Господа, передо мной невиданная и непривычная ситуация, как по мне, для любого выходца из СНГ. По отношению к валюте страны, в которой я проживаю, доллар с марта прошлого года стабильно падал и на данный момент просел уже на 16 процентов. Вот вообще не финансист или экономист, так что нуждаюсь в совете. Сбережений немного, доход стабильный, средний. Недвижимости, активов не имею.
из Монтеня:
диптих
диптих - (китайский упрощённый) инь-янь; (патриот-теологизм) одвухконечие; (партиеречие) одак; (просторечие) палка; философский приём времён магического соцреализма, основанный на попытке настолько изоблачить моральный облик оппонента, что при удачном проведении полностью дискредитирует все его аргументы, в том числе и не носящие личный характер. Основывается на монической идее того, что если оппонент, как личность, говно, то и идеи его - говно. На старославянском обозначается, как "бросить палку мира", с точки зрения древних, победить в войне - тоже способ добиться мира..
"Д-Н-С, как основа славянской мысли"
часть первая
донос
"Как Марлен Диптрих" - довольно сказал Будённый и незаметным для всех движением протёр левый ус и пенсне товарищей.
"Будённый ЖЗЛ, нефритовый скипетр" авторства Олега Новикова, осуждённого за множественный плагиат личности Будённого
Трижды упомянув Его комдившество, пишу своё свидетельство события, воспетого в песнях древних, - первого весеннего женского марафона в Норильске. Упоминаемый ещё до Потопа (рассказываю в "Ливни ядерной весны") ритуал символизирует замес теста. Дальше пишу, как видел и слышал.
В пору, когда птицы сомневаются в необходимости возвращаться в Норильск даже на недельку, на приплюснутой смогом мартовской заре, когда солнце ласково подныривает под сморщенную вытянутую гряду, похожую на разлапистый отросток корня гигантского каменного дерева, женщины Норильска собираются на Ленинском, 14, у одного из самых старых сооружений, что я видел - древняя оболочка мысли архитектора, уместившая в себя полчища духов, не достигших Верхнего мира, Застенка, не прошедших до конца Stairway to heaven, застрявших в Led Zeppelin; внутри вещи (иначе назвать музей Норильска мне не даёт клятва говорить лишь правду) блуждают на негнущихся коленях несчастные слепцы, надеющиеся свинцовой "клятвой Гиппократа" (ритуальный кастет или печать специальной формы) обречь на рабство призрак фельдшера, промахивающиеся и оставляющие на телах своих сотоварищей по болезни большие красные четырёхконечные звёзды.
Под шлепки, вскрики и звуки "мерзостей не-жизни" (уникальный норильский феномен, проявляется как стрёкот киноплёнки, в каждый день Города выясняется, что на плёнку записаны речи товарища Ленина, осуждаются партией, как носящие апокрифический характер) женщины выстраиваются напротив музея Норильска и выбегают на улицу Нашего всего, Сукина сына, Раненного Дантесом, Посмертно Чёрноречного, Ядерного Пушкина. Там они, не отвлекаясь от бега, танцуют, повторяя пять святых имён и одно запретное, "мусорское" - Александр Сергеевич Распишитесьвпротокол.
Оттуда женщины выходят на Талнахскую. Согласно обычаям, сейчас мука должна отсеяться собой. Сдавшихся по пути мужчины быстро отнесут в детскую поликлинику на донорство. Женщины преодолевают дистанцию ползком, покуда не достигнут улицы 50 лет Октября. Там женщинам позволено отдохнуть, пока мужчины не помянут октябрь 18250 раз, по каждому календарному дню. Особо строгие приверженцы культа (високосники, косящие висой, на словах берсерки, как правило, партийные скальды), добавляют двенадцать благословений партии. Буду свидетель, к каждой части ритуала общество готовится отчаянно, понимая, что сорванный обряд повлечет за собой остановку работы градообразующего предприятия. Лишь для одного быстрого преодолевания Талнахской власти полиса дважды в год проводят плановые учения.
Когда октябрьские поминовения окончены, норильцы символически разрыхляют тесто. Теперь женщинам разрешается встать и растереть друг другу конечности; они приподымаются, их тела покрыты ссадинами и облеплены рыхлым от телесного жара грязноватым снегом, восково и красно отсвечивая мартовской зарёй, по ним текут струйки талой воды и сливаются с потом и кровью. Местные зовут это чудом явления октября в марте и доказывают, что партия преодолевает не только пространство, но и время, если ей надо.
Чуждые нам традиции кажутся суровыми, но норильцы не столь беспощадны к своим женщинам, как может показаться странникам. Любящий супруг в праве заменить свою спутницу, но он начинает на старте и участвует лишь до конца этого этапа забега. Мужчине же, чей слух был осквернен "мусорским" именем Черного скальда, до наступления темноты должны воткнуть в уши раскалённые гвозди, иначе он будет считаться парией, "зашкваренным"; норилец таким образом лишённый гражданства полиса также лишается права на "дачу" - общественную милостыню впавшим в нужду по старости, молодости или глупости. Что касается дач, как домов за пределами полиса, их в окрёстностях Норильска я не заметил.
В дальнейшем женщины, выстроившись у хлебзавода, просят мужчин отпустить их за буханочкой. Мужчины же ритуальным выкриком: "Готовенького захотелось?! Сама приготовь" знаменуют начало забега.
После семи километров беспрерывного бега женщины попадают в селение Валёк, известное тем, что там согласно Википедии никто не живёт, и погружаются в священную речку Норилку. Рыбачить на Норилке - табу, согласно догматам общества аквариумистики, а так как в нём состоит всё женское население Норильска и некоторые ГРУшницы, эта религия имеет большой вес в обществе полиса.
Мужчины верят, что в этот момент женщины отпугивают духов огня, так любящих мешать работе металлургического завода. И без того саламандры регулярно мочатся в речку Далдыган настолько обильно, что та краснеет и дух-покровитель невольных геологов Дылда в обиде прячет полезные ископаемые вне территории города-государства Норильска. А главный шаман городского управления экологии ушел в Верхний мир и игнорирует эту проблему местного значения с 7516 года.
