wizardsl

Черноволосая шестилетняя Саша, наряженная в красивую белую рубашку до пяток, вышитую красным узором вокруг шеи, на рукавах и подоле, разбежалась и прыгнула. Перестав хохотать, зажала нос пальцами и закрыла рот ладошкой, чтобы не наглотаться речной воды. Секунда невесомости и девочка провалилась под воду. Почему-то в этот раз она всплывала очень долго. Уже и воздуха не хватало. Вынырнув, девочка, отфыркиваясь, огляделась. Вокруг в воде ни души. На обрыве тоже никто не мелькал. Саша выбралась из воды на берег. Странно, никого нет, хотя минуту назад на берегу было полно ребят.

Над берегом поднялся ветер, неожиданно холодный, зимний. Саша поёжилась, обхватив плечи руками. Обернулась, посмотрела на речку, повернулась и вздрогнула. Перед ней стоял седой старец с узловатым посохом в руке, в белых штанах и рубахе. На ногах крепкие сапоги из воловьей кожи. На поясе широкий пояс с подвешенными на них коротким мечом и ножом в ножнах, кошелем и непонятными мешочками. Рядом стояла красивая высокая женщина в белом платье до колен, без узоров, подпоясанная обычной бечёвкой. На ногах алые сапоги до колена. Чёрные как смоль волосы, такие же, как у Саши, на высоком лбу были перехвачены фероньеркой, серебристой цепочкой, с которой свисали подвески в виде разных геометрических фигур с причудливыми символами.

- Вы кто? - без страха спросила любопытная девочка.

- Я сестра твоя, - ласково проворила женщина. - У меня для тебя подарок.

- Тётенька, ты ведьма? - догадалась Саша.

- Да, я ведьма, - улыбнулась женщина. - Меня зовут Анна.

- Сильная? - расширенными от восторга глазами девочка рассматривала красивую ведунью.

- Очень сильная, деточка.

- А я смогу стать такой же сильной как ты? - Саша с надеждой затаила дыхание.

- Конечно. И даже сильнее. - ведьма улыбалась.

- А когда? - нетерпеливо подпрыгнула девочка.

- Когда немного подрастёшь, - ведьма присела перед девочкой, и сняла фероньерку. - Это подарок для тебя. Носи на здоровье.

- Какая красивая цепочка! Спасибо! А если папка спросит, откуда взяла? - девочка с восторгом рассматривала ажурную плетёную фероньерку с подвесками.

- Скажешь, Анна подарила, и сказала, чтоб не забирал и не продал, она проверит.

- Спасибо! Анна, а я вчера котика вылечила! Он лапку сломал. Я посмотрела и поправила. Он теперь опять бегает и прыгает. Он мышек сегодня принёс из амбара, много. Выложил перед крыльцом. Папка увидел, нас похвалили. Дал Ваське молока целую миску, а мне вкусный пряник.

- Ты умница, - Анна погладила девочку по голове, и та задохнулась от счастья и гордости.

- А ещё меня друзья стали бояться. Я вижу.

- Если кто будет тебя обижать, мы это обязательно узнаем и заступимся, никого не бойся.

Анна подобрала локоны девочки, пропустила под ними цепочку, застегнула. Дед с посохом, улыбаясь в седую бороду, наблюдал за действиями ведьмы.

- Только Янэка и Джозефа не трогай! - вдруг испугалась Саша. - Они не плохие, просто дураки.

- Не буду, - серьёзно сказала Анна. Поднялась и пожала маленькую ручку. - Мне нужно уходить, Александра. Но мы ещё увидимся.

Саша моргнула. Мир мигнул. Ведьма и старик пропали, а вместо них медленно проявились замершие в загустевшей реальности дети. Изображение дёрнулось и включилось движение, тягуче вернулся звук. Саша пощупала лоб - не привиделось, фероньерка на месте.

Александра выросла, превратившись в красивую девушку невысокого роста, подвижную и весёлую. Ведьму с волосами цвета вороного крыла и чёрными глазищами, в омуте которых утонул не один десяток мужчин. Но согласия так никто не получил. Хотя предложения поступали не только от зажиточных крестьян и цеховых горожан, но и от богатых и знатных панов, которых ведьма вылечила от, казалось бы, неизлечимых хворей.

***

Инквизитор долго изучал ауру ведьмы. Смотрел в её душу холодной сталью серых глаз. Этот пронзительный взгляд заставил Александру оцепенеть. Затем чужой разум безжалостно ворвался в её мысли. Быстро огляделся, пробежался по последним событиям, не углубляясь в прошлое. Такт, он даже зачерствевшим инквизиторам присущ. Тем более, что если бы ведьма знала как, она бы заперла инквизитора в своём сознании и делала с ним всё, что пожелает. Но, к сожалению, ведьма ещё не успела получить классического образования мага, которое ведьмы начинают получать по наступлению двадцать первого дня рождения. Как раз к этому времени у человека заканчивает формирование лобная доля, которая отвечает за осознание и прогнозирование последствий своих действий. И именно поэтому дети и подростки так бесшабашны, безрассудны и жестоки. Они не глупы и не злы, а просто не понимают, что творят.

Питэр разорвал связь разумов. Он с огромным трудом сумел проломиться сквозь защитные барьеры. Чёртов артефакт на голове ведьмы, фероньерка, был создан и зачарован очень сильной колдуньей. Инквизитор таких ещё не встречал. Девочка тоже была очень сильна, но пока ещё не обучена, что развязывало руки магу. А ещё инквизитор узнал, что двадцать первый день рождения у Александры сегодня, и скоро должна появиться “крёстная”. Нужно спешить.

Питэр обернулся к толпе крестьян: - И что вас не устраивало? Ведьма лечила вас и ваших животных. Порчи не наводила, дурного никому не делала. Она заботилась о вашем сообществе с юных лет.

- Но Войцэх умер! И корова у Янэка окочурилась! Это она виновата! Сжечь ведьму! - гудела толпа, наполненная ненавистью и страхом перед непонятным ей знанием. Особенно старался новый староста, подзуживая народ, толстенький пузатый низкорослый мужчина лет пятидесяти. Он подкатывал лыжи к ведьме, а она его отшила, да ещё и при всем честном народе! Эго туповатого, но хитрого и злобного крестьянина такого не вытерпело и искало мести. Инквизитор прекрасно читал мотивацию в мельтешении беспорядочных мыслей незащищённого разума краснорожего старосты. И попытался успокоить толпу.

- Ведьма не всесильна. Только господь Бог наш всевышний всесилен! Войцэх умер, потому что сил ведьмы не хватило вытащить обречённого из рук костлявой. А корова сдохла, нажравшись ядовитой травы. Как раз сейчас цветение, а ваш пастух Янэк не уследил. Инквизиция провела расследования и не нашла следов преступлений. Ведьма Александра невиновна и свободна!

Питэр повернулся, кивком отдал подчинённым команду уходить. Десяток инквизиторов-мечников, двадцать инквизиторов-стрелков разомкнули ряды, чтобы пропустить магистра ордена. Задача инквизиторов была выполнена, справедливость восторжествовала. Орден был создан для того, что бы пресекать попытки ведуний навредить, возвысится и получить власть. Ведуний, в простонародье ведьм, ведающих магией и знанием. В ордене тоже не всё было гладко и хватало властолюбивых мудаков. Но на то он, Питэр, и есть глава восточно-европейского отделения ордена, чтобы следить за порядком на вверенной ему территории и просеивать ряды братьев, уничтожая садистов, пришедших в орден повелевать и властвовать над простыми смертными. Инквизитор безжалостно истреблял тех, кто пришёл самоутвердиться за счёт слабых или просто получающих стояк от издевательств над людьми. Таких Питэр просто сжигал на костре, благо дров были полны сараи в замке. И их постоянно приходилось подвозить.

Народ зароптал, опять послышались недовольные крики, как мужские, так и женские. Громче всех ругались именно женщины. Детей местные благоразумно заперли по домам, хотя любознательным детишкам страсть как хотелось поглазеть на сожжение ведьмы. Несмотря на то, что многих ведьма знала с рождения - лично принимала роды. И лечила от простуд, даже способна была победить воспалениё лёгких и неизлечимые в других районах хвори. Чем и славилась в этих краях. Часто она отсутствовала по причине дальних поездок в другие деревни и городки. Слава про целительницу давно разнеслась по всей округе.

