toNN4eg
поставил
24 плюса и 5 минусов
594
рейтинг
0 подписчиков
27 подписок
7 постов
2 в горячем
Награды:
Ростелеком
Мама живет в небольшом ПГТ, в 15 минутах езды от небольшого города, в городе есть офис, есть сервисники. В апреле решила уйти от местного провайдера на ростелеком (не посоветовавшись со мной), оставила заявку на подключение, на следующий день приехал мастер и все подключил. Сегодня у мамы пропал интернет, позвонила в поддержку, удаленно ничем не смогли помочь и оставили заявку на выезд инженера на мать его 26 июня. Т.е. человеку в небольшом ПГТ, где даже сходить особо некуда 4 дня сидеть без интернета, без телевидения. А на их сайте вообще написано, что имеют право до 14 дней чинить. Самое интересно, по условиям договора, если мама расторгается с ними раньше, чем через пол года, то еще и должна выплатить им сумму за подключение. Ну конечно, компания настолько уверена в качестве своих услуг, что делает такие приписки, чтобы люди не бежали. Инвестиции, проекты, акции, а содержать штат технических специалистов, что оперативного решения проблем не могут. У меня неделю назад отвалился банковский терминал, оставил заявку в банк, через час позвонил техник, еще через час пришел и все устранил. В очередной раз убедился, чем крупнее и пафоснее контора, тем больше им плевать на своих клиентов.
p.s. Если кто то решит из защитить, что надо ехать из города в ПГТ сразу отвечаю: там расстояние в 16 км и пустая дорога. В крупном городе вы по пробкам в пределах одного района будете дольше ехать, чем тут доехать от города до ПГТ.
Смена завершена
«День первый»
Красный свет. Вой сирены. Я открываю глаза, и мир обрушивается на меня металлическим скрежетом.
"Оператор, заступите на пост", — голос из ниоткуда.
Я поднимаюсь с койки, и холодный пот стекает по спине. Станция... Как я здесь оказался? В голове — обрывки:
— "Если будешь плохо себя вести, отдам тебя дяде на орбитальную станцию!" — мамин голос из детства. Она шутила, конечно. Но теперь я здесь.
Станция. Тесная, как та комната в общежитии, где я жил в институте. Подхожу к монитору — чёрный экран, кнопка под стеклом. «ТОЛЬКО В СЛУЧАЕ ОБНАРУЖЕНИЯ».
— Что я должен увидеть?
В ответ — тишина. Только капает вода в умывальнике. Кап-кап. Как тот дождь за окном, когда отец впервые повёл меня в школу.
— Не оглядывайся назад, — он сжал мою руку. — Смотри только вперёд.
Я смотрю. Экран мёртв.
«НАБЛЮДЕНИЕ НАЧАТО».
Часы тянутся. В углу экрана — цифры: 17:32. Время ужина. Жена всегда сердилась, если я опаздывал...
— Ты живёшь как в тумане! — её голос звенит в голове. — Совсем не слышишь нас!
Я моргаю. Цифры исчезают.
«СМЕНА ЗАВЕРШЕНА».
Падаю на койку. Во сне — детский смех. Мой? Или...
«День второй»
Система будит меня коротким гудком. На этот раз без сирены — словно кто-то учел мою вчерашнюю головную боль.
Вода в умывальнике сегодня течет чуть прозрачнее. Первые капли все равно ржавые. Умываюсь, и холод обжигает лицо.
"Не лей зря, вся вода из колодца", — вспоминается бабушкин голос. Она всегда выключала кран, когда я чистил зубы.
Тюбик с завтраком помечен «Рацион 9-Г». Выдавливаю вязкую массу. На вкус — как та овсянка в школьной столовой, которую мы называли "обойным клеем".
«НАБЛЮДЕНИЕ НАЧАТО».
Экран сегодня не черный. В нем плавают серые помехи, словно старый телевизор в кабинете физики. Помню, как мы с Сашкой подключали к нему самодельный радиопередатчик.
"Кто еще раз тронет аппаратуру — сразу к директору!" — орал учитель, когда экран заполнялся снегом.
В 11:47 на мониторе появляется точка. На секунду. Меньше.
Вскрываю тюбик с надписью «Пюре картофельное». Холодное. Как то, что нам давали в школьном походе, когда дождь залил костер.
"Жри, что дают", — сказал тогда физрук, протягивая мокрую банку.
«СМЕНА ЗАВЕРШЕНА».
Перед сном обнаруживаю в углу каюты крошечный бумажный самолетик. Разворачиваю — на листке какие-то формулы. Почерк мой.
"Двойка! Весь урок бумажки кидал!" — краснеет в памяти лицо учительницы математики.
Сжимаю бумагу в кулаке. Засыпаю под звук капающей воды.
«День третий»
Просыпаюсь от тихого шипения вентиляции. Глаза слипаются, будто в них насыпали песка. Подношу руку к лицу — пальцы натыкаются на шрам над бровью. Тот самый.
Вода течёт мутными струйками. В зеркале — моё лицо:
• Взлохмаченные волосы
• Седая щетина
• Красные глаза
«Ты похож на бандита», — смеялась Катька.