Женщины тем временем под водой предаются похоти с духами, вдыхая из их ртов воздух, пока те распалённые страстью мечут икру, давая жизнь рыбёшкам, которые водятся лишь у посёлка Валёк и не нуждаются в имени, ибо кто даст съесть своих детей? Норильское общество аквариумистики - матери берегут рыб от мужчин, но а отцы - от всех остальных в реке.
Когда же духи приобретают окончательную форму, воды белеют и дрожат. В древних книгах эта фаза называется - "дрожжи воды". После ритуального соития женщины беззвучно взывают о благодарности и норильские духи воды забивают стрелку духам завода и объясняют, кто куды, тем самым налаживая качество работы градообразующего предприятия.
Женщины выныривают, мужчины произносят четырежды на каждую сторону света: "Тесто поднялось", веря, что Святая Нива будет в рукопожатном настроение и нивы будут пожаты, и Нивы будут заведены. Владельцы Лад также могут рассчитывать на милость духов.
Лишь дух Дылдыгана остаётся без подношений, но здесь уж следует сетовать на главного шамана городского управления экологии, пренебрегающего должностными обязанностями уже на протяжении 112 лет и нежелание местных донести на него в местные инстанции. Виной тому - следующий дивный обычай. Если же расследование подтверждает истинность доноса, то обвиняемый может вызвать доносчика на поединок. Их обоих порят до первого крика, выкрикнувшего и приговаривают к наказанию. Виной сему обычаю - всепрощающая любовь народа к готовности молча страдать за идею, в чём бы она собственно не заключалась. Если донос оказался ложным, то краевой судья Тавтология Пётр Петрович, прозванный по долгу службы Философом, становится на самый большой камень и перед народом лично вливает золото в горло клеветника.
Что же касается местного забега, то сие есть партугодное занятие, хоть и обросшее западными суевериями. Слышал я, что схожие ритуалы, хоть и неосвященные диалектиком, есть и в американском селении Глотка трактира, что у Рифа Дьявола.
Текст ритуальной беговой песни “Ваг Гон”, не менять последние буквы названия местами (автор - Онуфрий Столыпин, почётный камлатор края, глава профсоюза железнодорожников) привожу ниже:
Куплет (7 раз на каждый километр)
Километр баб бежит, шатается,
Вспахивая снежную муку.
А замес, он только начинается,
Я вам это истинно реку.
Куплет второй (поётся всё время пребывания в посёлке)
Нежилой посёлок приближается,
Не слыхать ничё там, даж ку-ку.
Ну а то, что дальше вытворяется
Аквапарком смело нареку.
Гера Точка "История России"
Купеческое общество с ущемлённой ответственностью КОУО "Духовно-парфюмерный союз издателей" - 7628 год от с.м., стр. 234, к изданию прилагается закладка-пробник духов с ароматом лимонного дерева и чайной розы, на ней изображена гравюра "Река Тама в провинции Мусаси" авторства Кацусики Хокусая.
Покупка издания символизирует по фен-шую правильно проведённую чайную церемонию и гарантирует владельцу гармоничный баланс поток чи. Встроенный в переплёт автоматический молитвенный барабанчик активируется при перелистывании страниц и успевает совершить сорок оборота до того, как лист упадёт на своих вычитанных собратьев.
Показания: эрозия кармы.
часть вторая
объяснительная
“Зап-зап” - сказал Будённый Алекс Кириллович. “Vam, sestrichki, znakomo slovo altruism?” - спросил он. “Брджсс” - намёком осудила Ольга Юрьевна Будённая, глава организационного комитета предприятия “Моторизированный цитрус”. “Перебор” - поддержал её гость Будённых Арсений Павлович Будённых - “Я и впрямь насчитал слов больше, чем отсылок, а последних и так уже давно за двадцать одну перевалило”.
Исповедь Олега Новикова, осуждённого и реабилитированного за множественный плагиат личности Будённого
Хэр-хэр, ягоу. Пятикратно лобзаю ноги его Комдившества и дважды в бубен генсекретаря и учитателя КП Красноярского края Данаса Антонина камлаю.
Лишь домыслами доброжелателей могу объяснить такое желание похвалить мои способности надолго уходить в Застенок. Неведомы мне другие суждения шамана края Герасима Дота обо мне же и моем соответствии занимаемой должности, однако после того, как прочтёте письмена мои - сами решите, вызывать ли мне его на дуэль и оставить за ним право на первый кнут со свинцовой гирькой или же влить ему в глотку золото партии за клевету.
В любом случае, пересечение наших жизненных путей считаю созданием дорожно-нелепой ситуации и многократно писал на него жалобы в Службу авторских правоохранителей защитить меня от произвола вышестоящих лиц. Служба, охраняя право автора не упоминаться всуе, же заявила, что товарищ Дот выполняет план края по спиритическим сеансам и даже подумывает записаться в кружок стилизации, дабы однажды войдя в транс написать второй том буквально чего угодно. Пусть возьмёт второй том Дон Кихота и напишет оттуда слово в слово. Если главный шаман края не читает или не учитывает сочинений Пьера Менара, первого французского коммуниста в открытом пространстве идей, то пусть камлает на меридиане Меркадера; дух-покровитель воображаемых линий от ледоруба до буквально чего угодно сам решит, что ему делать с таким пренебрегающим профессиональным ростом специалистом. Более того, мне стало известно, что озвученные Дотом намерения писать исключительно вторые тома - лишь способ скрыть истинные причины присутствия следов мёртвых душ в ауре. Это ширма для преступной деятельности, а точнее, кармического отмывания духов пред тем, как они посмертно предстанут напротив судебной комиссии Тройки.