Шедший прочь Питэр резко развернулся. Раздался короткий свист. Из груди ведьмы, как раз из сердца, выросло широкое жало стрелы. Александра удивлённо посмотрела на него, перевела взгляд на инквизитора, и свалилась на бок. Питэр подбежал, присел, отломил оперение на спине девушки, перевернул её на спину. Посмотрел в чёрные глаза. Зачем-то снял плотный бордовый плащ, свернул и положил ведьме под голову. Выпрямился, не переставая смотреть ведьме в глаза. Девушка смотрела на него растерянным взглядом, навсегда остановившимся в этой инкарнации.

- Михаил!

Подскочил высокий худой рыжебородый мечник. Позвякивая полным доспехом, присел. Открыл походный деревянный пенал для письма, расположил на колене, раскрутил чернильницу, разровнял лист бумаги, макнул перо в чернила: - Да, господин.

- Детей изъять, пересчитать. Записать имена и возраст, если способны сказать. Всех отдать в монастыри ордена соответственно полу. Дать образование, профессию. Девок выучить вести хозяйство и выдать замуж по совершеннолетию. Мальчиков приучить к труду, а когда подрастут, принять в орден или дать подъемные - сами пусть решат свою судьбу. - инквизитор говорил очень тихо, притихшие деревенские не разобрали ни слова, но у многих крестьян появилось нехорошее предчувствие, которое просто вопило, что они призвали страшные беды на свои тупые головы, и что кара за их чудовищный поступок будет скорой и ужасной.

Инквизитор в ослепительно сияющих на полуденном солнце стальных доспехах, не отрывая взгляда от очей ведьмы, согнул левую руку в локте, подняв ладонь вверх. Медленно распрямил руку, указав пальцем на толпу. Толпа начала пятиться. Мечники со звоном выдернули мечи из ножен и, быстро ускоряясь, устремились к крестьянам. Лучники раздались в стороны, со скрипом натягивая тугие тетивы, приготовившись не дать никому убежать. Позади лучников стояла разъярённая Анна. За ней клубилась тьма. Чума. Смерть.

Воткнутая у самого берега ветка погрузилась полностью. Макс отпустил край палки, и тот медленно исчез в необычной трясине.

- Тихо-то как… - Максим посмотрел по сторонам. - Птиц нет. Вообще.

- Там белеет что-то, - указал в центр немаленького болотца Антон.

Я всмотрелся в непонятный объект, метрах в трехстах от нас. То, что описанное Максимом необычное болото имеет место быть, намного улучшило моё упавшее ниже уровня моря настроение. И меня распирало от жажды деятельности.

- Давайте-ка проверим, что там, - Антон, которому не давала покоя гробовая тишина вокруг, встряхнул головой, прогоняя наваждение, и решительно зашагал вдоль берега.

Мы молча пошли следом, стараясь не оступиться на скользких камнях и не нырнуть в трясину.

Это оказался ледник. Невысокий ледяной холм в центре озера. И, невзирая на жару, лёд почему-то и не думал таять. На вершине снежного холма возвышался темный, неразличимый с такого расстояния силуэт. От берега к леднику вёл тонкий, не более двух метров в ширину ледяной перешеек.

- Нам в центр, - прошептал Макс, безотчетно не решаясь нарушить окружающую тишину.

- Иди первый, - также тихо ответил Антон.

Он был собран и сосредоточен. Ружье, снятое с предохранителя, охотник уже давно сдернул с плеча и напряженно зыркал по сторонам: - Я прикрываю. Чуть что не то почувствуешь - сразу назад. Не беги, иди быстро, но осторожно. Если бултыхнешься в болото - не уверен, что сможем тебя вытащить.

- Да тут всё не то, - проворчал бледный Макс и быстро оглянулся на трясущегося проводника. - Место нехорошее.

- А как ты хотел, - хмуро скривился Антон. - Чтобы геологи не заметили кимберлитовую трубку и не пустили в разработку - место должно быть именно таким. Гиблым.

- Обнадежить ты умеешь, - нервно хохотнул Макс.

Он сбросил рюкзак и медленно пошёл вперед, внимательно глядя под ноги и периодически косясь на неподвижную зеленовато-серую поверхность трясины. Я и Антон, опустив рюкзаки на камни, пошли за ним метрах в пяти. Тихон ни за что не согласился лезть в центр озера и остался сторожить снаряжение, вздрагивая от каждого почудившегося шороха.

Под нашими ногами скрипел снег, и это несмотря на тридцатиградусную жару! Меня не покидало ощущение тяжелого, недоброго взгляда, сверлившего затылок, и я то и дело оглядывался. Антон, похоже, испытывал такое же неприятное чувство, часто оборачивался и окидывал пристальным взглядом поросшие чахлыми деревцами скалы на берегу.

Через пару минут мы приблизились к непонятному предмету в центре ледяного острова. Это была скульптурная композиция, вырезанная из черного и белого камня. Грубо вырубленные тела двух существ, застывших в жестокой схватке. Чёрная фигура меньше напоминала человеческую, благодаря длинным когтям на конечностях и хвосту. Но скульптор, поленившись придать подробности фигурам, не поскупился на детали лиц. Искаженное гневом лицо занесшего двуручный топор белоснежного существа с длинными развевающимися волосами, одетого в короткий хитон, было почти человеческим. Если не считать светящегося синим третьего глаза на лбу и роста около трёх метров. А вот его противница, немного пониже, была подобна той, что мы видели прошлой ночью. Существо с высокой грудью, одетое в короткую юбку из кованых лепестков, зажало в лапах короткое копье и ощерило длинные клыки. Переполненное ярости, где-то даже красивое женское лицо, покрытое мельчайшими чешуйками.  На затылке извиваются тонкие щупальца. Раскосые глаза немного вытянутого назад черепа светятся ярко-красным.

- Почти такую же мы видели в деревне, - подал голос Антон, рассматривая изваяние.

- Похожа, но немного не такая, причёска не та и телосложение грузнее.

Макс, не обращая внимания на наш разговор, стоял перед статуей, внимательно вглядываясь в подножие. Мы остановились рядом, и нашим взорам открылся ранее невидимый с берега спуск. В толще льда был вырублен аккуратный прямоугольник и широкие ступени, ведущие далеко вниз. Макс, не обращая внимания на спуск, сосредоточил взгляд на закорючках, высеченных на постаменте скульптуры.

- Это что за письмена? - спросил я.

- Руны, - медленно ответил Макс. - Многие похожи на праскандинавские, но некоторые я вижу впервые.

- Прочесть сможешь? - Антон, быстро мазнув взглядом по застывшим в камне существам и строчкам рун, настороженно оглядывался по сторонам.

Ему не давал покоя странно знакомый звук, едва слышный, но надоедливый, словно комариный писк. Но пока понять, что за звук, охотник не мог.

- Никто ничего не слышит?

Мы с Максом прислушались к звенящей тишине и пожали плечами.

- Прочесть, - пробормотал Макс.

Наморщив лоб, он пару минут что-то бубнил себе под нос.

Наконец, решив, что всё понял правильно, выдал: - Человек, читающий эти руны, мы уходим Дорогой Снов. Но не оставляем тебя, наше дитя, без наследия. Надеемся, что ты сможешь принять наш дар и познать радость. Мы, Ма-га,  оставляем тебе и светлым Вед-ма эту планету для игр и взросления. Мы не смогли полностью очистить этот мир от тёмных Вед-ма. Но злу нет хода сюда. Вне острова солнце и наши знания защитят тебя.

- Что за маги и ведьмы? - спросил я, выслушав вольный перевод древнего послания. - Ты не ошибся?

- Нет, конечно, - с усмешкой покосившись на меня, уверенно ответил Макс. - Ма-га переводится с санскрита как материю двигающий. Вед-ма - изучающая материю.

- Дел-а-а-а-а-а, - протянул Антон. - Что думаешь про это послание?

- А что тут думать? - археолог, забыв о напряженной атмосфере окружающей странное озеро, светился от предвкушения фантастических находок. - Нам оставили дар. Какая-то древняя цивилизация. Которая нас создала. Так давайте зайдем и возьмём!

- Там про зло, - напомнил я.

Меня охватило нехорошее предчувствие. Давящий, полный ненависти взгляд в спину усилился. Антон это тоже почуял и впился взглядом в берег, с которого мы пришли на ледяной островок. Поднял ружьё, но тепловизионный прицел сейчас был бесполезен, камни и почва были очень сильно прогреты жарким солнцем. Тихон всё так же сидел на своем рюкзаке, прислонившись спиной к валуну, и напряженно наблюдал за нами в бинокль.

