Ксавуд - Глава 7. Фэнтези
Буду рад Плюсам, чтобы больше людей увидело.
Наконец взялся за создание фэнтези мира, который давно вынашивал и прорабатывал в голове.
Буду благодарен за любые отзывы: как за поддержку, так и за конструктивную критику. Представленная здесь сюжетная арка — лишь одна из многих линий будущего произведения.
Надеюсь, вам понравится!
Ранним утром, когда первые лучи солнца лишь начинали касаться вершин домов, Ксавуд и Блеза погрузили Вирлу в старую телегу. Они упрямо двинулись вперед, к той последней соломинке, что могла помочь их дочери. Несмотря на всё происходящее в мире, дороги в Шарглутии были на удивление спокойны и безопасны. Правители гоблинов поддерживали строгую дисциплину и порядок, безжалостно расправляясь с любыми попытками неподчинения. Для Ксавуда это было единственным утешением — хоть на дороге не ждала новая беда.
— Ксавуд, — тихо спросила Блеза, её голос был пуст, словно все слёзы уже выплаканы, — а что мы будем делать, если нам и тут не помогут? Если и этот лекарь окажется таким же, как те... в Дрюклааре?
Ксавуд промолчал. Ответить на это ему было нечего. Эта мысль уже давно крутилась в его голове, но он отгонял её, как назойливую муху, не позволяя овладеть собой.
"Если кто и может помочь дочери, то лишь эльф. Они самые лучшие лекари в мире. И всяко честнее, чем хапуги доктора в Дрюклааре," – обнадёживал себя Ксавуд.
— Моя маленькая Вирла... — прошептала Блеза, не обращая внимания на его молчание. Её взгляд был прикован к закутанной в одеяла дочке. — Она так мало пожила. Неужели, любимый, мы ничего, совсем ничего не сможем сделать? Я... я просто не переживу этого. Моё сердце разобьётся на мелкие кусочки.
Зрелище мучений дочери сильно сказалось на жене, подавляя её волю к жизни. Последние две недели Блеза была совсем отрешённая, могла не есть, не спать, лишь сидеть у кроватки Вирлы, наблюдая за каждым её слабым вдохом, каждым судорожным движением. Ксавуду нельзя было предаваться отчаянью. Только он мог что-то сделать. Только он один оставался той скалой, которая могла разбить волны беды.
На четвёртый день пути, измождённые и почти обессилевшие, они наконец-то увидели вдали очертания Жартилии. Над городом сияло полуденное солнце, когда телега, скрипя колесами, въехала в широкие городские ворота.
Ксавуд прежде не бывал здесь, и, хоть все его мысли были поглощены тяжёлым состоянием дочери, он с невольным интересом оглядывался по сторонам. Жартилия дышала иначе, чем привычный ему Дрюклаар. Толп на улицах было заметно меньше, а сам ритм жизни казался плавнее и размереннее. Воздух ощущался чище, дома были невысокие, но с удивительной резьбой по дереву и камню, выделяясь своим разнообразием. Улицы, намного уже и в отличие от прямолинейных кварталов столицы, вились причудливыми изгибами, показывая отсутствие чёткого городского плана.
На улицах Дрюклаара Ксавуд никогда не встречал никого, кроме гоблинов; хоть прямого запрета и не было, иные расы там не селились, либо сочтя место для жизни дорогим, либо по иным, неведомым ему причинам. Но в Жартилии он с удивлением обнаружил большое количество людей; ему даже показалось, что их здесь больше, чем гоблинов. Ещё Ксавуд заметил парочку тёмных эльфов, о чём-то тихо переговаривающихся в переулке, их силуэты были почти незаметны в тени высоких домов.
Проезжая лавки с ягодами и фруктами, он отметил, что все их хозяева были невысокие полурослики, а поодаль торговало овощами и зерном несколько могучих зеленокожих орков. Всматриваясь чуть внимательнее, стало заметно: в лавках больше половины полок были пусты, а товары, что стояли, не отличались свежестью.
"Вот оно, то о чём говорил Мидвак, дефицит товаров", – вспомнил Ксавуд. "А большое количество людей наверняка показывает, у кого гоблинские города стали закупать продовольствие. Всё, как и говорил тогда ночью на кухне Мидвак."
"Как же найти тут нужного нам лекаря?" – размышлял Ксавуд. "Наверное, стоит спросить у прохожих, эльф, да ещё и лекарь, наверняка фигура известная, если даже в Дрюклааре о нём знают."
