Воспитанник старого ворона. Глава 5. Брешь в тени⁠⁠

На эту главу ушло много времени. Сын подхватил насморк. В целом это не звучит страшно, но есть, как говорится, нюанс... В возрасте восьми месяцев с насморком бывает ой как не просто, оказывается. Свою роль, правда, сыграло ещё и то, что я дважды переписывал главу :) Постараюсь взять от выходных максимум, и с шестой главой расквитаться быстрее...

Прошлая глава закончилась на том, что Егор начал осваивать новые способности, и он продолжит учёбу в новой главе, перестарается... и случится нечто, что не предвидел никто :)

Приятного чтения!

PS: как и всегда, буду благодарен за любые указания на ошибки :)

***

Новой жертвой оказалась женщина немногим моложе тридцати. Красивая. Её нашёл вернувшийся из командировки муж. Он тут же позвонил в полицию, а от них информация попала в ФСНСП. Всё то же: глаз нет, душа съедена, и никаких следов, кроме смрада гниющей души сытыгаха.

Вернувшись в офис, Егор поймал себя на мысли, что начинает воспринимать это своей работой, как будто он и сам сотрудник федеральной службы. Причём воспринял это на удивление буднично. Нет. Они разберутся с сытыгахом, и Егор вернётся к привычной работе и обычной жизни. Он участвует во всём этом вынужденно.

— Пойдём учиться колдовать, — позвал его Илья.

При мысли, что снова придётся испытать ту же боль, что и вчера, Егор невольно вздрогнул.

— А Нина? — спросил он.

— Она сегодня занята. Попросила подменить.

Пока они спускались, в груди, против воли Егора, рос липкий комок страха. Ему совсем не хотелось испытать то же, что и вчера. Илья вошёл первым. Егор придержал дверь, чтобы не хлопнула, но вспотевшая ладонь соскользнула с ручки, и по бетонному залу раскатилось грохочущее эхо.

— Нина сказала, что ты вчера сумел нагреть воздух вокруг себя. Помнишь, как сделал это? Повторить сумеешь?

Егор помотал головой. Даже если бы мог, не стал бы.

— Что ж, ладно, попробуем иначе.

Илья подошёл к одной из скамей и предложил Егору сесть. Сам он встал позади, и положил руки Егору на плечи.

— Сейчас я принудительно пропущу по каналам твоей души орфен. Постарайся запомнить это чувство, чтобы потом повторить самостоятельно. Готов? Начинаю.

Егор оказался не готов. Резкая боль, словно грудь вывернули наизнанку, а голова взорвалась, едва не погасила сознание. Ноги сами собой напряглись, и Егор отскочил от скамьи на несколько метров. Он весь был мокрым от внезапно выступившего пота.

— Ты хоть успел ток орфена ощутить?

— Ещё как успел, — ошалело крикнул Егор, стараясь отдышаться.

— Сам повторить сможешь?

Егор помотал головой, отползая подальше.

— Тогда садись, попробуем ещё раз. До тех пор, пока не сможешь повторить.

— Ни за что!

— Мы все через это проходили. И Нина, и я, — сказал Илья, — я понимаю, что это неприятно…

— Неприятно?! — перебил его Егор. — Да мне будто рёбра наружу вывернули! К чёрту это!

Илья расстроено вздохнул, и сказал:

— Хорошо, но если твоя птица права, рано или поздно этот колдун придёт за тобой. И тогда ты окажешься беззащитен, и станешь лишь очередной жертвой. И всё из-за того, что сейчас ты струсил! Отступив сейчас, ты позволишь ему убивать дальше.

Слова хлестнули Егора как кнут. Он не позволит, чтобы из-за него снова кто-то погиб. Довольно смертей! В душе зарождалась буря. Она резала изнутри шквалистым ветром, ломала кости и рвала лёгкие, но Егора это почему-то перестало волновать.

— Да! Молодец! — крикнул Илья. — Вот так!

Он больше никому не позволит умереть! Липкий страх переплавился в злость, и Егор спустил её с цепи. Его тень стала густой и тёмной, как бездонный провал. Из неё взметнулись чёрные канаты. В миг они сплелись, и к потолку, объяв его, взвился фиолетово-чёрный смерч. Раздался грохот и скрежет. Шторм в душе обжигал сотнями молний. От боли мутилось в глазах, но Егор не позволял себе остановиться.

