MackFresh

Хочу вам рассказать о самом страшном из призраков, которого можно встретить на земле, по версии Биталика. Видом своим он мог напугать любого взрослого одной лишь поднятой бровей, а его черно-белый образ снился подросткам в кошмарах. Лицо, продолговатое и избавленное от морщин, было награждено полузакрытыми глазами. Они скучали из-за "слабаков", убегающих прочь, при этом он каждый раз тяжело вздыхал и брался читать очередную газету. Призрак носил застегнутое пальто с висящими рукавами. Может показаться, что у него не было рук, но они, худощавые и длиннопалые, выбирались на свет из отверстия между второй и пятой пуговицей пальто. Из него, кстати, он магическим образом вытаскивал все что угодно: от газеты тысяча девятьсот давнего года до шкафов с богатым выбором верхней одеждой (В основном пальто). А звали самого ужасного призрака Биталик.

К своим годам он уже перестал пугать людей и задумывался о спокойной жизни где-нибудь далеко на краю человечества. Но старость не удалась и Биталик жил в детском саду в центре огромного города, стараясь не обращать внимания на происходящее вокруг. Призраку никогда не удавалось напугать детей (он считал, что они еще не знают, чего бояться), поэтому он и выбрал их дневной приют в качестве пристанища на время. Сейчас он и сам не вспомнит день, когда заселился, но с его приходом в детсаде установились несколько правил. Во-первых, 7 стул с левой стороны в игровом зале занимал только он и каждый посягнувший на него имел возможность слышать свое имя сотни раз в неожиданных метах. Самого смелого хватило на двадцать семь минут. Смельчак расплакался, а после пришли родители и его больше никто не видел. Во-вторых, его имя никто не должен называть, это было самым легким, ведь его имя никто и не знал. В-третьих, никто не должен знать о нем. Видите ли, Биталика не каждый может разглядеть. Поэтому, он не любит, когда вокруг перешептываются и тычут в него пальцем. Таких он наказывал большим набором проказ.

Однажды появилась девочка, которая разом нарушила все три правила. Биталик возвращался с прогулки, когда увидел ее на своем стуле. В больших голубых глазах показался отблеск насмешки, колющий его изнутри. Имени девчушки он не знал, поэтому начал беседу:

-Это мой стул!

Она улыбалась и, качая ножками, продолжала смотреть на черно-белый призрак.

-Мой стул! Понимаешь? - через минуту молчания бровь Биталика взмыла вверх - Ты говорить умеешь?

Он вытащил руки из пальто. В правой был плакат с алфавитом, а в левой указка:

-Это буквы - сделал паузу, пытаясь понять, уловило ли дитя мысль - Повторяй за мной: эМ - и указка остановилась на буке М

-Мэ

-О

-Оаоа

-Й

Девочка не повторила.

-Буква сложная, но обязательна для этой фразы - сквозь зубы процедил призрак.

-Мили пойди сюда, я сделаю тебе нашивку - раздался голос воспитателя.

-Сейчас! - девочка спрыгнула со стула и убежала.

Биталик на пару мгновений закрыл глаза, а его рука продолжала показывать букву Й. Он выдохнул огненным паром из ноздрей и убрал руки под пальто. Перед тем как сесть, призрак развернулся и увидел эту нахалку, которая тыкала в него пальцем и что-то говорила мальчику на ушко. Скучные глаза в момент раскрылись и наполнились гневным огнем Гекаты. "Ну, это уже слишком" подумал Биталик.

Детсадовский призрак сидел на своем седьмом стуле и прикрыл лицо газетой. На самом деле он выжидал, когда нахальная девчонка появиться в поле зрения. Это можно было понять по не бегающим глазам.

-А как тебя зовут?

Ошарашенный Биталик чуть было не выронил газету, но вовремя поймал ее. Собравшись и сделав непоколебимое лицо, он уставился на Мили.

-Биталик, но можно просто - Бит - с важным видом сказал призрак все еще конфуженный своей нелепостью.

