OmoSeiko

Мы вышли из квартиры Винта где-то в половине седьмого. Утра. Я, моя лучшая подруга, ее одногруппник и его одноклассник. Этой ночью мы спали часа три-четыре, кто-то на разложенном диване, а парни прямо на полу. Тогда я впервые увидела тусовку людей, которые могут всю ночь не только пить, но и декламировать стихи, рассуждать о политике и тяжелом машиностроении. Это было прекрасно.

Обезвоженный, помятый вид и круги под глазами? Нет, это было точно не о нас — мы сияли. Шли вприпрыжку, шутили, перебивали друг друга и смеялись не прикрывая рты. На лице не было и капли усталости, глаза жадно изучали архитектуру. Для нас с Сашкой это была первая поездка в город Ха.

Утро было теплым, апрель подходил к концу. 2013-й год, семь лет назад (страшно подумать!). На мне была черная футболка из плотного хлопка с вышивкой на груди. Не с наклейкой, которая испортится после первой же стирки, а с реальными нитками, которые и сегодня отображают тот же узор. Мама купила ее в секонд-хенде, а я влюбилась и забрала себе. Сверху серый пиджак в клетку, сшитый на заказ как раз перед вторым курсом. Брюки немного портили мой стиль, они были из магазина одежды, в которой ходила половина нашего города. Половина студентов, так уж точно. На ногах удобные кроссовки и сумка от ноутбука через плечо.

У Сашки были такие же брюки, только не бирюзового цвета (как у меня), а коричневого. Тоже кроссовки -- мы понимали, что ходить в этой поездке придется много. Футболку она спрятала под синей кожаной курткой. И нужно отдать ей должное, это была не типичная кожанка: синий фон изрезали тонкие черные полосы, строгий приталенный силуэт подчеркивал талию, карманы оттопыривались, как баска на юбке — весьма женственно и серьезно. Плечи распрямлял рюкзак и с правого бока висела красная сумочка. Русые волосы подстрижены под каре, как, впрочем, и мои каштановые. В те годы у нас часто совпадали прически.

Сережа был одет классически для студента: черная футболка с непонятными белыми надписями, серая спортивная кофта, потертые джинсы и кроссы. Образ дополняли серо-голубые глаза, которые всегда и на всех смотрели с добротой. Не знаю, может мое суждение и неверно, ведь мы не дружили близко и виделись от случая к случаю, но всегда он вел себя положительно, искренне положительно, что наиболее важно.

И вот мы подошли к описанию внешнего облика Гоши: незнакомца для нас с Сашкой, хорошего старого друга — для Сережи. Он учился и жил в Ха третий год, второй день выступал нашим гидом. Голубая футболка выглядывала из под спортивной кофты, заношенной и потертой. Она уже была не черная с алым, а серая с кирпичным. Синие джинсы, кеды, очень похожие на конверсы, а, может, это они и были. За плечами рюкзак, в котором всегда лежали зубная щетка, свежая футболка и носки — такая готовность в любую ночь спать не дома меня застигла врасплох.

Я не ожидала увидеть подобное безрассудство и открытость к приключениям. Не ожидала, что меня это так зацепит. Его старая кофта, которая бы мигом полетела в мусорку, попадись она в руки моей маме, эта вещь гардероба прямо заявляла — мне плевать, как я выгляжу. Меня не колышет, что вы приходите в ужас от моего внешнего вида. Мне даже не смешно, хотя раньше — да, раньше ваша озабоченность своими вещами вызывала улыбку. Но сколько можно обращать на это внимание?

Кристи все еще держалась за дверную ручку, через плечо была перекинута детская пижама.

— «Ты всегда воруешь у людей, которые тебя в дом пускают?»

Савар молча смотрел в пол. До этого он как-то не задумывался, что поступает неправильно, не по совести. Только представлял, как наколдует у ручья второе мельничное колесо. «Отмотать бы время на 5 минут и убраться отсюда…», — крутилось у него в голове. И желание осуществилось. Савар вновь стоял в дверном проходе и смотрел на усыпанный камнями стол.

— «Это реально произошло?», — спросил он вслух. Озадаченный, сбитый с толку, мальчик стоял и терял время. До прихода Кристи — четыре минуты.

Всегда, когда наблюдаешь за героем в подобной ситуации, хочется закричать: «Не стой, делай что-нибудь!» И сам уже переживаешь, советуешь: что хватать, куда бежать, а нет, лучше прятаться… Мальчишка тем временем стоял и осматривал помещение. Один стол, полки с книгами и странными склянками, поломанное кресло и мусорное ведро. Окон нет, как и других дверей, кроме ведущей в дом. Не лучшее место, чтобы играть в прятки.

Пять минут истекли. Кристи открывает дверь в подвал, Савар стоит у стола и держит в руках четыре камня. Девочка не успевает произнести ни слова. Стрелки на часах опять отскочили назад. На этот раз Савар сразу мчится по коридору обратно в дом. Камни остались на столе. В гостиную входит Кристи и протягивает ему пижаму.

