user8109059

Ацтекские разведчики патрулировали территорию в тот день, и установили с ними контакт, и их отряд был приглашен в столицу ацтеков Теночтитлан. Византийцы были поражены тем, что туземцы смогли построить такой огромный и большой город, а система каналов была настолько впечатляющей, что некоторые исследователи думали, что они во сне. Византийский исследователь и руководитель экспедиции Костос Исиас сказал о городе следующее: «Мы смотрели на город в изумлении, дороги тянулись через весь город, а каналы были больше, чем в Венеции. Улицы были заполнены людьми, а здания были выше всего, что я видел с тех пор, как покинул Константинополь. И когда мы подошли к «Huey Teocalli», как называли его туземцы, мы были ошеломлены, увидев, как высоко он достигал, почти до самых небес». Затем их отвели во дворец императора, где они говорили с Монтесумой II, императором ацтеков, через своих переводчиков. Они нашли общий язык в том, что у них обоих были региональные враги — византийцы и испанцы, ацтеки и тлашкальцы, они также нашли общий язык в своем экономическом богатстве, и на следующий день византийцы ушли, чтобы вернуться в Константинополь.

Византийцы вскоре начали торговать с ацтеками, но в византийском сенате поднялся переполох, когда была обнаружена практика человеческих жертвоприношений у ацтеков. Многие в сенате требовали, чтобы император объявил им войну, но император отказался, но вместо этого он выдвинул идею обращения ацтеков в христианство, и это было в значительной степени одобрено сенатом. Поэтому миссионеры постоянно отправлялись в империю ацтеков, и каждый раз они творили «чудеса», чтобы убедить местное население обратиться. К 1520 году каждый четвертый ацтек был христианином, и византийцы и ацтекские христиане начали обращаться к императору ацтеков с просьбой положить конец человеческим жертвоприношениям. Их призывы были проигнорированы, и жертвоприношения продолжались, пока не разразилась чума.

Великая ацтекская чума впервые разразилась в 1524 году, когда она достигла Теночтитлана, и болезнь, идентифицированная как оспа, опустошила народ Ацтекской империи, население которой уменьшилось с 25 000 000 в 1523 году до 18 000 000 к 1527 году. В конце концов, примерно к 1529-1530 годам чума утихла, убив большую часть коренного населения и даже императора, которого в 1526 году сменил его сын Куахтемок. Византийцы, которые всё это время находились в столице империи, старались всеми силами помочь атцекам выздороветь, что у них неплохо получалось. Все надежды ацтеков на человеческие жертвоприношения были разбиты, и в 1527 году император приказал прекратить эту практику. Ацтеки обвинили в возникновении чумы испанцев, которые недавно начали торговать с ацтеками всего за несколько месяцев до того, как разразилась чума, и разорвали с ними все отношения и торговлю.

Византийцы теперь были уверены, что у них есть идеальный союзник против испанцев, и они начали ацтекскую армию, или то, что от нее осталось, в процессе модернизации, дав им мушкеты, пушки и лошадей. Они обнаружили, что ацтеки были почти прирожденными наездниками, и они также были обучены дисциплине европейского образца, и В 1531 году их объявили достойными сражаться с испанцами. Но на юге появился еще один союзник — империя инков.

Византийцы впервые вступили в контакт с инками в 1513 году и вскоре начали торговать с ними. Они также ненавидели испанцев за похожую чуму, которую, как они считали, принесли испанцы, и также были обучены военному делу византийцами.

Испанцы начали злиться, поскольку византийский союз в Америке лишил их возможности получать какие-либо богатства от своих колоний. И напряжение начало расти, когда испанские корабли начали совершать набеги на византийских торговцев в Карибском море, а византийцы отреагировали тем же, и испанцы решили уничтожить то, что они считали корнем своих проблем, империи ацтеков и инков.