Более того, в своих партийных отчётах Дот злоупотребляет субъективизмами, не переставая искажать перед ЦК картину реальности. Также, в своём доносе он косвенно допускает и злонамеренно создаёт впечатление у читателей и у учитателей, что я позволил завестись беспартийным духам в музее Норильска. Во первых, часть призраков изначально жила там, будучи привязана к музейным экспонатам - оторванная доска, лохмотья, элегантная фигурка жирафа из хлебного мякиша, обгоревшая спичка, щёпоть табака, скол родной земли, послойная схема кладбища в условиях вечной мерзлоты. Полный список инфицированных вещей хранится в архиве музея.В любом случае, все духи, оставшиеся внутри, были осуждёны в тридцатые годы Тройкой и её же волей обречены быть поставленными к Стенке и не быть допущенными к Застенку. Так, как негоже шаману городского значения идти против решений ретрибунала - всё было оставлено, как есть.
Особое внимание прошу обратить на злостно издевательское описание товарищем Дотом профилактического выгула в музей торжественно ослеплённых лучем светлого царства к юбилею Третьего интернационала членов ЦК с правом печати. Согласно последним решениям партийных врачей, ловля кастетом духов медработников - лучший способ стимулировать волю к жизни слепых бессмертных существ. Колени же их не гнутся, в принципе, а точнее из-за возрастной близости к Стенке. Товарищ Дот, по всей видимости, забыл, что согласно последнему распоряжению Пленума, дело врачей подлежит со-мнению, тобишь, каждый член партии обязуется разделять мнение всех имеющих отношение к делу врачей и со смирением преодолевать все противоречия, не забывая платить взносы на модернизацию диалектики и поминать Гегеля. Прошу товарища учитателя также проверить регулярность и своевременность выплат Дотом партийных взносов.
Последнее моё замечание касательно прямой клеветы в мой адрес. Река Далдыган последние несколько лет не имеет прямого духа-покровителя. Около десяти лет назад решением революционного ретрибунала было решено снять ответственное лицо с должности. Я горжусь, что именно мной были раскрыты детали биографии покровителя реки, позорящие не то, что его, а партийной географии моральный облик. Тройка постановила осудить того за побег из заключения посредством намеренного самоутопления и приговорила его к шестиста годам без права переписки с конфискацией имущества. Так водоём перешёл в не-покровительство партии, однако внедрённые в воду призраки коммунизма плохо приживаются и иногда линяют.
Чти да учи, учтя всё вышесказанное. Жду наставничества. Ежели не прав, то пусть Философ на камне решит - свинец или золото.
Писано мною, чистосердечно
потомственный шаман Алик Норникель
Гера Точка "Д-Н-С, как основа славянской мысли", глава вторая "Конкурентная борьба в условиях Крайнего севера"
КОУО "Союзный дух напарфюменных издателей" - 7629 год от с.м., стр. 234, к изданию прилагается закладка-пробник жвачки со вкусом мятного яблока и слезы Мичурина, на ней изображена гравюра "Озеро Шей-чжи в тихую погоду" авторства Кацусая Хокусики. На суперобложке шрифтом Брайля написано следующее:
Конфуций сказал: большой простор хранит покой в себе.
Миямото Мусаси сказал: желающий битвы - не воин.
Гера Точка сказал: Норникель сам себе палку кинул.
Каждое касание пальца к этим строкам приравнивается к троекратному прочтению вслух гимнов ЦК КП Страны Стоящего Солнца России и получасовому принятию асаны Пионер завязывает галстук.
Показания: полный спектр аутокармических заболеваний
буфф-драма в четырёх действиях
автор: Авось
редактура: гайда.медиа
Иллюстрация: OlgaWatercolor
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
А н т о н, наследник и негодяй.
Л ю б о в ь, безутешная жертва коварства.
П а л ы ч, отец безутешной жертвы коварства, важный человек.
Ф е д я, друг Антона, тунеядец.
Ф и р с е н к о, камердинер Палыча.
А р т - Х а у с, двигатель сюжета, он же - авось.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Комната. Входит Антон с ружьем.
А н т о н. Вот оно, наследство! Ружье! Не поместье с прислугой, даже сад пожалел. Повешу-ка я на стену его, авось пригодится!
Входит Федя.
Ф е д я. Откуда ружьишко?
А н т о н. От дяди, вестимо! Дядя Ваня преставились и ружье лично мне завещали. Остальное – куда делось – одному Богу известно, если, конечно, старый проходимец ему сообщили.
Ф е д я. И что, вот так вот сразу и на стену вешать? Авось пригодится?
А н т о н. Вот и я думаю – авось пригодится! На стене ему самое место! Заряженное ружье на стене – интрига: каков шанс, что в моем доме орудие смертоубийства долго на стене провисит? С точки зрения не самой элементарной физики...
Ф е д я. Ясно, либо выстрелит, либо не выстрелит.
Настойчивый стук в дверь.
А н т о н. Входите!
Ф е д я. Да входите, у нас тут ружье заряжено!
Входит Любовь, в платке и слезах.
Л ю б о в ь. Антон, подлец, мерзавец, негодяй!
А н т о н. Антон!
Л ю б о в ь. Что – Антон?
А н т о н. Я – Антон! И я тут лишний!
Л ю б о в ь. Но это же твой дом!
Ф е д я. Да не здесь!
Л ю б о в ь. Но где же?
А н т о н. Где я лишний? Да где я только не лишний?
Л ю б о в ь. Я, право, не совсем…
Ф е д я. Да пожалей ее.
А н т о н. Антон, подлец, мерзавец, негодяй! Антон здесь лишний, Антон – имя, остальные же – ругательные слова, уст дамы совсем недостойные.
Л ю б о в ь. Тьфу на тебя! Я не за этим здесь! Вы обесчестили меня на сеновале, затем клялись звонить мне в телеграф!
Ф е д я. Антон, на самом деле? Как нетипично для тебя! Обычно ты звонить совсем не обещаешь! А сразу оставляешь карточку визита! С определенным адресом: пошли вы нахер точка ком.
А н т о н. И вправду… Просто, Федор, мне мимолетно показалось, что я готов жениться. Но сие прошло, как жаль, ведь так я близко был к решению, что оставит позади все мои беды.
Ф е д я. Все три?
А н т о н. И даже еще несколько.
Настойчивый стук в дверь.
Иллюстрация: Юрий Прядко "Неожиданный гость"
А н т о н. Не родственник тебе? Уж больно звук похож!