Через мгновение из его ноздрей пошел пар, брови сдвинулись, а глаза наполнились желанием убивать. Он сам назвал ей свое имя и маленькая девочка автоматом нарушила второе правило.

-Ты чайник? - Мили положила правую руку на пояс, а левую согнула в локте и задержала кисть на уровне плеча. Потом пробежалась глазами по позе чайника и, удостоверившись, что все правильно, показала белоснежные зубы в улыбке.

Это была последняя капля и Бит исчез. Он ненавидел эту девочку как личного обидчика задевшего самое живое у мертвого. Призрак решил устроить ей Ад в детском саде.

Утро было ярким, свежим и наполнял легкие новыми возможностями. Радостней утром, только молочная каша с кружкой какао. Мили как раз уплетала с великим наслаждением манную кашу, запевая теплым какао, как вдруг появилась едко улыбающаяся голова Бита.

-Вкусно?

-Офень! - и девчушка улыбнулась насколько это возможно, прищурив глазки. Ее светлые волосы редкими локонами скатывались по краям так, что не мешали солнечным лучам стереть все тени с лица.

Стоит пояснить. Ранним утром Биталик добавил в шесть раз больше масла в кашу Мили и в шесть раз больше сахара в стакан. Довольный сам собой он поджидал нужного момента под столом, сдерживая смешок.

Он убрал улыбку и нахмурил лоб, давая понять всем своим видом, что ему не нравится происходящее. С каждой ложкой Мили казалась все счастливее и счастливее. Ее улыбка наполняла щеки румянами, а глаза сверкали от восторга. Голова призрака с недовольным видом провалилась под стол.

После завтрака дети обычно выходили на улицу, на прогулку. В этот день ничего не поменялось, кроме огромной лужи образовавшийся у входа. Кто-то забыл закрыть поливочный шланг, и он наполнил небольшую яму водой. Дети, забыв обо всем, игрались в луже раскидывая в друг друга водянистые снежки из грязи. Даже воспитатели не смогли их вытащить из лужи.

За все картиной наблюдал Биталик. Его зубы издавали противный скрип, пробирающий до костей.

Перед тихим часом в спальню залетела черно-белая фигура и мгновенно пропала под кроватью. Через десять минут на эту кровать легла Мили. Она ерзала, пытаясь заснуть, но у нее это не получалось. Тут же на шум появился Бит. Он высунул из-под пальто книжку с самыми страшными сказками и монокль на длинной ручке. Открыв книгу где-то на середине призрак начал читать. Закончив первый абзац, он решил удостовериться, что сказка подействовала как надо. Мили крепко спала ангельским сном. Биталик взбесился и тонкими ручками, высунутыми по локоть, поднял вверх книгу, что бы швырнуть ее о пол, но вовремя остановился. В спальне было полно ни в чем не повинных детей. Его зрачки прокатились по верхнему ободу глаз, и черно-белая фигура растворилась.

Конец дня Биталик решил потратить на проверенное временем повторение имени:

-Мили

-А?

-Мили

-Что?

-Мили

-М?

...

Призрака хватило на полчаса.

Уставший Бит развалился на своем стуле. Вся ненависть вытекла из него с последними остатками сил. Более коварного ребенка он еще не встречал. Голова задумалась о том, как завтра проучить девчушку и в этот момент Мили подбежала к нему и обняла:

-Это был лучший день!!!

-Мили ты кого там обнимаешь? Иди сюда и можешь взять своего воображаемого друга с собой.

Ее глаза поймали взгляд Биталика и заискрились от счастья.

-На самом деле, я люблю слышать эту фразу из уст ванили.