— «Лучше переоденься в сухую одежду, лето-летом, но даже сейчас можно простыть. Пойдем на кухню, я поставлю чайник, и, может быть, ты даже разговоришься», — последние слова девочка произносит с улыбкой.

Савар машет головой и смотрит на часы. Без трех минут полночь. Он поворачивается к выходу и начинает бежать, но дверь с треском захлопывается.

«Неужели ты думал, что хранители времени не заметят, как ты перевел часы? Дважды?»

***

На этой ноте история прерывается. Не беспокойтесь о нашем мальчике, Кристи его не обидит. Скорее, проведет нравоучительную беседу. И феи от Савара уже ничего не ждут, они чертыхнулись и улетели домой после первого скачка времени. Хотелось бы сказать, что ничего не изменилось и жизнь в деревне продолжила течь так же размеренно, как и раньше. Вот только в ручье появилась симметрия — колесо мельницы остановилось.

Феи изложили свою просьбу и ждали ответа Савара. Мальчик так призадумался, что даже перестал болтать ногами. На одной чаше весов оказались его порядок и ручей, на другой — магия, которую можно использовать по своему усмотрению. Савар ответил прежде, чем симметрия в ручье успела нарушиться. Он согласился.

***

Дом с мельницей был заперт на замок, а внутрь надо было попасть во чтобы то ни стало, причем до полуночи. Не придумав ничего лучше, наш пятилетний герой решил залезть на дерево, с него спрыгнуть на крышу и затем попасть внутрь через окно на чердаке. И будь это яблоня или орех, мальчишка бы смог, наверняка. Но там росла ель, ровная высокая и без единого выступа или ветки.

Савар не отказывался от своей идеи и упорно вскарабкивался на дерево. Первые пол метра он преодолел, но вот дальше. Так и висел в обнимку с елью, борясь с гравитаций и обливаясь потом.

— «Пот ручьем и прямиком в ручей, вот умора!», послышался в темноте детский голос.

— «Ничего не в ручей, иди отсюда!»

— «Ха-ха. Тебя ведь Савар зовут, да? Меня Кристи. Я каждый день за тобой в окно наблюдаю. Зачем ты лезешь на дерево?»

— «У меня есть на это важная причина.»

— «А, ну я тогда тебя важно сниму отсюда. Отпускай давай, эй!»

Савар крепко вцепился в дерево, на что Кристи стала тянуть его еще сильнее, сколько было мощи. Малыш не выдержал и двое полетели прямиком в ручей. Плюх!

Мокрые и злые они зашли в дом, чтобы согреться и обсохнуть. Тут стоит заметить, что Кристи жила как раз в этом доме с мельницей, и Савар оказался внутри за десять минут до полуночи.

Не теряя ни секунды, наш герой направился в подвал, максимально тихо и незаметно. «Красная дверь, как и говорили феи». Савар зашел в темную комнату и понял, что не так уж тут и темно.

У правой стены на столе лежали десятки камней. Они были в несколько раз крупнее тех, что он видел в ручье. «Надо торопиться», подумал Савар, — «Пока эта девчонка не заметила, что я ушел». В карманы поместились камней семь-восемь, не больше, а сумка осталась где-то у ели.

— «Проклятье! Куда теперь складывать эти камни? У-у-у, девчонка…»

— «А не рано ли ты в воры записался, приятель? Что застыл?»

Я не знала, о чем писать и просто смотрела на стену. На белую стену и картину, собранную из нескольких сотен пазлов. Если быть точной — из пяти. Об этой картине и пойдет речь в сегодняшней истории.

Давным-давно, когда в котлах еще кипело зелье и жаркими летними ночами в небе считали ведьм, тогда и приключилась эта позабытая всеми история.

Маленький мальчик по имени Савар, годов которому было от силы пять, сидел попой на траве и мутил в ручье воду. А мутил он ее не просто так. Дело в том, что по другую сторону ручья стоял дом с мельницей, колесо которой вращалось день и ночь, вспенивая воду. А так как в жизни Савар больше всего любил симметрию, он то и делал, что мутил и пенил воду у другого берега.

Вы можете спросить, а как наш герой поступал зимой, когда лед застилал все ручьи и озера, а деревенские дети обувались в коньки? Ответ прост: этот ручей не замерзал никогда, ибо мельница была не обычная, а волшебная — и вода из нее вытекала такая теплая, будто сейчас жаркая июльская ночь.

Чтобы убедиться в этом, достаточно было внимательно посмотреть на дно ручья (то есть немного отойти от места вспенивания) и в спокойной толще воды рассмотреть на дне маленькие сияющие камни, кое-где собранные в созвездия, подобные небесным. Они то и грели воду.