- Зря мы его одного там оставили.

- Ничего с ним не случится, - Максу не терпелось спуститься вниз. - Вперёд!

Первым на заснеженную лестницу вступил Антон. За ним я и Макс. Лестница вилась спиралью, снег под ногами постепенно пропал. Я наклонился и коснулся прозрачной ступеньки. Теплое стекло. Или хрусталь. Мы погрузились уже метров на пятьдесят, но светло было как днем. Свет шел отовсюду, белый и мягкий. Ступени привели нас к короткому арочному коридору. Впереди всё было затянуто голубой дымкой, видимость не дальше пары метров. Мы осторожно пересекли коридор, и дымка, звякнув стройным хором хрустальных колокольчиков, пропустила нас, оставшись клубиться в белом свечении коридора. Открывшийся вид поразил нас. У Макса отвисла челюсть. Но он быстро взял себя в руки и бросился вперёд.

- Мать моя женщина!!! - орал он. - Я знал, я верил!!!

Мы оказались в пирамиде, составленной из черных полупрозрачных стен. По стенам плавали золотистые блики, словно здесь плескалось подсвеченное полуденным солнцем море. За стенами переливалась тьма, меняя оттенки. Я с трудом оторвал взгляд от неимоверно красивого зрелища и посмотрел на то, что привело в экстаз моего друга.

Наполовину утонув в барханах белого мельчайшего песка, по периметру пирамиды хаотично были разбросаны многотонные черные плиты. Испещренные сверкающими всеми цветами радуги рунами. Я сделал несколько шагов к ближайшему мегалиту и рассмотрел выложенные ограненными кристаллами закорючки. Явно не стеклышки.

- Алмазы! - радостно крикнул Макс, успевший выковырять камешек величиной с ноготь большого пальца и оцарапать стекло своих дорогущих часов.

Спокоен остался лишь Антон. Да, он был тоже несказанно рад свалившемуся богатству, но разума не потерял. Был всё так же собран и сосредоточен.

- Не расслабляться! - гаркнул он, больше для веселящегося Максима, чем для меня, застывшего у мегалита возле входа и поражённого красотой древнего сооружения.

Макс отмахнулся от дельного совета опытного охотника и вышагивал уже по центру зала, навскидку оценивая добычу. Под его ногами вздрогнул песок. И Макс провалился, мгновенно пропав из вида. Мы бросились вперёд и с облегчением услышали ругань археолога, свалившегося в неожиданно открывшийся проём. Я заглянул вниз - метра четыре. Макс, по колено погрузившись в песок, пялился на нас, виновато улыбаясь. Перевёл взгляд прямо перед собой, и его глаза чуть не вылезли из орбит.

- Цел? - спокойно спросил Антон.

- Ага! Вы бы видели что ту… - начал Макс.

Оборвав его на полуслове, пирамида вздрогнула. Сверху посыпалась пыль, стены угрожающе заходили ходуном.

- Вытащите меня отсюда!!! - испуганно заорал угодивший в ловушку друг.

Но Антон уже действовал, сорвав висевший на поясе моток тонкой, но крепкой верёвки.

Вдвоём мы с лёгкостью вытягиваем худющего Макса. Резкий толчок, я теряю равновесие и падаю вниз головой. Кувыркнувшись в воздухе, я приземляюсь на спину. Удар об песок выбивает весь воздух из легких. И секунд десять я не могу сделать ни глотка воздуха, не говоря уже о том, чтобы подняться. Наконец, я встаю и, выпрямившись, вижу, что же так удивило друга. Хрустальные ворота с бегающими синими рунами-тенями и прозрачным шипом в центре. Толчки, вроде бы уже прекратившиеся, вновь возобновляются, оторвав меня от созерцания красоты творения сгинувшей цивилизации. Я, повернувшись спиной к воротам поднимаю руки, чтобы схватить юркую верёвку. Резкий толчок взбесившейся пирамиды бросает меня к воротам, и я спиной напарываюсь на шип. Тот пробивает меня насквозь и выходит из солнечного сплетения.

Боли нет, но я знаю, что боль придёт потом. И она приходит. Но не из пробитой грудной клетки. В голове, безжалостно размалывая хрупкое сознание, взрывается калейдоскоп чужого языка, руны знаний. Боже, как же больно! Это единственная мысль, которая не даёт мне потерять сознание. Откуда-то приходит понимание, что так должно быть. Боль - мой союзник. Если угаснет разум - я умру. Я держусь за боль, не в силах пошевелиться. Поток рун, мелькавший перед глазами, резко прекращается, и меня отбрасывает от Хрустальных Врат.

Я ощупываю себя - раны нет, только дыры на куртке и алые потеки. Смотрю на красный от моей крови шип. Проходит несколько мгновений, и кровь быстро испаряется. Вновь сверкает прозрачное острое жало. Хватаюсь за веревку и в несколько рывков меня вытаскивают наверх.

- Ты в крови!!! Сильно ранен?! - орёт мне на ухо Макс, перекрывая грохот сотрясающихся стен.

Я качаю головой, улыбаюсь, собираясь ответить. И не успеваю. Меня начинают бить судороги, из носа хлещет кровь. Антон с Максимом безуспешно пытаются удержать моё взбесившееся тело. Проходит десяток секунд, показавшихся мне вечностью, и я успокаиваюсь. И стены вокруг вновь неподвижны. Встать я не могу, руки ноги ватные и не слушаются. Кровь из носа не перестает течь. Подхватив под руки, меня волокут к выходу.

Как выбрались наружу - я не помню. Пришел в себя я от слепящего света жаркого солнца. Антон бросил куртку на снег. Макс, с трудом удерживающий моё безвольное тело, кряхтя опустил меня на импровизированную подстилку. Антон резко вскинул голову, уразумев, что за звук не давал ему покоя. Шум винтов. Две черные точки, видневшиеся у самого горизонта, стремительно увеличились, сделали круг, заходя со стороны солнца, и понеслись на нас. Я смотрел на орущего Антона, но не слышал ничего из-за шума вертолётных винтов. Черные хищные силуэты вертолётов с ракетными установками по бокам зависли над нашими головами. Снежная буря, поднятая винтами, заставляла щуриться. Вдруг одну летающую машину дернуло в сторону. Винты практически мгновенно остановились, и словно в замедленной съемке вертолёт рухнул в глиняную трясину. Взвились вязкие брызги, озеро проглотило многотонный вертолёт и через несколько секунд волны улеглись.

Легкая рябь прошла по трясине от урагана винтов рванувшей в сторону уцелевшей машины. Вертолёт сделал круг над озером и вновь завис над нами. По сброшенным вниз тросам на остров скользнула троица бойцов в серых непроницаемых шлемах и сложенной из пластин в форме сот броне. Такую я даже в кино не видел. В руках десантники держали короткие автоматы с толстыми стволами.

- Никому не двигаться!  - пророкотал усиленный динамиками шлема голос.

Вертолёт ушел в сторону и завис метрах в двухстах от нас. Из открытого салона в нас нацелился ствол крупнокалиберного пулемета.

- Кто вы такие? - перекрывая шум винтов, спросил Антон, не сводя ружья с остановившихся в трёх метрах от нас фигур.

- Не твоё собачье дело! Брось оружие!

- А я ничего не нарушил, - холодно улыбнулся Антон. - Разрешение на ружье у меня есть, могу показать.

Я почувствовал жжение в руках и отвлекся от переговоров. Посмотрел на запястья и офигел - исчезая и вновь появляясь, по коже плавали светящиеся голубым изображения рун. В голове опять взорвалась боль, выдавая порцию новых видений и символов чужого языка.

- Чужие знания уже попали в мой мозг, затерявшись где-то в подсознании, и используют кратковременную память. А теперь, чтобы не разрушить психику, выдаются порциями, записываясь в долговременную память - отстраненно подумал я. - А ещё, для полного усвоения данных мне срочно нужно поспать.

- Забираем! - рявкнул полковник и выстрелил в Антона.

Антон оказался быстрее. Распластавшись на снегу, тяжелой пулей он снёс стрелку половину тактического шлема. Вместе с половиной черепа. Откатился в сторону. Там, где он лежал мгновение назад, беззвучно взметнулись фонтанчики снега. Двумя практически слившимися выстрелами он уложил оставшихся без командира бойцов, попадая точно в головы.

- Снайпер, - корчась от боли, подумал я. - Белке с сотни метров прямо в глаз бьёт.

