Александра
Aliis inserviendo consumor
1577 год. Польша. Деревня Белява.
Речка на краю большой зажиточной деревни. Излучина реки Вислы. Лето, жара, июль. Деревенская детвора прискакала купаться. Песчаный обрыв нависал над довольно глубоким местом, и именно оно было излюбленным у детей для прыжков в воду.
Спокойное течение воды без омутов, прикрытое песчаными, поросшими кустами и невысокими деревьями островами по центру реки. Высокие стройные сосны толстыми корнями крепко держат берег, не позволяя расплыться даже в половодье. Вода под обрывом прозрачная настолько, что было видно чистое песчаное дно на глубине нескольких метров. Ребятня разбегалась и сигала в воду с пятиметровой высоты. Кто бомбочкой, кто солдатиком. Особенно смелые и крутые ласточкой, головой вперёд, выставив впереди сложенные ладошки. Стоял шум и гам, плеск воды. Звонкий детский смех разносился далеко над рекой.
Черноволосая шестилетняя Саша, наряженная в красивую белую рубашку до пяток, вышитую красным узором вокруг шеи, на рукавах и подоле, разбежалась и прыгнула. Перестав хохотать, зажала нос пальцами и закрыла рот ладошкой, чтобы не наглотаться речной воды. Секунда невесомости и девочка провалилась под воду. Почему-то в этот раз она всплывала очень долго. Уже и воздуха не хватало. Вынырнув, девочка, отфыркиваясь, огляделась. Вокруг в воде ни души. На обрыве тоже никто не мелькал. Саша выбралась из воды на берег. Странно, никого нет, хотя минуту назад на берегу было полно ребят.
Над берегом поднялся ветер, неожиданно холодный, зимний. Саша поёжилась, обхватив плечи руками. Обернулась, посмотрела на речку, повернулась и вздрогнула. Перед ней стоял седой старец с узловатым посохом в руке, в белых штанах и рубахе. На ногах крепкие сапоги из воловьей кожи. На поясе широкий пояс с подвешенными на них коротким мечом и ножом в ножнах, кошелем и непонятными мешочками. Рядом стояла красивая высокая женщина в белом платье до колен, без узоров, подпоясанная обычной бечёвкой. На ногах алые сапоги до колена. Чёрные как смоль волосы, такие же, как у Саши, на высоком лбу были перехвачены фероньеркой, серебристой цепочкой, с которой свисали подвески в виде разных геометрических фигур с причудливыми символами.
- Вы кто? - без страха спросила любопытная девочка.
- Я сестра твоя, - ласково проворила женщина. - У меня для тебя подарок.
- Тётенька, ты ведьма? - догадалась Саша.
- Да, я ведьма, - улыбнулась женщина. - Меня зовут Анна.
- Сильная? - расширенными от восторга глазами девочка рассматривала красивую ведунью.
- Очень сильная, деточка.
- А я смогу стать такой же сильной как ты? - Саша с надеждой затаила дыхание.
- Конечно. И даже сильнее. - ведьма улыбалась.
- А когда? - нетерпеливо подпрыгнула девочка.
- Когда немного подрастёшь, - ведьма присела перед девочкой, и сняла фероньерку. - Это подарок для тебя. Носи на здоровье.
- Какая красивая цепочка! Спасибо! А если папка спросит, откуда взяла? - девочка с восторгом рассматривала ажурную плетёную фероньерку с подвесками.
- Скажешь, Анна подарила, и сказала, чтоб не забирал и не продал, она проверит.
- Спасибо! Анна, а я вчера котика вылечила! Он лапку сломал. Я посмотрела и поправила. Он теперь опять бегает и прыгает. Он мышек сегодня принёс из амбара, много. Выложил перед крыльцом. Папка увидел, нас похвалили. Дал Ваське молока целую миску, а мне вкусный пряник.
- Ты умница, - Анна погладила девочку по голове, и та задохнулась от счастья и гордости.
- А ещё меня друзья стали бояться. Я вижу.
- Если кто будет тебя обижать, мы это обязательно узнаем и заступимся, никого не бойся.
Анна подобрала локоны девочки, пропустила под ними цепочку, застегнула. Дед с посохом, улыбаясь в седую бороду, наблюдал за действиями ведьмы.
- Только Янэка и Джозефа не трогай! - вдруг испугалась Саша. - Они не плохие, просто дураки.
- Не буду, - серьёзно сказала Анна. Поднялась и пожала маленькую ручку. - Мне нужно уходить, Александра. Но мы ещё увидимся.
Саша моргнула. Мир мигнул. Ведьма и старик пропали, а вместо них медленно проявились замершие в загустевшей реальности дети. Изображение дёрнулось и включилось движение, тягуче вернулся звук. Саша пощупала лоб - не привиделось, фероньерка на месте.
Александра выросла, превратившись в красивую девушку невысокого роста, подвижную и весёлую. Ведьму с волосами цвета вороного крыла и чёрными глазищами, в омуте которых утонул не один десяток мужчин. Но согласия так никто не получил. Хотя предложения поступали не только от зажиточных крестьян и цеховых горожан, но и от богатых и знатных панов, которых ведьма вылечила от, казалось бы, неизлечимых хворей.
***
Инквизитор долго изучал ауру ведьмы. Смотрел в её душу холодной сталью серых глаз. Этот пронзительный взгляд заставил Александру оцепенеть. Затем чужой разум безжалостно ворвался в её мысли. Быстро огляделся, пробежался по последним событиям, не углубляясь в прошлое. Такт, он даже зачерствевшим инквизиторам присущ. Тем более, что если бы ведьма знала как, она бы заперла инквизитора в своём сознании и делала с ним всё, что пожелает. Но, к сожалению, ведьма ещё не успела получить классического образования мага, которое ведьмы начинают получать по наступлению двадцать первого дня рождения. Как раз к этому времени у человека заканчивает формирование лобная доля, которая отвечает за осознание и прогнозирование последствий своих действий. И именно поэтому дети и подростки так бесшабашны, безрассудны и жестоки. Они не глупы и не злы, а просто не понимают, что творят.