Испанцы высадились в ацтекских городах Точпан и Семпоуаллан 4 сентября 1532 года, высадив 300 солдат, 250 пехотинцев и 50 кавалеристов. Все испанские солдаты были вооружены аркебузами, что давало им небольшое преимущество перед ацтеками, которые, хотя и быстро адаптировали стальные доспехи, не так быстро адаптировали пороховое оружие, и все их 200 ауркебузиров в настоящее время находились на своих позициях. Испанцы отбросили ацтеков назад и захватили города Атлан и Куауточко, но были встречены за пределами Куауточко объединением из 500 ацтеков и 200 инкских солдат. Солдаты яростно сражались с испанцами, которые потеряли 40 человек в битве и были вынуждены провести зиму в городе. Тем временем в Атлане испанцы столкнулись с небольшой армией из 200 аркебуз и 40 кавалеристов, все обученные византийской армией. Испанцы потерпели ужасное поражение и были вынуждены ждать подкрепления, в то время как ацтеки окружили город и заставили их продержаться месяц. Наконец прибыло испанское подкрепление, теперь уже с войсками Священной Римской Империи, присоединившимися к их «крестовому походу», их численность составляла 1000 солдат, 800 пехотинцев и 200 кавалеристов. Вскоре они смогли прорвать осаду и в конечном итоге занять все побережье, заставив ацтеков сдаться по всему фронту.

Получив подкрепление, испанцы начали продвигаться по ацтекской сельской местности, атакуя Толлан на севере. Они выступили с 1500 солдатами, захватив город в течение 2 часов, убив всех 200 защитников города. Затем они начали продвигаться к городу Тескоко, но ацтеки, казалось, атаковали их в каждой точке. Вскоре атцекам пришла помощь в лице византийских солдат, которые нанесли испанцам решающий удар, прогнав их из Тескоко, а потом заставили их покинуть Толлан.

Тем временем на юге португальцы вошли в город Тласкала, где они столкнулись с большой враждебностью со стороны тех, кто, как они предполагали, будет радушно принимать местных жителей. Тласкальцы также пострадали от чумы, понеся такие же потери, как ацтеки, и атаковали португальцев с оставшимися 12 000 солдатами, 7 000 из которых являлись византийцами, и хотя большинство из них были убиты, а город частично разрушен, португальцы были замедлены, и затем португальцам пришлось отступить из Тласкалы. Они совершили набег на город Чололла, отомстив тласкальцам, и двинулись в город Точтепек на юге.

С наступлением португальцев ацтекам теперь нужно было найти способ защитить озеро Тескоко, поскольку португальцы осадили город Тескоко, одного из членов Тройственного союза ацтеков. Город защищали 5000 ацтекских солдат и 1000 византийских солдат, и 17 июля 1535 года его осадили 1750 солдат в лице португальцев, испанцев и немецких наёмников. Тескоканцы могли доставлять припасы через озеро, в то время как иберийцам и наёмникам приходилось полагаться на свои сокращающиеся линии снабжения, которые стали слишком растянутыми и постоянно подвергались атакам со стороны ацтекских войск. В конце концов, осада города была снята 9 декабря 1535 года, и враги немного отступили на юг. Но образовалась патовая ситуация, когда ацтеки не смогли их вытеснить. Тем временем, испанское наступление на город Точтепек в январе 1536 года не смогло взять город, что также поставило их в стратегический тупик.

Теперь ацтеки и инки были поставлены в мощное положение, они отрезали испанские линии снабжения, и испанцы теперь были в полном отступлении. Испанцы на севере были вынуждены отступить обратно в Куауточко, где их затем встретили силы из 4000 ацтекских солдат вместе с 1500 византийцами, которые заставили их совершить массовое отступление вплоть до Семпоуальана, где другие силы из 5000 солдат заставили их отступить обратно в Испанию по морю. Где они были встречены общественным презрением после поражения от того, что общественность считала неопытным и недостаточно оснащенным противником.