— Всё, всё, тормози! — сказал Илья, и Егор услышал собственный рык:

— Нет!

Он должен преодолеть это! Больше никто не погибнет из-за того, что у него не хватило сил.

Взгляд заволокло серой пеленой, воронка фиолетовой тьмы рассеялась, и Егор скорее услышал, чем увидел, как распахнулась дверь, как приближалось хлопанье крыльев. Затем душу окатило прохладой, и тут же пронзило ледяной иглой в самое сердце.

— … да просто немного спровоцировал, — доносилось до Егора, будто через толщу воды.

— Что ж, у тебя отлично получилось! — где-то далеко возмущался Хутха. — Ещё немного, и он бы помер!

— Откуда же я знал, что он такой упёртый, — Егор будто медленно всплывал откуда-то с глубины. Постепенно голоса приближались.

— Думаю, за ремонт вычтут у тебя из премии, — это Нина. Уже совсем близко.

— Ну давай же, очнись, — кто-то слабо пошлёпывал его по щекам. Егор разлепил глаза, и увидел перед собой заросшее недельной щетиной лицо Ильи. — Очнулся!

Егор огляделся. Вокруг валялась бетонная крошка. Руки и ноги его были в пыли. В потолке зияла большая выбоина, и торчали кости арматурной сетки; лампы на несколько метров вокруг вырвало из креплений; пол будто исполосовали отбойником, или исцарапал ковшом экскаватор; на ближней стене появилось три глубокие борозды.

— Это я сделал? — тихо спросил Егор.

— Ну, в общем да. Это было эффектно!

— Понимаешь теперь, почему все обязаны обучаться владению? — сказала Нина. — Представь себе, если бы то же самое произошло на людной улице.

Егору не хотелось представлять, да и ничего, в сущности, не хотелось. Только лечь, да так и остаться лежать.

— Не смей это повторять, — сказал Хутха. — Ты не готов ещё к такой силе. Ты едва не сжёг душу!

Это должно было звучать угрожающе, но Егору, почему-то, было совершенно безразлично. Ему помогли добраться домой, потому что самостоятельно он не мог даже подняться на ноги, и следующие три дня он провёл дома. На первый день после происшествия Егор не мог даже встать. Просто сесть удавалось с большим трудом. Он был ко всему равнодушен. С ним пытался о чём-то заговорить Хутха, потом пришёл Илья, он привёз готовой еды. Вместе с Хутхой они кое-как накормили Егора, и на этом день как будто бы закончился.

На второй день Егор сумел встать, и первым делом он пошёл в туалет. Путь оказался удивительно трудным, но нет человека более целеустремлённого, чем тот, кто торопится в туалет. Даже если всё остальное этому человеку стало безразлично. Хотя голод тоже начал о себе напоминать.

На третий день Егор уже свободно перемещался по квартире, и почти не уставал. Он в полной мере ощущал базовые потребности, и у него хватало мотивации чтобы их удовлетворять. Хутха сообщил, что это чётко говорит о том, что Егор идёт на поправку.

Утром четвёртого дня в дверь постучали. Как только Егор начал поворачивать ключ, Хутха стрелой подлетел к Егору, и неожиданно нырнул в его тень, пропав в ней без следа. В эту секунду дверь распахнулась. За ней оказались Илья с Ниной. Егор выглядел настолько удивлённым, что Нина спросила:

— Ты ожидал кого-то другого?

— Нет, нет. Вообще никого не ожидал.

— А зря. Поехали, больничный кончился, — сказал Илья.

«Как только Хутха вернётся, подробно расспрошу, что это, блин, было!» — прошептал Егор едва слышно.

«Я могу ответить прямо сейчас, — услышал он у самого уха. — Держи себя в руках, а то твоя челюсть, того и гляди, о пол загрохочет.»

Открылись двери лифта.

«Что произошло?» — одними губами спросил Егор, входя последним.

«Кажется, твои чары несколько дней назад пробили дыру в твоей тени.»

«Дыру куда?»

— А? — переспросил Илья, у Егора. — Ты что-то сказал?

— Неа.

