Ураган “Никита” — как Хрущёв Сталина похоронил
К 65-летию доклада Хрущёва о культе личности Сталина.
65 лет назад, 25 февраля 1956 года, в кремлёвском зале, которого ныне не существует, Никита Хрущёв зачитал свой коронный доклад — тот самый, секретный, о культе личности.
Почти за три года до этого произошёл странный случай.
Когда гроб Иосифа Сталина покоился в Колонном зале, и большая часть советского народа переживала искреннее горе, на прощании с вождём лучшие музыканты страны исполняли траурную музыку. Похоронная комиссия соорудила для них небольшой уголок отдыха, отделённый ширмой. Там можно было посидеть, перекусить, выпить горячего чаю. И вдруг из-за ширмы показалось знакомое широкое лицо Хрущёва. Он подмигнул музыкантам, возможно, даже улыбнулся и сказал уверенно: “Повеселей, ребятки!” С таких реплик начинаются новые эпохи. Но это присказка. А сказка — впереди.
Комиссия по расследованию
В последнее время в кругах людей, не одобряющих политику Хрущёва как слишком левацкую или оголтело волюнтаристскую, “царя Никиту” принято представлять эдаким шутом — без интеллекта и воли. При этом они с уважением относятся к Сталину и нипочём не могут разъяснить — зачем же этот дурак понадобился вождю — и не на шутовских должностях? Если отбросить предрассудки, окажется, что Хрущёв был напористым, волевым управленцем. Другое дело, что на начало 1960-х пришёлся закат его интеллектуальных возможностей — и стране понадобились другие лидеры. Сняли его с должности вполне законно и, как сказал бы Александр Лукашенко, “элегантно”. Это был ушлый политик, способный к импровизации, хорошо понимавший, что каждому решению, каждой линии необходим противовес. Поэтому Хрущёва — если внимательно рассмотреть период его десятилетнего правления — можно почти обоснованно уличить и в троцкизме, и в сталинизме. И в склонности к национальному началу, и в крайнем, космополитическом интернационализме. Он метал на стол всё, что было в печи.
Десталинизация началась почти сразу после смерти вождя. Наверное, нечто подобное было после кончины Александра Македонского, когда его империю шустро растаскивали на части диадохи. Уже в первые месяцы после смерти Сталина тысячи людей, сидевших по политическим статьям, вышли на свободу. Начался процесс реабилитации, за несколько лет ставший массовым.
Первым десталинизатором стал Лаврентий Берия, которого явно многое не устраивало в политике позднего Сталина. Напористого министра внутренних дел даже пришлось одёргивать товарищам Лазарю Кагановичу и Ивану Тевосяну, оскорблённым в лучших чувствах. Но памятники Сталину по-прежнему возвышались над площадями советских городов, и учебников никто не переписывал.
Хрущёв поначалу не отличался стремлениями переписать историю партии и перечеркнуть заслуги вождя, который открыл ему дорогу в большую политику. Но он был истинным политиком, властолюбивым и бесконечно амбициозным. А в 1956 году у него ещё не было яркого дела, обеспечившего бы ему место в истории — такого, как запуск спутника, напугавший американцев, или полёт Гагарина. Быть может, если бы наши засекреченные конструкторы запустили первый искусственный спутник Земли в 1955-м — и не замахнулся бы Никита Сергеевич на человека, которого ещё недавно прославлял громче всех. Ведь он по праву слыл самым крикливым ораторов тридцатых годов!
Но вот в последний день 1955 года создали очередную комиссию, каких было немало при подготовке ХХ съезда. Возглавил её Пётр Поспелов. В пору наивысшего угара сталинского культа личности он служил главным редактором “Правды”. Но на этот раз ему поручили расследование массовых репрессий в партии. Комиссия принялась работать с документами, обнаруживая натяжки и нарушения закона. О результатах комиссии предполагалось доложить на съезде. И сделать это должен был не пресноватый Поспелов, а зажигательный Хрущёв.
На заседаниях Президиума (Политбюро) этот вопрос обсуждали не раз. Молотов и Каганович выступали против “антисталинских мотивов” в выступлении первого секретаря. Предлагалось просто, без идеологических вывертов, рассказать о реабилитации невинно осуждённых. И тех, кто не дожил до свободы и тех, кому удалось при жизни вернуть партийные билеты. Съезд как-никак был партийный — и говорить предполагалось, главным образом, о коммунистах. Хрущёв соглашался. Он уже успел выдвинуться на первую роль в партии, но всемогущим лидером ещё не стал и вынужден был (нехотя!) считаться с коллективным умом ЦК.