Л ю б о в ь. Ума не приложу. Хотя, возможно, сие отец мой в гневе!
Ф е д я. Быть может, вытащить патроны из ружья?
А н т о н. Не смей, ни в коем случае, висит оно для дела! Войдите же!
Входит Палыч, вместе со своим камердинером Фирсенко.
П а л ы ч. Мерзавец!
А н т о н. Антон, подлец и негодяй!
П а л ы ч. Убить тебя немедля? Иль причину объяснить?
Ф е д я. Объяснить, конечно, у нас тут не театр немого кино, а очень даже оживленная беседа!
П а л ы ч. Ты обесчестил мою дочь – умри же неминуемо!
Ф е д я. И это называете вы объяснением? Вы пропустили почти все! За что же?
П а л ы ч. За, что он обесчестил, знамо дело!
А н т о н. За что, за что… За милый смех и молодую кожу! За грудь красивую и вырез на спине! За две бутылки самогона на спор с Федей!
Ф е д я. Право, не самый важный факт! Но убивать запрещено законом!
П а л ы ч. Дуэль?
А н т о н. Вы из какого века?
П а л ы ч. Из того, где ценят честь девичью и боятся гнева отеческого, вот откуда я!
Ф и р с е н к о. Господин, я соучаствовать не буду. Однако я готов подать вон то ружье вам!
А н т о н. Ружье не трогать, оно для дела надобно!
Ф е д я. Ведь существует способ и другой!
П а л ы ч. Каков же?
Ф е д я. Свадьба!
А н т о н. Не бывать…
Федя толкает Антона локтем под ребра.
Ф е д я. Заткнись, придурок, разберемся позже!
Продолжение следует
Продолжение интервью внештатного корреспондента гайда.медиа Алексея Скабичевского с писателями Дмитрием Громовым и Олегом Ладыженским, публикующимися под псевдонимом Генри Лайон Олди. Начало беседы тут.
Олег Ладыженский и Дмитрий Громов/Фото: Мир Олди
гайда.медиа: Что изменилось в украинских издательствах за последние 20 лет?
Г. Л. Олди: Если поднять статистику, то вот уже минимум десять лет украинский книжный бизнес, к нашему большому сожалению, демонстрирует падение базовых показателей (количество выпускаемых наименований, средний тираж и т. д.). Эту отрицательную динамику мы в полной мере ощутили, что называется, на собственной шкуре.
В свое время у нас вышло около десятка книг на украинском. Издавались мы в Украине и на русском, участвовали во многих сборниках и антологиях. Увы, в последние шесть-семь лет мы предлагаем издателям наши книги на украинском языке, но результата пока нет. Возможно, он будет позже, вот тогда и поговорим об изменениях в положительную сторону.
гайда.медиа: Поменялось ли что-то за последние годы во взглядах Минкульта Украины на массовую культуру?
Г. Л. Олди: Про Минкульт ничего сказать не можем. Они с нами никогда не связывались, предложений от них не поступало, а угадывать мысли министров и чиновников мы не умеем. Вот, к примеру, написали мы роман «Нюансеры», где фактически объяснились в любви к родному городу Харькову, описав его, каким он был в конце XIX века, с многими выдающимися личностями и событиями. 60 рецензий и развернутых откликов, но только не от министерств и ведомств. Мы с ними живем в параллельных непересекающихся реальностях. Ну и хорошо, у каждого своя работа.
гайда.медиа: Кого из современных украинских авторов вы можете порекомендовать?
Г. Л. Олди: Говоря о тех, кого принято называть фантастами, мы не можем не вспомнить наших друзей и коллег Андрея Валентинова, а также Марину и Сергея Дяченко (сейчас они живут в США, но тем не менее).
Далее: Владимир Аренев, Андрей Дашков, Наталья Щерба в сегменте детско-юношеской фэнтези; Симона Вилар. Прекрасные поэты Александр Кабанов, Сергей Жадан и Борис Смоляк.
Наверняка кого-то сходу подзабыли, за что сразу извиняемся. Впрочем, это наши личные вкусы. У кого-то другого список будет иной.
Генри Олди на встрече с читателями/Фото: author.today
гайда.медиа: Как вы относитесь к своей аудитории?
Г. Л. Олди: Свою почтенную публику мы уважаем и ценим. Читатель всегда прав, когда делится субъективным впечатлением от книги. Когда же он претендует на объективность («Мне не нравится» превращается в «Это чтиво отстой!»), он из читателя превращается в критика и литературоведа. А к критикам мы уже относимся по-разному, в зависимости от уровня их профессиональной подготовки и умения анализировать материал.
гайда.медиа: Какие из ваших книг не были поняты массовым читателем?
Г. Л. Олди: Что это за зверь «массовый читатель»? Каждая книга понимается или не понимается конкретным человеком, причем в разной степени. Тут не работает магия больших чисел. И не писателю оценивать: поняли его или нет? Время покажет.
Скорее, здесь можно говорить о книгах более популярных, более востребованных читателем («Путь Меча», «Ойкумена», «Герой должен быть один») и менее востребованных («Шутиха», «Маг в Законе», «Нюансеры»).
Впрочем, на «Нюансеров» уже написано столько рецензий, что меньшая популярность отлично компенсируется активнейшей реакцией тех, кто приобрел и прочитал.
гайда.медиа: Насколько читателю интересен наш мир, наше время?
Г. Л. Олди: Должны признаться, что читатель все-таки предпочитает костюмированные спектакли в ярких декорациях. Иногда приходится сегодняшние реалии заворачивать в обертку эпичности, фэнтези, космической оперы, историчности другой эпохи, иначе читатель готов уйти от книги. Тем не менее, мы регулярно пишем книги про «здесь и сейчас», хотя бы для того, чтобы не терять форму. Нарисовать петуха, как говаривал китайский художник, гораздо сложнее, чем дракона: дракона не видел никто, а петуха видели все.
гайда.медиа: Когда вы пишете про нынешние реалии, насколько это интересно вам, как авторам, и что может быть интересного снаружи? Всё-таки классик писал: «Не выходи из комнаты...»
