смогут найти. И главное, смогут ли они понять то, что найдут…"

2.5. Обыск

В это же самое время, в квартире Левшова.

Одним из понятых был сосед Левшова по лестничной площадке, то есть Митяй.

Пока вскрывали дверь, следователь, продумывая план обыска, еще раз мысленно прошелся по списку предметов, которые преступники обычно приспосабливают под тайники. Но тем не менее он оказался совершенно не готов к тому, что он увидел, когда дверь раскрылась. Войдя в квартиру, он остановился в полной растерянности. Весь его тщательно составленный план обыска рухнул в одну секунду.

- "М-даа" - задумчиво произнес Митяй, оглядевшись по сторонам - "Совсем обнищала наша наука!"

В квартире ничего не было. То есть совсем ничего. Голые полы. Голые стены, без обоев. В прихожей не висело никаких пальто или плащей, не было даже крючка, даже гвоздика, чтобы их повесить (если бы было что вешать, но вешать было нечего). Они прошли на кухню. На кухне не было не то что кухонного стола, не было даже холодильника. Только газовая плита и раковина. Газовая плита была покрыта толстым слоем пыли - видно было что к ней многие месяцы не прикасалась рука человека.

- "Бедненький!" - воскликнула вторая понятая, сердобольная старушка из квартиры этажом выше - "Чем же он питался-то! Небось все в сухомятку! Как от него четыре года назад жена к новому русскому ушла, так он совсем опустился!"

Что касается раковины, сливное отверстие в ней было заткнуто пробкой и она была до краев наполнена водой. Только водой. Больше в раковине ничего не было. Никакой посуды.

В ванной комнате также ничего не было, даже зеркала. Не было даже бритвенных принадлежностей, хотя Митяй тут же подтвердил, что Левшов каждое утро выходил на работу гладко выбритый. В ванной комнате была только ванна и раковина. Обе были заткнуты пробками и до краев заполнены водой.

Самый большой сюрприз ожидал их в жилой(?) комнате. В ней также не было никакой мебели и никаких вещей. Больше половины комнаты занимало нечто, очень похожее на огромный аквариум, только рыб в нем не было, в нем не было ничего, кроме воды. Стекло из которого был сделан аквариум было очень прозрачным, и полным какого-то непонятного сияния. Последний луч заходящего солнца проник в окно, упал на аквариум, отразился от его стенок, переотразился, и комната наполнилась пронзительно ярким радужным блеском. "Как алмаз блестит!" - сказал Митяй. Он подошел к аквариуму, и прежде чем следователь мог его остановить, провел по стенке аквариума маленьким бриллиантиком, вделанным в золотой перстень, с которым Митяй никогда не расставался. Результат поверг его в полное оцепенение. Он даже не смог ничего сказать - слова застряли в горле. Бриллиант не оставил на стенке аквариума ни малейшей царапины. Аквариум размером два на три метра и высотой полтора метра, стоявший в комнате обнищавшего ученого, очевидно был вырезан из одного цельного куска алмаза…

Довольно недавно, этим летом, мою девушку положили в больницу с подозрением на аппендицит. Я, как мне и полагается, каждый день ее навещал. И почти в самом начале, случилась довольно забавная ситуация.

Итак, мы с подругой моей девушки приехали ее навестить. Я не помню как так случилось, но мне нужно было выяснить что-то о ходе ее лечения, и мы все втроем пошли к дежурному доктору.

Подхожу я, значит, так мол и так, что можно есть, что есть нельзя. Он говорит, говорит, а потом неожиданно спрашивает:

- А вы, молодой человек, кем ей являетесь?

Ну я что-то в тот момент засмущался, и сказать этому дедьке, что я "парень" язык не повернулся. Мало ли, неправильно поймет или съехидничает, мол только родственникам. Ну я и ляпнул:

- Я очень близкий друг, - как мне показалось, я ясно дал понять ему кто я.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнул тот, - А вы?

Он перевел взгляд на подругу.

- А я очень близкая подруга! - со страху выпалила та.

- Так вы, что, получается, спите все вместе?..