Работница⁠⁠

Пришла. Возьми, говорит, в ассистенты редактора: вот тебе моё резюме с мосечкой симпатичной, вот тебе фактов набор. Первый. Я что-то там оканчивала. Второй. Я в Америке работала. Третий. Я исполнительная знаешь какая? Знаешь?

Догадываюсь, говорю, но, боюсь, ты не туда пришла. Стажировку, конечно, могу предложить. Но денег не дам.

— Почему?

— Потому что у меня их как грязи.

— То есть очень много?

— То есть все ушли в трубу.

— Понятно. Значит, совсем денег не дашь?

— Иногда нам большие проекты заказывают. Дам под администрирование, если будешь справляться с остальными обязанностями. Там и подзаработаешь. Но сильно на это рассчитывать не стоит. Со всей этой пандемией концы с концами еле сходятся. А скоро налоговая опять станет душить.

— Всё равно. Я согласна. Мне очень интересна эта работа.

— Почему?

— Ну… У вас всё так стильно, я аж ахнула.

— Ладно. Приходи завтра в одиннадцать.

Пришла без десяти двенадцать. Двадцать два годка ей. Смазливенькая, небольшая такая. Сто тысяч почему. Спрашивает, начинаешь отвечать, перебивает другим почему, отвечаешь на него, перебивает ещё, не слушает тебя вовсе. Потом упрекает в многословии.

Обосновалась на диване у меня за спиной.

— Вон же, — говорю, — стол есть.

— Мне неудобно, когда ты на меня смотришь.

Весь день сидит позади меня. Бомбардирует вопросами. Верчусь то вправо, то влево, чтобы ответить, разминаю шею.

— Собери, — говорю, — сто имейлов выставочных центров.

— А зачем?

— Добавим в рассылку.

— Что за рассылка?

— Рассылка с коммерческим предложением. В первом письме...

— Что за предложение?

— Работы с текстом, озвучка и…

— Только на русском языке?

— Ты мне дашь договорить хоть раз?

— Да всё понятно.

— Тогда повтори, что я сказал.

Помедлила и говорит:

— Не буду.

— Слушай внимательнее, пожалуйста.

— Я внимательно слушаю.

— Ты всё время перебиваешь.

— Я не перебиваю.

— И всё отрицаешь.

— Нет, не всё.

Смотрю и вижу себя десять лет назад.

— Так как насчёт ста имейлов? — говорю.

— Сделаю.

Прошло два часа. Показывает результат.

— Вот.

— Что это?

— Письмо для эстонской паромной компании.

— Почему?!

— Отправим, познакомимся, получим проект.

— Ты хорошо помнишь, какая задача перед тобой стояла?

— Да, но это ведь лучше!

— Почему ты так думаешь?

— Я жила за границей. Я знаю, как с ними надо.

— Стася, послушай, пожалуйста. Ты — ассистент редактора. Ты не делаешь то, что ты хочешь, ты...

— Да знаю я!

— Не перебивай. Перед тобой стояла задача собрать сто имейлов...

— Это скучно! И письма твои скучные. Я лучше написала. Именное, с обращением, с цепляющим вопросиком в конце, вот, смотри. Без всяких коммерческих предложений. Ох, и почему ты хочешь брать количеством, а не качеством?

— Я не хочу ничего брать, тем более, количеством. Но писать по одному письму каждой компании и ждать, пока они ответят, я уже пробовал. Поэтому теперь я пишу сразу нескольким тысячам. И если хоть один адресат откликнется, то это уже...

— И как, откликаются?

— Откликаются.

— Раз ты такой умный, то где твои деньги?

— Деньги — не показатель большого ума.

— Показатель.

— Тогда где твои?

— Знаешь что? Я сейчас пойду на Хедхантер и найду себе там нормальную работу с окладом. Что ты на это скажешь?

— Сходи.

— С моим резюме меня много куда возьмут.

— Ну сходи, сходи.