Г. Л. Олди: Когда умер Алексей Толстой, в его кабинете обнаружилось сотни три эскизов-зарисовок, написанных по-разному, в разной стилистике. Это все было описание вида из окна кабинета. Так что о чем бы мы ни писали, будь это далекая галактика или Древняя Греция, мы пишем о нашей с вами обыденности. Иначе не умеем.
гайда.медиа: Собираетесь ли вы продолжать цикл «Ойкумена»?
Г. Л. Олди: Этого ответа мы сейчас не дадим. В данный момент мы сказали все, что хотели. Ну, почти все. Продолжать ради гонораров, на волне спроса мы не станем. Но если вдруг идеи оформятся в новое художественное решение —все может быть.
Обложка книги «Ойкумена. Космическая симфония»/Иллюстрация: Владимир Бондарь
гайда.медиа: Ранее вы озвучивали идею опубликовать в электронном формате историю написания «Ойкумены».
Г. Л. Олди: Читатели просили нас опубликовать планы к эпопее, каких набралось на хорошую книжку, мы размышляли на эту тему вслух в интернете — и пока что решили не делать этого.
гайда.медиа: Ваше увлечение рассказами вначале превратилось в цикл «Смех дракона» — своеобразный трибьют Роберту Говарду, автору «Конана», — а позже и вовсе в роман «Циклоп». В следующем году вашему последнему рассказу исполнится 10 лет. Неужели этот жанр исчерпал себя для вас?
Г. Л. Олди: Для рассказов нужно особое состояние. Видимо, оно нас не посещает, поэтому рассказы не пишутся. Зато пишутся повести: «Заря над Содомом», «Право первородства». Весь наш новый роман «Карп и дракон» собран из повестей, прошитых единым сюжетом, временем и местом действия. Еще пишутся стихи и миниатюры, которые собираются в циклы и временами публикуются. Тоже рассказы, только маленькие.
Обложка книги «Карп и дракон»/Иллюстрация: Владимир Бондарь
гайда.медиа: 23 декабря вышла в электронном виде первая часть вашей дилогии «Повести о карме». Главный герой — подающий надежды японский детектив со слугой-иностранцем. Каково вам работать в этом литературном направлении?
Г. Л. Олди: Мы не впервые вплетаем детективную канву в свои книги. Ни одна из наших книг не была «чистым» или «классическим» детективом. Но элементы детектива в большей или меньшей степени мы использовали во многих. К примеру, «Бык из машины» — нуар-киберпанк-детектив; «Мессия очищает диск» — историко-авантюрный фэнтези-детектив на материале средневекового Китая; «Шерлок Холмс против марсиан» — ироничный литературоцентричный мэшап-стимпанк-детектив.
И вот — «Карп и дракон», мистический детектив на материале альтернативной Японии конца XVII века. Да, пожалуй, детективная составляющая в «Карпе и драконе» проявлена сильнее, чем в названных выше книгах. Но, в принципе, детективное расследование — лишь один из множества литературных приемов, которыми мы пользуемся. В «Карпе и драконе» детективную интригу мы использовали в большой степени, что называется, «на полную катушку». Очень интересный и полезный опыт.
гайда.медиа: Если говорить про детектив, как литературное направление, вы ориентировались только на японскую школу?
Г. Л. Олди: Мы не ориентировались только и исключительно на «японскую школу детектива». На общие принципы построения детективного расследования и сюжета — да, в значительной степени (хотя и не только на них). На реалии и декорации Японии XVII века — тоже да.
Но Япония у нас альтернативная: за 100 лет до описываемых нами событий будда Амида явил людям чудо, коренным образом изменив дальнейшую историю Страны Восходящего Солнца, превратив ее в Чистую Землю. В этих-то условиях (которые для них, в отличие от читателя, вполне естественны и привычны) нашим героям и придется действовать. Так что снова мы работаем на стыке жанров -- альтернативной истории, исторического романа, мистики, фэнтези, детектива и психологической прозы.
гайда.медиа: Под вашим пером масоны вербовали Пушкина для убийства царя, а Станиславский стал настоящим магом мизансцен. Мало верится, что вы не можете справиться с написанием романа «Говард и Говард», посвященного двум праотцам современной фантастики — Говарду Лавкрафту и Роберту Говарду. Когда вы понимаете, что книгу не стоит даже начинать?
Г. Л. Олди: Книга должна созреть. Некоторые замыслы вылеживались у нас по 10-15 лет. Для книги надо собрать материал. Это тоже долгий и утомительный процесс. Если мы видим, что книга не созрела, а материал для нее не собран в достаточной степени, мы не пишем эту книгу. Опять же, мы вполне можем перегореть, утратить интерес к теме, которая волновала нас когда-то.
гайда.медиа: Что бы вы посоветовали читателю, который впервые читает ваши книги и понимает, что это не его?
Г. Л. Олди: Для читателя, который впервые взял в руки нашу книги и понял, что это «не его», есть два варианта.
1. Сделать еще одну попытку. Взять другую книгу, третью. Они у нас разные. Глядишь, другая окажется «его».
2. Не читать больше Олди и не мучать себя. Писателей много, книг еще больше – всегда можно найти что-то на свой вкус.
гайда.медиа: Встречали ли вы фанатов довольных вообще всем вашим творчеством?
Г. Л. Олди: Фанатов (мы, скорей, назовем их преданными читателями), которые довольны всем нашим творчеством, мы встречали. Их не слишком много, но они есть. Относимся мы к ним дружелюбно, но излишние публичные восторги не снизят нашего собственного критического отношения к себе-любимым.
гайда.медиа: Можете ли вы представить себе роман Стивена Кинга «Мизери» в реальном мире?
Главная героиня романа «Мизери» Энни Уилкс в исполнении Кэти Бэйтс/Режиссер: Роб Райнер
Г. Л. Олди: Легко! Книги Кинга очень реалистичны и талантливо, убедительно написаны. Фактически мы давно живем в сходной ситуации: Кинг просто заострил проблему, которая хорошо знакома любому творческому человеку — обоюдная зависимость публики и актера, слушателей и музыканта, читателей и писателя.