«Не знаю. Мне не знакомо это измерение мира, но тут живут Тени, — Хутха выделил интонацией последнее слово. — Не те, к которым ты привык, а истинные, сотканные из чистейшей тьмы.»

Двери лифта открылись. Егор вышел, и пропустил Илью и Нину вперёд.

«Как ты об этом узнал?»

«Позавчера, когда ты спал, твоя тень начала расти. Я подлетел проверить, и оказалось, в ней обосновалась Тень. С наступлением ночи она, видимо, решила осмотреться. Я её прогнал, и она сбежала через брешь в твоей тени.»

«Что-то мне подсказывает, что это не очень то хорошо.»

«Твоя тень теперь дверь в другое измерение, и не все тамошние обитатели дружелюбны.»

«Будто проблем не хватало», — вздохнул Егор.

«Нет худа без добра, — добавил Хутха. — Если сумеешь контролировать брешь, сможешь заполучить силу Тени. Мне доводилось видеть некоторые чары, и они впечатляют.»

Егор сел в машину. По дороге Нина рассказала ему свежие новости. Оказалось, что за три дня появилась лишь одна жертва: двадцатилетний студент. Егор выслушал новость отрешённо, не ощутив почему-то ни единой эмоции.

Вскоре они приехали в офис. Вместо обычной тренировки его отвели на третий этаж, и оставили в небольшом кабинете с диваном-кушеткой, и единственным стулом. Егор решил использовать свободное время, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Если Хутха не ошибся, значит на него охотится колдун, который спокойно не то, что убивает людей, но даже пожирает души. К тому же у Егора в тени теперь портал в какое-то пространство тьмы. Конечно, он теперь может колдовать, но обучение — настоящая пытка. А не из-за того ли, что он и шаман, и колдун, он получил этот «подарок» в тени?

От размышлений его отвлекла открывшаяся дверь. Вошла Нина, и с ней — незнакомая женщина. Невысокая, чернобровая. Её внешний вид больше всего напоминал гадалку, но если гадалки всегда кажутся Егору больше ряженными, то эта женщина такого впечатления не производила.

— Это Лена, — представила свою спутницу Нина.

— Я мастер душ, — добавила Лена. — Меня пригласили для того, чтобы я помогла тебе.

Женщины подошли к дивану, Нина поставила напротив Егора стул. Лена кивнула, села, и сказала:

— Спасибо, Нинусь, дальше я сама. Наверняка у тебя есть и другие важные дела.

— Да, конечно, — ответила Нина, и ушла, неслышно притворив за собой дверь.

— Нам обоим будет удобнее, если ты ляжешь на спину, — сказала Лена.

Егор лёг, и упёрся взглядом в потолок. Он был выкрашен в белый цвет, как и стены комнаты.

— И зажми это в зубах, — она протянула ему резиновую капу. — Может быть больновато.

Лена простёрла над ним руки и закрыла глаза. Вскоре по телу разошлось мягкое тепло, будто кто-то лил его на Егора из кувшина. Оно обволакивало, как мёд. Понемногу тепло сменилось лёгким покалыванием. Оно нарастало, и вскоре стало болезненным, а затем вновь сменилось теплом. Всё снова, и когда в третий раз по телу Егора разлилось тепло, он задремал. Проснулся он, когда в тело очередной раз вонзились сотни игл. В этот раз невидимые иглы не собирались пропадать. Боль нарастала, пока не стала нестерпимой. Если покрепче сжать челюсти, можно будет это перетерпеть. Если бы не капа, зубы точно потрескались бы. Когда это уже закончится? Ради чего это всё? Хватит. Пожалуйста, хватит!

Закончилось всё внезапно. Егор сразу обмяк на диване, и только в этот миг понял, что от боли у него свело все мышцы. Он был мокрым от пота.

— Пить, — прохрипел он. Голос осип. Отчаянно хотелось воды.

Каким-то чудом в этот миг вошла Нина с бутылкой воды. Неожиданно Лена сказала:

— То, что скрылось в твоей тени… То, что чернее любой тени… будь с этим осторожен.

Сказав это, она ушла, оставив растерянного Егора и ошарашенную Нину, которая спросила.

— О чём это она?