Гулко заработал крупнокалиберный пулемёт. Антона разорвало пополам. Максу оторвало руку, и швырнуло в озеро. Тело друга исчезло в трясине, и я озверел. Ещё трое бойцов спустились на тросах и бросились ко мне.

Из моих рук вырастают призрачные серые щупальца, и пробивают ближайшего ко мне спецназовца. Поднимают визжащего человека над ледяным островком и роняют в болото. На большее меня не хватает. Руки и ноги опять словно ватные.

Меня начинают бить. Первый же удар тяжелым ботинком выбивает передние зубы, и кровь наполняет разбитый рот. Следующие удары я уже не чувствую. Изображение мигает и рвётся, словно испорченная кинопленка. Меня связывают и втягивают в вертолёт. Чувства резко возвращаются. Болит всё тело. Приходит страх, пред глазами стоит картина гибели Антона и Максима.

- Я не хочу, это все сон!!! - мелькает в воспаленном мозгу. - Вернуть все назад! Я сплю, а это сон...

Свет проникает сквозь веки, я зеваю и просыпаюсь. Я отлично выспался. Но что за черт, лежать как-то непривычно, непохоже на мой любимый диван. Открываю глаза и с ужасом понимаю, что лежу на выложенной алмазами плите в центре пирамиды! Я думал, что мне приснился сон - а это продолжение кошмара!!!

- Закончи ритуал. - возникает в моей голове шёпот.

И дружелюбная волна спокойствия, рождённая стражем пирамиды, убирает страх. Я понимаю, что нужно делать. То, что впитал мой мозг, были всего лишь простейшие слова и понятия, букварь, давший базовые знания для прочтения и восприятия более сложных структур. Азбука для неразумных детей, перестроившая мой разум и позволившая получить доступ к Библиотеке древних. Теперь я спокоен и сосредоточен. Во мне нет больше страха. Есть любопытство.

Я спрыгиваю в так и не закрывшийся проём. Подхожу к воротам. И прохожу их насквозь, словно и нет их вовсе. Оказываюсь в просторной комнате с пульсирующими золотистыми стенами. В центре в воздухе висит толстенный фолиант. Кожаный, окованный золотом и инкрустированный драгоценными камнями переплёт, жёлтая толща старинной бумаги. Но я знаю, что это обман зрения. Мой мозг ещё не воспринимает всю полноту вибраций мира. Это не книга, а вихрь упакованной информации. Я открываю первую страницу. В глаза серебристыми струями вливается поток знаний. Они просты и понятны, и легко укладываются в изменённом сознании. Я одним глотком проглатываю колоссальное количество информации. Мозг работает на пределе возможностей, каждые несколько секунд отключаясь и погружаясь в быстрый сон. Ему нужно переварить и уложить в долговременную память много томов огромной библиотеки. Чужие воспоминания сопровождались не только картинкой от первого лица, я чувствовал то, что ощущал непосредственный участник событий. Информация шла по всем каналам органов чувств. Я узнал, кто такие были майя. Присутствовал на моменте спуска космических кораблей пришельцев. Светловолосые носолобые пришельцы дали индейцам письменность и научили земледелию. Подарили несколько генетически модифицированных растительных культур. В том числе и кукурузу, у которой в земной природе нет диких предков.

Я увидел войну атлантов, обмен ядерными ударами, и последующая гибель Атлантиды. Смотрел, как сражаются на острокрылых истребителях высокие золотоволосые атланты. Ракеты с тепловыми головками самонаведения заставляли взрываться самолёты противников и огненными клубками нестись к джунглям. И тогда, проигрывая войну, одна из сторон противостояния в отчаянии ударила тактическим ядерными ракетами по городам врага. И получили такой же ответ. А потом и мегатонные бомбы посыпались на миллионные города огромного острова. Взаимная ядерная война превратила цветущий остров в пышущую жаром радиоактивную пустыню. И заставила пробудиться древние вулканы, в результате чего остров погрузился в пучину океана.

Я видел, как древняя цивилизация асов раскололась и началась первая война в Солнечной системе. Земной анклав захотел независимости. Марсианская метрополия конечно же была сильно против. Произошёл скоротечный бой в ближнем космосе Земли. Материнские корабли противников выбрасывали тучи орбитальных истребителей, пачками выпускались ракеты с термоядерными зарядами, рассыпались на сотни боеголовок и ложных целей. В этой битве не было победителей. Погибая, земной флот активировал небольшую чёрную дыру, которая втянула за горизонт событий всё находившееся в сфере диаметром в пару тысяч километров, и схлопнулась. Асы Марса не остались в долгу и направили к Земле два громадных астероида, вызвав глобальную катастрофу. Один удар произошёл в районе нынешней Мезоамерики. Второй пришёлся в океаническое дно между современной Южной Америкой и Антарктикой. Единый на то время материк, Пангея, раскололся. Произошла разморозка метангидратов под океаническим дном. Сначала волна холода прошлась по планете, в основном ударив севернее. Мгновенно заморозив всё на своем пути. Низкотемпературная буря заморозила даже огромных мамонтов, которых и сейчас находят в вечной мерзлоте с непереваренной пищей в желудке и недожёванными листьями во рту. Затем высвободившийся метан распространился по атмосфере. Концентрация дошла до взрывоопасной, и первая же гроза вызвала планетарный пожар, в котором погибли динозавры и почти вся земная цивилизация асов. Не обошлось и без диверсий. В ответ на уничтожение биосферы Земли местная скрытая ячейка сторонников землян взорвала искусственную звезду в недрах Фаэтона, превратив цветущую планету в пояс астероидов. А марсианские диверсанты сумели навсегда остановить ядро некогда зелёно-голубой, а теперь уже красной планеты. За сотню лет атмосферу Марса, лишившегося планетарного магнитного поля, сдуло солнечным ветром, и он превратился в ледяную пустыню. Марсианам пришлось спешно эвакуироваться на Землю, уже частично восстановившую свою биосферу.

А ещё сейчас я знаю, что такое магия. И теперь умею многое. Я всё понял. Теперь я проснулся!

Я делаю шаг назад, вновь оказавшись перед Хрустальными Вратами. Плита под ногами медленно поднимает меня наверх. Я оглядываюсь вокруг, словно очутился здесь впервые. И вижу то, чего не заметил раньше. Многотонные чёрные плиты с алмазами оказались банальными высокоёмкими аккумуляторами магической энергии планеты. Аккумуляторы неторопливо стягивали силу из пространства для нужд пирамиды и подпитывания магических барьеров вокруг затерянного в болотах острова. В центре пирамиды на уровне пояса неподвижно висели над песком два хрустальных саркофага. По бокам что-то светилось тускло зелёным. Я подошёл поближе и замер. Внутри лежали два, хм, человека, одетых в белые хитоны с синим сложным орнаментом понизу рубашки и по краям рукавов. Очень высоких человека, метра три, не меньше. И с третьим глазом на лбу. Европеоидные черты лица, прямые золотистые волосы. Мужчина и женщина. Создатели. Они не дышали, но я знал, что древние владельцы пирамиды живы, просто спят. Над каждым саркофагом у изголовья в воздухе светились зелёная и синяя полоски. Шкала здоровья и уровень заряда стазиса. Рядом висели равномерно пульсирующие руны-кнопки. Под ними непрерывно шла быстрая мелкая строчка постоянно меняющегося текста сложенного из рун, которые теперь я мог прочесть и понять.

Я слышу едва уловимый гул вертолёта. Бегу к выходу. Выскакиваю наружу и немного удивляюсь.

Я, ещё прошлый, валяюсь на куртке Антона. К нам несутся вертолёты, заходя со стороны солнца. И чувствую её. Изображение берега резко прыгает в глазах, увеличиваясь. Тихон, молчаливый наш толковый проводник, лежит с разорванным животом. На мёртвом лице застыл животный ужас. Рядом над камнями завис полный ненависти клубок древней тьмы с светящимися ярко-красным глазами. Эта не та ведьма, которую мы встретили в забытой деревне. Это злобная обезумевшая тварь, которая восстала против своих создателей.

Её звали Йя-га. Она была самой сильной из ковена ведьм. Однажды Йа-га обратилась к тьме и решила, что теперь равна светоносным создателям. И бросила им вызов, захотев стать равной и получить доступ к запретным для ведьм знаниям. Её не приняли всерьёз и тогда колдунья и её сторонницы развязали войну. Создатели истребили всех восставших ведьм, кроме самой Йа-га. А её загнали на остров, но уничтожить так и не смогли. Вед-ма окружили остров непроницаемыми для колдуньи барьерами. Когда создатели ушли строить другие миры и создавать новых детей, они оставили Библиотеку для человечества. Мы получились слишком агрессивны и, в конце концов, уничтожим эту планету. Поэтому создатели решили, что планете понадобится Хранитель и предназначенная для него система обучения. Автоматика пирамиды пропускала людей с особым ДНК в котором был код создателей, направляющий индивидуума на созидание, а не разрушение. В группе был я с нужным ДНК, поэтому защитная система нас и впустила.