Обложка журнала «TIME» c изображением Иосифа Сталина, 1943 год
Съезд с сюрпризом
На ХХ съезде Сталина упоминали раза три — в нейтральном или умеренно положительном ключе. Съезд, казалось бы, завершил работу, принял все решения, вплоть до избрания Президиума и первого секретаря. Символическим считалось прекращение выпуска паровозов. Им на смену пришла современная техника.
И вдруг — эпилог, который оказался важнее и интереснее самого романа. Неожиданный поворот в детективном духе. 25 февраля 1956 года, последний день съезда, утреннее заседание, обстановка секретности — и Хрущёв снова на трибуне. Это был необыкновенный, чрезвычайный доклад. Для празднично настроенных делегатов съезда — как ливень среди зимы. В Кремлёвском дворце давно не устанавливалась столь ошеломляющая тишина.
В преамбуле Хрущёв бегло отдал должное заслугам Сталина, о которых “ещё при его жизни написано достаточно книг”. А потом — с опорой на классиков марксизма — перешёл к критике “культа личности”. Доклад готовил Поспелов, но к нему, конечно, приложил руку и сам Никита Сергеевич. Личный хрущёвский крен чувствовался в самых острых сюжетах. Среди жертв репрессий Хрущёв упоминал, в основном, тех, с кем работал, с кем был близко знаком — Косарева, Косиора, уже реабилитированного Рудзутака, Постышева… Хрущёв говорил эмоционально, в его словах сквозили личные обиды. В отредактированную официальную версию доклада это не попало…
Слова его производили впечатление взрыва. Делегаты съезда недоумевали — откуда столь увесистая обида? Карьера Хрущёва при Сталине развивалась на удивление гладко. Даже Молотов, Каганович, Ворошилов и Микоян, бывало, оказывались в опасной опале. А влияние Хрущёва только возрастало. Он контролировал столицу, затем — Украину. А потом совсем близко подошёл и к вождю, и к власти. Видимо, Сталин ценил его умение выжать результат из любого начинания. И понимал, что этот человек, похожий на сельского прасола, совсем не так прост.
Эта речь не стенографировалась, не попала в печать, её нет в изданных материалах съезда. В отредактированном, несколько смягчённом, виде её изучали в партийных и комсомольских организациях — и она производила перевороты в умах. Но вскоре доклад попал в США. Американцы, конечно, сразу опубликовали его. А в СССР огрызки легендарного доклада появились в печати только в горбачёвские времена.
Обложка журнала «TIME» c изображением Никиты Хрущева, 1956 год
Победы и поражения
Доклад стал тактической победой Хрущёва. Во-первых, он в ураганном стиле перехватил у коллег первенство по части освобождения и реабилитации лагерников. До ХХ съезда эту тенденцию во многом связывали с Маленковым. Во-вторых, деморализовал возможных противников из Политбюро — Молотова, Кагановича, Ворошилова, которых можно было считать косвенными виновниками “культа” и незаконных репрессий. Нет, в докладе Хрущёв ни словом не затронул действующих коллег, но всё-таки они оказались под Дамокловым мечом. Сам Никита Сергеевич был не менее активным участником Большого террора, имел отношение и к послевоенным волнам репрессий. Но после доклада вспоминать об этом мало кто решился бы.
Хрущёв мгновенно заработал репутацию главного борца со сталинизмом — и в 1956 году это оказалось веской добавкой к его политическим капиталам. Но можно ли говорить о стратегической победе? Хрущёв намеревался укрепить идеологию, очистив её от пережитков культа личности. Сделать шаг от скомпрометированного сталинизма к некоему “чистому ленинизму”. Так трактовали его политику лекторы, парторги и комсомольские вожаки. Отчасти — в особенности после победы Кубинской революции — вера в коммунизм среди молодёжи снова укрепилась. Казалось, что уж “наше-то замечательное, просвещённое, яростное поколение исправит грешки отцов”. Однако для многих знакомство с докладом Хрущёва стало первым и решающим разочарованием не только в Сталине, но и в коммунистической идее, а то и в советском патриотизме. Это, конечно, не входило в планы Хрущёва. “Царь Никита” не был слепцом, он видел эти последствия своей политики — и реагировал на них нервозно, предпринимал лихорадочные попытки “закрутить гайки”, правда, без кровопролития.
Доклад вызывал протесты, в ЦК понеслись тысячи писем…
Весь народ с 1937 года по 1952 год жил в тисках военного диктатора — Сталина и в душе каждый это ощущал и возмущался. Почему же тт. Хрущёв, Молотов и другие не организовали спасение народа, не смахнули с престола одного изверга?