— Вот так, значит?

— Ну да, не будем тратить время друг друга.

— Друг друга? Да я тебе вызвалась помогать практически бесплатно!

— Не совсем. Ты тратишь своё время на стажировку. А я трачу своё время на твоё обучение. Так что мы квиты. Одолжений мне не нужно, ясно?

Подутихла.

— Ясно.

— Вот и славно. Так что выполняй свои задачи, без импровизаций.

— Хорошо.

Рабочий день подошёл к концу. Времечко было напряжённое: заказчиков мало, неожиданностей выше крыши, скоро платить аренду.

У меня состоялся очередной сорокапятиминутный телефонный разговор с клиентом, который уже два месяца не решался заказать пустяковый проект. Задавал мне снова и снова одни и те же вопросы. Подозревал меня в чём-то, хотя мы ещё не начали работать. Когда я повесил трубку, Стася сказала:

— Почему ты такой спокойный? Это же ад.

— А если я буду беспокоиться, это поможет?

— И то верно.

— Как с имейлами?

— Я почти дописала письмо.

— Какое письмо?

— Эстонским паромщикам. Я же тебе говорила.

— Ты всё ещё пишешь письмо эстонским паромщикам?

— Ну разумеется.

— Но почему? Ведь перед тобой стоит задача найти...

— Потому что это лучше!

— Так, ладно. Допустим. Но почему ты всё ещё его пишешь? Ты же написала его в обед.

— Тогда ещё не совсем. Теперь вот почти дописала.

— Стася. Послушай внимательно. Ты должна собрать сто имейлов. И прислать их мне. Больше ничего делать не надо. Ты меня понимаешь?

— Конечно.

— Тогда повтори.

— Мне нужно собрать сто имейлов. Больше ничего.

— И прислать их мне.

— Да.

— Отлично. Займёшься?

— Не могу. Мне нужно закладку забрать.

— Чего?

— Просто травка.

— Иди с глаз моих!

Стася пошла с глаз моих. Это была пятница. В течение выходных от неё ни слуху ни духу. Думал, всё. Нет, в понедельник приходит — в два часа дня.

— Я на собеседовании была.

— Куда?

— В рекламу.

— И как?

— Сказали, я лучшая из всех кандидатов.

— И что? Взяли?

— Сказали, перезвонят.

Села за моей спиной, уткнулась в ноутбук.

— Как с имейлами? — говорю.

— Ох! Снова здорóво!

Я повернулся и сказал ей всё, что думал, взглядом. Подействовало. Через час нашла и прислала сто имейлов.

— И что теперь?

— Проверим, не дублируются ли, и подключим к рассылке.

— А что потом?

— Напишем письмо и будем работать дальше.

— А мне что делать?

— Отыщи ещё соточку.

— Что? Опять?

— А как ты хотела? Каждый день по сто.

— Каждый день?

— Каждый день.

— И что ты им пишешь?

— Я тебе рассказывал, ты не слушала.

Стася горько вздохнула, но со своей участью смирилась. Всю неделю мы проработали вместе. Обедали тоже вместе, иногда я готовил, а она мыла посуду, иногда наоборот — выбор я обычно предоставлял ей, мне было всё равно. Какая-то работа выстроилась. Я был доволен.

Пятница выдалась тяжёлой. К вечеру я был у дантиста, потом наполовину обездвиженным ртом вёл очередные переговоры с всё тем же заказчиком. Стася пригасила свет, включила расслабляющую лаунж-музыку. Но я расслабиться никак не мог. Арендную плату нужно было внести в понедельник, а заказчик всё ещё искал подвох. Повесив трубку, я посмотрел на часы и понял, что сегодня лучше больше ничего не делать.

— Почему ты такой спокойный? — снова спросила Стася.

— Говорю же, беспокойство не поможет.

— Почему ты не поторопишь клиента?

— Потому что тогда он забеспокоится.