Савар не считал эти камни сколь угодно красивыми или важными, ибо симметрии в них было ноль. Но в этот вечер к нашему юному герою прилетели две лесные феи. Их звали Матильда и Розалинда. Платья их были сотканы из чистой родниковой магии — одно изумрудное с перламутрово-красным бантом, а другое рубиновое — с таким же блестящим бантом, но теперь зеленого цвета.

Феи знали о вкусах Савара, поэтому специально присели на траву, равноудалённые от мальчика по левую и правую сторону. Наш герой от изумления захлопал в ладоши!

— «Здравствуй, мальчик!». Савар все еще улыбался и хлопал в ладоши.

— «Мы знаем, как ты занят поддержанием равновесия в этом ручье и тем не менее пришли просить о помощи».

(продолжение выйдет на следующий день)

Стоит мне закрыть глаза и начать медитацию, и я снова проживаю то утро. За моей спиной шумит лес, впереди блестит гладь озера, а я сижу на колышущемся деревянном помосте, который вот-вот накроет вода. Стараюсь надышаться этим воздухом на месяцы вперед, но не получается.

Озеро делало вдох и вода поднималась в уровень с помостом, подтапливая края и будто потягиваясь к солнцу. Заплесневелые деревянные доски жадно пили влагу. Это длилось пару секунд, а затем воздух возвращался обратно в лес и вода отступала от помоста. Вдох — выдох. Вверх — вниз.

Утро было свежим и мы сидели на втрое сложенных матах. Слушали свое дыхание и слышали, как ветер волнует озеро и щекочет лес. Влажный холодный воздух проходил сквозь меня, но я не замерзала. Даже пальцы были теплыми, что, окажись рядом моя мама, стало бы для нее единственно верным тестом (ведь обычно они первые превращаются в ледышки).

Запах травы на влажной земле, высокие ели, брусника и легкий бриз озера. Я помню, какие чувства вызывали у меня эти ароматы, но его вспомнить уже не могу. Как жаль, что не оказалось в руках банки с плотной крышкой, что не увезла домой кусочек национального парка.

В этом году весна была своенравной. В начале марта она разгорячилась, включила солнце на полную мощность и принялась греть свои косточки. Почки быстро откликнулись на тепло. И на ветках абрикосы, вопреки календарю, распустились маленькие нежно-розовые цветочки, вновь наполнившие жизнью деревья, сады и улицы нашего города.

Но оттепель была недолгой. Солнце укрылось за плотными снежными тучами также быстро, как появилось до этого. Я тогда был еще внутри, в почке, но многие мои братья и сестры, более смекалистые и проворные листочки — замерзли на ледяном ветру.

Весна продолжала свои игры в «горячо — холодно», уничтожая фермерскую рассаду и надежды, что фруктовые деревья заплодоносят. Мы же с Питером XIII-м дважды в день принимали ледяной душ и загорали без часов и солнцезащитного крема. Мы считали себя бойцами и выигрывали в каждой ежедневной схватке с весной. Пока однажды в мае не наступил настоящий бой.

Была до безумия приятная погода. Теплый дождь шел всю прошлую неделю и сегодняшний день не должен был стать исключением. Человеческие детеныши прыгали по лужам в галошах и без. Они кричали, трусили деревья над своими головами и ловили языками капли воды. Они были счастливы. Когда внезапно небо озарила яркая вспышка и через 6 секунд о землю ударил гром. Бум. Дети разбежались по домам, а мы считали секунды между светом и звуком. Последний раз разница составила 1,5 секунды, а затем абрикосу пронзил электрический разряд.

Следующее, что я помню, это как детвора обрывает с дерева листья и запихивает их в мокрые карманы. Эльза, Минор IX-й, близнецы Туф и Фут, подгоревшая Элли… Куда же вы? Сопротивляйтесь, держитесь за дерево! Крепче!

Тем временем мелкие бизнесмены «взяли у банка» достаточную сумму, но решили все же пересчитать. Один листик-доллар, второй.. двадцать пятый.

«Должно хватить», сказала девочка в фиолетовых колготках. Остальные еще несколько секунд шуршали листьями, потом подитожили: «Да, хватит».

Я смотрел на все это безумие и не мог понять, сплю я или нет. И рядом стояли и смотрели такие же озадаченные листики. Стало ясно, это война. Мы взяли друг друга за руки и что есть силы начали протяжно мычать, не раскрывая рты. Звук был тягучий и плотный, как застывающая на коре смола. Мы взывали к Природе. Один за другим листики стали испаряться, и я почувствовал покалывание у основания стебелька.

Я приготовился стать ветром, как вдруг напротив появился Питер XIII-й. Мой Питер! Он схватил меня за испаряющуюся руку и мы полетели прямиком на играющих детей. Мы стали пыльцой, молекулами полными мести и разочарования. Девочка в фиолетовых колготках отбросила в сторону «денежные деньги» и громко-громко чихнула. Слюни с пыльцой полетели в лица остальных детей. Они еще пару раз дружно громко чихнули.

Подобрав с земли листики, дети продолжили покупать друг у друга воображаемые конфеты.