На этот счёт есть неплохой исторический анекдот — возможно, разыгранный в действительности. Выступая как-то перед смелой аудиторией, Хрущёв получил записку со словами “Почему вы молчали?”. Генсек ответил вопросом на вопрос: “Кто спрашивает? Встаньте!” Никто не встал. “Вот потому и мы молчали”. Да, Никита Сергеевич за словом в карман не лез, мог и сымпровизировать в таком духе.
Оказался наш Отец…
Да, это был щедрый подарок для естественного молодого свободолюбия. Несколько лет молодые люди считала себя истинными хозяевами страны, да и позже иногда называли себя “детьми ХХ съезда”. Это совпало и с мировыми тенденциями начала 1960-х. В мире концентрировалось как никогда много молодой энергии. На старшее поколение — особенно на всяческих начальников — отныне можно было смотреть косо. Тенденцию предсказали авторы фильма “Карнавальная ночь”, в котором молодые ребята оказываются правильнее, чище, талантливее грузного и “отжившего” товарища Огурцова. Правда, для подстраховки, там показан и немолодой ещё более ответственный товарищ, который прекрасно понимает ханжескую сущность Огурцова. Но это — герой эпизодический, он не запоминается. Во многом это было возвращение к лозунгу Владимира Маяковского: “Славьте, молот и стих, землю молодости!” В последние сталинские годы блеска хватало с избытком, недоставало искренности и крепкой связи с реальностью. Ответом на это и стал советский неореализм Олега Ефремова, Евгения Евтушенко, Владимира Трошина и многих других: лёгкий лиризм, дожди в кадре, приглушённо будничные голоса со сцены. И балетный Спартак, боровшийся, кажется, одновременно и за дело Ленина, и за заветы Христа — тоже дитя ХХ съезда.
Хрущёв колебался. Сам-то он скорее был на стороне “Огурцовых” — и к молодёжным бунтам (даже самым робким) относился презрительно. Временами он блокировал критику Сталина, видел в ней опасность для системы. Да, сотни тысяч реабилитированных и их родственники стали на некоторое время верными “хрущёвцами”. Да, творческая и научная интеллигенция, по большей части, восприняла разоблачения Сталина с воодушевлением. Но для многих — в особенности это касалось офицеров — с грохотом рухнули идеалы. Неслучайно герой песни Александра Галича восклицал: “Оказался наш Отец не отцом, а сукою”. Да, именно Отец — уж так воспринимали Сталина. А разочарование в фигуре отца всегда болезненно. Началась кампания по борьбе с “культом”. Издержки разоблачений Сталина не были секретом для Хрущёва — ушлого политика. Он не раз старался сгладить болезненное впечатление от своего доклада на ХХ съезде, пытался “отделить мух от котлет” и на аптечных весах рассчитать заслуги и ошибки вождя:
Некоторые товарищи односторонне, неправильно поняли существо партийной критики культа личности Сталина. Они пытались истолковать эту критику как огульное отрицание положительной роли И.В. Сталина в жизни нашей партии и страны и встали на ложный путь предвзятого выискивания только теневых сторон и ошибок в истории борьбы нашего народа за победу социализма, игнорируя всемирно-исторические успехи советской страны в строительстве социализма. В беседе с редактором американской газеты “Нью-Йорк таймс”, отвечая на его вопрос — “Какое место займет Сталин в истории?” — я сказал, что Сталин займет должное место в истории Советского Союза. У него были большие недостатки, но Сталин был преданным марксистом-ленинцем, преданным и стойким революционером. Сталин допустил много ошибок в последний период своей деятельности, но он и сделал много полезного для нашей страны, для нашей партии, для всего международного рабочего движения. Наша партия, советский народ будут помнить Сталина и воздавать ему должное. Для того, чтобы правильно понять существо партийной критики культа личности, надо глубоко осознать, что в деятельности товарища Сталина мы видим две стороны: положительную, которую мы поддерживаем и глубоко ценим, и отрицательную, которую критикуем, осуждаем и отвергаем.
Это сказано уже в 1957 году, спустя год после ХХ съезда. Не принимал Хрущёв и термина “оттепель”, автором которого стал Илья Эренбург — писатель, к которому Никита Сергеевич относился, мягко говоря, не восторженно. Хрущёв не хотел, чтобы его эпоха вошла в историю под такой этикеткой, которую “этот жулик подбросил, Эренбург”. Хрущёв считал необходимым частенько напоминать расшалившимся гражданам, что для противников у нас “будет не оттепель, а заморозки”. Он метался, размашисто крутил штурвал идеологии то в одну, то в другую сторону.