В мрачных землях, где повсюду сновались холодные тела обезображенных существ, где утром вместо солнца, восходила вторая Луна, где всю поверхность застилал туман, и где в воздухе царили гулкие стоны, оббитые редкими криками, появился он. Называл он себя Хэйк!. В его руке жила трость с небольшим уличным фонарем на кончике рукояти. Фонарь слегка поскрипывал о несмазанную цепь на которой весел. Голову украшал необычно маленький цилиндр, а на кончике носа сидели очки с линзами в один рубль. Пуговицы на его фраке еле застегивались, как будто он спрятал под ним воздушный шарик. От чужеземца исходила аура умиротворения и спокойствия, лепестки ночных цветов, не погубленных полуночными существами, замирали в апофеозе рядом с его туфлями для танцев. Откуда он пришел никто не знал, но каждую фразу Хейк! начинал как никто другой в этих землях:

-На самом деле, меня зовут Хейк!.

На его пути попадались всевозможные ночные существа: гули, вурдалаки, люкантропы, банши, ведьмы, гарпии и все остальные любители холодной земли и темного неба. Любой человек забредавший сюда, каждым шагом неумолимо вел себя в пасть к одному из них. Но Хейк! не был одним из таких. Его обходили стороной с опаской, как хищник, встретившись с новым хищником на своей территории. Ночные существа ходили вокруг него, не нарушая границы дозволенного, но при этом не забывая оскалить пасть, попавшись на свет фонаря. Хэйк! шел по тропинке пока не наткнулся на избу. Фонарь на трости в последний раз скрипнул и умолк в ожидание жителей избы. Ждать пришлось не долго:

-Вы человек?

-На самом деле, мне трудно сказать. На самом деле я не знаю кто такой человек.

После короткого молчания жители снова заговорили:

-Вы хотите нас съесть?

-На самом деле я бы не отказался от еды, но вас съесть не смогу.

В этот раз молчание продлилось дольше.

-Быстрее! Входите!

И дверь открылась.

Фонарь не успел и скрипнуть как ночной путешественник уже очутился у двери. Он закрыл дверь и со слабой улыбкой ответил на непрозвучавший вопрос:

-На самом деле меня зовут Хэйк!

Он приподнял цилиндр, и прикрыл глаза изображая небольшой поклон.

-Вы хотели поесть?

-На самом деле да, если конечно вы не против - и гость гулко стукнул себя по животу.

-У нас не богато, но от порции картофеля с капустой не обеднеем.

-На самом деле я уже ем. - и гость бросил взгляд на свечи стоявшие в центре комнаты.

Наступило неловкое молчание в которой довольным был только один Хэйк!. Его рука начала гладить живот и выглядело это как глотание слюны в предвкушении обеда.

-Неужели вы …

Они не успели договорить так как Хэйк! понял неловкость момента и успел уже перевести взгляд на владельцев избы.

-На самом деле я питаюсь светом и мой любимый обед — это живой огонь - гость снова бросил довольный взгляд на свечи.

Жители дома вздохнули и спросили:

-Вы из других земель?

-На самом деле да, я из других земель. На самом деле когда у нас садиться одно солнце, встает другое.

-Теперь понятно откуда у вас такой живот - выделив последнее слово, они бросили неоднозначный взгляд на пуговицы фрака.

-На самом деле вы правы, это плохо влияет на мою фигуру.

-Вы знаете почему в наших землях две луны, а в ваших два солнца?

-На самом деле знаю. На самом деле Лун и Нан два брата, которые гонятся друг за другом. На самом деле у них два лица: луна и солнце, и смотрят в одну сторону, потому что Лун считает: "На самом деле если бежать лицом в ту же сторону за кем гонишься, то рано или поздно догонишь его".

-А о нас они не подумали? Разве они не видят, что все время мы подвергаемся натиску нечисти под покровительством луны. Они эгоисты, забывшие для чего, были созданы богами - с унынием произнес один из хозяев.

-На самом деле я могу вам помочь - с этими словами Хэйк! бросил последний, уже огорченный, взгляд на свечи и испарился за дверью.

Дверь закрылась вовремя, ведь в эту же секунду из кустов выпрыгнул гуль распрямившись во всю длину. Хэйк! не успел среагировать так как это сделала трость. Фонарь качнулся и яркий луч солнца обездвижил нападающего. Гуль обмяк на земле, и его синеватая склизкая кожа стала розоветь и приобретать румянец. Путник тронул тело концом трости и удостоверившись что сюрприз не повториться двинулся дальше.