Заметив невдалеке гоблина, размеренно шагающего вдоль обочины, Ксавуд окликнул его:
— Эй, почтенный! Не подскажешь, как найти эльфа-лекаря? Говорят, он чудеса творит.
Гоблин остановился, окинул их усталый вид быстрым взглядом и махнул рукой в сторону узкого переулка.
— Эльф, значит? Знаю такого. Зовут его Иллиан. Его лавка в том переулке, в самом конце. Не пропустишь. Вывеска у него... ну, необычная. Удачи вам.
Без лишних слов Ксавуд кивнул в знак благодарности и, прибавив шагу, направил телегу в указанный переулок, стараясь выиграть хоть пару лишних минут.
Переулок оказался ещё более узким и тихим, уводящим от городской суеты. Почти в самом его конце Ксавуд увидел нужную ему лавку. Её фасад, хоть и был старым, выглядел ухоженным и каким-то... живым. Над дверью висела вывеска, не похожая ни на что виденное им прежде. Вырезанная из цельного куска могучего этерона, она изображала Древо Жизни, чьи тонкие, переплетающиеся ветви мягко светились даже при ярком полуденном солнце. Цвета свечения были совершенно не гоблинские — нежные оттенки изумруда и сапфира перетекали друг в друга, создавая ощущение покоя и чистоты.
Ксавуд остановил телегу. Он и Блеза даже не успели переглянуться, чтобы решить, кто возьмёт Вирлу на руки, как дверь лавки распахнулась. На пороге стоял высокий, стройный эльф с длинными, до половины спины, светлыми волосами, блестящими на солнце. Его глаза цвета леса излучали вековую мудрость и всеобъемлющее сострадание. От хозяина лавки исходила аура спокойствия и уверенности, почти физически ощутимая. Он был одет в простой, светлый и безупречно чистый льняной халат. Движения его были плавными, почти бесшумными.
Эльф не дал им и слова сказать. Его взгляд мгновенно упал на Вирлу в телеге, и спокойное лицо омрачила тень беспокойства.
— Что за дураки! Вы же чуть её не потеряли! — резко и упрекающе прозвучал его голос.
Прежде чем Ксавуд успел осознать происходящее, эльф уже шагнул к телеге, ловко склонился над Вирлой и влил в её рот несколько капель ярко-красного эликсира. Жидкость подействовала мгновенно. На глазах у Ксавуда и Блезы бледные щёки Вирлы начали приобретать здоровый зеленоватый оттенок, свойственный гоблинам. Спазм мышц, удерживавший её тело в напряжении, будто сжатую пружину, отпустил. Маленькая грудь Вирлы, ещё недавно судорожно вздымавшаяся, начала дышать ровнее, спокойнее.
Ксавуд смотрел на это чудо, не в силах вымолвить ни слова. Надежда, которая едва теплилась в его сердце, теперь разгорелась ярким, воодушевляющим пламенем. Блеза, до сих пор похожая на серую безжизненную статую, недели державшаяся на краю пропасти, при виде таких разительных изменений в дочке вдруг рухнула, сражённая внезапным облегчением. Ксавуд едва успел подхватить жену, не дав ей упасть.
Буквально через несколько секунд Блеза очнулась. Перебивая друг друга, они с Ксавудом без умолку благодарили доктора.
— Мы вам безумно благодарны, доктор, — воскликнул Ксавуд, а Блеза добавила сквозь слёзы облегчения и радости: — Чем мы только ни лечили нашу малышку, ей ничего не помогало! Спасибо, спасибо, спасибо!
— Вы бы ещё неделю потерпели, точно померла бы, — едко ворчал эльф. — Почему нельзя было сразу к лекарю? И времени у вас было бы больше, и лекарство, возможно, даже получилось бы найти. А сейчас что? — Он лишь махнул рукой, словно признавая бессилие.
Ксавуд и Блеза стояли в замешательстве. Но ведь снадобье помогло! Вирле стало лучше — хоть она и спала, весь её вид говорил о скором возвращении сил.
— Что значит "возможно получилось найти"? Разве ваше лекарство не помогло? — недоуменно спросил Ксавуд.
— Да какое это лекарство? У вашей дочки Чёрная Хворь, я лишь остановил болезнь на время. Закупорил её глубоко внутри, но хворь вернётся с ещё большей силой, и мои эликсиры будут бесполезны.
Родители видели: беспомощность вызывала у доктора болезненный приступ отчаянья. В отличие от дрюклаарских лекарей, он участливо смотрел на Вирлу и переживал за её будущее, но вылечить не мог.