Она ждала тысячи лет. Она предала своих соплеменниц и убила десятки их, пытавшихся ей помешать. Одолеть обезумевшую за тысячелетия заключения ведьму сородичи так и не смогли, но и уйти с острова не давали, выстраивая всё новые барьеры вокруг становившейся с каждым столетием всё сильнее Йа-га. Колдунья пропустила к ледяному островку сотни искателей сокровищ, но их не приняла пирамида. На обратном пути Йа-га убила всех людей и сожрала их воспоминания.

Сошедшая с ума и присягнувшая тьме Вед-ма, ведающая магией, ждала меня, в надежде, что я не смогу завершить ритуал и меня попытаются спасти напарники, вытащив с острова. Ей нужна была начальная азбука Ма-га, принёсших гармонию магии в этот мир, чтобы взломать защиту Библиотеки и пройти на ледяной остров. И тварь рассчитывала вытянуть эти сведения из моего разума. Затем пройти в хранилище и получить знания, необходимые ей для уничтожения своих соплеменниц и человеческой цивилизации.

Ведьма ещё не поняла, что я проснулся. Она меня попросту не видела, как и мои друзья, и бойцы в вертолётах. Выплеснутый ею комок тьмы опутал двигатель вертолёта, погасив движения энергий, и машина рухнула в озеро.

Второй вертолёт завис над островом. На тросах быстро спустились десантники. Ведьма не хотела попусту тратить силу и ждала, пока вертолёт унесёт меня с ненавистного острова, на который ей недозволенно было пройти. Пока.

И я ударил в неё, вобрав лучи солнца. Она всё поняла. Но оказалась очень сильной. И сопротивлялась изо всех сил. У неё были тысячи схваток с могучими противниками, из которых ведьма вышла победительницей. А я слишком неопытен. Я уже не видел, как вокруг завязалась схватка, как летит в озеро Макс. Всё мое внимание сосредоточилось на пытавшейся уйти от яркого светового потока твари. Я не справлялся. Слабел, не в силах совладать с мощью искушённого разума. Ведьма, сверкая алыми глазами и оскалив клыки, радостно рычала, чувствуя, как чёрные лоскуты тьмы проникают в мою голову, подчиняя волю и заставляя шагать по ледяному перешейку к ней.

Мне помогла пирамида. Хранилище знаний, обладающее собственной душой. Родители позаботились о защите своих отпрысков. Волна огня наполнила каждую клеточку моего тела, руки превратились в лапы призрачного, сотканного из света великана. Я дотянулся до спрятавшейся от солнца колдуньи. И полог черноты, скрывающий древнее зло, порвался. Лучи солнца осветили хвостатую фигуру. Тварь завизжала и вновь попыталась укрыться пологом тьмы. И тут её насквозь пробило стальное копьё. Остриё вышло из груди и колдунья загорелась, чадя густым дымом. Через несколько мгновений от неё остался только выжженный круг. Рядом с ним стояла улыбающаяся во все клыки знакомая ведьма, сверкая фиолетовыми глазищами. Подняла оплавленное копьё, приветствуя меня. Я усмехнулся и помахал ей.

Отправил мыслеобраз: - Спасибо, Вед-ма. Скоро ещё увидимся.

- На здоровье, хранитель. Я буду ждать.
Я огляделся по сторонам. Вертолёт возвращался. В нём явно не досчитались меня.

Я уснул.

***

- Ну что? Ты согласен мотнуться со мной в Карелию? Ты меня слушаешь?! - Макс тормошит меня за плечо. - Уснул, что ли?

- Я проснулся, - улыбаюсь я, и поднимаю запотевший бокал с холодным пивом.

Друг удивленно смотрит на мои покрытые голубыми рунами запястья. Руны, сверкнув голубым огнём, немного сдвинулись, меняя последовательность и подстраиваясь под изменение вероятностей окружающей реальности. Снова замерли, перестав светиться, и притворились обычными татуировками.

2025 год

Антон, встретивший нас на станции Юшкозеро, слегка полноватый рыжий мужчина лет сорока, отвечал за нашу безопасность и занимался готовкой. Увидеть его боевые качества пока случая к счастью не представилось, а вот поваром он оказался очень даже неплохим. Антон бывший десантник, а ныне охотник, профессионально занимающийся добычей пушного зверя. Ещё он коллекционировал оружие и неплохо в нём разбирался. Когда Макс брал Антона с собой в экспедиции, тот исполнял роль не только добытчика провианта, но и телохранителя тушки археолога. Ни я, ни мой друг Макс понятия не имеем, как правильно держать оружие в руках. Так что такой человек, как Антон, был очень полезен в нашем походе. Ведь неизвестно, как долго мы ещё будем шататься по этим болотам. До ближайшего магазина и вообще, человеческого жилья, были десятки километров и дни ходьбы. В случае если мы задержимся сверх планируемого срока, и закончатся продукты, то на плечи Антона ляжет обязанность обеспечить нас провизией. Благо, по его словам, дичь в этих местах водилась в избытке, хотя я особо её и не заметил. Всего один раз за всё время, когда мы шли мимо очередного острова, за деревьями промелькнула косуля. Правда, по вечерам, когда мы, выбрав подходящую возвышенность, расставив палатки и поужинав, готовились ко сну, и костер затухал, во тьме, неумолимо окружавшей лагерь, начиналась неведомая жизнь. Нагоняя жути кричали ночные птицы. Кто-то грузно ворочался во мраке, трещали сучья и ходуном ходили кусты неподалёку.

- Леший балует, - испуганно лепетал Тихон и жался поближе к костру.

Мне самому становилось неуютно в такие моменты. Обступившая лагерь тьма давила, вызывая скрывающейся в ней неизвестностью детские страхи. Хотя я был уверен, что никакой чертовщины в природе не бывает. Но инстинкты просто вопили об опасности. И я ни за какие коврижки не полез бы в ночную чащу. И тем более в светящееся призрачным бледно-голубоватым светом ночное болото.

- Духи пляшут, - ворчал проводник. - Души утопленников.

А вот Антон, подбрасывая дрова, лишь улыбался и поглаживал подствольный магазин самозарядного ружья с тепловизионным прицелом. У него было свое мнение по поводу нечисти.

- Кабаны ворочаются, - охотник ничуть не сомневался в своём предположении, но всё-таки проверил и посмотрел через тепловизионный прицел ружья в сторону шума. - Ну да, мамка с поросятами на ночлег устраиваются.