Вопреки распространённым представлениям, пиком десталинизации стал не ХХ, а ХХII съезд. Именно тогда Сталина вынесли из Мавзолея и по всей стране стали “срубать” памятники поверженному вождю. Вот тогда, на мой взгляд, чувство меры и политической целесообразности Хрущёву изменило окончательно. Съезд впал в иррациональное бичевание уже “канувшего времени”. Такими штуками в политике увлекаются демагоги: как говорится, “вали всё на предшественника и выступай с инициативой”. Возможно, Хрущёва опьянили космические победы советских учёных. Его учитель и посмертный оппонент, наверное, назвал бы это “головокружением от успехов”.
Нет, Сталина не превратили в злого гения. Хрущёв намеревался бороться с культом личности как с феноменом власти и пропаганды, а не с тенью Иосифа Виссарионовича Джугашвили. Последнее было бы слишком обременительно для советской идеологии. Но аккуратно провести идеологический корабль между Сциллой и Харибдой не удалось: Никита Сергеевич действовал нервозно. Сталин стал, скорее, упраздненным святым, которого было дозволено критиковать, но лучше всего — просто пореже о нём вспоминать. Даже в семидесятые годы (когда стали дозволяться почтительные книги и фильмы если не о Сталине, то с участием Сталина) коммунисты сетовали: в учебнике истории легче найти портрет Гитлера, чем нашего Генералиссимуса.
Пошатнулся международный авторитет СССР — правда, его частично восстановили наши космонавты. Но, объявляя неправильной целую эпоху, Хрущёв резал по живому. Много лет спустя, во времена Черненко, министр обороны Дмитрий Устинов на заседании Политбюро так сформулирует свои претензии к политике Хрущёва:
Сталин, что бы там ни говорилось, это наша история. Ни один враг не принёс столько бед, сколько принёс нам Хрущёв своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также и в отношении Сталина. В оценке деятельности Хрущёва я, как говорится, стою насмерть. Он нам очень навредил. Подумайте только, что он сделал с нашей историей, со Сталиным. Не секрет, что западники нас никогда не любили. Но Хрущёв им дал в руки такие аргументы, такой материал, который нас опорочил на долгие годы.
Это хорошо понимал и сам Хрущёв, постоянно сбиваясь с курса.
Никита Хрущев произносит речь на XX съезде КПСС, 1956 год
Кровь в бассейне
Чем ещё знаменит 1956 год? Тут многое связано с хрущёвской съездовской инициативой. Социалистический блок в Восточной Европе затрещал по швам. В Польше, в Венгрии достичь пропагандистской победы Хрущёву не удалось, коммунистов там стали открыто ненавидеть — как “сталинских палачей”. Познанское восстание и кровавые венгерские события, когда Хрущёв был вынужден пойти на масштабную армейскую операцию против буйных мадьяр — это тоже последствия ХХ съезда. Той осенью в Мельбурне состоялись Олимпийские игры, фантастически успешные для советских спортсменов. Впервые наша команда переиграла американцев по всем статьям — и по золотым медалям, и по всем наградам, и по “зачётным очкам”. 6 декабря сборная СССР по водному поло играла с сильной венгерской командой. Матч получился с политическим подтекстом и обернулся кровавой потасовкой. Один из лучших советских ватерполистов, Пётр Мшвениерадзе, вспоминал, как венгр Дьярмати неожиданно дважды ударил его в лицо. Разъяренный Мшвениерадзе бросился за ним… Драку представителей двух “дружественных стран” обсуждал весь мир. Та встреча вошла в историю под этикеткой “Кровь в бассейне”. Но будем помнить, что героями Игр стали всё-таки советские атлеты. И Хрущёву не раз везло на такие победы — правда, как мы знаем, не до бесконечности. Как говорил Михаил Таль — шахматный гений того времени — “Сильному везёт, а очень сильному очень везёт”.
Партия никогда не отменяла постановлений XX и XXII съездов. Даже после “дворцового переворота”, результатом которого стала отставка Хрущёва. Во многом — потому, что секретарь ЦК по идеологии Михаил Суслов (конечно, сталинский выдвиженец) считал несолидным шарахаться из стороны в сторону.
Черчиллю (а кому же ещё?) приписывали шутку: “Хрущёв — единственный человек, объявивший войну мертвецу и… проигравший её”. Конечно, не единственный, не первый и не последний. Бывало по-разному. И будет. Но не считаться с этим поступком Хрущёва уже невозможно. Он создал модель, дал образец будущим разоблачителям “отцов Отечества”. Да и климат в стране изменился. Пришла оттепель, пусть даже сам Хрущёв не любил этого слова. Время для одних неприглядное, для других — самое светлое. А сегодня всё это переплелось в нашей жизни. И сталинский ампир, и хрущевские Черёмушки.
Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала “Историк”
Сталин - Царь наших дней
В декабре 1935 года мужской журнал Esquire опубликовал статью о культе личности советского вождя
Иллюстрация из журнала
Статью написал американский писатель и журналист Юджин Лайонс, который работал корреспондентом в Москве на рубеже 1920-х - 1930-х годов. Он был свидетелем появления и расширения культа личности Сталина.
Личная встреча Юджина Лайонса с вождём и удивление несоответствию образа всемогущего вождя из пропаганды и живого человека Иосифа Сталина, вдохновила его изложить свои мысли в пространной статье для американского мужского журнала, выдержки из которой мы предлагаем вашему вниманию.
Царь наших дней
Как личность Сталина раздувается до масштабов Ленина, а Троцкий предаётся забвению
Вероятно, ни один правитель в наше время не является объектом такой безудержной и экстравагантной лести, как Иосиф Сталин, диктатор всемогущей коммунистической партии и, следовательно, диктатор всего Советского Союза.
Год или два назад Бенито Муссолини или Адольф Гитлер ещё могли сравниться в этом отношении с русским вождём. Но на сегодняшний день, как мне кажется, Сталин определённо обошёл конкурентов по количеству и качеству лести, которая наполняет каждый день их величественной жизни.
Я был в каждой из этих тоталитарных стран и могу оценить степень почитания правителя каждой из них. Русские, как мне кажется, явно преуспели в искусстве панегирика. Их мастерство елейных хвалебных речей однозначно имеет восточный оттенок, что-то в стиле Чингисхана и «Тысячи и одной ночи», со всеми этими громкими преувеличенными фразами, со всем их восторженным самоуничижением. Для ушей иностранца это может показаться чем-то из области фантастики.
...
Сталин вышел из относительной безвестности после смерти Ленина. Какое-то время он функционировал как один из членов триумвирата наряду с Григорием Зиновьевым и Львом Каменевым, которых он недавно отправил в тюрьму. Использовав их по максимуму в борьбе с Троцким, он отбросил их, и они плавно переместились в лагерь троцкистов.
Когда я покинул Россию год назад, после шести лет пребывания там в качестве корреспондента, я был убежден, что стал свидетелем максимального превозношения, доступного смертному существу. Я ошибался, да ещё как ошибался. Советская пресса изобилует доказательствами того, что способность человеческого существа к низкопоклонству буквально не имеет границ.
...
Иностранец, недавно приехавший в Россию, может невзначай подумать, что велеречивая похвальба и бесконечные комплименты говорят о глубоком народном восхищении и нежной привязанности к вождю. Внешние проявления благоговейной любви не вызывают сомнений. Разнообразие синонимов прилагательного «любимый», вызывает особенное восхищение.
Но со временем новичок поймёт, что огромная, многомиллионная народная масса, и даже рядовые члены Коммунистической партии не воспринимают Сталина как живое существо из плоти и крови. Сталин — это смутный образ, аморфная сила, ужасная и беспощадная, но действующая во благо.
Эта сила обитает где-то очень далеко, в самом центре мироздания. Она настолько абстрактна, что никакие словарные прилагательные и никакие литографии не способны её воплотить.
Хотя они и называют его товарищем, этот Сталин так же далёк и невообразимо загадочен для простого русского, каким был царь. Царей тоже называли «батюшкой» в той интимной ласковой манере, в какой смиренные люди разговаривают с Богом.
...
Моя единственная личная встреча со Сталиным (а один раз — это много, когда речь заходит о встрече иностранного репортёра с вождём) подтверждает эти впечатления о нём. Я глубоко проникся его искренней простотой, добротой и серьёзностью. В нём не было ничего, что могло бы выдать демагога или позёра — ни “напыщенности”, ни ярких жестов, ни громких слов для заголовков.
Превознесённый до небес официальной пропагандой, покрытый толстым слоем ярких красок, бутафории и плакатов, при личной встрече он оказывается обычным человеком. За те два часа, что я провел в его кабинете, я понял, что для окружающих его людей — охранников ГПУ, секретарей, переводчиков — он не всесильный властелин, а дружелюбный и приятный «босс».
Я не удивлюсь, если узнаю, что ему не по вкусу искусственная лесть, которой он окружён. Возможно, он чувствует разочарование от этих искусственных преувеличений, зная, что если бы он мог встретиться со своими подданными лицом к лицу, с каждым из них, они полюбили бы его по собственной воле, а не притворялись бы, что любят его по указке.