— Лишь особый эльфийский эликсир – Слеза Аларии – способен вылечить вашу дочь.
— Мы готовы, доктор! Я найду любые деньги, только помогите ей. Продайте нам этот эликсир! — вскрикнул Ксавуд.
— Я же говорю: дурак! — беззлобно сказал Иллиан. — Ты совсем меня не слушаешь? Лекарство не найти! Будь оно у меня, я бы не взял с тебя ни зингла, но его просто нет. Уже почти месяц, как прекратились поставки по Растер тракту, а в запасе я его никогда не держал. Это редкое и сложное снадобье, сделать которое можно только в светлом лесу. Лишь свежесобранные цветы и травы пригодны для его изготовления. Да и не продают эльфы его кому попало, так что искать у других торговцев бесполезно.
— Я отвезу Вирлу в Эльдорию! — чётко и уверенно отчеканил Ксавуд. — Она будет жить!
— Эх… дважды дурак! — вздохнул Иллиан. — Если по тракту нет поставок, значит, он небезопасен. Ты не сможешь пройти по нему просто так, а тем более с больной дочкой. Вокруг орудуют мерзкие шайки головорезов и бандитов, которым сейчас никто не может дать отпор. Даже караваны с сотней воинов боятся идти в путь, а ты собрался один! К тому же, все эти местные шайки вдруг решили сами охранять тракт, собирая плату за каждые несколько миль. Хотя, даже если по чудесному стечению обстоятельств тебя никто не тронет и не попробует отнять всё, что у тебя есть, включая жизнь и свободу, общая сумма за пропускные пункты будет астрономическая.
Перечисление преград не испугало Ксавуда. Он чётко видел результат своих стараний: живую дочь, которую не корчит в судорогах и не выворачивает наизнанку от кашля. Сдаваться гоблин не собирался; его решимость могла двигать горы, а тут требовалось всего лишь преодолеть чуть больше тысячи миль.
— Доктор, но хватит ли у нас времени довести дочь до Эльдории? — задал Ксавуд единственный волнующий его вопрос.
— А ты, значит, у нас отчаянный, это даже хорошо, — смягчился эльф. — Мой эликсир, что я дал твоей дочери, действует всего неделю. После этого его можно давать ещё три раза, но каждый раз эффект будет меньше: шесть, четыре и два дня. Итого, на весь путь у тебя девятнадцать дней. Ещё я напишу тебе, какие травы нужно купить, они тоже помогут задержать болезнь. — Прикидывая цифры в уме, Иллиан наконец сказал: — Сорок, может, сорок пять дней осталось твоей дочери. Если до этого времени ты не дашь ей Слезу Аларии, она умрёт.
Несмотря на жёсткие слова, настроение Ксавуда было приподнятым. Ещё сегодня утром он не рассчитывал более чем на семь дней, а тут целых сорок или даже сорок пять. Тем более, когда ясна конечная точка – Светлый лес. С ясно сформулированной целью действовать намного проще; тут хотя бы всё зависит только от тебя. В правдивости слов эльфа Ксавуд не сомневался: мгновенный эффект эликсира подтверждал всё сказанное, а значит, и Слеза Аларии точно поможет дочке.
— Я ваш вечный должник, уважаемый Иллиан, буду счастлив когда-нибудь сполна вернуть вам долг. В отличие от всех докторов, кого мы встретили до сих пор, вы единственный дали нам надежду. Остальные лишь пытались нажиться на нашем горе, втридорога продавая непомогающие лекарства.
— Не стоит благодарности, помогать — моё призвание и предназначение. Позвольте узнать, чем именно вы лечили дочь, прежде чем отправились ко мне?
— Огненный Мох и Корень боли, а эликсиры... я все не помню, лишь одно название — Сок Сумрачного Цветка.
Иллиан на это лишь горько рассмеялся, всем своим видом давая понять, что перечисленное никак не могло подействовать на Чёрную Хворь.
— Сейчас я напишу тебе записку, в ней все травы, которые помогут твоей дочери, — быстро заскрипел пером по куску пергамента доктор, не теряя ни секунды. — Купить их лучше свежими. Давать травы можно лишь через пять дней после первого использования эликсира. Когда и что принимать, я тебе тоже написал.
Голос его вдруг стал очень серьёзным и слегка возвышенным.
— Отправляйся в путь, не теряя времени. Я желаю тебе вылечить дочь.