Мой друг, Макс, тоже ёжился, хотя ему было не привыкать разгуливать по дремучим лесам в дальних многонедельных походах. Но вот на болоте он ночевал впервые. И его сильно нервировали мерцающие, выписывающие сложную траекторию голубоватые огоньки во тьме непроглядной дали. Долговязый белобрысый Максим, наш негласный лидер и инициатор этого сумасшедшего неожиданного похода, у нас великий экспериментатор и выдумщик. Очень любопытный персонаж. Он объездил весь мир в поисках затерянных сокровищ сгинувших цивилизаций и исчезнувших народов. И вот куда теперь затащило нас его неуёмное любопытство, помноженное на алчность. Хотя, я слишком несправедлив к нему. Деньги лишними не бывают. Макс чёрный археолог. Но раскапывать останки павших во вторую мировую воинов его не прельщает. Он любитель шарить по забытым курганам и затерянным городам, очень хорошо знает историю и древние культуры. И увлекается фольклором, правда, это хобби не бескорыстно. Оно помогает ему находить древние захоронения и клады. Вот и сейчас, благодаря другу мы ищем Дорогу Снов. Нашёл Макс легенду о месте, где спрятаны Хрустальные Врата. Местные ещё называют их Дорогой Снов. Что это значит, Макс так и не смог выяснить. Но за воротами находится что-то ценное, в этом он ничуть не сомневался. Единственное, что узнал Макс благодаря древним рукописям с легендами и сказаниями в местном краеведческом музее - это примерный район и описание необычного места. И ещё вычитал, что место это облюбовали себе ведьмы, устраивая там шабаши. И если кто уходил туда в поисках клада, его больше никто никогда не видел. Я тогда, слушал его рассказ за бокалом холодного пива, закусывая креветками и омарами, скептически кривился. Да и он сам не очень-то верил в существование обнаженных наездниц на метлах, разумно обосновывая, что современная ведьма должна летать на пылесосе по квартире, причем стиль одежды оставить прежний - то есть без оной. Но омары были вкусными, креветки огромными и сочными, а крафтовое пиво ледяным, крепким и пенным. Макс угощал. Я никогда бы не заказал себе такое шикарное блюдо - слишком дорого для меня сейчас. Макс напротив, ни в чём себе не отказывал и сорил деньгами. Он только недавно вернулся из Латинской Америки, где пропадал в экспедиции полгода. Облазил там все джунгли в поисках затерянных городов. И таки нашёл. Археолог сотрудничал с NASA, ну как сотрудничал, за хорошие деньги по небольшому секрету покупал у специалистов по спутниковой съёмке фотографии интересующих его районов, в разных спектрах, в том числе и тепловом. Это позволяло спутникам смотреть сквозь джунгли. Так как информации было океан и пару морей сверху, то спецы из NASA обучили участок нейросети, запущенной на новых мощностях Илона Маска. Робот обработал все снимки всего за пару часов. У отдела из двадцати человек на это ушли бы месяцы. И вот тогда Макс стал счастливым обладателем карты с фотографиями призрачных, ещё никем не найденных забытых городов. Так же он поступил и сейчас - прикупил снимки этого болота и нашёл в центре многокилометровой трясины интересный остров, который упоминался в прочтённой в краеведческом музее старинной рукописи.

- Зачем тебе я? Ведь есть напарники, Костя и Антон?  - спросил я тогда.

- Костик откололся, решил пока отдохнуть. Не понравилась ему история с Дорогой Снов. Повёрнутый на мистике. Чуйка у него, видите ли! А в экспедиции нужны хотя бы два напарника. Вот я и вспомнил - ты как-то жаловался, что надоело работать на дядю. Так я тебе и предлагаю по-быстрому обеспечить безбедную жизнь.

Он уговорил меня отправиться с ним. У меня как раз отпуск наметился, и я собирался смотаться на недельку в Египет. Но Макс был более чем красноречив, описывая прелести похода по девственной природе, плюс возможность заработать крупную сумму и послать к черту надоевшего самодура-начальника.

Вот этот плюс и сыграл решающую роль, тем более что предыдущая экспедиция друга завершилась успехом. Он нарыл несколько золотых и серебряных украшений, даже не знаю какой седой древности и стоимости. Но прикатил ко мне на новеньком внедорожнике.

Переться пришлось аж в Карелию. Из Курска добирались больше суток. Вначале с пересадками на поездах до полузаброшенной станции Юшкозеро. Там к нам присоединился Антон, уже зафрахтовавший буханку и нашедший проводника из местных. Потом по разбитой дороге доехали до низовья реки Кепы. Отпустили транспорт, который дальше просто не смог бы проехать ввиду отсутствия дороги, и пошли пешком.

Прелести похода осточертели мне в первый же день. В камуфляже было жарко, пришлось скинуть куртку. И сразу начали жрать комары, не спасал даже репеллент. А рюкзак к вечеру стал весить полтонны. Новенькие берцы натерли кровавые мозоли, и гудевшие ноги пришлось обклеить пластырем. Отдохнул блин! А обувь надо было разносить до похода. В дальнюю дорогу никогда не следует одевать только что купленные, пусть и неимоверно крутые и казавшимися на примерке такими удобными ботинки. О чём и не замедлил проинформировать меня Макс. Ага, лучше поздно, чем никогда. Половину первого дня мы продирались через древний лес с частыми озёрами. Потом вышли к бескрайнему болоту, с кое-где видневшимися невысокими чахлыми деревцами, и мелодичным названием - Юпяужшуо. Вот тут-то мы и поняли, что Тихона наняли не зря. Этот щуплый неразговорчивый человек с морщинистым загорелым лицом прекрасно знал свое дело.

За всё время пути по чавкающему, укрытому торфом болоту, никто из нас не провалился. Тихон заставлял нас идти след в след и часто отклонялся от заданного направления, вынуждая отряд плутать, словно сошедшая с ума змея. Как уверенно вышагивающий по топи проводник угадывал безопасный маршрут - одному богу известно. На мои вопросы он лишь хитро щурился.

***

К вечеру третьего дня пути мы остановились на большом острове, поросшем густым кустарником и высокими соснами. Быстро оборудовали лагерь. Поставили палатки, нарубили дров и разожгли костёр. Запитали светодиодные лампы и прожектора от портативной зарядной станции. Заряда хватит на несколько суток, так что мы не боялись остаться без электричества. Днём станция подзаряжалась от раскладных солнечных батарей, развешенных на рюкзаке Макса.

Антон собрал и установил треногу над огнём, поставил закипать воду в котелке. Расстелив брезентовый коврик, бросил на него каремат, уселся и принялся чистить и нарезать морковку и лук. Макс, прихватив удочку и кусок хлеба, отправился к обнаруженному неподалёку озеру, как оказалось просто кишевшему форелью. Вскоре до нас донеслись азартные вопли новоявленного рыбака. А кашевар пообещал сварить вкуснейшую уху, конечно при условии, что археолог вернётся с уловом, а не выпустит всю пойманную рыбу обратно в озеро. Макс объявился минут через десять, радостно неся в руках гибкий прут с насаженными на него через жабры пятью красивыми рыбинами, минимум по полкило каждая.

- Славон, зацени! Рыба голодная в озере, даже хлеб не пригодился, на голый крючок берёт!

После ужина, а уха была действительно неимоверно вкусна и ароматна, я отправился побродить по острову. Метров через триста на противоположном берегу острова я наткнулся на заброшенную деревню. Лодки у давно обрушившегося причала прогнили и были залиты водой. О частоколе вокруг деревни напоминали лишь немногочисленные, торчащие из зарослей травы заострённые мшистые брёвна. Остовы срубов, выстроенных по периметру полукруглой центральной площади, заросли мхом и травой, крыши прохудились, стены покосились и местами обвалились. Колодец возле ворот превратился в бесформенную груду деревяшек, заросших бурьяном. Кое-где виднелись скелетированные останки людей в истлевшей одежде. Я уже было наклонился осмотреть первый скелет, лежавший у ворот, но тут моим вниманием завладело кое-что поинтересней.

В центре деревни на грубо обтёсанном куске скалы стояла высеченная из чёрного блестящего камня жутковатая статуя гротескного существа. Скульптура была кошмарной пародией на женщину. Обнажённое существо с высокой грудью. Полные губы, из которых виднеются кончики белых клыков. Искажённое, но где-то даже красивое женское лицо. Всё тело покрыто мельчайшими чешуйками. Вместо волос извиваются тонкие щупальца. Широко открытые большие глаза под высоким лбом немного вытянутого назад черепа были искусно вырезаны из какого-то минерала, светившегося тускло-фиолетовым в наступающих сумерках. Хвост и длинные острые когти на ногах и руках завершали полноту образа, придавая изваянию странную нечеловеческую гармонию и хищное совершенство.

Я подошёл поближе и залюбовался. Скульптор передал мельчайшие детали строения тела, видна была каждая чешуйка и складка. Вдруг щупальца на голове зашевелились, статуя сменила позу и посмотрела на меня, прищурив светящиеся глаза. И я с ужасом понял, что это не статуя, а живое существо! Опомнился я уже в лагере. Тяжело дыша и подвывая, я тыкал пальцем в сторону деревни и хрипел, пытаясь выдавить хоть слово парализованным от страха горлом.

Антон, с накинутым наискось через грудь патронташем, оказался рядом, прижал к плечу приклад ружья, прильнул к тепловизионному прицелу, выискивая цель: - Слава, что там?

- Там тварь, - наконец смог выдавить я, немного успокоенный присутствием профессионала, умеющего обращаться с оружием и, если нужно, убивать.

- Пойдём, поглядим, - его тихий голос был обманчиво спокоен, но я чувствовал, что охотник собран, сосредоточен и готов во всеоружии встретить любых непрошенных гостей.

Макса мы не стали беспокоить - он копошился на берегу, на чистом песчаном мелководье, в тёплой от жаркого летнего солнца воде, устроив себе постирушки и помывку. Ничего не подозревавший друг отфыркивался и напевал очередной навязчивый попсовый хит.

