Серун в ночи
Оригинал: https://www.quora.com/What-was-the-funniest-thing-that-happe...
Что самое смешное случилось с вами в горячей точке?
Однажды я побывал юристом.
Свою степень магистра юриспруденции я получил в Кариз-э-Сайид - это местность, граничащая с северной частью города Марджа в провинции Гильменд [в Афганистане]. Я даже сдал экзамен - назвал, что написано в каждой поправке к американской конституции. Правда, оказалось, что я единственный их знаю, так что мне просто поверили на слово. Я горжусь этим случаем. Никогда не забуду ни его, ни события, которые сделали меня служителем закона...
Моё второе отделение вместе с первым отправили на передовую патрульную базу. Всё, что там в принципе есть - это ты, другие морпехи, твой взводный, пара радиостанций, возможно, здоровенная антенна, много еды и воды, патроны, рюкзаки и солнечная панель с батарейками. Они очень маленькие, и предназначены только для самого необходимого. Так получилось, что мы остались там на несколько дней дольше, чем планировали.
Это не более, чем необходимый минимум для существования на одном месте, а поэтому ты начинаешь относиться к некоторым вещам со своеобразным почитанием. Например, обычное ведро. Для обычного американца оно выеденного яйца не стоит. А у нас было ведро. Мы любили его и заботились о нём.
Дело в том, что это скромное белое ведро на пять галлонов [19 литров] со сломанной ручкой очень помогало нам при опорожнении кишечника. Надо было всего лишь вставить выданный тебе пакетик, заполненный кошачьим наполнителем, надеть его на край, и положить сверху любую эрзац-сидушку. Сральный мешок - пожалуй, воплощение всей мощи человеческого интеллекта.
Однажды мы сделали на ужин курицу по-сычуаньски. Из 16 морпехов и одного матроса её ели 12 человек. Я был одним из тех, кто отказался. Всем двенадцати стало плохо через несколько часов. Некоторых стошнило, у остальных позже начался понос. Наступила ночь, а с рассветом я услышал истошный крик:
- КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!
Эти слова пробили афганское утро, словно рапира - сердце. Мой взгляд упал на ужасную сцену. Ведро было вымазано калом снаружи и изнутри - сидушка тоже, и к тому же, по-видимому, сломана. Она лежала боком, обтекая следами мерзости человека. Всё разило предательством, ненавистью, и тяжёлым случаем дизентерии. Кто вообще мог решиться на такой поступок? Наше единственное мирное напоминание о цивилизации было уничтожено неизвестными в ночи. Так началось расследование Дела о Призрачном Засранце.
Расследование по горячим следам началось немедленно. Поскольку я не ел курицу по-сычуаньски, я стал следователем и прокурором в одном лице. Я начал с того, что узнал, кто ел этот крылатый очиститель кишечника, составил список, и начал сужать круг подозреваемых.
Двое наших стояли в карауле, так что они это сделать не могли. Они видели ещё шестерых жертв курицы - подозрение снималось и с них. Один морпех из тех, кто сменял караульных, тоже ел курицу. Он заметил двоих по пути к ведру, один из которых и обнаружил эту сцену. Моё внимание привлекли его брюки - они были намного чище, чем та пара, которую он носил днём раньше, а поэтому очень выделялись.
При последующем опросе морпеха, который якобы воспользовался приспособлением, выяснилось, что он на самом деле мочился, поэтому удобствами не пользовался. Ещё он принял несколько таблеток наузена после того, как его стошнило. Как он сам рассказал, у него была другая проблема: он не испражнялся всю предыдущую неделю. Поскольку этот симптом наблюдался ранее, он также был исключён из списка подозреваемых.
Оставался только один вариант: караульный, заступивший утром. Я подошёл ко взводному со всеми показаниями свидетелей и заключениями, и он согласился провести быстрый обыск его рюкзака без ордера, чтобы найти грязную пару брюк. Мы нашли их, и, конечно, они были забрызганы его нечистотами.
Суд был назначен на 18:30. К тому моменту он должен был уже некоторое время как смениться, а моё отделение - вернуться из патруля. Мы отправили четверых приставов, чтобы задержать обвиняемого и привести его к суду из не продриставшихся присяжных, нашего лейтенанта в качестве судьи, и меня в качестве прокурора.
Именно тогда я сдал экзамен и получил степень, но моя работа не была закончена. Я принёс присягу на романе Джеймса Патерсона, и предъявил улики судье и присяжным. Я вызвал свидетелей, и они подтвердили алиби друг друга. Я продемонстрировал, как это приводит к заступившему караульному. Брюки на нём были практически новыми, ношенными всего несколько дней. Никто не надевает их без причины. Если предыдущие штаны не порваны до неузнаваемости, никто их в таком месте не меняет.
Затем я предъявил его брюки, которые внёс взводный в латексных перчатках. На них было его имя, как и на вдетом в них ремне.
Он заявил, что, должно быть, морпех, который был после него, надел его штаны и совершил это гнусное преступление. Я вызвал его в качестве свидетеля и спросил, желает ли он, чтобы врач объяснил его положение. Тот сказал, что у него был запор всю прошлую неделю. Подсудимый был загнан в угол.
Он рванулся со своего места с криком "Я ни в чём не раска-!", но был повален на пол двумя здоровыми морпехами. По обвинению в вандализме по отношению к государственной собственности и предательстве священного доверия он был приговорён к заполнению 100 мешков с песком. На следующем патруле он должен был найти сверкающее белое ведро на 5 галлонов и новую сидушку для унитаза. В качестве компенсации морального ущерба осужденный был должен купить каждому патрульному любой предмет (в разумных пределах), какой они захотят, в пределах 5 долларов США.
Большинство, что довольно типично, выбрали блок сигарет. Я тоже.
Это была определённо высшая точка моей юридической карьеры.
P.S. оригинал не мой