Вручив на прощанье Ксавуду записку с нужными травами и флакон со своим ярко-красным эликсиром, Иллиан удалился вглубь лавки, оставив семью на улице.
— Она так спокойна... Ксавуд, любимый, у нас получится? — прошептала Блеза, прижимаясь к дочери и вглядываясь в её умиротворённое личико, будто боясь, что чудо исчезнет.
Ксавуд лишь кивнул. "Конечно, получится. Не может быть иначе."
Они не теряли ни минуты. Дорога назад в Дрюклаар, казалось, пролетела быстрее. Вирла, хоть и ослабленная, робко улыбалась родителям и пыталась сама есть. Вставать и ходить по-прежнему не могла, но даже малейшие улучшения делали Ксавуда и Блезу безмерно счастливыми. Им нужно было как можно скорее подготовиться к новому, теперь уже по-настоящему опасному путешествию в Светлый лес.
Первым делом они вернулись домой, чтобы Блеза собрала вещи для дальней дороги. Ксавуд же сразу отправился по магазинам. Ему предстояло купить все необходимые травы по списку Иллиана и запастись провизией для долгого пути. Он тщательно рассчитывал каждый зингл — теперь у них не было права на ошибку.
Идя по улице, Ксавуд по привычке не вглядывался в толпу, думая о своём, но в этот раз взгляд его зацепился за необычную фигуру. Среди снующих гоблинов выделялся могучий и внушительный гном. Его густая, коричнево-рыжая борода была заплетена в несколько толстых кос, некоторые из которых украшали металлические кольца и оплётки. За спиной гнома торчали два огромных двусторонних боевых топора, каждый из которых по размерам почти равнялся его торсу.
"Как он вообще сюда попал?" – мелькнула мысль у Ксавуда. Раньше он не замечал иных рас в Дрюклааре. Либо они просто не попадались на глаза, либо после путешествия в Жартилию его взгляд на мир слегка изменился. Но этот гном... "Что он забыл в столице?" — недоумевал Ксавуд. Гоблин лишь покачал головой и поспешил дальше, погруженный в свои мысли о травах и провизии.
Ксавуд обошёл несколько лавок, сверяясь со списком. Он тщательно выбирал каждую траву, ощупывал мешки с провизией, прикидывая их вес и свежесть. Наконец, навьюченный покупками — несколько мешков, связки сушёных трав, объёмный свёрток с одеялами и кожаная фляга с водой — он направился обратно.
Проходя мимо знакомого переулка, Ксавуд услышал шум и крики. Он остановился. В центре переулка, окружённый пятью гоблинскими стражниками, стоял тот самый гном. Стражники пытались его схватить, но гном, несмотря на их численное превосходство, отбивался с невероятной лёгкостью.
Его огромные топоры, до этого мирно покоившиеся за спиной, теперь мелькали в воздухе, словно живые. Гном не пытался убить — лишь оглушить, сбить с ног. Один стражник отлетел в сторону, врезавшись в стену, второй с глухим стоном рухнул на землю, получив удар обухом топора по шлему. Клинки гигантского оружия свистели в опасной близости от голов, но гном двигался с удивительной точностью и ловкостью для своей комплекции, не причиняя страже непоправимого вреда.
Ксавуд невольно вгляделся в лица нападавших. И тут он узнал их: Молодой и Шрамоглазый — те самые стражники, что сдали его прислужникам Жиззмарка. Едва зажившие синяки и ссадины на теле Ксавуда болезненно напомнили ему о том вечере. Ярость вскипела внутри. Теперь он всей душой болел за гнома, который представлялся ему истинным правосудием в отличие от прогнившей системы Шарглутии.
Четвертый стражник был отправлен в нокаут мощным ударом плашмя. Молодой запаниковал. Отскочив от гнома, он бросился наутёк. По пути вытащив из-за пояса свисток, принялся пронзительно свистеть, призывая подмогу.
В этот момент гнев Ксавуда перехлестнул через край. Он вспомнил надменный тон и как высмеивал его этот стражник. Не раздумывая, гоблин выставил ногу, подставив подножку убегающему. Молодой полетел вперёд, нелепо замахав руками, и с глухим стуком врезался головой прямо в стену дома. Тело его обмякло, и он безжизненно сполз на землю.
Гном, уже почти одолевший последнего стражника, удивлённо взглянул на Ксавуда, затем на вырубившегося гоблина.
— Вся стража скоро будет здесь! За мной! — хрипло крикнул Ксавуд, указывая на узкий проход между домами. — Я знаю, где можно укрыться! Быстрее!