Через пять минут мы стояли в центре деревни. Я светил налобным фонариком, отрегулировав луч пошире. Каменный постамент был пуст. На нём валялись кости мелких животных и вырезанные из камня фигурки.

- Жертвенный камень, - я подошёл поближе. - Видишь куклы каменные? Это место поклонения. Вот тут  стояло чудище.

- Ты грибы не ел случайно, Славон? Тут в лесу их полно, красненькие такие, с белыми пятнышками, - скептически поднял бровь Антон. Но не расслабился, а наоборот вдруг неожиданно сжался, как стальная пружина.

Вскинул ружьё и прицелился в чащу: - Есть тут что-то. Не человек. Не зверь. Наблюдает. Выключи фонарь.

Я послушно щёлкнул кнопкой. В глазах сразу потемнело, но через несколько мгновений тьма рассеялась - огромная, низко нависшая над деревьями серебристая луна светила, словно добрый прожектор. Видно было как днём, хоть книгу читай.

Во тьме зарослей сверкнули фиолетовые глаза, исчезли и снова появились. Послышался женский смех.

- Я вижу ЭТО! Это - не человек и не зверь, - свистящий шёпот изумлённого Антона донёсся до меня сквозь гулкие удары сердца в ушах.

Охотник смотрел в тепловизионный прицел, напряжённый палец лежал на спусковом крючке: - Я могу завалить тварь, у меня пять пулевых патронов в подствольном магазине и один в патроннике, могу бить точно, в туловище не промажу. Пули разорвут её пополам.

- Подожди, не стреляй, - из чащи донёсся низкий женский голос.

Я вздрогнул от неожиданности, всмотрелся в фиолетовые глаза. Вдруг картинка прыгнула вперёд, зрение на мгновение заволокло фиолетовой пеленой. Передо мной во тьме, внезапно ставшей серой, на расстоянии пары метров в полный рост стояла ведьма. Я понял, что это именно ведьма - эту информацию вложила она прямо в моё сознание. Cначала было пара неудачных попыток контакта разумов, и вот я услышал её мысли в своей голове.

- Я не враг вам. Я скоро уйду. А вы утром продолжите свой путь.

- Что тут случилось?

- Пришли злые люди, хотели украсть древние знания. Убили местных, которые почитали нас, ведьм. Я убила злых людей. Но для вас я не опасна. И я могу быть не страшной, вот только сброшу боевую шкуру.

Зрение вернулось в нормальное состояние, я опять ничего не видел в дебрях, кроме фиолетовых глаз. Затем они исчезли, а из тьмы под свет круглой луны вышла прекрасная, полностью обнажённая черноволосая белокожая женщина. Я прямо услышал, как челюсть Антона с грохотом обрушилась на землю.
Антон опустил ружьё: - Ты тоже это видишь?!

Ведьма, а я не сомневался что это она, так как в её зрачках иногда мелькали фиолетовые искорки, помахала нам рукой, заставив колыхнуться упругие пышные груди. Антон громко проглотил слюни.

Приятный, с насыщенным грудным тембром, голос ведьмы зазвучал в лунном сиянии ночи: - Будь осторожен, Слава, когда изучишь азбуку. Одна из нас всё ещё хочет их, и будет вас ждать. Но ты сможешь одолеть её, я вижу.

Красавица развернулась, показав круглые сочные ягодицы и, шагнув в чащу, исчезла.

- Ещё увидимся, милый. - донёсся до нас бархатный голосок ведьмы.

Я больше не чувствую её присутствие.

Антон забросил ружьё за спину и взглянул на меня, подняв брови: - Кто это был? Хороша чертовка! Она тебя знает? И как эта страшная тварь превратилась в соблазнительную девицу?

- Я вижу её сейчас впервые, как и ты. В начале встречи была какая-то чертовщина, ведьма проникла в мой разум и немного разрядила ситуацию. А обращение - она сбросила боевую шкуру, видимо у ведьм есть способности менять внешность, как у мифического оборотня. Что за азбука? Я понятия не имею, о чём это она.

Я пересказал короткий мысленный разговор с ведьмой.

Антон присвистнул: - Всё страньше и страньше! Вот связался я с вами - так скоро и в мистику поверю. Ладно, обсудим всё в лагере. Что ты, говоришь, тут за скелеты видел? Давай-ка осмотримся, дружище.

Мы включили налобные фонарики и принялись осматривать заросшую невысокой травой деревенскую площадь. Обошли её по периметру. Антон приседал у каждого упокоенного и тщательно осматривал останки одежды и амуниции. Особый интерес у охотника вызвал скелет у дома в дальнем конце деревни.

- Интересно, - Антон склонился над останками человека, прислонившегося к стене сруба. Быстро осмотрел. Выворотил из костлявых пальцев оружие. Пошарил в офицерском планшете и выдал своё видение событий.

- В рёбрах три стрелы. Но в сердце не попали, и похоже, что помер воин не сразу, успел на славу пострелять. На нём была сине-красная фуражка командного состава ГУГБ - главного управление государственной безопасности. На петлицах под грязью я обнаружил рубиновые ромбы комиссара госбезопасности второго ранга. А это очень высокое звание, высший начальствующий состав. Такая форма и знаки различия были приняты в 1937 году. У останков цельного майора и двух лейтенантов вон там, в воротах деревни, валяются маузеры К-96, модель 712, официальное название “Mauser Schnellfeuer Pistole”, то есть “Автоматический Пистолет Маузер”. Скорострельное оружие, прародитель автоматов. Стреляет как одиночными, так и очередями. И у каждого бойца ещё и по СВТ-40, самозарядной винтовке с оптическим прицелом. Винтовки эти получились сложные в конструкции, недостаточно надёжные, да и с меткостью у них не очень. Массовое применение таких винтовок прекратилось в 1945 году, а в войсках ещё раньше благоразумно вернулись к мосинкам, как более точным и живучим. В руках у командира тоже маузер К-96 с пустой коробчатой обоймой на двадцать патронов, а рядом ещё и пустая обойма валяется - прежде чем геройски помереть, комиссар всё расстрелял, и как мы видим по телам деревенских - не в молоко. Я откопал в скелетах рыбаков сплющенные пули. Пистолет кстати был прикрыт полой куртки и неплохо сохранился. Заберу его с собой, отдам на реставрацию. Бой здесь произошёл, примерно, в период с сорокового по сорок четвёртый год прошлого века. Интересное кино тут показывали. Высший начальствующий состав с майором и лейтенантами на выезде, припёрлись вооружённые до зубов за каким-то дьяволом в затерянную на болотах деревню и устроили перестрелку с местными рыбаками. Уж не то ли они искали, что и мы?

- Очень может быть, - я ненадолго, как я умею, задумался. Встряхнул головой, высыпав все тревожные мысли через уши. - Надо поспать, башка уже пухнет от усталости и непонятных жутковатых событий, а завтра трудный день.

- Истину глаголешь, юноша. Возвращаемся в лагерь, - согласился охотник.

Вернувшись к стоянке, мы поведали всё Максу. Поначалу он не поверил нашему рассказу, но Антон по блютусу синхронизировал карту памяти тепловизионного прицела со своим бронированным смартфоном и показал запись скептику. Особенно того заинтересовали кадры с обнажённой красавицей, которые предусмотрительный охотник снял уже в режиме обычной ночной съёмки, и археолог потом долго сокрушался, что в реале всё пропустил.

- Надо было меня позвать с собой, - ворчал Макс. - У меня и фото-видеокамера профессиональная с собой. В прицеле твоём, как и во всех смартфонах, камеры дерьмо и не годятся для ночной съёмки. Но и этот видеоролик устроит фурор среди уфологов и конспирологов всех мастей. Эксперты пусть хоть обпроверяются - не фотошоп! Продадим эту запись за пару лямов зелёных американских денег, а, Антон?! Сначала в National Geographic, у меня есть связи. Гарантирую получение бабла, делим на троих, всё будет без обману! А потом ещё сдадим блокбастер в прокат в десяток крупнейших новостных интернет-каналов.

Мы ещё немного поболтали, прикидывая, куда потратим нежданно свалившиеся миллионы и завалились спать.

***

***

Петя Лиходеев увлёкся мистикой. В частности, ему нравилось думать, что смерть, это не конец этой спокойной и скучной в каком-то отношении жизни, а начало будущей, новой, лучшей и насыщенной. И Петя Лиходеев записался на платные сеансы группового гипноза по пробуждению воспоминаний о прошлой жизни. Было дорого, но так волнительно и интересно! Колесо Сансары - как же это приятно звучит, а по смыслу вообще превращает эту унылую сегодняшнюю реальность в досадную и мелкую череду быстро пройдущих неприятностей.