Возможно, сам он не просил петь ему осанны. Его вина, если она вообще есть, заключается в том, что он позволяет волнам лести накатывать на него, доставая до краёв его шинели. А ведь одного его слова достаточно, чтобы волна превратилась в лёд.
И даже этим, вполне возможно, он лишь демонстрирует свою преданность избранному делу. Быть может, он убежден, что для русского народа, веками жившего в условиях самодержавия и рабства, власть должна быть символизирована и персонифицирована в одном человеке. Сталин и его Дело едины и неразделимы. И, возможно, он ощущает себя простым слугой своего дела.
...
Юджин Лайонс, Esquire, декабрь 1935 года
Полный текст статьи читайте на страницах портала Ровесник Века
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Антонио де Падуя Мария Северино Лопес де Санта-Анна-и-Перес де Леброн - « Наполеон Запада ».Часть 1
Антонио Лопес де Санта-Анна, человек, называемый "Орел" или "Наполеон Запада". Притом, для народов Северной Америки, это кровожадный и трусливый деспот, а для современных мексиканцев и патриотический герой и, с другой стороны, некомпетентный диктатор, который потерял более половины национальной территории Мексики во имя того, чтобы сохранить и обогатить себя.
В некоторых кругах сегодня, имя Санта-Анны уважается теми, кто видит в Соединенных Штатах причины всех мексиканских бед; его чтят просто за то, что он бывал врагом С. Ш. А., а не за его реальные достижения. Правда, однако и то, что Санта-Анна продавал свою страну С. Ш. А. не один раз. Он был не самым страшным врагом монархии из правителей Мексики, на самом деле он, казалось, благосклонно относился порой к идее монархии, но он был и республиканцем, когда республика казалась выгоднее. Одно можно сказать наверняка, он является почти такой же спорной фигурой в настоящее время, как был в свое время, быв солдатом, монархистом-лоялистом, революционером, либералом, консерватором, и семижды становясь президентом Мексики.
Антонио де Падуа Мария Северино Лопес де Санта-Анна и Перес де Леброн родился 21 февраля 1794 года в Халапа в семье испанскаго колониальнаго чиновника и женщины из Франции. (Есть подозрение, что еврейки.) Уроженец Мексики чистой европейской крови, он был частью высших слоев креольскаго общества и в 1810 году, когда первые революционные воccтания вспыхнули в Мексике, он присоединился к испанской армии и служил с отличием в Техасе под командованием генерала Хоакина де Арредондо, разгромив республиканское вторжение известное как экспедиции Маги-Гутьеррес . Позже он сказал, что эта кампания научила его, что надо бороться с повстанцами и захватчиками (также называемых флибустьерами или земными пиратами) нещадно, но это вряд ли оправдание его дальнейших действий, учитывая, что в этом случае флибустьеры начинают, особенно зверствовать и власти лишь пожинают то, что посеяли. Тем Тем не менее, Санта-Анна не остался надолго верным солдатом испанской Короны и, когда политические ветры подули в другую сторону, в 1821 году, он изменил Испанской Монархии , обединившись с "Освободителем" генералом Доном Агустином де Итурбиде который освободил Мексику от Испании и стал ея первым Императором после того, как Король Испании Фернандо VII отказался от короны независимой Мексики.
Санта-Анна была совершенно разсыпался в похвалах и клятвах верности первому мексиканскому Императору в то время. Большинство считали его одним из лучших людей Итурбиде. И нет сомнений в том, что Санта-Анна имел значительные военные способности и в 1821 году он захватил последний колониальный испанский форпост - округу портоваго города Веракрус. Это было замечательным достижением, в честь котораго Итурбиде произвел его в чин генерала. Вскоре после того, невзирая на провозглашенную преданность и верность до смерти императору Августину, Санта-Анна стал ... очень раcстраиваться, когда Император Августин Итурбиде отказался принять его сторону в личном споре с другим офицером. Чувствуя, что паруса его измены наполняет новый ветер, Санта-Анна вступил в ряды сторонников либерального "Плана Каса Мата" с умыслом свергнуть Императора и сделать из Мексики республику; Санта-Анна и Гуадалупе Виктория (вскоре первый президент Мексики) были основными виновниками этого заговора. Тем не менее, Виктории было известно, что второе, республиканское, предательство Санта-Анна было делом очень спонтанным и своекорыстным. Не удивительно, что Санта-Анна был не более верен своим новообретенным республиканским принципам, чем ранее идее монархии, поскольку далее принимал участие в промонархических переворотах, которые свергли президентов Висенте Герреро и затем Мануэль Педраса. Тем не менее, его по-прежнему поддерживало общественное мнение, более того, он приобрел свою наибольшую известность, когда Испания пытались "отвоевать" Мексику высадив в Тампико в 1829 году десант из 2600 солдат, которых Санта-Анна победил. В действительности, Испания не могла бы достичь больших успехов в Мексике имея столь мало войск, еще и пострадавших от желтой лихорадки. Тем не менее, битва отмечается мексиканцами как большая победа, выпускается победная медаль, и Санта-Анна подымается до уровня национального героя, прославляя себя как "Героя Тампико» и «Спасителя Мексики".
