Как-то раз я засел в дотку и рубился без перерыва несколько дней. Когдя я опомнился, то в руке у меня была палка засохшей колбасы, трусы натянуты на голову, а ноги нервно тряслись и поджимались, так как из пукана ломилась наружу выращенная и добротная какашища. Тогда я понял, что ещё секунда и мой анус взорвется, причем так, что жопу мою потом ещё месяц будут собирать по всему городу. Быстро слетев со стула, я прижал свое дупло обеими руками и ломанулся до толкана. Логически я понимал, что до него не добегу, а так как кухня была ближе, я забежал туда. На плите мирно закипал чайник, попугай в клетке дремал и сквозь сон, что то чирикал про евреев и холокост, радио тихо играло какую-то старую и добрую песню. Все эти звуки заглушал мой трещащий пукан. Не в силах терпеть ни секунды, я отворил холодильник. Пару дней назад я заглядывал сюда, чтобы найти, что поесть, сейчас я планировал вернуть товар обратно. Схватив первое, что попалось под руку, то бишь литровую банку с солёными огурцами, я опустил свою жопу в рассол и сдерживая крики облегчения стал слушать радио. Когда я кончил дело, то понял, какую же херню натворил и попытался немедленно скрыть следы своего преступления, но тут за дверью послышался батин пердёж и пыхтение. Я встрял! Быстро закупорив банку и засунув ее в холодильник, я весело поплясал перед зашедшим батьком и ломанулся к себе в комнату. Батя на это никак не отреагировал, так как я ебанутый и все это знают.
Забежав в комнату я стал ждать конца. Но пока я его ждал, то упал в дикий отруб, так как, повторюсь, несколько дней ебашил без передыху. Проснулся я утром от того, что меня пару раз бошкой ударили о шкаф и за ноги выволокли в комнату. Я как обычно закричал и стал дергать себя за хуй, но взбешённого батю это не останавливало. Пинками меня доставили на кухню, где на столе красовалась банка с огурцами.
- Что это такое, гадёныш!? - завопил батька и окунул меня бошкой в рассол, - ну? узнаешь?
Ну а как не узнать-то. Вот банка. В центре плавает моя говёха, а по краям банки жмутся огурцы, которые крестятся.
- Впервые вижу, - говорю.
- Видишь впервые значит. А сейчас мы проверим. Твоё это или нет. Сейчас я возьму это говно и засуну тебе в жопу. Если обратно залезет, пеняй на себя!
От таких слов мне аж дурно стало. Батя, без всякой брезгливости засунул руку в банку и стал пытаться ловить мою какашку, но та поняла в чем дело и стала лавировать.
- Ах ты ж зараза, ну-ка, давай, сюда иди, - ворчал батя. наконец он сдался. - Тогда я засуну тебе в жопу огурец! - не унимался тот, достал из банки огурец и попытался сделать трюк доктора попова, но я ударил батю по яйцам вылил на него банку и выпрыгнул в окно. К счастью, я упал прямо в помойку к Петровичу и непременно поделился с ним своей грустной историей. Петрович сначала дико угарал, а потом назвал меня ебанутым. Я ему потом как-нибудь справку покажу.