В 1991 году два харьковчанина, Олег Ладыженский и Дмитрий Громов, начали публиковать свои книги под общим псевдонимом Генри Лайон Олди.
Дмитрий Громов и Олег Ладыженский/Фото: Irina Andronati
За последние десять лет они успели написать 24 романа. Среди них цикл трилогий «Ойкумена», включающий в себя уже 15 книг.
Внештатный корреспондент гайда.медиа Алексей Скабичевский побеседовал с писателями.
гайда.медиа: Вы активно продвигаете себя в интернете. Сколько площадок вы уже охватили?
Г. Л. Олди: И как люди, и как писатели мы несколько раз пережили слом исторических эпох. В литературе это была смена носителя информации – бумага уступает позиции «электронке», читатель смещается в интернет. Но мы никогда не боялись перемен, ища свое место в происходящем. Так случилось и в отношении интернет-площадок, созданных для реализации писателя.
Мы присутствовали при создании Литреса, наладили контакты с издательством «Проспект», создали собственную площадку «Мир Олди», год назад зашли на Автор.Тудей. Работаем с производителями аудиокниг и с их площадками. Появится что-то новое, что покажется нам интересным – заглянем и туда. Мы предпочитаем пробовать, делать, разбираться, а там видно будет.
гайда.медиа: Насколько профессиональны литературные агенты в Украине и СНГ?
Г. Л. Олди: Институт литагентов у нас практически не развит. Мы говорим об этом со знанием дела, поскольку сами много лет занимались сходной деятельностью, помогая начинающим авторам, а также своим друзьям-литераторам в их контактах с издательствами. Сейчас же, когда мы уже давно наблюдаем падение книгоиздательской отрасли, литературное агентирование практически утратило смысл.
гайда.медиа: Что лучше для автора — взаимодействовать с аудиторией лично или через посредника?
Г. Л. Олди: С аудиторией мы взаимодействуем большей частью лично. Хотя, если вопрос идет о ряде чисто информационных объявлений в интернете, на сайтах, где мы присутствуем мало — мы спокойно относимся к тому, что эти объявления делают по нашей просьбе другие люди, и благодарны им за эту работу.
гайда.медиа: Помогают ли издательства защищать авторские права писателя?
Г. Л. Олди: Эту борьбу издатели если и ведут, то стратегически. Пытаются лоббировать необходимые законы, участвуют в организации ассоциаций, противодействующих пиратству, финансируют их и поддерживают юридически, подают необходимые иски. Но справиться с нелегальными интернет-издательствами (их ошибочно именуют «пиратами») можно только при активной поддержке государства и правоохранительной системы, чего мы в данный момент не наблюдаем.
Другое дело, что мы видим изменение подхода у достаточно большой аудитории читателей. Если у потребителей подход не изменился («Да что я, дурак, платить деньги, если можно взять даром?!»), то все больше становится читателей, чей подход иной («Да что же я, не уважаю ни себя, ни писателя – брать даром? Я ценю чужой труд и люблю творчество этого писателя!»). Здесь мы видим определенную надежду на изменение сложившейся ситуации.
гайда.медиа: Вы упоминали, что не увлекаетесь комиксами, но некоторые ваши рассказы могут поместиться в формат графического романа. Стивен Кинг и Брендон Сандерсон, например, уже создавали комиксы по своим текстам. Готовы ли вы к подобным экспериментам?
Пример комикса, сделанного по серии книг Стивена Кинга/Иллюстрация: Ричард Исанов
Г. Л. Олди: Да, мы не увлекаемся комиксами. Но мы не противники комиксов и никогда не были против того, чтобы по нашему роману (повести, рассказу) нарисовали комикс или графический роман. Что, или вернее, кто для этого нужен? Издатель с деньгами, который будет заинтересован в выпуске такого графического романа, и хороший художник, который умеет рисовать комиксы.
Как минимум, один (на самом деле не один) такой художник среди наших хороших знакомых есть. Это харьковчанин Александр Семякин, который давно иллюстрирует наши (и не только наши) книги, а в свободное от издательских заказов время рисует свои оригинальные комиксы. Дело за издателем и финансированием. Объявится такой издатель — уверены, мы с ним договоримся.
гайда.медиа: Недавно у канала HBO вышло продолжение культового графического романа «Хранители». Главный герой (спойлеры) теряет память, забывая о своих суперспособностях, но былые силы возвращаются к нему после нападения. Не напоминает ли это ваших антисов из «Ойкумены»?
Г. Л. Олди: Приведенный вами пример если и напоминает наших антисов, то весьма отдаленно. Что же до образов, идей или сюжетных ходов из наших книг, то мы не раз обнаруживали сходные мотивы в фильмах, сериалах и книгах, вышедших уже после публикации наших книг. Но вряд ли такие моменты были позаимствованы у Олди.
В большинстве случаев мы абсолютно уверены, что создатели фильма или сериала наших книг не читали. Идеи носятся в Ноосфере, не иначе. А даже если бы и читали — что с того? Подобные моменты не являются объектами авторского права.
Антис способен выходить в открытый космос без средств защиты и перемещаться со сверхсветовой скоростью. Чем не родственник Доктору Манхэттену?
гайда.медиа: Если бы вы заметили, что кто-то воспользовался вашим образом и получилось, как минимум, хорошо, что бы вы сделали?
Г. Л. Олди: Да ничего бы не предприняли. Если идея или образ обыграны удачно – мы бы радовались и получали удовольствие от просмотра. Если неудачно – просто пожимали плечами.
гайда.медиа: Обычно в литературном мире косо смотрят даже на автора, публикующего всего по книге в год. Того же Пелевина критики поклёвывают. Вы же последние 14 лет выдаёте по две-три книги в год. Куда вы так торопитесь?
Примечание редакции: планку писатели точно держат. На сайте "Фантлаб", куда стекаются поклонники фантастики, ни одно произведение, написанное за последние десять лет, не было оценено ниже 6.9 по десятибалльной системе.