Тем временем южные силы были вынуждены атаковать город Ацтекана, который они захватили, а затем использовали, чтобы отступить обратно в Португалию, где с ними обошлись так же. Война наконец закончилась, и испанцы с португальцами были побеждены, и теперь ацтеки и инки смогли залечить свои раны, а ацтеки смогли восстановить свои города и поселки. Византийцы также доказали, что находят полезных союзников почти на каждом континенте. Война оказалась катастрофической для испанцев, и армия страны считалась позорной силой.

Инки вывели свои войска из Атцекии, а ацтеки занялись восстановлением своей разрушенной страны. Затем они потратили следующие сорок лет или около того на создание настоящей империи, раз и навсегда покорив вассалов ацтеков в очень жестокой серии конфликтов, которые многие называли Цветочными войнами. Византийцы оказывали постоянную поддержку ацтекам и инкам, помогали им в восстановлении, провизии и залечивали раны пострадавшим. Это дало нужный для византийцев эффект. В 1537 году атцеки принимают восточное христианство, а в 1538 году инки также становятся православными. И поскольку византийцы продолжали вступать в союзы и создавать с индейцами семьи, а на свободных территориях селились смешанные потомки, это подготовило почву для интересного будущего .

"Хмм, забавно. Лошади похожи на монгольскую породу"– настроение Эммануэль слегка повысилось. Помимо Толкина, ей нравилось читать про культуру различных стран. На прошлой субботе она читала про историю Монголии. Стоп. Монголии?

— Большая степь, лошади похожие на породу монголки. — Эммануэль приходила в ужас. — Господи, да я же в стране орков.

Да, в отличие от некоторых Эммануэль знала, что орки Толкина были аллюзией на монголов, что повышало её страх при чтении глав с их участием. Реальные монгольские воины были беспощадны, а орки были их лёгкой, где-то даже смешной версией, хотя Эммануэль никогда смешными их не считала. Наоборот. Учитывая, что Толкин хотел чтобы орки были именно аналогом монголов, то у неё большие проблемы.

Девушка попыталась сконцентрироваться. Возможно если ей удастся продержаться, то в конце Господь вознаградит её. Да, также в отличие от якобы преданных фанатов, которые скорее всего являлись атеистами, Эммануэль была католичкой, и как Толкин была суеверной, а многие события связывала с испытанием от Бога. Скорее всего и сейчас Бог проверяет её. Хорошо, она обязательно выстоит.

Эммануэль уже собиралась провести исследование степи, как громкий топот копыт заставил её замереть. Она опустила глаза и всеми силами пыталась не упасть в обморок от страха.

— Бүсгүй минь битгий ай. Бид чамайг гомдоохгүй. — Хриплый голос почему-то успокаивал Эммануэль.

Хмм, монгольский язык? Точно, орки Толкина это монголы. Девушка посмотрела на говорившего. Тот был верхом на лошади. Да, как и хотел того профессор, орк был смуглым, плосколицым, с узкими глазами. Его нельзя было назвать красивым, но и уродливым он не был. Эммануэль уже доводилось видеть народы монголоидной расы. Она общалась с китайцами и вьетнамцами, даже ела их еду, и ей в принципе понравилось. Монголы конечно культурно отличаются от этих народов, но раса у них одна. Эммануэль подумала, что сможет привыкнуть к внешности орков.

— Простите пожалуйста, но я вас не понимаю. — Наравне с голосом девушка показывала жестами своё незнание языка. Вроде бы у неё это получалось. Орк почему то не показал удивления.

— Гадаад хүн тийм үү? Манай Их тал нутагт сүүлийн үед та нар дэндүү олуулаа болсон. — Орк вздохнул и спустился с седла.

Подойдя ближе к девушке он протянул флягу. Эммануэль с подозрением смотрела на неё. Орк недовольно посмотрел на девушку, потом открыл горлышко фляги и сделал глоток, а после настойчиво протянул её девушке. Понимая, что другого варианта не наблюдается Эммануэль взяла флягу у орка. Мысленно помолившись Богу, и всё ещё чувствуя страх, Эммануэль сделала глоток. Молоко. Сладкое от мёда и с лёгким привкусом мяты. И такой тёплый эффект внутри организма. Надо же, а у орков есть вкус.