Он шел два восхода луны и добравшись до горы Лейхат еще одну луну поднимался на нее. С восходом четвертой луны он уже стоял на самой высокой точке горы Лейхат и ждал прихода Лун.

-На самом деле я жду тебя! - наконец произнес Хэйк!. Лун ему не ответил.

-На самом деле ты глупее своего брата, ведь ты пытался догнать его в обратном направлении. На самом деле ты бы уже догнал его не развернись ты тогда.

Луна на небе остановилась.

-На самом деле я знал, что в тебе еще есть капелька разума - Хэйк! улыбнулся прищурив один глаз на который уже упал лучик солнца. Лунный диск начал наполнятся солнечным светом, а его синева таяла на противоположной стороне.

"На самом деле он еще глупее чем мне говорила бабушка" думал про себя Хэйк!. Он продолжал улыбаться и смотреть как над мрачными землями восходит солнце, и все ночные твари прячутся в норах, пещерах и ямах. "Теперь-то "человеки" смогут жить под солнцем не опасаясь гуль, банш и прочих существ, что норовят откусить кусочек от плоти".

На площадь падали лучи сумрачного солнца. Они скользили с каждого высокого объекта и удлиняли их темные следы на мощеной площади. Лучи были красноватые, так что смотрелось все как сквозь оранжевые очки. Вокруг уже зажгли фонари, но свет, вместо того что бы освещать, лишь напоминал о грядущей темноте. Люди гуляли не в спешки: то останавливались, более рьяно продолжая беседы, то дивились событиям происходившие на сцене, то брали еду из палаток, что окружили все вокруг. Создался общий организм, в котором каждый знал свое место. Примечательно то, что на празднике не было детей. Хоть бы один ребенок стоял у палатки со сладостями и тревожил подол матери, тыча пальцем в кратковременную мечту. Таких вот детских мечтаний было в достатке, но их жадно поедали леди и джентльмены.
В центре площади стояла не интригующая "организм" постройка. Служила она складом подсобных инструментов и выглядела, до того как ее украсили, просто - четыре столбика чуть выше двух метров поставлены на углах квадрата, а стенки сделаны из кровельных листов метала. Рабочие так поленились, что оставили снизу щель и ни чего не мешало протиснуть руку по самую шею. Стукнув по стенке можно было услышать гулкий звук, как тот, что издавал "организм" своими беседами. Внутри был мальчик лет 12 и звали его Баку. Он сидел на коленках и ревел. Склонив голову, так что ото лба до мостовой оставалась пара сантиметров, Баку ронял слезы. Правая рука, сжатая в кулак, била ни в чем не повинные камни. Откуда-то изнутри Баку выходил рев и каждый из вас кто услышал бы его, непременно поспешил бы утешить дитя. Сквозь щель он мог видеть ботинки прохожих и подолы женских юбок, но это было неважно, ведь его ни кто не мог заметить. Его всхлипывания не было слышно из-за голосов "организма", а его образ спрятан за стенками. Мальчишка не слышал все диалоги, слышал лишь отдельные слова. Они веселились. У них не было забот. Их ни что не потревожит в этот час. Слаживалось впечатление, что они актеры театра, готовые на все, что бы маленький Баку страдал. Но среди них была отличающаяся пара мужских туфель наполированных до блеска. Туфли стояли прямо у стенки и не двигались, а их хозяин, скорее всего, облокотился о стенку подсобки. Так же была видна ровно выглаженная стрелка клетчатых брюк. Когда Баку заметил их, до его ушей дошел звук знакомой ухмылки. Она дошла до его ушей со скрежетом на сердце. В воображении сразу появились тысячи разных иголок, которые собрались острыми концами к центру и образовали улыбку на лице дьявола. Улыбка была широкой и поднимала уголки к скулам. Стало жутко и мальчишка точно знал, кто это стоял за стенкой.
Баку открыл глаза. В темной комнате он был один и все что у него было на устах - "Гуал"