Г. Л. Олди: Мы всегда писали две-три книги в год — вот уже практически 30 лет. Это наш обычный ритм работы. Кстати, следует помнить, что в отличие от помянутого вами Пелевина, нас двое, а значит, рабочих рук четыре, а головы две. Выходит, мы не торопимся, а нашли свой персональный график, его и соблюдаем. Здесь можно добавить, что мы много работаем, а не сетуем на творческие кризисы. Работа — лучшее лекарство от кризисов.
Что же до клювов критиков — пусть щелкают. У нас свое дело, у критиков свое.
гайда.медиа: Вы одни из первых русскоязычных авторов, сделавших личный интернет-магазин. Стоит ли игра свеч?
Г. Л. Олди: Чтобы создать личный интернет-сайт с книгами, писателем быть недостаточно. Как минимум, нужны программисты и дизайнеры. Поэтому мы очень благодарны всем замечательным людям, которые участвовали в этом проекте и участвуют по сей день (в первую очередь, мы говорим о бессменном и уникально трудолюбивом кураторе сайта Евгении Ступникове, ведущем авторский сайт «Мир Олди»).
гайда.медиа: Помогает ли магазин бороться с книжными пиратами?
Г. Л. Олди: Создавался сайт вовсе не для сверхприбылей (понимающие люди сейчас улыбнутся) или борьбы с пиратами. Просто честный читатель, давно обжившийся в интернете, должен иметь возможность реализовать свое желание легального приобретения «электронки», и ему надо помогать в этой реализации всем, чем можно.
Потребитель сам решит свои проблемы, а читатель – наш друг, мы готовы поработать для него.
гайда.медиа: Личный интернет-магазин требует немало времени. Как вы справляетесь с таким насыщенным графиком?
Г. Л. Олди: Свой рабочий график, куда входит много разных дел, мы тщательно планируем заранее, как и распорядок дня, куда помимо работы входит и утренняя гимнастика, и отдых. Отсекаем лишнее, регулярно смотрим, от чего следует отказаться, чему следует уделить больше времени. Если правильно строить режим дня (недели, месяца, года, жизни), можно очень много успеть. И в театр сходить, и книгу прочесть, и музыку послушать.
Следовало бы добавить, что мы вообще большие труженики, но скромность не позволяет.
гайда.медиа: Вы часто в своих произведениях достаточно скептично отзываетесь об интернете и поведении людей в нём. Как, на ваш взгляд, изменилась сетевая культура и общение?
Г. Л. Олди: Сетевая культура поведения и общения ничем не отличается от культуры общения в реальной жизни. Она просто ярче и острее демонстрирует общие тенденции. В частности, такие, как упрощение, падение грамотности, агрессивность, нетерпимость к чужому мнению.
гайда.медиа: Вы издаётесь и в зарубежных странах. Как началось ваше сотрудничество с французским издательством Mnemos?
Г. Л. Олди: С издательством Mnemos нам очень помогла супружеская пара замечательных переводчиков: Виктория и Патрис Лежуа. Мы познакомились с ними через интернет. Виктория и Патрис читали наши книги и захотели предложить их для перевода и издания на французском. Они связались с издательством Mnemos, и те выбрали двухтомный роман «Маг в Законе». Виктория и Патрис перевели роман для издательства, роман был успешно издан. Кстати, отклики от французских читателей были весьма благожелательные.
Дилогия «Маг в Законе», выпущенная изданием Mnemos/Фото: Мир Олди
гайда.медиа: Какую отдачу вы чувствуете от переводов на иностранные языки? Приходится ли вам адаптироваться под рынок?
Г. Л. Олди: Мы всегда писали и сейчас пишем то, что хотим, и так, как хотим это написать. Мы не подстраивались под рынок — отечественный или зарубежный. Под читателя, издателя, критика, маркетолога, книготорговца. В итоге, как показала практика, всегда находится определенное количество читателей, которым интересно то, что мы написали, ориентируясь лишь на свое собственное видение той или иной книги.
То же и с переводами. Мы предлагаем для переводов уже готовые, написанные и изданные на русском языке книги, не стремясь их адаптировать к зарубежным реалиями, трендам, тенденциям, читательским или издательским запросам. К счастью, написали мы немало, книги наши разные по жанрам и стилистике, так что в итоге зарубежные издатели находят среди наших книг то, что, по их мнению, может заинтересовать местного читателя.
Наши книги издавались на украинском, польском, французском (во Франции и в Канаде), литовском, чешском языках. Отдельные рассказы выходили на венгерском, испанском, китайском, эстонском и т. д.
гайда.медиа: Влияют ли издания разных стран друг на друга?
Г. Л. Олди: Друг на друга эти издания не влияют. Разве что, увидев, что писатель уже издается на разных языках, зарубежный издатель может проявить несколько большую заинтересованность.
гайда.медиа: В последнее время растёт интерес к восточноевропейской фантастике, как обстоят дела со спросом на книги русскоязычных и украиноязычных авторов?
На европейских языках издаемся не только мы, но и целый ряд наших коллег. Так что интерес к творчеству русскоязычных и украиноязычных авторов есть. Не ажиотажный, но есть
С чего начинается уголовное дело?
А лучше зададимся вопросом - где оно начинается?
Корни этого конкретного дела берут своё начало в Шереметьевском аэропорту. Там таможенники задержали мастера кожевенного комбината Аркадия Каца. Он — простой житель Бердичева, решивший слетать туда-обратно в Америку. На дворе — октябрь, 1980 год; кгбшники, шмон. При обыске у мастера кожевенного цеха нашли чуть больше тридцати тысяч рублей. Советские таможенники вряд ли ожидали найти такую сумму у простого жителя Бердичева, мне кажется.
Когда на допросе Каца спросили: "Откуда деньги?", он не стал тянуть резину. Мафия своих не сдаёт, но и Кац — не мафия. Он рассказывает про Софию Гольденберг. Она живёт во Львове, ей уже 51 год и у нее дочь в Америке. Дочь недавно взяла кредит на открытие магазина. Вроде что-то не так с магазином, не хватает денег.