— Я б знал…

Как только Егор немного оклемался, вошёл Илья, и сказал Нине, что нашли новое тело. Они забрали Егора с собой, и выехали на осмотр.

Её нашли в квартире, которую она снимала напополам с подругой. Девушка примерно одного с Егором возраста. Всё было, как и в прошлые разы: безглазое опустошённое тело, смрад разлагающейся души, который оставил после себя сытыгах и абсолютная противоестественность произошедшего. Но всё же было одно отличие: Егору казалось, будто к нему то и дело прилипают маленькие паутинки.

Апатия отступала, но чувства всё ещё были притуплены. Даже отвращение от смрада, оставшегося от души сытыгаха, было слабее. Но больше Егора беспокоило безразличие к жертве. У него будто не хватало сил на такие эмоции, и только совесть скреблась где-то в глубине души, приговаривая: «Как тебе может быть всё равно?»

— Это нормально, — сказал Илья, Егору, который с хмурым видом стоял в подъезде у входа в квартиру. — Раны души всегда притупляют эмоции. Ты быстро восстанавливаешься. Скоро всё будет как прежде. Да тебя же сегодня Лена подлатала. К вечеру будешь в порядке!

— Спасибо, — ответил Егор. Получилось не очень искренне. Илья в ответ улыбнулся, кивнул, и вернулся в квартиру.

Они закончили, когда на улице уже стемнело. Илья предложил подбросить Егора до дома. Сказал, что ему почти по пути. Егор согласился, и забрался на заднее сиденье. На переднем уже сидела Нина.

В машине Егора сморило, и он едва не уснул. Видимо он устал сильнее, чем ему казалось прежде. Илья остановился за два квартала до дома, в котором снимал квартиру Егор.

— Далековато, — сонно пробормотал Егор.

— Тебе сейчас полезно будет пройтись немного, проветрить голову, — ответил Илья.

Грустно вздохнув, Егор открыл дверь, и, попрощавшись, выкарабкался в осеннюю изморозь. Оказавшись на улице он зябко поёжился, и побрёл в сторону дома. Машина неторопливо отъехала, развернулась и скрылась за поворотом. Несколько секунд Егор смотрел на опустевшую ночную дорогу. Вдаль уходила вереница фонарей, бросавших на асфальт жёлтый свет. Очередной порыв ветра забрался под ветровку, Егор зябко вздрогнул и побрёл в сторону своего дома.

Улица была так пустынна, что казалось, будто вымер весь мир. Не проходили люди, не проезжали машины. Только шелестела ещё не до конца опавшая листва. Вскоре Егор начал замерзать. Порывы ветра, казалось, продували саму душу. Внезапно фонарь над Егором погас. С неба посыпался мелкий, похожий на крупу, снег. Ветер подхватывал его, и нёс на Егора, забивая глаза, рот, нос и уши. Пелена плотного снегопада скрыла мир. На холоде накопившаяся за последние дни усталость вспухла, и заполнила душу Егора целиком. Он широко зевнул. Ноги с каждым шагом становились всё тяжелее, глаза слипались.

В шёпоте ветра Егор различал голос:

— Нашёл… отдашь… умрёшь…

Очередной порыв ветра окатил Егора обжигающим морозом даже через одежду. В стене беспокойно мечущегося снега появилась чёрная фигура человека. Кто-то шёл навстречу. Ветер бросил Егору в лицо гнилостный смрад. Когда между ними оставалось несколько метров, он смог рассмотреть идущего. Он был лыс, угловат и одет в серый плащ. Его лицо постоянно менялось, молодея, старея, затем вновь молодея. Когда он подошёл совсем вплотную, Егор заметил, что глаза оставались неизменными. Левый — серый с чёрными крапинками, как грязный снег на обочинах дорог, а правый — зелёный с жёлтыми разводами, будто капля из гнилостного болота. А ещё от него ужасно воняло, будто он с ног до головы обвешался гниющим мясом, или извалялся в самой грязной компостной яме. С ужасом Егор осознал, кто перед ним стоит. Убийца, пожиратель душ. Сытыгах.

— Вот и пришло твоё время, — прошипел сытыгах, и протянул руку к лицу Егора. — И твой отец никогда ни о чём не узнает.

— Отец? — удивлённо переспросил Егор.