В тот вечер мысли были об имеющемся, о том, что происходит сейчас, а прошлое меня ни капли не волновало, оно даже не принимало участие в этих событиях. Я помню лишь то, что шагал. Шагал, по мостовой отстукивая каблуками эхо. Мостовая вела к площади и в этот поздний час, я не мог встретить ни единой души. Рассчитывая на это, я гуляю по ночному городу с регулярным постоянством. Город жив, мелкие детали вроде мусора и появившихся недавно надписей на стене вели мысли именно к этому, а взор своими тропами шел по прелестям пустоты. Пустотой город раскрывает возможности одинокой прогулки. Некому смотреть на глупые выходки, а веселая улыбка в одиночестве не кажется сумасшедшей. Самое неприятное в этот момент услышать шаги прохожего. Этот настораживающий глухой звук кроссовок я услышал не сразу. Оглянувшись, увидел коренастого парня в джинсах и толстовке, а на голову был натянут капюшон. Шагал быстро и совсем немного раскачивался в стороны, возможно, все из-за широких плеч. Поравнявшись со мной, он не многозначно улыбнулся и протянул руку для приветствия:
-Баку! - звонко нарушил молчание города коренастый. Могу сказать, что я опешил, но руку пожал без промедлений и, показалось даже, не подал виду удивления.
-Гуал - голос предательски дрогнул. Пришлось резко поправить и повторить имя с твердостью -Гуал!
Дальше мы шли вместе. Не знаю почему, но мне казалось, что нам в одну сторону. Баку выглядел дружелюбно и не строилось в голове, что такой задорный молодой человек может затеять непотребное. После наших имен тишину не нарушал ни единый звук, пока коренастый не без интереса спросил:
-Ты что-то ищешь?
-Нет… - я не успел договорить, как услышал животный рык, доносящийся из-за спины. Он был краток и обездвиживающая мысль "послышалось" надувалась, как шарик пока не лопнула от следующего рыка, более пропитанного зубами и слюной зверя. Я поймал взгляд Баку. Только сейчас заметил, что он тоже застыл. Наши тела как под гипсом не могли двигаться в ожидании грядущего. Теперь в голове поселись мысли "Не по наши души зверь охотится. Мы не видели его, а значит и он не видит нас. Ведь так? Он бы бросился, сразу заметив наше смятение. Вообще откуда в городе нечто подобное?". Мои мысли прервал ритмичный звук лап глухо стучащих по мостовой. Без какой-либо мысли, не дожидаясь пока зверь появиться перед нами мы сорвались с места. Бежали, отдавая последние силы, не задумываясь о том, что нас может преследовать. Я осознавал всю свою беспомощность, слыша нагоняющие звуки лап. В этот момент я почувствовал каждый кусочек своего тела. Нет, не тела - мяса. Сырого мяса подвешенного на крюке перед мясником с наточенным тесаком. В голову пришла идея: бежать на четырех "лапах", как зверь, ведь он быстрее бегает от этого. Появилось непреодолимое желание попробовать. Разум уже построил картину как это делать. В какой последовательности переставлять "лапы".
Вдруг меня в плечо ударил Баку! Он повернул направо и задел меня своим плечом. Я, не отставая, последовал за ним. Впереди увидел дверь, железную, как от гаража, открытую нараспашку. Коренастый не сбавляя скорости, влетел в нее. Не придавая вниманию высокому порогу, я проделал то же самое.