Санта-Анна решил, что пришло время, когда он преуспел в этой репутации и занялся политикой, когда консервативный генерал Анастасио Бустаманте, старый сторонник императора Августина, сверг президента Висенте Герреро. Санта-Анна сверг Бустаманте, захватил власть и утвердился в должности президента после сфабрикованных выборов в 1833 году. Санта-Анна пытался изображать сравнительно консервативный курс, но его вице-президент Валентин Гомес Фариас, было открыто либералом, и когда Санта-Анна оставил фактически вести дела правительство Фариаса, традиционные элементы в стране были возмущены. Фариас был вскоре отставлен и возникла абсолютная власть Санта-Анны. Первоначально Санта-Анна был известен как сторонник федерализма, или сильной власти отдельных штатов, но теперь он торопится стать централистом. (Опять неверность, опять измена своим как-бы убеждениям!) Заявляя, что Мексика не готова к демократии, он распустил конгресс, отменил Конституцию 1824 года написанную в американском стиле и централизованно взял всю власть в свои руки. Некоторые консерваторы аплодировали ему за это, но возникли многочисленные восстания . Президент Санта-Анна эти восстания в Сан-Луис-Потоси, Керетаро, Дуранго, Гуанахуато, Мичоакан, Халиско и Юкатане сумел довольно быстро подавить. Самым серьезным было восстание в Сакатекас во главе с Франсиско Гарсия который командовал хорошо вооруженными и организованными милиционными силами. Санта-Анна подавлял их весьма жестоко, победив их 12 мая 1835 года, уничтожая тех, кто сдался, и позволив своим войскам грабить город Сакатекас течение 48 часов. И также в 1835 году, произошли восстания в северной провинции (штате) Техас. Техасские англосаксонские повстанцы взяли под контроль все ключевые пункты в регионе и вынудили к капитуляции мексиканский гарнизон в Сан-Антонио под командованием генерала Мартина Перфекто де Кос, который был сводным братом Санта-Анны. Президент и генералиссимус не был готов к тому, чтобы это пятно на чести его семьи осталось немытым и вскоре отправился в экспедицию для подавления восстания, восстановление мексиканского правления и, понятно, с целью уничтожить или изгнать все англосаксонское население Техаса.
Санта-Анна собрал грозную армию, и техасцы были удивлены скоростью, с которой Санта-Анна наступал, прибыв в Сан-Антонио в конце февраля 1836 года. 6 марта 1836 г. он штурмовал форт Аламо, из числа старых испанских миссий, где забаррикадировались ок. 185 техасцев забаррикадировались. Техасцы просили пощады, но Санта-Анна не дал ее, он произвел убийство или телесное наказание каждого защитника Аламо . Его собственные потери были огромны, и некоторые из его офицеров возмутились потерями и тем, как мало внимания Санта-Анна проявил для своих людей.
Он не брал с собой ни священников и медицинского персонала, и по сути наплевал на размеры своих жертв, заявляя: "что такое жизни солдат, кроме как куча цыплят?" Позднее, 27 марта 1836 мексиканские войска в Голиад перерезали около 400 техасских заключенных по приказу Санта- Анны, что еще больше взбесило техасцев, ввергло в стыд его лучших офицеров и выставило Мексику в роли злодея в глазах мирового общественного мнения.
К этому времени о независимости Республики Техас было объявлено и Санта-Анна отбросил всякую осторожность, ведя свои войска вперед, чтобы вытеснить англосаксонских колонистов и захватить новообразованные техасские власти. До сих пор, его силы были успешными везде. Но увы, самопровозглашенный генералиссимус, который любил называть себя "Наполеоном Запада» от успехов стал самоуверенным и неряшливым. Позволяя себе быть отделены от своей основной армии, он расположился в легкоизолируемой области не видя неприятеля. Техасский генерал Сэм Хьюстон воспользовался возможностью и удивил Санта-Анну внезапным нападением на Сан-Хасинто на 21 апреля 1836 который разбил значительную часть мексиканской армии, которая была расслаблена на привале, не имея ни одного часового чтобы выследить нападение.
