Ответ user9583272 в «Собственно вот»14
У меня отец 1937 года рождения.
Родился в Бердянске, для тех, кто вдруг не в курсе - Запорожская область, Украина.
И живут у него там братья, на данный момент уже дво осталось.
Последний раз он их видел в 3 года назад - в 2021 году.
Давайте я процитирую то, что он писал про это, дальше все от первого лица - от него, кусочек из книги, момент с пересечением границы...
Украина
Август-сентябрь 2021 года
…
И вот уже в пути. Ночь. Огни. Недолгие остановки… Прерывистый сон. Мутный рассвет… Просыпающийся, еще безлюдный Белгород.
Долго стоим на подъезде к Нехотиевке.
В автобус вскакивает энергичный молодой человек.
— Есть желающие обменять российские рубли на украинские гривны… Тысяча рублей – триста пятьдесят гривен! Пожалуйста!
Желающие были.
Наконец, мы на самой границе. Пока на российской стороне. Вещи проходят через так называемый «телевизор». Стою в очереди уже на паспортный контроль. Оказывается, из двадцати шести пассажиров только пятеро граждан России, остальные украинцы.
Какой-то пограничный чиновник, проходя мимо очереди, обращается к пожилому мужчине:
— Ваша цель поездки?
— Еду на могилу матери.
Чиновник слегка хмыкнул («эка блажь!») и вялым жестом указал на выход. Мужчина, молча, повиновался… Я представлял его настроение: опоздал на похороны матери, думал он, зайду-ка в церковь, поставлю свечку, положу цветы на могилу матушки, посижу, погорюю, послушаю кладбищенскую тишину… А вон как вышло… Жестокий век!
Тем временем подошла моя очередь – вхожу в застекленную кабину паспортного контроля. Протягиваю документы. Наготове держу раскрытую книгу собственного написания «Мы из Бердянска», в ней – родословная нашей семьи. На всю страницу – фотографии семи братьев (трое уже ушли из жизни). Тут же – визитные карточки Григория, Вячеслава и Станислава… «Вот, мол, к ним еду в гости».
Моя «лирика» молодую блондинку из паспортного контроля не заинтересовала.
— Нужны копии паспорта и свидетельства о рождении брата, который вас пригласил. И – копия вашего свидетельства о рождении! – отчеканила она.
— Где же я их возьму? Что, возвращаться?
— Ваше дело.
Недолгая перепалка. Блондинка непреклонна:
— Вот… Пункт такой-то… Если я нарушу его, то в лучшем случае лишусь работы, в худшем – пойду под суд.
Я не сдаюсь.
— Хорошо, — говорит она. — Подождем старшего сотрудника… Как он решит…
Жду. И названиваю то в Каменск жене, то в Днепр одному, другому брату. Нужны, мол, копии… Хоть на смартфоне… Всё не так просто, проблематично.
Появился старший сотрудник группы паспортного контроля – молодой человек с погонами. Разговариваю, упрашиваю… Он неумолим. Иду за ним следом. Останавливаемся у дверей кабинета.
— Сюда нельзя…
Я опять за телефон. Проблемы не только у меня. Тут же в просторном помещении две старушки, женщина с ребенком, три кавказца, один из них на родном языке очень громко ведет бесконечный телефонный разговор. Парень с сумкой и корзиной сидит в углу. Из корзины доносится кошачье ворчание…
Уже два часа торчу тут. И снова и снова разговоры с сотрудниками паспортного контроля, томительное ожидание. Вдруг подходит ко мне всё тот же сотрудник с погонами, спрашивает, откуда еду, куда – точные адреса, фамилии. Записывает всё на телефон и делает рукой знак сотруднице-блондинке: пропустить, мол. Откуда это «снисхождение» — не возьму в толк.
Перевожу дыхание…
Теперь – на украинской стороне границы. А тут… Возле строения на высоком фундаменте (похоже, это прежде был жилой дом) аж четыре очереди, в каждой человек по двадцать. Нелегко разобраться, что к чему. Только и разговоры: мол, всё российское недействительно. Нужно опять пройти экспресс-тестирование. Необходимо оформить страховое свидетельство… Оказывается, прививка российским «Спутником» украинской стороной не признается, так как эта вакцина официально не зарегистрирована ВОЗ… А тут еще, оказывается, необходима установка еще какого-то приложения, называемого «Вдома». Никто толком не может объяснить, что это такое. Мне удалось протиснуться сквозь очередь к чиновнице.
— А вы подойдите к любому пограничнику, — отвечает. – Он объяснит.
— К какому пограничнику?