Звон метала и засов намертво закрыл дверь. Мой напарник по забегу жадно глотал воздух. Было чувство, что у него не осталось сил. Гуал? Ведь так его звали? Высокий худощавый в рубашке и классических брюках напоминал смычок от скрипки. Я, было, хотел спросить как он, но решил дать ему время передохнуть, а сам в этот момент занялся разглядывать место, куда мы попали. Помещение было темным и единственное что его освещало это фонарный столб на улице не прицельно закинувший лучи света через окно с решеткой. Помещение было не большим. С левого края и у задней стены стояли складские полки набитые не понятно чем, они были в тени, поэтому не разобрать. Правая стена была голой. На ней и было окно с решеткой. Свет падал как раз в центр комнаты на небольшой стол. Взгляд остановился на столе. Я понял, что мы не одни в комнате.
На стуле сидела девушка. Она была в полутени, поэтому не сразу распознал в ней человеческие очертания. Волосы темные, а лицо светло молочное, такая контрастность мне всегда нравилась. Хитон расплывался по всему ее телу складками. Гречанка, именно так я ее окрестил, сидела не подвижно и беззвучно. Когда я решился подойти, меня за локоть удержал Гуал.
-Ты чего? - я был удивлен его волнением - Она ведь невинна.
-После того что приключилось с нами за дверью я не доверяю даже голубям, символам мира - все произошедшее я позабыл в мгновение. В голове не укладывалось, что это было взаправду. Сейчас же этот гараж, эта гречанка и стул который стоит перед ней казались мне реальностью. Самой что ни на есть правдой, а не обманом слуха.
-Брось, если что - я справлюсь - смычок, не без промедления, отпустил меня и я сел на стул. Гречанка не придала этому значения и продолжала сидеть в той же позе, истинная кариатида. Разглядывать живой памятник было проще, да и она не сопротивлялась розовыми щечками. Ее глаза были ярко голубыми, и я мог видеть каждую линию радужки. Зрачки в полумраке впились в мой взор и даже закрывая веки, я видел их. От них было невозможно оторваться. После них я осознал что разглядеть ее полностью будет не так уж и просто.
-Кто ты? - она не хотела отвечать, да и если хотела не успела бы. Комната затряслась. Все начало крушиться, падать, Гуал в панике что-то кричал, а я не мог разобрать.
-Iris - прошипел последним слогом, как змея, спокойный и выдыхающий голос. Это было последнее что я услышал перед пропастью.
Ночь достигла зенита. Человек, что спал в кровати, резко открыл глаза. Он был испуган. По всей видимости, он стал героем кошмара. Но кошмары, как вам известное, не заканчиваются. Они доходят до конца, но саму концовку вы не знаете. Кошмар продолжается и наяву, сея разнообразные концовки в рассудке. Герой вскочил и длинными шагами удалился в ванную. По пути локтем переключил выключатель на стене, и ванная озарилась светом. У зеркала он начала успокаивать себя:
-Я Баку. Я Баку. Меня зовут Баку - все это время он вертел головой в поисках изменений - кто тогда этот чертов Гуал!

