У деда моего много интересных историй о его жизни в советское и постсоветское время, так что я решила потихоньку публиковать их. Делаю это в первую очередь для того, чтобы самой помнить о них.
В 1947-м году, когда дедушка учился в четвертом классе, он был преисполнен желанием сделать что-то хорошее, великое и вечное, поэтому подговорил троих одноклассников поехать добивать немцев, оставшихся после войны. А где искать немцев? Конечно же, в Берлине! Решено, едем в Берлин. Продав на рынке дефицитные учебники, мальчишки купили билеты на поезд до Москвы, но по прибытию потеряли друг-друга в толпе.
Бродил дед по вокзалу до самого вечера, да и приметил какой-то поезд, где недавно проводилась уборка, а посему все двери были открыты. Он забрался в вагон и спрятался на багажной полке. Через какое-то время двери закрылись и поезд тронулся. Ехали долго, уже есть захотелось не на шутку. Дедушка начал возиться в своем укрытии, был обнаружен проводницей и доставлен начальнику поезда, на вопрос которого солгал, что его родители погибли на войне, а сам он сирота. Люди сжалились над ним и позволили остаться в поезде, который, как оказалось, ехал в Тбилиси.
Отдельная история о том, как он питался все то время, пока ехал. На станциях местные бабушки продавали домашние пирожки или другую какую еду. Дед слонялся по перрону, дожидаясь, пока поезд тронется и начнет набирать скорость, после чего хватал какой-нибудь пирожок и заскакивал в свой вагон, где его ждал проводник.
По прибытию в Тбилиси деда поместили в приют для беспризорников, тогда они назывались детприемниками. Здание, говорит, похоже на колонию: на окнах решетки, дисциплина строжайшая.Там он находился около трех месяцев, где его и других ребят обучали разным прикладным специальностям, токарно-столярным в том числе. Старшие дети деловито сумели раздобыть где-то напильники и пилили решетки на окнах. На побег готовились.
Спит дедушка как-то ночью, и вдруг поднялся шум, беготня - решетки спилили, беспризорники бегут кто с чем. Дед тоже подхватил какое-то одеяло и сбежал. За компанию.
Ему уже не хотелось в Берлин, хотелось домой, да не знал, как добраться. Нашел он железную дорогу, да и шел вдоль нее в надежде дойти до станции и пробраться на поезд до родины. Шел около недели, хорошо лето было, питался тутовником, алычой и всем, что мог найти, общался с местной детворой.
И вот наконец станция. Забрался дедушка в поезд, спрятался снова на багажной полке и затаился, но не повезло ему в этот раз - ссадили в Сталинграде и определили в местный детприемник. Этот приют был построен совсем недавно и только запускался в работу, так что поначалу он вместе с другими детьми каждый день бегал на рынок воровать снедь и возвращался обратно только на ночевку, но вскоре организация начала работать как надо и такие побеги стали все реже, а после прекратились вовсе. Тем временем все сильней скучал дедушка по дому, уже седьмой месяц пошел, как он сбежал. Однажды молодой воспитатель заметил, что мальчик грустит, начал его расспрашивать, тот во всем и сознался: что не беспризорник он, что родители живы, и адрес назвал, а воспитатель возьми да и напиши туда письмо.
Когда отец приехал за ним, дедушке было очень стыдно смотреть ему в глаза и он боялся к нему подходить. Отец потом говорил: "Мне даже неудобно стало: сын мой, а не подходит". Когда с оформлением документов было покончено, отец и сын пошли на вокзал. Проходили мимо рынка, где дед с другими детьми часто воровали еду, отец захотел купить чего-нибудь для дедушки, а торговки как мальчика увидели сразу бросились товар убирать. Снова стыдно стало деду, говорит отцу: "Пойдем отсюда, ничего я не хочу."
По приезду домой в Пензенскую область устроили праздник, наготовили много еды. И вот сидит дедушка за столом, наелся так, что уже некуда, а привычка голодная осталась. И как начнет он хлеб за пазуху совать. У матери глаза как чайные блюдца, и сам дед тоже ошалел, стыдно стало, выложил хлеб обратно.
В сумме девять месяцев не было дедушки дома. Его одноклассники к тому времени уже все вернулись. Первый в тот же день сдался милиции и был дома через неделю, второй через месяц, третьего нашли через полгода в Крыму.
Все написано со слов дедушки, так что на правдивость не претендую.