— Тогда почему…

Я больше не мог отвечать на почему и резко сменил тему.

— Есть трава? — спросил я Стасю.

Она замолчала и одним движением достала откуда-то пакет чая и папиросную бумагу.

Мы вышли в пространство между оконными рамами и раскурили косячок. За окном ходили трамваи и троллейбусы, люди да машины, и кто из них кто — пёс их разберёт. Тёмный вечер пролился на город и теперь застывал в форме Литейного проспекта.

— Ну что, Стася, из рекламы позвонили?

— Нет.

— Ну ничего. Найдёшь себе других толстосумов, да и уйдёшь отсюда.

— Не уйду.

— Почему?

— Мне тут интересно.

— А деньги что ж?

— Ну, ногти, конечно, хотелось бы сделать, — Стася продемонстрировала красивый, но уже облезающий маникюр.

— Это да, — говорю. — Но не всё сразу.

— Ну да, ну да.

Мы вернулись в редакцию, где мягко стелились музыка и свет. Я лёг на диван, Стася села напротив. Она, как было видно, никуда не торопилась.

— Да уж, — сказала Стася. — И сколько тут таких девок через тебя прошло.

— Не понял, — сказал я. — Ты о чём?

— Да о том самом.

— Поясни.

— Наебёшь ты меня, как пить дать наебёшь.

— Доверие невозможно выпросить. Хочешь доверяй, хочешь нет.

— Это так.

Я почувствовал, что спина моя всё ещё каменная, и сказал, боясь услышать в ответ усмешку:

— Стася, а ты умеешь делать массаж?

— Умею, — усмехнулась она, скрывая смущение.

— Сделаешь?

Она встала. Я снял рубашку и лёг на живот. Стася приблизилась, чуть слышно проронив себе под нос:

— Дура ёбаная.

Стася сидит на мне верхом и мнёт мне спину. Ручки у неё слабенькие — почти ничего не чувствую — но ласковые, что уже помогает. Мнёт-мнёт.

— Стася, очень хорошо. Только сильнее.

— Вот так?

Ничего не чувствую.

— Да, так лучше. Только ещё сильнее.

— Вот так?

Никаких изменений.

— Да, очень хорошо. Только ещё немного сильнее...

Стася спрашивает:

— Не страшно тебе так жить?

— Как?

— Без уверенности в завтрашнем дне.

— Страшно. Но я не боюсь страха.

— Почему?

— Страх не мой господин.

Стася хмыкает.

— Довольно смело заявлять, что ты господин страха.

— Этого я не заявлял, — поправляю я. — У нас с ним другие отношения. Мы со страхом делаем кое-что вместе. Мы партнёры, если угодно.

— Вот как?

— Человеку страх полезен.

— Чем же?

— Он нас бережёт.

— Да это понятно.

— А что тогда непонятно?

— Да всё понятно.

— Стася.

— А?

— А кем ты в Америке работала?

— Мороженое продавала.

— Оптом?

— С лотка.

— «Ворк энд тревел»?

— Типа того.

Помолчали.

— А как ты считаешь, ты смелая?

— Не знаю. Наверное, нет.

— А я считаю, что ты очень смелая, — говорю я, переворачиваясь и отодвигая Стасю к спинке дивана.

Она спокойна, словно того и ждала, придерживает меня за плечо, смотрит искоса покорно. Я дотягиваюсь до своей рубашки, беру её и начинаю надевать. Добавляю:

— Иногда даже слишком смелая.

Стася начинает собираться. Когда она уже одета и собирается выйти, я подхожу и обнимаю её:

— Спасибо за массаж, Стасенька. Это нечто.

— Пожалуйста.

Спешит уйти. Теперь, думаю, точно не вернётся.

Как бы не так. В понедельник в полтретьего как штык.