Задумчиво я шел в сумерках и держал в руках бокал шампанского:
Как же я мог не заметить, что утащил бокал? Странно я даже вспомнить не могу, как покинул то мероприятие. Отчетливо лишь помню, что намеревался покинуть его.
Шампанское уже теплое.
Идиоты, наливать шампанское в бокал для вина. Уверен, что они ни разу не видели бокалы под шампанское. Иногда его подают в фужерах, но это под случаи, мне же больше нравиться именно в традиционных бокалах.
Напомнив глотком вкус, заметил, что оно не дурно. В игристых винах мало разбираюсь, да и не сказал бы, что вообще разбираюсь в винах, слишком тонкий вкус должен быть. Имею лишь небольшие потребности во вкусе: не люблю алкогольное послевкусие, оно вызывает отвращение после второго бокала - вкус вовсе пропадает и питье вина от водки не отличить, разве что опьянением. Мне очень уж понравилось вино Каберне Совиньон имеющее вяжущее послевкусие, но и его выпить больше пяти бокалов нельзя, привкус алкоголя настигает бесповоротно. Обычно к этому моменту я пьянел и более пить не желал. С шампанским плотного общения не имел, да и иметь не собираюсь. Вино, вульгарно посрамленное газовыми пузырьками, от чего вкус не слаще и не дурнее, лишь пузырьки играют на языке.
Постойте, ведь был я в Петербурге, а сейчас? Похоже, в раздумьях своих не заметил, как вышел за пределы. Прекрасное диво: вода песок и редкие тучи. Сулит печаль или быть может скорбь? Отличное место вспомнить пройденный путь и подразумеваю не сегодняшний.
Осушить бокал? Да я так и сделаю и продолжу прогулку в одиночестве по песку любуюсь северным морем под серым небом.
Впереди виднеется одноэтажный дом, весь белый и с крышей - пирамидой. А чуть поодаль одинокая девушка. Она сидит на необычно большом покрывале и, укутавшись в нем же, следила за парусом в море. Подойти к ней? Или быть может она желает одиночества, как и я, желал до сего момента. С кем черт не шутит, подойду.
-Добрый вечер - у нее есть вино, но я не могу найти бокала. Возможно это судьба?
-Добрый - насколько дивным оказалось ее лицо. Без помарки чистое и невероятно легкое для запоминания. На нем нет шаблонных линий, форм и углов. Все уникально и неподражаемо.
-Почему в столь красочном месте вы одиноко выпиваете вино?
-Я его не пью - в ее глазах появилась горечь - в сборах забыла бокал, поэтому вино закрыто.
-У меня есть как раз для красного вина бокал.
-Забавно - чуть улыбнулась, отлично ей интересно - почему вы гуляете в столь красочном месте в одиночестве, да и с бокалом?
-Туше - а она остра, как скальпель, оставляет лишь нужные слова - предлагаю оставить ответы при хозяевах. Позвольте наполнить мой бокал для Вас. За Вас без должной информации я пить, к сожалению, не смогу.
-Конечно, вы будете мои спасителем. Позвольте мне узнать какого рода информация? - присяду рядом, надеюсь, не попаду в немилость.
-Как Вас зовут? Простите, мне пригодился бы штопор, не думаю, что Вы и его забыли.
-Татьяна. Штопор имеется - маленькие, уютные пальчики.
-Прошу Татьяна мой бокал для Вас.
-Быть может Вы назовете свое имя и мы закончим с вежливостями?
-Костя – небольшая ложь, думаю, не повредит
-Хорошо, Костя, ты сказал, что у тебя бокал под красное вино, но как ты их определяешь?
-По объему. Для белого вина он меньше, соответственно и подставка узкая под стать чаши и для полной гармонии ножка тоже меньше.
-А разве есть разница в объеме?
-Конечно! Красное вино стоит продержать полчаса открытым, что бы "подышало" тогда, как белое вино пьют сразу. Отсюда и маленький объем бокала для белого вина.
-Вы дегустатор?
-О нет, я просто интересовался этим вопросом в свое время.
-Я слышала, что форма бокала придает иной вкус.
-И это тоже верно.
-Но как?
-Ты знаешь ведь, что твой язык имеет вкусовые зоны. Так вот: сладкий это кончик языка, горький ближе к гортани, а соленый расположился между ними. А теперь форма бокала: из широких открытых бокалов мы пьем, наклоняясь вперед, боясь пролить все на себя, а бокал с узкой формой поднимают и вливают в себя напиток. Этим способом мы направляем вино в те или иные зоны. Помимо этого кромки бокала дозируют количество нектара в зоне сладкого. Для каждого вина с его букетом можно подобрать свой бокал, идеально подходящий как ключ к замку.
-Как все тонко! А что вы можете мне рассказать о море?
-Балтийское море - мне известно лишь о военных успехах Российской империи в нем. А это тебе будет не очень интересно.
С того момента мы проговорили до самого утра. Она согревалась вином и покрывалом, а я ее улыбкой и добротой. Не хочу рассказывать о нашем расставании, ведь это худший момент прошедшей ночи. Один бокал познакомил меня с девушкой, совсем неожиданным образом.
 

