Лаки, метис овчарки⁠⁠

Я назвала его Лаки, везунчиком. Это было хорошее имя, ведь я нашла Лаки умирающим на помойке, когда выносила мусор. Ему правда повезло, что ему попалась я. Щенок явно собирался испустить последний свой вздох и отправиться в другой мир, гораздо более совершенный, чем наш. Но я отвезла его к ветеринару, закутав в собственную куртку. И Лаки выжил, хотя это казалось невероятным.

Первое время Лаки явно не собирался задерживаться в нашем мире. Его тошнило от любой еды, он только лежал на топчане, который мы выделили ему в качестве его места. И только изредка, робко подходил к мискам, ел оттуда понемногу то, что туда положили, а потом возвращался назад. Лаки был болен, я делала ему уколы. Я всё время молилась за него, и слёзы наворачивались на глаза, когда я понимала, как бесполезны мои молитвы. Тем более, что я ни во что не верила, ни в какого бога, а молилась… ну я не знаю, кому. Чему-то такому высшему. Три года назад такие же точно молитвы не спасли моего котёнка, подхватившего неведомую инфекцию. Но в случае с Лаки молитвы, похоже, сработали. Вопреки всем прогнозам ветеринара, тот начинал потихоньку ходить и даже бегать. Мы стали ходить на улицу. Мы играли: я бросала ему палочку, а он находил её и убегал с нею куда-нибудь подальше. Никак не получалось научить его приносить палочку обратно мне. Но эти прогулки в снегу, когда Лаки прыгал через сугробы и радостно лаял, я никогда уже не забуду.

Потом Лаки вырос. Это был такой странный пёс, чем-то похожий на овчарку, а чем-то – на волка. Но в нём не было ничего от хаски, этой общеупотребительной интерпретации дружелюбного волка. Лаки был самим собой. Он любил воровать еду со стола, а иногда – из холодильника. Он был невероятно умён, и все попытки его воспитывать сталкивались с тем, что Лаки всё и так прекрасно понимал. Но некоторые условия не считал нужным соблюдать.

Я всегда очень любила Лаки, но далеко не всегда проявляла эту свою любовь. Когда он бросался ко мне с приветствиями, я только иногда радовалась этому и обнимала его. А гораздо чаще пыталась с помощью «фу» и «нельзя» отогнать его подальше

Когда Лаки был всего год, тот сбежал во время прогулки. Его тогда гулял мой муж. Лаки выбежал на дорогу, и его сбила машина. Лаки убежал, и муж не успел его догнать. Он сказал мне, что Лаки явно умирал, вряд ли у него был шанс выжить. Но я верила в лучшее, клеила объявления везде, писала в тематических группах. Лаки вернулся домой сам: прошёл где-то месяц, мы отчаялись уже его искать. И нас разбудил среди ночи его громогласный лай под окнами, который мы не могли спутать ни с чем другим. Он был весь в клещах, глистах и блохах, ссадинах и ранах. Но мы его вылечили. Второй раз Лаки чудом оказался жив.

А недавно Лаки умер от сердечной недостаточности. Это нормальная болезнь для овчарок. Я почему-то была уверена, что раз мы взяли дворняжку (от овчарки в Лаки была только четверть), нас это всё не коснётся. Вечером он был в полном порядке, а утром уже умирал. Ветеринар не успел приехать. Тот ветеринар, который приехал позднее, чтобы кремировать, сказал, что даже если бы первый ветеринар успел вовремя, Лаки всё равно не прожил бы больше двух лет, и то только на постоянных уколах. Может, даже хорошо, что он умер и не пережил всю эту боль. На мой взгляд, больнее уколов мало что есть в этом мире, и я не хотела бы для Лаки такого.

Я не знаю, зачем всё это написала. Наверное, с той целью, чтобы сказать: любите своих питомцев сейчас! Радуйте их, играйте с ними. Потом может уже не случиться.