— Это было правда вкусно. — Девушка вернула флягу орку. Тот усмехнулся, взял флягу а после подошёл к лошади и что-то делал с седлом.

Эммануэль внимательно следила за ним, надеялась что он не достанет меч. Закончив с седлом орк вернулся к девушке и протянул руку. Эммануэль странно смотрела на него. Тот это понял и сказал:

— Танихгүй хүн хээр үлдэх нь аюултай. Чи надтай хамт ирсэн нь дээр байх.

Видимо он хотел, чтобы она согласилась пойти с ним. Хотя другого выбора у неë и не было. Вздохнув она взяла его за руку, и уже собиралась сделать шаг, как резкая боль заставила её стоять на месте. Орк сначала был в замешательстве, но потом посмотрел на ногу девушки. Левая нога имела глубокий порез. Кровь уже начинала подсыхать и покрываться коркой. Если не оказать помощь, то большеглазая получит инфекцию. Орк не мог этого допустить. Он опять вернулся к лошади, и снял от седла ранее закреплению сумку. Потом он достал из сумки странные вещи. Наверное это были лекарства. Эммануэль хотела отказаться от помощи, но в таком случае боль будет преследовать её. Нет, лучше довериться орку. Эммануэль села на землю и протянула ногу. Орк встал на колени, одной рукой удерживал ногу девушки, а другой лечил её рану. Он достал что-то похожее на щипцы, которыми вытаскивал мелкие камни и колючки из раны девушки. Потом орк вытащил небольшой флакон с жидкостью. Полив этой жидкостью рану, он помазал её мазью, которая неприятно пахла. Разумеется весь этот процесс сопровождался весьма неприятными ощущениями. Однако Эммануэль старалась держаться, так как не хотела чтобы орк считал её слабой.

В конце концов орк перевязал её рану повязкой. Затем он поднялся с колен и посмотрел на Эммануэль. Та хотела поблагодарить его, но не смогла ничего ответить. Видимо эффект боли ещё оказывал своё влияние.

— Болсон. Та босож чадах уу эсвэл босгож чадах уу? — На последних слова орк усмехнулся.

"Ему снова смешно? Это уже начинает действовать на нервы". — Эммануэль конечно надоело странное общение с орком. Но он как никак помог ей, так что будет лучше пойти с ним. Она попыталась подняться, но потеряла равновесие и уже могла упасть, если бы не крепкая рука удержавшая её.

— Чи яг л жаахан хүүхэд шиг. Таны сэтгэлд юу байгааг ойлгоход хэцүү байдаг. — Орк кажется улыбнулся. Эммануэль не видела его эмоции полностью, ведь на нём был капюшон.

После произошло то, к чему девушка не была готова. Орк взял её на руки, а после усадил её в седло. Потом орк сел сзади неё, взял в руки уздечку и крикнул на лошадь. Животное всё поняло, и принялось скакать в сторону восточных ветров.

Чувства Эммануэль были невероятными. Она никогда не каталась на лошади, так как боялась упасть и сломать кости. Но сейчас ей было так хорошо, она чувствовала себя.. свободной. По настоящему свободной, от мирских дел, проблем, скуки. Словно пришёл Санта Клаус и пригласил её к себе в гости. Тут она вспомнила об орке. Она оглянулась чтобы увидеть его и замерла. Капюшон слетел с головы орка, и Эммануэль могла увидеть его лицо более подробно.

Орк был весьма молодым, можно сказать юношей. И девушке показалось, что его можно назвать красивым. Да, если брать знакомых ей парней монголоидной расы, которых можно было назвать симпатичными, то этого парня смело можно было считать красивым. Мягкие скулы, аккуратный нос, чёрные глаза, гладкий подбородок и длинные волосы. Эммануэль потрогала их, мягкие. Юноша уже по другому смотрел на девушку. Вместо ухмылки была улыбка. Как же ему шла эта улыбка.