— К любому… В берете, с автоматом…
Выхожу на открытое пространство. Кругом офисы. Куда идти, у кого спрашивать? Хотя… Да вон идет мужчина в военной форме, на груди автомат. Подхожу. Из его слов узнаю, что 5 августа было принято правительством Украины постановление, по которому граждане России и Индии, при пересечении границы Украины обязаны проходить двухнедельный карантин в доме, указанном в официальном приглашении…
Выстоял одну очередь, другую… Оформил страховое свидетельство, выложив, естественно, соответственную сумму… На огромном столе, за которым сидят женщины-чиновники, ворох российских денег. Лишь пятитысячные купюры укладываются в коробки… Очередная чиновница вставляет в мой телефон «симку», за которую тоже нужно платить…
Только спустя несколько дней, я понял: с помощью этой «симки» ведется контроль за соблюдением мною карантина. Если нарушу – штраф аж тридцать тысяч гривен.
Пока стоял в очереди, был свидетелем, как водитель нашего автобуса чуть ли не шепотом наставлял двух молодых мужчин:
— Да уберите вы подальше свои береты, прячьте руки с татуировками… Оно ж видно сразу, что вы бывшие десантники… Кто ж вас пропустит?!
Наконец, занимаю свое место в автобусе. Ждем еще двух пассажиров… И тут я обнаруживаю: забыл свою сумку в офисе. Аж в пот бросило. Выскакиваю. Бегу. Слава богу, сумка на стуле, на котором я сидел перед чиновницей…
Теперь – паспортный контроль. И опять стояние в очереди. Заполняем какую-то бумагу. У кого-то заграничный паспорт не в порядке. Долгое выяснение…
— Ну, теперь все на месте? – сидя за баранкой, оборачивается водитель автобуса и включает двигатель.
Я облегченно вздыхаю: уф, позади все круги ада!
Не тут-то было. И полсотни метров не проехали – водитель объявляет:
— Выходим! С вещами! Таможенный досмотр!
В очереди я в числе последних (моё ж место в салоне автобуса предпоследнее).
— Вход по одному! – произносит кто-то впереди.
Спустя некоторое время из соседней двери появляется уже немолодая женщина с дорожной сумкой, из которой торчит, видимо, что-то из одежды. Она только что прошла досмотр.
— Всё смяли! – чертыхается. – Перемешали…
Наконец, мой черед. Вхожу. В центре просторной комнаты — накрытый чехлом огромный так называемый «телевизор», которому не всегда доверяют «просвечивание» вещей тех, кто пересекает границу. В углу за столом – двое таможенников. Третий приглашает меня к стене, вдоль которой широкая полка, на которую я кладу сумки – одну, увесистую, с вещами, и другую, которая всегда при мне, с документами, со всякой мелочью.
Передо мной молодой таможенник:
— Так. Всё – из карманов!
На мне черный кожаный жилет с множеством карманов и кармашек. Выкладываю документы, рубли, гривны…
— Доллары, евро есть?
— Нет.
Чужие пальцы проворно бегают по жилету, «заинтересованно» ощупывают в районе пояса. Еще и еще раз.
— Теперь – всё из сумок! Из этой и этой…
Кажется, уже не хватает места на длинной полке. Одежда, шлепанцы… Одно полотенце, другое, предметы туалета… Зонт. В полиэтиленовом пакете – лекарства. Ну, и всякая всячина. Да, еще подарки многочисленным родственникам. В коробках, пакетах, свертках. И книги. Их с десяток. Чтобы не бросалось в глаза количество книг, я рассовал их в сумке по разным местам. Однако…
— Та-ак, — в голосе молодого таможенника предвкушение удачи.
— Я автор этих книг, — объясняю. — Эта — только-только вышла в свет. Эта издана год назад. Эта – три года назад. В ней рассказывается о прошлом Бердянска, моего родного города. А в этой – о том, как я еще пятьдесят лет назад жил на Украине и работал в запорожской областной газете…
В руках таможенника моя визитная карточка.
— А-га… Писатель, журналист… Та-ак, российский пропагандист, значит! Пропагандист страны-агрессора, — почти утверждая, ликующе произносит он.
И тут полез в уже пустую сумку и… я бы сказал, профессионально сорвав картонку, служившую дном, обнаружил еще три книги.
— Пропагандист! – он вопрошающе метнул взгляд в сторону старших товарищей.
Моя поездка висела на волоске. Да что там, поездка… Церемониться не будут. В «кутузку»!
— Какой «пропагандист», — возражаю я. – Я – старый человек… мне восемьдесят четыре года… Еду повидаться, может, в последний раз с родственниками…
Мгновенная пауза показалась мне вечностью. Боковым зрением я уловил какой-то знак сидящего в углу старшего таможенника и тут же — снисходительный голос молодого таможенника:
— Ладно. Езжайте...
В общей сложности шесть часов пришлось проторчать на границе. С ума сойти…