«НАБЛЮДЕНИЕ НАЧАТО».
Чёрный экран. Абсолютная тьма.
Я всматриваюсь до рези в глазах. Ничего. Только своё отражение в стекле — бледное, размытое.
«Ты должен смотреть», — шепчет что-то во мне.
Часы проходят мучительно медленно. Иногда мне кажется, что тьма в мониторе становится... гуще? Или это мне мерещится?
В 15:08 что-то меняется. Нет, не на экране — за спиной. Чувствую, как по шее ползёт холодок. Оборачиваюсь — никого.
«Воображала» — говорила Катька, когда я рассказывал ей о таких моментах.
«СМЕНА ЗАВЕРШЕНА».
Перед сном нахожу в кармане смятый клочок бумаги. Детские каракули:
«Папа...»
Остальное не разобрать.
«День четвёртый»
Просыпаюсь от того, что кто-то дышит у меня над ухом.
Резко сажусь — каюта пуста. Только скрип металла и вечный гул системы.
Вода сегодня не течёт. Бью по крану — из трубы вылетает ржавая крошка.
«Как в общаге на третьем этаже», — мелькает мысль.
Первый курс. Университет. Тухлые трубы и вечно пьяный сантехник дядя Женя, который говорил...
«Всё течёт, всё меняется, а ты, пацан, всё такой же ершистый».
«НАБЛЮДЕНИЕ НАЧАТО».
Чёрный экран.
Я щурюсь, впиваясь взглядом в эту тьму.
Если смотреть достаточно долго, можно увидеть...
— Что?
Собственный голос гулко раздаётся в кабине.
«Ты слышишь голоса?» — смеялся староста группы, когда я признался, что занимаюсь по ночам в пустых аудиториях.
«Нет, я их придумываю», — ответил я тогда.
Монитор остаётся чёрным. Но теперь я знаю — тьма шевелится.
«СМЕНА ЗАВЕРШЕНА».
Перед сном замечаю — на стене появилась царапина. Длинная, глубокая.
Я не помню, чтобы она была там вчера.
Провожу пальцем — из борозды сыплется что-то тёмное.
«Это просто пыль», — говорю я вслух.
«Это просто пыль», — повторяет эхо.
«День пятый»
Просыпаюсь от звука шагов за стеной.
Тяжелых, мужских.
Её отца.
Но когда прижимаю ухо к металлу — только гул системы.
Бреюсь обломком зеркала. Лезвие дрожит в пальцах, оставляя кровавые полосы на щеках.
«Ты похож на жениха-самоубийцу», — смеялась она, когда я резался в день свадьбы.
Вода сегодня пахнет коньяком.
Как тот, что я пролил на себя у алтаря.
«НАБЛЮДЕНИЕ НАЧАТО».
Черный экран.
Но теперь я вижу в нем больше.
Тени.
«Дорогие гости!» — гулкий голос тамады из динамиков.
Я закрываю глаза — и вот они:
— Её белое платье, промокшее под дождём (лимузин сломался).
— Мои дрожащие руки, застегивающие ей туфлю.
— Шёпот: «Ты уверен?»
Я открываю глаза.
На экране — наша первая квартира.
Настоящая.
Моргаю — картина исчезает.
«СМЕНА ЗАВЕРШЕНА».
На койке нахожу лепесток.
Настоящий.
Розовый.
Как те, что сыпались из её букета в ЗАГСе.
Сжимаю в ладони — превращается в пыль.
«Спокойной ночи, муж», — шепчет вентиляция.
«День шестой»
Просыпаюсь от ощущения, что кто-то тянет меня за мизинец.
«Пап, вставай!»
Но когда открываю глаза — только холодный металл потолка.
Вода в умывальнике сегодня пахнет детским шампунем.
«Смотри не залей!» — её смех, когда я впервые купал дочку. Руки дрожали так, что флакон выскользнул.
Бреюсь. Лезвие оставляет порез — капля крови падает в раковину.
«Бу-бу-бу!» — дочка хлопает в ладоши, когда я корчу ей рожицы с пеной на щеках.
«НАБЛЮДЕНИЕ НАЧАТО».
Чёрный экран дышит.
Вот они:
— Родзал. Её мокрая голова на моей груди. «Смотри...»
— Крохотные пальцы обхватывают мой. «Она сильная», — шепчет врач.
— Ночные бдения. «Спи, я посижу», — целую её в макушку, пока она качает коляску.
Я стучу по монитору:
«Покажи их!»
Тишина.
«СМЕНА ЗАВЕРШЕНА».
Нахожу под подушкой пустышку.
Розовую. С трещиной.
Её любимую.
Прижимаю к губам — и вдруг:
«Пап...»
Оборачиваюсь.
Никого.
Только вентиляция гудит её именем.
«День седьмой»
Просыпаюсь от ощущения маленькой ладони в своей.
«Пап, смотри!»
Но когда открываю глаза — пальцы сжимают лишь холодный край койки.
Бреюсь. Вода сегодня пахнет пластилином и акварельными красками.