Санта-Анна пребывал в пикантной позе с местной девушкой мулаткой, когда техасское нападение произошло. Санта-Анна подло удрал с поля боя, в страхе за свою жизнь, и когда захватили пытался выдать себя за простого солдата пока его не выдали приветствия его же людей. В обмен на свою жизнь и свободу .Санта-Анна приказал всей армии уйти из Техаса, а затем подписал т.н. договор Веласко которым признавалась независимость Республики Техас, после чего был освобожден и отправился в ...Соединенные Штаты. Правительство Мексики, однако, заявило что Санта-Анна низложен и отказалось признать договор который он подписал. В следующем году Санта-Анна вернулся в Мексику и смог восстановить свою репутацию, когда он потерял ногу в 1838 в ходе краткосрочной войны с Францией. Нога была похоронена им с необычайными почестями, и с тех пор он ходил на деревянном протезе . Затем ему удается свергнуть разлагавшийс режим Анастасио Бустаманте, и стать президентом Мексики, действуя, как то ему было обычно, скорее, как диктатор, чем как возглавитель демократической исполнительной власти. Те, кто пошел вместе с ним думали, что диктатура, по крайней мере решит проблему хронической политической и экономической нестабильности, которая носила с в Мексике, практически с момента обретения независимости, перманентный характер. Отнюдь! Санта-Анна никогда не был стабилизирующей силой.
Источник : https://yandex.ru/turbo?text=https://serg-slavorum.livejournal.com/169652.html
Осуждение культа личности - ФЕЙК
1. Доклад Хрущева не обсуждался на ХХ съезде.
2. Он был зачитан на закрытом заседании.
3. Без делегатов зарубежных партий.
4. Доклад касался узкой темы: РЕПРЕССИЙ В ОТНОШЕНИИ ДЕЛЕГАТОВ XVII СЪЕЗДА 1934 г. т.н. "Съезд победителей".
5. Доклад не протоколировался.
6. Дословный текст доклада неизвестен.
7. В ячейки КПСС послали урезанный вариант.
8. Процедура не соответствовала регламенту.
9. Прений и обсуждений доклада не было.
10. Доклад не публиковался в газетах, а значит не имел силу закона.
11. КПСС НЕ ОСУЖДАЛА КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ.
12. Потому что доклад имел вид директивы.
13. В уставе КПСС нет ни слова о культе личности.
14. Первоисточник доклада нам не известен.
Возлагать персональные предъявы обиженных на Сталина нельзя: каждый протокол имел множество подписей. Все решения принимались исключительно коллегиально.
Культ личности
На волне обсуждений фильма "Смерть Сталина" вспомнила одну историю.
Моя мама и моя бабушка проработали много лет под руководством Веры Александровны Артисевич - директрисы Зональной Научной библиотеки при Саратовском гос. университете. Дама та была волевая, решительная, строила всех, но в то же время справедливая, ее многие любили. Мама и бабушка даже немного дружили с ней. И вот от нее узнали эту небольшую историю.
В послевоенные годы был в Москве какой-то съезд, я, честно, не помню, но касалось это выделения денег на различные объекты. Поехала туда и Вера Александровна, выбивать деньги для реставрации библиотеки.
И вот на заседании во главе с самим Сталиным идет обсуждение, и, конечно же, какой-то там библиотеке денег не выделили. Вера Александровна встала и сказала:
- Ну тогда, Иосиф Виссарионович, Вашего портрета в нашей библиотеке висеть не будет.
Для тех, кто в курсе, что такое культ личности, станет понятен уровень ее дерзости и шок остальных присутствующих. Но Сталин на ее заявление лишь усмехнулся и ответил:
- Ну и ладно.
А денег все-таки дал))))
Минутка истории на Пикабу
Доклад был посвящён осуждению культа личности И. В. Сталина, массовому террору и преступлениям второй половины 1930-х — начала 1950-х, вина за которые возлагалась на Сталина, а также проблеме реабилитации партийных и военных деятелей, репрессированных при Сталине.
2015 - PSYCHO1 зачитал доклад "О демократии на пикабу".
Доклад был посвящен осуждению действий Frodych и Непрокатит, а также всей политической верхушке Пикабу.
Пользователи Пикабу навсегда запомнят эту ветку комментариев:
Snipers, MrWhite1, PikabuWarrior, steepman, COYC и Zigananana.