А мне как раз утром позвонили, есть проект. Небольшой, но на аренду хватит. И срок на всё про всё неделя, хотя по-хорошему я бы месяц взял. Сижу в пене — вечером сдавать первый этап. Стася пришла, кофе выпила, походила туда-сюда, поспрашивала меня обо всём, я ей объяснил коротко, не отвлекай, говорю, завал. Она мялась-мялась и вдруг говорит:

— Заплати мне хоть десятку.

— Давай не сейчас.

— Конечно, как деньги, так не сейчас.

— Ты издеваешься?

— Дай на ногти десятку, жалко что ли?

— Не дороговаты ноготки?

— Ты вообще офигел? Да как у тебя язык поворачивается!

— Так. Тихо. Я работаю. Всё потом.

— Ты думаешь, я тут бесплатно буду вкалывать?

— Ты вообще помнишь, о чём мы договаривались?

— Да я себе мигом работу найду.

— Ты можешь помолчать?

— Почему?

— Я сейчас занят. Потом обсудим.

— Почему не сейчас? Я что пустое место? Дай десятку, жалко что ли?

В конце концов я психанул. Ладно, думаю, не отстанет же. Почуяла деньги.

— Хорошо, говорю. Десятку дам. Только замолчи.

Замолчала. Я выдохнул и продолжил работать. Её хватило секунд на тридцать.

— А потом сколько? — говорит.

— Ты о чём?

— Ну дашь десятку, а потом сколько?

— Ты понимаешь, что я занят?

— Ой, да чем ты там занят! Сколько ты мне заплатишь через месяц? Сколько через два? Я тут бесплатно работать не собираюсь! Меня с моим резюме мигом везде возьмут!

В тот миг я понял, что если ты умеешь держать себя спокойно и вежливо в любой ситуации, то люди становятся убеждены, что у тебя много денег, и что ты должен им их заплатить. Вот если ты склонен к панике и нытью, тут проще — тебя жалеют и многого не ждут. А если нет, то будь любезен, плати. Разве можно поверить, что у такого человека, как ты, может не быть денег? Скорее уж поверят, что ты скряга. А потом, глядишь, и тебя заставят в это поверить. А скрягой быть ой как неприятно. С другой же стороны, у кого суп жидкий, а у кого жемчуг мелкий.

Несколько человек должны мне крупные суммы. Краем глаза наблюдая их ленты в соцсетях и самую малость разбираясь в марках вин, могу сказать, что только в публикациях некоторые из них выпили больше, чем мне должны. Неужели и Стася будет смотреть на меня так? И неужели я должен думать об этом вместо того, чтобы заниматься работой?

— Собирай вещи и уходи отсюда, — сказал я Стасе.

Примолкла. Собиралась очень медленно. Сидела, смотрела то в окно, то в стену, то в пол. Но собралась. Только уже с порога чуть слышно пикнула:

— И что, ты меня вот так вот выгонишь?

Я кивнул, не отрываясь от монитора.

— И всё? Это всё?

— Да.

— После всего, что между нами было?

— Так, — говорю. — Если уходишь сию секунду, то можешь прийти в понедельник, обсудим твою возможную работу в другом качестве.

— Хорошо.

Умотала. У меня была чудесная неделя и волшебные выходные без сна. Чудом успел закрыть проект.

В понедельник пришла в час дня, села.

— Значит, так, — говорю. — Как от ассистента толку от тебя — в лучшем случае ноль. Но раз хочешь тут работать, и раз хочешь письма за границу писать — иди в отдел международных коммуникаций.

— Ого, а у нас есть отдел международных коммуникаций?

— Теперь есть. Будешь ведущим менеджером отдела международных коммуникаций. Но имей в виду — ставки у тебя нет. Приведёшь клиента, подпишем договор, 30% прибыли твои. В остальном о деньгах даже не заикаешься.

— Хорошо.

Открывает ноутбук.

— Стоп, — говорю. — Ещё кое-что. Работа удалённая. Ты тут не сидишь.

— А где же я сижу?