«Это ты, как солнышко!» — дочка мажет кисточкой по моей щеке. Пять лет. Утро выходного дня.
Тюбик с завтраком пуст.
«НАБЛЮДЕНИЕ НАЧАТО».
Чёрный экран.
— Крик жены: «Ты вообще нас слышишь?!»
— Хлопок двери. Морозный воздух.
— Шаги. Ускоряюсь. Машина визжит тормозами.
— Вспышка фар. Ярче тысячи солнц.
Я вскакиваю, задыхаясь.
Монитор оживает.
Сначала — просто яркий свет, режущий глаза. Я зажмуриваюсь, но сквозь веки вижу, как белизна постепенно темнеет, превращаясь в...
— Отец. Его рука на моём плече: «Сын...»
— Мать. Глаза, полные слёз.
— Жена. Губы, шепчущие моё имя.
— Дочка. Протянутые руки: «Пап, мы тут!»
Я понимаю.
Разбиваю стекло. Жму кнопку.
Темнота.
— ...пи-и-и-и... — ритмичный звук вытягивается в нить.
— «Мы больше ничего не можем сделать» — мужской голос.
— Шаги. Тихие всхлипывания.
— Последнее, что чувствую — её пальцы, разжимающие мою ладонь.
«СМЕНА ЗАВЕРШЕНА».
Где-то в глубоком космосе, за пределами всех известных звёзд, летит искра.
Она плывёт сквозь туманности, огибая чёрные дыры, неся в себе:
— Запах бабушкиных пирогов
— Ощущения поцелуя на губах
— Тяжесть новорождённой дочки на груди
И где-то на краю вселенной, эта искра вспыхивает, как первый вздох новорождённого.
Показать полностью
Ответ на пост «Накипело...»2
Граждане охреневшие водятлы, будьте так любезны в пробках не заезжать на пешеходные переходы. Каждый день хожу пешком по городу миллионнику, каждый день встречаю таких индивидов, пол, возраст не важен, хватает всяких. Причем я вообще не понимаю, почему сука нельзя остановиться перед переходом, дождаться пока впереди освободится место и проехать. А еще когда на вас начинаешь смотреть, вы начинаете отворачивать свои морды, мол не видите.
Клакеры – творцы успеха и провала
Существует термин – «социальное доказательство». Его суть заключается в том, что люди, находясь в сложной ситуации, порой не могут определить способ поведения и предполагают, что окружающие лучше знакомы с ситуацией, тем самым перенимая поведение окружающих. Искусство всегда было одной из сфер нашей жизни, когда не всегда понятно, шедевр перед нами или бездарное творение психически нездорового человека. Ситуацией, когда обыватели не могли самостоятельно определиться с оценкой происходящего, начали пользоваться для создания искусственного успеха или провала как отдельных артистов, так и целых представлений.
Клака – группа клакёров, специально нанятых подставных зрителей, задачей которой была манипуляцией заставить публику как восхищаться спектаклем, так и проявлять недовольство происходящим на сцене. К услугам клакёров прибегали еще в древней Греции, но данное явление дожило до наших времен. Хотя стоит сказать, что в современном театре, клаки используются крайне редко и исключительно с одной целью, завести зал и спровоцировать громкие овации.
Во Франции были цели организации клакёров, где у каждого члена была свой роль. Возглавлял группу руководитель аплодисментов, была должность комиссаров, знавших пьесу наизусть и обращавшие внимание соседей на ее сильный стороны. Были в составе группы смеющиеся и плакальщицы, а также щекочущие, задачей которых была создавать определенное настроение публики, а также исполнители на бис, которые в конце спектакля хлопали и громко кричали «Бис! Бис!».
В истории известны случаи, когда группы клакёров использовали свои возможности для вымогательства, связывались с артистами и требовали гонорар, чтобы избежать освистывания, а некоторые постановки вообще снимались с показа из-за угроз клакёров.
Хоть в современном театре, редко можно встретить профессиональных клакёров, частично их функции переняли различные критики, обзорщики и журналисты, а с развитием технологий и блогеры.
Показать полностью
Кража Оскара
26 марта 2000 года прошла 72-я церемония вручения наград премии «Оскар». Интересный факт, за 2 недели до церемонии, во время транспортировки было украдено 55 статуэток «Оскара». Естественно данное происшествие вызвало широкий резонанс в СМИ, а расследованием занимались полиция и ФБР. Как выяснилось, два водители логистической компании, промышляли воровством мелких грузов, они же и увели ящик со статуэтками. Увидев содержимое ящика, они долго не могли решить, что с ними делать, в итоге 3 статуэтки были проданы, а остальные выкинуты в мусорный бак, где в последствие и были обнаружены мусорщиком Вилли Фулгером, которым сообщил о необычной находке в полицию. За возвращение статуэток Вилли получил 50 тысяч долларов от логистической компании и два пригласительный билета на церемонию от академии. Воришки были пойманы и получили заслуженное наказание. Одна из статуэток в 2003 году была обнаружена во время полицейской облавы во Флориде, а две другие до сих пор числятся пропавшими.