Сеансы гипноза проводил некий профессор Золотцев в старинном здании на улице Гоголя. Вероятно, когда-то это был чей-то дворец, так как занятия происходили в небольшом тронном зале с колоннами и пьедесталом в конце зала. Гранитный пол, витражи до потолка в три этажа, массивные колонны, мрачные скульптуры суровых титанов, химеры. Зал был искусно переделан в огромную библиотеку. Дизайнер интерьеров дорого постарался, очень дорого. Вдоль стен выстроились высоченные стеллажи с миллионами книг.

В ожидании начала сеансов, Петя ходил вдоль стен, рассматривая картины, развешанные на стенах в промежутках между стеллажами. Вот кто-то к кому-то тянется пальцами. Вот какие-то бедняги в тогах пытаются убежать от лавы в гибнущем городе. А вот мясистые белокожие девы пытаются отказаться от приставаний каких-то мужиков, а над ними почему-то летают упитанные младенцы.

- Бред какой-то. Сюда бы жену, она бы разобралась, что за ересь нам тут показывают. - подумал Петя.

По периметру и в центре зала были расположены удобные диванчики и кресла, стояли столики с журналами и буклетами. В конце зала сидела очень красивая девушка лет двадцати пяти. Пётр сразу зацепился взглядом и остановился. Белая кожа, длинные жгуче-чёрные волосы сейчас были заплетены в два торчащих в разные стороны хвоста, что никак не соответствовало строгому деловому платью девушки. Белая двойка, строгий верх без выреза с закрытой шеей и узкая юбка. Бордовые туфли на высоком каблуке вносили диссонанс в композицию, но потом показались гармоничным сочетанием. Ажурные очки без оправы на аккуратном носике добавляли +100 к сексуальности.

- Красное на белом, - подумал Пётр. - Эстетично. Какое-то дежавю. Вспомнить бы какое.

Девушка скучала и читала глянцевый журнал. Зевнула, прикрыв губы тонкой ладонью. Перевернула страницу, подняла глаза и расплылась в улыбке до ушей. Ямочки на щеках добили Петю наповал, оглушив, словно кувалдой Тора. Девушка смотрела на него так, как будто встретила старого знакомого. Которого не видела сто лет и наконец-то нашла. А ещё Пете почудилось, что она смотрит на него как змея на кролика. Рада встрече. Угу.

- Я Анна, - сказала она.

- А я Петя.

- Я вижу.

Девушка сделала равнодушное лицо и вернулась к чтиву, а ошеломлённый Петя продолжил свои путешествия по залу, чувствуя периодически сверлящий взгляд загадочной девицы. Потом наконец-то пришёл профессор Золотцев и начались сеансы гипноза.

Анна на сеансах группового гипноза просто сидела и смотрела на Лиходеева, слегка улыбаясь. Рассматривала его как редкое нечто, неизвестное науке. Препарировала взглядом. Петя чувствовал себя неуютно под этим взглядом. А ещё по ночам она ему снилась. Летала вокруг обнажённая на метле и хохотала. Сначала он пытался в ужасе убежать. Но потом сам захотел её догнать. Поймать красивое сексуальное тело, обхватить руками, впиться губами. Но у него не получалось. Вот вроде она уже у него в ладонях, к чёрту метлу. А фигушки. Кувыркнувшись, ведьма улетела вверх. Метла лишь декор, часть образа. Ведьме для полёта не нужна метла. Метла нужна ведьме бить дураков по пустой башке. Короче для веселья. Ну и повыделываться перед сёстрами на шабаше - у кого метла красивее сделана и инкрустирована с резьбой рунами, добавляет бонусы к полёту и магические спецэффекты.

***

Память пробудилась.

26 апреля 1578 год. Центральная площадь города Винтерберг. Почти полночь.
- Мы доказали! Энн ведьма!!! - Питэр получил именно ту реакцию толпы, что и ожидал

- Сжечь ведьму!!! - заорали в толпе.

- Но она же красивая? - спросил Питэр.

- Но потом сжечь!

Толпа загоготала. Питэр улыбнулся, оценив шутку.

Толпа восторженно ревела. Городские жители ещё никогда не жгли ведьм и были в предвкушении от предстоящего зрелища. Рекой лилось вино, охмелевшие бюргеры нагло рассматривали полуголую красавицу, привязанную в центре площади на деревянном помосте к столбу, всю обложенную вязанками хвороста и брёвнышками, шалашиком. Кто-то художественно постарался. Вся картина выглядела эстетично и завершённо - отметил Питэр.

Инквизитор подошел к привязанной девушке и прошептал, чтобы слышала только она: - Я могу это остановить, Энн. Если ты согласна быть со мной!

- Да пошёл ты, урод! Ты скольких моих сестёр сгубил? Тварь!!!

Разорванное белое платье, в потёках свежей алой крови. Красное на белом. Эстетично. Сам резал её плоть и выворачивал суставы.

Питэр в последний раз полюбовался всё ещё красивым, но уже изломанным телом своей навязчивой любви. Протянул руку в сторону. Ему подали факел. Он ткнул факелом в вязанки хвороста, уложенные под дровами, и те мгновенно занялись жарким пламенем. Пропитанные маслом дрова вспыхнули как спичка и пламя, весело потрескивая и завывая, ринулось к привязанной к столбу девушке. Девушка истошно закричала, но вдруг резко замолчала. Сквозь пламя она взглянула в глаза своему мучителю и произнесла несколько слов на незнакомом языке.

Обгоревшими губами, уже ничего не видя, выкрикнула: - Мы встретимся в твоей спокойной жизни, тварь. И ты меня вспомнишь. И пожалеешь...

Внезапно возникший ревущий вихрь пламени испепелил девушку дотла, не оставив даже костей.

Лиходеев вспомнил. Он очнулся и с ужасом взглянул в лицо казнённой им девушки. Она улыбалась. Вокруг фигурки девушки танцевали призрачные языки пламени, то водя медленные хороводы, то превращаясь в закручивающуюся вокруг Анны огненную бурю.

Анна смотрела на инквизитора и улыбалась.

Петя не помнил, как добрался домой. Его обнаружила в ванной супруга. Петя сидел с библией в одной руке, а другой сжимал в побелевшем кулаке крестик. Руку с крестиком смогли разжать уже в поликлинике, вкатив лошадиную дозу успокоительного.

Прошло полгода. Полгода реабилитации. Врачи убедили, что ему всё приснилось. А потом сеансами гипноза заставили память замолчать.

***

Год спустя. Три часа ночи, квартира Лиходеевых. Стационарный телефон, давно не подававший признаков жизни, выдал оглушительно прозвучавшую в тишине ночи трель.

- Давно хотел отключить, - поморщился Петя.

Зевнул и слез с кровати. Надел тёплые тапочки и шаркающей походкой выбрался в длинный коридор. Телефон больше не звонил. Но Петя, не понимая зачем, взял трубку. Гудков не было. Но и тишины тоже. Там что-то шумело, словно сильный ветер рвал пространство, гудя и подвывая. Пламя.

- Ало, говорите! - не выдержал Петя, чувствуя, как сердце уходит в пятки.

- Помнишь меня? - прожурчал хрустальным леденящим родником ласковый голосок.

- П-п-п-ошла нахрен!!!

- П-о-о-о-мнишь!)))

_

Через несколько суток, всё ещё идём. Берег, заброшенный порт. Клякс не видно. Зато рядом вертятся две полупрозрачные голубые шайбы, очень напоминают эритроциты. Я протягиваю руку и один из них мягко ложится мне на ладонь. Я интуитивно накрываю его второй ладонью и эритроцит начинает наливаться пламенем. Через несколько секунд в моих ладонях горит сгусток голубого пламени с золотыми, хаотично мечущимися искрами. Меня поднимает в воздух и я тону взглядом в пламени моих ладоней. Пробивается сигнал и я вижу перед собой сотканную из голубого огня женщину в королевском одеянии. Она говорит но я её не слышу. Потом связь пробивается и я слышу недовольный голос мужчины, стоящего позади огненной королевы: - Этот тугодум не поймёт что мы от него хотим, у него обьёма памяти не хватит. Что ты в нём нашла?!

Королева отмахивается от советчика: - Сын не мешай! – и обращается ко мне: - Запомни имя, Элариэль! Позже ещё поговорим. Канал закрывается!