— Где хочешь, там и сидишь. Можешь по понедельникам приходить на планёрку. В остальном — делай что хочешь.

— Хорошо.

Ушла. Проходит день-другой, тихо. Я получил денег, оплатил аренду, ещё немного осталось. Купил риса.

— Ну что, — пишу Стасе. — Где мои табуны клиентов из-за рубежа?

Ответ мне:

— Я с мудаками бесплатно не работаю.

— Это к чему?

— Не вижу перевода за отработанный месяц.

— Какой перевод? Какой месяц? Ты тут пробыла недели три от силы.

— Дурачка не включай. Я с мудаками бесплатно не работаю.

— Ну давай, — говорю, — по порядку. Ты приходишь, мы договариваемся о том, что ставки у тебя нет, но ты можешь получить проекты с оплатой, когда они будут. В день когда я занят, и горят сроки, ты заводишь разговор о ставке. Я соглашаюсь, чтобы ты оставила меня в покое. Вместо этого ты продолжаешь меня пилить. Становится очевидно, что такая работница мне не нужна. Я довожу до тебя, что твоя стажировка в качестве ассистента редактора закончена, и прошу тебя удалиться, что ты и делаешь. Напоследок договариваемся о том, что встретимся в понедельник и обсудим возможность твоей работы в новом качестве. Ничего я не путаю?

— Я с мудаками бесплатно не работаю!

— Значит, ничего. Мы встречаемся в понедельник, обсуждаем новые условия сотрудничества, ты соглашаешься. Старые, естественно, аннулируются. Ставка тебе была обещана на должности ассистента редактора, которую ты покинула в следующие десять минут. Ты видишь эту ситуацию как-то иначе?

— Мне неинтересно обсуждать эмоциональную составляющую. Мы сошлись на цифре в десять тысяч. Оклад не получен. Новые условия и причины твоей неплатёжеспособности впредь меня мало волнуют.

— Ну хорошо. Предлагаю тебе два варианта. Первый — я тебе плачу часть ставки соразмерно части месяца, которую ты отработала, и увольняю. Второй — ты работаешь дальше на новых условиях и о ставке не заикаешься. Выбирай.

— У тебя сегодня что-то не то с когнитивными функциями, — ответила Стася, ни полслова не лгу. — Раскатываешь патетическую аргументацию, хочешь чтобы работа выполнялась, и не хочешь выполнять условия со своей стороны. Всё в порядке? А по поводу выбора, поскольку я бесплатно с мудаками не работаю, то для тебя он следующий: действительно заплатить мне то, что ты должен, и распрощаться или перестать быть мудаком. Выбирай.

Честно сказать, я не понял, как одно исключало другое. Но подумал, что мудаком мне переставать быть ни к чему, ведь для этого надо сначала согласиться, что я мудак, а это мне ни за чем не нужно, да и вообще всё это слишком сложно. Так что я решил дать девчонке денег. С налоговой расплатиться всё равно не хватало, а у неё, как я подумал, хоть хорошее впечатление останется. Потом, когда я буду на вершине, не сможет выползти в СМИ с какой-нибудь дрянной статейкой.

— Какой номер карты? — пишу.

— Отличный выбор, — отвечает. — Поищи выше в диалоге, у меня нет времени.

У меня, как и любого предпринимателя в 2020 году, времени был вагон. Я поискал в диалоге номер карты и отправил Стасеньке денег на ноготочки.

— Умница, — написала она. — Спасибо.

А ещё через три дня написала:

— Что, вот так всухую?

Я не знал, что она имела в виду. Я был занят и не хотел разбираться, так что ответил:

— Вкрутую.

Что бы это ни значило.

Её ответом было:

— С вами по-другому нельзя.

Похоже было, что Стася чувствует себя победительницей. Я её разубеждать в этом не стал. Зачем?

***

Отрицательный спонсор этой публикации — «Альфа-банк».

Рекомендуй его своим врагам.

Узнай больше здесь.