Как мы уже говорили, в древние времена повторяющиеся ритуалы играли роль мнемотических техник. Повторив определённое действие несколько раз, поключив определённую аффективную составляющую (эмоцию), древний человек запоминал важные для себя сведения.
Постепенно ритуализация осложнялась. Например, в Древнем Египте была создана Книга мёртвых, где по сути предлагались инструкции, как себя вести в загробном мире. Нетрудно догадаться, что уже тогда во многих древних цивилизациях свободомыслие сковывалось культурой страха. В частности, египетские жрецы внушали людям, что без выполнения ритуала их будет ждать весьма неприятная жизнь в загробном мире. Таким образом, ряд действий выполнялся уже не для запоминания каких-либо событий или информации, а из страха, что может случиться что-то ужасное (разгневаются боги, явятся страшные духи, погибнет душа и т. д.). Конечно, такая тенденция не была единственной. Были и исключения. Хисамбеев Ш. Р. обращает внимание на то, что некоторые народы Междуречья не особо верили в перспективы загробной жизни (представляли себе, что там человек будет существовать просто как тень), поэтому предпочитали жить сегодняшним днём (без усложнения ритуалов, которые могли бы помочь в другом мире).
Фактор навязчивых страхов, связанный с меланхолическим восприятием мира, также начал проявляться в период Средневековья, когда болезни психики определённое время рассматривались как божественная кара.
Социальный институт религии также предлагал множество ритуалов, которые действовали как мнемотическая техника (техника запоминания) и способствовали реструктуризации мышления (без выполнения ритуала можно было ожидать разные неприятности, божественный гнев, наказания от церкви и т. д.). Цикличность и обязательность исполнения определённых ритуальных действий (например, церковных служб, молитв, культурных ритуалов), слабая предсказуемость ряда психических болезней, низкий уровень медицины способствовали укреплению регулятивности страха. Следует заметить, что при регуляции человеческого поведения именно различными страхами и угрозами возрастала и вероятность реструктуризации сознания (появлились навязчивые мысли о наказании, о грехах, о том, что человек живёт не так, как предписывают и т. д.).
В Средневековье начали проявляться различные аспекты религии, как одного из инструментов регуляции поведения человеческого общества. С одной стороны, личность, которая "делила" ответственность за свои поступки между собственным "Я" и богом, заметно понижала свой уровень тревожности. Однако церковный приём обязательной ритуализации способствовал подсознательному закреплению и ряда обсессий и компульсий.
Кроме вышеизложенных проблем общий панический фон (войны, запугивания), который вызывался природными катастрофами, конфликтами и эпидемиями, способствовал большей невротизации средневекового общества.
Постепенно навязчивые страхи становились предметом изучения специальных областей знания. Активное развитие психиатрии у арабов способствовало заметному прогрессу в организации первых клиник для психически больных (Леклерк свидетельствует, что в 854 г. в Каире была открыта больница с отделением для психически больных). Авиценна (Ибн Сина) указывал, что против беспричинной меланхолии необходимо использовать в качестве лекарств (имеются в виду прообразы различных видов психотерапии) развлечения, работу, песни, так как наивреднейшей вещью для сумасшедшего является страх и одиночество.
Выяснение объективной связи меланхолического настроения (негативный образ мира, негативный образ себя, негативный образ будущего) с феноменом страха стало прогрессивным шагом в направлении дифференциации регистров обсессивно-компульсивного расстройства. Если раньше обсессии и компульсии рассматривались только через призму отдельных невротических случаев (где фигурировали фабулы демонизма, проклятия, божественной кары, порчи), то теперь фокус внимания смещался на отношение "меланхолия-навязчивости". Ибн Сина не случайно подчёркивал фактор одиночества, так как нарушение социализации также существенно влияло на формирование навязчивых мыслей и депрессии.
Дальнейшее изучение депрессивных проявлений в Европе засвидетельствовало тот факт, что навязчивости в "чистом виде" встречаются лишь в отдельных случаях. Объективной становится точка зрения, что вышеуказанная симптоматика тесно связывается с основным (или фоновым) заболеванием. Например, в Салернской врачебной школе Константин Африканский пишет трактат "Про меланхолию". Там учёный обращает внимание на особенности характера людей, которые были предрасположены к этой болезни. Особенный ход мыслей (идеаторные нарушения при депрессии), негативные принципы познания мира (негативный образ мира), готовность только к неудачам и проблемам (негативный образ себя и будущего), нарушения моторики (замедленные движения, навязчивые действия) - все эти факторы образовали объективную связь между меланхолией и механизмами обсессивно-компульсивной симптоматики. Следует также обратить внимание, что депрессивные мысли также в определённой мере являются навязчивыми и во многих случаях тяжело контролируются.
Далее становится актуальным и другое важное отношение - "вегетативные нарушения - навязчивости". В 1621 г. Р. Бертон публикует научную работу "Анатомия меланхолии". Там аспекты тревожных состояний рассматриваются разнопланово и тщательно: "Страх является причиной многих плачевных последствий у людей: они краснеют, бледнеют, дрожат, потеют; он неожиданно повергает всё тело в холод и жар, вызывает сердебиение, обморок. Многие бывают настолько поражены и изумлены страхом, что они уже не ведают, где находятся, что говорят, что делают, и, что хуже всего, - он терзает их за много дней перед тем неотступным испугом и предчувствием...".
Р. Бертон в своей работе очерчивает проявления вегето-сосудистой дистонии (ВСД), которая также системно связывается с симптоматикой навязчивых страхов (обсессий). Он специально дифференцирует тревожность, которая появляется после виденья какого-либо страшного объекта, от других похожих психических проявлений. Эти состояния учёный считает особенно губительными и тяжело контролируемыми, такими, которые моментально изменяют состояние организма, приводят к потрясениям души, к сильной меланхолии.
Р. Бертон создал предпосылки для разделения различных видов страхов. Легко заметить, что навязчивые мысли во время депрессии сопровождаются замедленным темпом мышления и восприятия, а вот реактивные страхи при ВСД (особенно, когда в воображении пациента внезапно возникают те или иные страшные навязчивые картины) характеризируются проявлениями гиперестезии и быстрым идеаторным процессом (мысли ускоряются или отмечается их быстрая сменяемость, хаотичность).
Пока всё. Постарался интересно изложить исторические предпосылки развития ОКР. Задавайте вопросы, обсудим. Спасибо, что читаете мои посты. Всем здоровья и успехов.
