И цветы, и шмели⁠⁠

Читал совсем недавно книгу про Союз, семидесятые - восьмидесятые. Там друга главгера, комсомольца, старшие товарищи жучили за то, что тот часто поминает Господа всуе. И вспомнилась связанная с богом и религией своя история  из тех времен.

Я тогда состоял в клубе книголюбов, подобных мне было человек около сотни, правда приходило обычно поменьше. Главной фишкой клуба была возможность обменяться книгами. На фоне жуткого дефицита нормальных книг в книжных магазах это было как луч света в темном царстве. Народ выкладывал на столы свои богатства и после этого ходил, рассматривая что у кого есть. Свои потные ручонки на этом грели и магазинщики, бо обмен совершался так - мы оба два как бы сдавали книги в буккнигу, с нас брали какой-то процент, а потом мы покупали книгу, что была нужна.Терялись на этом какие-то сущие копейки, поэтому выходить из схемы и обмениваться нелегально смысла не было.

Курировалось это действо, как и почти все тогда, вездесущей КПСС. Кроме книгообмена, нужного книжникам и букинистам, партии необходима была культмассовая работа, поэтому периодически читались всякие лекции на смежные темы. А однажды с партийной подачи был организован конкурс эрудитов. Начался он с того, что желающим, а их было больше половины от присутствующих, было предложено вспомнить Ильфа - Петрова. Ведущий начинал цитату из Бендериады, а мы должны были на листочках записать окончание. Ну этот этап я проскочил со свистом, поскольку "Стулья" знал чуть ли не наизусть, а "Теленка" лишь чуть похуже. Потом выжившие соревновались во что-то вроде "Что, Где, Когда", отвечая на разнообразные вопросы на эрудицию и общую сообразительность. В последний тур вышли двое, ваш покорный слуга, юный в те времена пролетарий, и одна тетенька, молодой препод из пединститута. На закуску нам было предложено прочитать на память любимое короткое стихотворение. Преподша зачитала что-то сильно советское-патриотическое-коммунистическое, а я решил сыграть конем и вытащил из загашников антисоветчика и эмигранта Бунина.

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,

И лазурь, и полуденный зной…

Срок настанет — господь сына блудного спросит:

"Был ли счастлив ты в жизни земной?"

И забуду я все — вспомню только вот эти

Полевые пути меж колосьев и трав -

И от сладостных слез не успею ответить,

К милосердным коленям припав.

Возможно, что если бы вопрос о победителе решался бы партийно-кулуарно, то тетенька была бы вне конкуренции, но все определялось голосованием и народ высказался за меня, так что немалую стопку сильно дефицитных книжек домой уносил именно я. Тетенькина стопка была сильно поменьше.