София обращалась к посредникам, но те дерут какую-то бешеную комиссию. Платишь почти десять долларов, а дочь получает лишь доллар. Если по официальному курсу советский рубль стоит около шестидесяти тогдашних центов, то нелегальный курс делал сальто — доллар стоит пять рублей. К слову, на один старый доллар сейчас вы смогли бы получить два современных.
Кац даже слышал, что она уже выслала дочери почти двести тысяч долларов. Через посредников, конечно. Дочь же получила лишь сорок тысяч. Вот София и обратилась к Кацу за помощью, передав ему авиабилеты и деньги.
Откуда у Гольденберг деньги? Она — заведующая одного из отделов в львовском райгастрономторге. Так что деньги водятся.
В тот же день во Львове арестовывают Софию. Конечно же, КГБ обыскивает квартиру Гольденбергов. При обыске находят ещё сто тысяч рублей. Дальше — обыск друзей Гольденбергов. У них КГБ находит денег и драгоценностей на сумму чуть больше семидесяти пяти тысяч рублей.
Дело приобретает всеукраинскую огласку. Партийцы исключают трёх старых членов КПСС из своих рядов. В управлении продторга — масштабные ревизии. Недостачи, расхищения, спекуляции на черном рынке — всё это обнаруживается практически моментально. Вскрывается даже, что София некогда пыталась дать взятку председателю районной комиссии.
Всё это подробно изложено в "докладной записке об окончании предварительного следствия по уголовному делу на Гольденберг и Каца". КГБ отправляют эту записку Владимиру Щербицкому, первому секретарю ЦК КП Украины и великому кризис-менеджеру своей эпохи. Дело переходит под его личный контроль. Через шесть лет тот же Щербицкий возьмёт под свой контроль Чернобыльскую катастрофу.
К слову, в записке сумма, которую пытался перевести Кац, резко уменьшилась — "свыше 27 тысяч рублей”. Математически верно, но вызывает подозрения.
На момент, как докладная записка попала к Щербицкому, органы наблюдали за мужем Софии Хаимом Гольденберг уже почти год.
У него богатая биография. За свои 60 лет Гольденберг успел заработать на Второй Мировой инвалидность третьей группы и к ней, вдобавок, орден Славы и четыре медали. В докладной записке к Щербицкому Виталий Федорчук, тогдашний глава украинского КГБ, предполагает, что Гольденберг мог купить свои награды.
Хаим же, заняв в 53-м году должность заведующего группой продовольственных магазинов, строит свой бизнес. К восьмидесятому году он скромно оформляет себя на должность заведующего кафе "Мороженое". И тут-то силовые структуры насели на его жену. Понятно, что Хаим — следующий. Глупо предполагать, что опытный советский чиновник не подготовится. Конец весны, 26 мая 81-го года за ним пришли. Гольденберг арестован.
Всё в порядке, прикормленный старший помощник областного прокурора держит в курсе Хаима. Помощника зовут Дорош В.М. О нём известно немного. По уши обмазанный дефицитом и "девушками", которых ему щедрой рукой подгоняла София Гольденберг, помощник прокурора сливает всю информацию, полученную следствием.
Под арестом Хаим долго не пробыл, уже через три дня прокурор области Антоненко выпускает его. Свое решение прокурор объяснил недостаточным количеством оснований для ареста.
Интересный факт: на допросах Гольденберг не отрицает, что у него что-то есть. Виктор Федорчук, председатель КГБ Украинской ССР пишет о поведении Гольденберга на допросах: "подтвердил наличие у него разыскиваемых ценностей..." Другое дело в том, что Гольденберг сразу же начинает предлагать ценности в обмен на свободу. И как-то быстро прокурор области отпускает Хаима. Впрочем, если верить документам, то "...установить места хранения золота, сберегательных книжек и денег не представилось возможным".
В следующий раз за Гольденбергом силовики приходят через одиннадцать дней. Он ускользнёт из-под носа сотрудника прокуратуры. Только после этого в прокуратуре решают отстранить от дела Гольденбергов помощника прокурора Дороша.
Полгода Гольденберг удачно бегает от КГБ и милиции и добирается в Павлодар, что в Казахстане.
Собственно, оттуда Хаим собирается, согласно уголовному делу, бежать за рубеж. Добавлю, турагенств нет, выбор небольшой: Монголия, Киргизия, Китай. За это Гольденберг получит ещё одну статью. Можно понять застывшего перед распутьем бывшего заведующего, нынешнего беглеца.Бегать долго не удалось. Украинские оперативники КГБ тоже добрались аж до Павлодара. Там они находят Гольденберга, арестовывают его и увозят во Львов. Конец января 82-го года, вокзал, тепловой вагон для арестантов и долгая поездка. Дальше — не менее долгий суд.
Чтобы оценить ущербы от деятельности Гольденберга, пришлось подключить экспертов. Подсчёты, ревизии, оценки... Время тянется. До финального заседания Гольденберг успевает полгода просидеть в СИЗО. В итоге грешков за ним эксперты насчитали на шесть статей:
• хищение государственного имущества в особо крупных размерах;
• покушение на незаконный выезд за границу;
• соучастие в нарушении правил о валютных операциях;
• злоупотребление служебным положением;
• получение взятки;
• служебный подлог.
Хаима Гольденберга, конечно, расстреляли. Двенадцать его сообщников получили тюремные сроки.
По окончательным оценкам, Гольденберг и его 12 сообщников "похитил различными способами" госимущество. Ущерб — около 400 тысяч рублей. В переводе на нынешний доллар, с учётом изменений курса, всего расхитили на 1 304 741 доллар США; себя же заведующий не обделил, выделив себе 228 тысяч рублей. Говоря проще, 711 691 доллар.
Даже через сорок лет этот коррупционный скандал до сих пор помнят во Львове. Экскурсоводы рассказывают легенды про Гольденбергов, а бар, который держала под собой София, не так давно начали реставрировать.
Текст взят с одного телеграм-канала. Без рекламы. Если будут вопросы про котолампу, готов кинуть в комментарии ссылку на архив со сканами документов.