Меня с братьями упаковали на заводе, и долгое время я находился с ними в заключение, спрятанный от солнечного света. Из каждого уголка просачивалась темнота, и мы могли только догадываться, где находимся. Я точно не знал, но мне казалось, что помимо нас пятерых вокруг было много других. День, когда мы снова увидели свет, был настолько ярок, что все наши краски насытились сполна и радовали глаз прохожих. Это было незабываемое чувство, но оно продолжалось не долго. Нас усадили на полку, и дорогу нам преграждала закругленная проволока. Последующие деньки я с братьями, находился в некой коробке с пяти сторон закрытой металлическими стенками, а лицевая сторона была ограждена стеклом. Наша упаковка стояла позади всех остальных и иногда мы могли разглядеть лица прохожих. Шли дни, и мы продвигались вперед, как гусеница превращаясь в бабочку. Долгое и скучное пребывание взаперти до того момента как освободимся от оков злосчастной проволоки. Наконец, настал день, когда мы уже видели весь окружающий мир за стеклянной стенкой. Слева от нас стенка поворачивала вглубь коридора и я, к сожалению, не знал, куда она уходит. Чуть дальше, в глубине коридора, возвышалась лестница с белоснежными ступеньками и массивными поручнями из того же материала. Казалось, что по ней может подыматься неуклюжим образом слон, держась за поручень. Лестница, что находилась в центре, вела наверх, а две по краям спускались в подвал. Я сразу понял, что мы, на первом этаже, увидев проезжающие машины в окне, справа от лестницы. Под этим окном стояла скамейка, где часто сидели молодые ребята, но они редко подходили к нашему металлическому надзирателю.
Мы уже потеряли всякую надежду, пока наши краски отсвечивающие лампочки по краям стекла, не бросились в глаза какому-то волосатому парню. Выглядел он странно: длинные не причесанные волосы торчали кусками в разные стороны, ни чем не выделяющейся нос, озорные и уставшие глаза. Единственное что его кардинально меняло это улыбка. Она как будто заново перестраивала все лицо. Он что-то по нажимал, справа от стекла, и проволока столкнула нас вниз, после чего рука парня схватила нас. Его глаза долго бегали по упаковке и радовались, как будто мы были старыми друзьями. После нашего знакомства мы стали, его спутниками бывая в разнообразных местах. Все это время мы лежали у него в кармане, и порой нам удавалось увидеть, что происходит снаружи. Обычно он бывал в магазинах, причем разных, выбирая себе ужин или обед. Но бывали дни, когда он днями напролет находился в том здании, где и стоял наш бывший надзиратель. После нескольких недель, мы оказались у него дома. До нас это сразу дошло, так как он оставил нас у большого монитора и возвращался каждый вечер, иногда поглядывая на нас счастливейшим видом. Изредка он брал нас с собой подразнить девчонок нашей этикеткой, но на этом все и заканчивалось. Он им запрещал даже прикасаться к нам, не то что бы просто понюхать наши разнообразные ароматы. Мне кажется, он готовил нас для чего-то очень важного, как будто есть цель, к которой он нас вел.
В один из дней он сидел за компьютером и в своем обычном виде, набирал буквы, на экране нажимая кнопочки на клавиатуре. Вдруг он неожиданно остановился и бросил на нас свой взгляд. Чуть больше минуты он не сводил с нас глаз, после чего с насмешкой продолжил набирать буквы. После этого дня его как будто поменяли, он стал чаще сидеть за печатанием, глаза сияли счастьем, а ухмылка не сползала с его лица. Спустя несколько дней он напечатал записку:
"Эту упаковку я купил случайно и довольно таки давно. Меня терзал вопрос "для кого купил я их?". За последние несколько дней я был счастлив куда больше, чем за прошедшие полгода и это только благодаря тебе. Твоя легкость меня восторгает. Твои свободные мысли меня умиротворяют. Твоя яркая восторженность дарит мне аритмию. Я знаю, для кого хранил их. Только для тебя. Случайности не случайны?
А теперь то, зачем ты сюда пришла. Действие, которое ты должна будешь совершить довольно простое. Ты должна просто улыбнуться. "
Он бережно упаковал нас и вместе с запиской мы ждали новую хозяйку в коробке…