Питэр разорвал связь разумов. Он с огромным трудом сумел проломиться сквозь защитные барьеры. Чёртов артефакт на голове ведьмы, фероньерка, был создан и зачарован очень сильной колдуньей. Инквизитор таких ещё не встречал. Девочка тоже была очень сильна, но пока ещё не обучена, что развязывало руки магу. А ещё инквизитор узнал, что двадцать первый день рождения у Александры сегодня, и скоро должна появиться “крёстная”. Нужно спешить.
Питэр обернулся к толпе крестьян: - И что вас не устраивало? Ведьма лечила вас и ваших животных. Порчи не наводила, дурного никому не делала. Она заботилась о вашем сообществе с юных лет.
- Но Войцэх умер! И корова у Янэка окочурилась! Это она виновата! Сжечь ведьму! - гудела толпа, наполненная ненавистью и страхом перед непонятным ей знанием. Особенно старался новый староста, подзуживая народ, толстенький пузатый низкорослый мужчина лет пятидесяти. Он подкатывал лыжи к ведьме, а она его отшила, да ещё и при всем честном народе! Эго туповатого, но хитрого и злобного крестьянина такого не вытерпело и искало мести. Инквизитор прекрасно читал мотивацию в мельтешении беспорядочных мыслей незащищённого разума краснорожего старосты. И попытался успокоить толпу.
- Ведьма не всесильна. Только господь Бог наш всевышний всесилен! Войцэх умер, потому что сил ведьмы не хватило вытащить обречённого из рук костлявой. А корова сдохла, нажравшись ядовитой травы. Как раз сейчас цветение, а ваш пастух Янэк не уследил. Инквизиция провела расследования и не нашла следов преступлений. Ведьма Александра невиновна и свободна!
Питэр повернулся, кивком отдал подчинённым команду уходить. Десяток инквизиторов-мечников, двадцать инквизиторов-стрелков разомкнули ряды, чтобы пропустить магистра ордена. Задача инквизиторов была выполнена, справедливость восторжествовала. Орден был создан для того, что бы пресекать попытки ведуний навредить, возвысится и получить власть. Ведуний, в простонародье ведьм, ведающих магией и знанием. В ордене тоже не всё было гладко и хватало властолюбивых мудаков. Но на то он, Питэр, и есть глава восточно-европейского отделения ордена, чтобы следить за порядком на вверенной ему территории и просеивать ряды братьев, уничтожая садистов, пришедших в орден повелевать и властвовать над простыми смертными. Инквизитор безжалостно истреблял тех, кто пришёл самоутвердиться за счёт слабых или просто получающих стояк от издевательств над людьми. Таких Питэр просто сжигал на костре, благо дров были полны сараи в замке. И их постоянно приходилось подвозить.
Народ зароптал, опять послышались недовольные крики, как мужские, так и женские. Громче всех ругались именно женщины. Детей местные благоразумно заперли по домам, хотя любознательным детишкам страсть как хотелось поглазеть на сожжение ведьмы. Несмотря на то, что многих ведьма знала с рождения - лично принимала роды. И лечила от простуд, даже способна была победить воспалениё лёгких и неизлечимые в других районах хвори. Чем и славилась в этих краях. Часто она отсутствовала по причине дальних поездок в другие деревни и городки. Слава про целительницу давно разнеслась по всей округе.
Шедший прочь Питэр резко развернулся. Раздался короткий свист. Из груди ведьмы, как раз из сердца, выросло широкое жало стрелы. Александра удивлённо посмотрела на него, перевела взгляд на инквизитора, и свалилась на бок. Питэр подбежал, присел, отломил оперение на спине девушки, перевернул её на спину. Посмотрел в чёрные глаза. Зачем-то снял плотный бордовый плащ, свернул и положил ведьме под голову. Выпрямился, не переставая смотреть ведьме в глаза. Девушка смотрела на него растерянным взглядом, навсегда остановившимся в этой инкарнации.
- Михаил!
Подскочил высокий худой рыжебородый мечник. Позвякивая полным доспехом, присел. Открыл походный деревянный пенал для письма, расположил на колене, раскрутил чернильницу, разровнял лист бумаги, макнул перо в чернила: - Да, господин.
- Детей изъять, пересчитать. Записать имена и возраст, если способны сказать. Всех отдать в монастыри ордена соответственно полу. Дать образование, профессию. Девок выучить вести хозяйство и выдать замуж по совершеннолетию. Мальчиков приучить к труду, а когда подрастут, принять в орден или дать подъемные - сами пусть решат свою судьбу. - инквизитор говорил очень тихо, притихшие деревенские не разобрали ни слова, но у многих крестьян появилось нехорошее предчувствие, которое просто вопило, что они призвали страшные беды на свои тупые головы, и что кара за их чудовищный поступок будет скорой и ужасной.
Инквизитор в ослепительно сияющих на полуденном солнце стальных доспехах, не отрывая взгляда от очей ведьмы, согнул левую руку в локте, подняв ладонь вверх. Медленно распрямил руку, указав пальцем на толпу. Толпа начала пятиться. Мечники со звоном выдернули мечи из ножен и, быстро ускоряясь, устремились к крестьянам. Лучники раздались в стороны, со скрипом натягивая тугие тетивы, приготовившись не дать никому убежать. Позади лучников стояла разъярённая Анна. За ней клубилась тьма. Чума. Смерть.