Боль в ноге уже начинала проходить, и судя по всему через некоторое время уйдёт на совсем. Этот юноша орк не только красивый, но ещё и разбирается в медицине. Она у него конечно специфическая, но действующая.

— А я ведь так и не поблагодарила тебя. — Эммануэль улыбалась. — Ты ведь наверное и имени моего не знаешь.

— Когда дойдем до моей юрты, тогда и узнаю. В открытой степи лучше хранить молчание. — Его немецкий звучал достаточно хорошо. Стоп! Он знает её язык?

Удивлению девушки не было предела. Почему он сразу не заговорил с ней на её языке, а всё продолжал общаться на монгольском(вроде бы это был монгольский, Эммануэль слушала пару песен, и язык орка был созвучен с теми песнями). Вначале Эммануэль думала, что он просто не знает еë языка, но он знал. В смысле, какого чёрта?

— Какого чёрта? — Эммануэль уже не была радостной. — Ты всё это время понимал меня, но продолжал общаться на своём?

— Да продолжал. И не без причины. Я проверял тебя. — Юноша показывал невозмутимость. — В Великой Степи чужаки всегда могут предпринять какую нибудь подлость. Особенно это касается большеглазых людей.

Эммануэль хотела возразить, но что-то в словах орка было верным. Как никак люди Запада явно не были дружны с орками. Хотя, что уж говорить. По сути роханцы, дунэдайны и гондорианцы никогда не пытались договориться орками, а тупо воевали с ними. И после проигрыша последних, вряд ли те же следопыты щадили семьи орков.

Внезапно Эммануэль стало жалко орков. Она и до этого испытывала к ним жалость, но то было скорее жалость как к инвалидам. А сейчас ей по настоящему жалко орков как обычных людей. А ведь в своё время профессор рассказывал как хотел видеть орков исключительно людьми. Тут Эммануэль стало неприятно. Да, это точно судьба что она попала в Средиземье, но именно к оркам. Возможно ей нужно помочь им, и этот парень может рассказать ей больше о жизни орков. Да, кстати, она же не знает его. Да и он её тоже. Видимо пришло время познакомиться.

— Ладно, думаю ты в некотором роде прав. Но мы так и не успели познакомиться. Меня зовут Эммануэль. — Девушка снова улыбнулась.

— Готмог. — Юноша ответил коротко и прямо. Его взгляд был устремлён прямо на горизонт.

— Готмог? — Теперь Эммануэль была не просто удивлена, но и находилась в шоковом состоянии. — Лейтенант Минас Моргула? Легендарный Готмог?

— Я вижу ты уже слышала обо мне? — Готмог улыбнулся. — Дай угадаю. Ты слышала рассказы гондорианцев и роханцев, где я предстаю в виде уродливого мутанта? Я прав?

Эммануэль было неудобно признавать, но по большей части это являлось правдой. Но большая вина за демонизацию Готмога лежит на Питере Джексоне. Но вряд ли настоящий Готмог знает его.

— К сожалению так оно и есть. — Эммануэль старалась показаться Готмогу дружелюбной. — Но я в них никогда не верила. Мне уже доводилось видеть орков, и даже общаться с ними.

Готмог удивлённо посмотрел на неё.

— Правда что ли? Тебе доводилось общаться с орками? И что ты о них думаешь? — Готмог прямо посмотрел на Эммануэль.

Его взгляд точно останется в её памяти надолго. Но он задал вопрос, и ей лучше ответить.

— Ну, они достаточно нормальные ребята. Я имею ввиду, если им перестать казаться неотесанными грубиянами, то думаю с ними можно даже подружиться. — Эммануэль надеялась, что её слова покажутся Готмогу приятными. Ну хотя бы покажут её приличное воспитание.

— Хмм. То что ты смогла разглядеть в моём народе не злых дикарей, а обычных людей весьма радует. — По видимому её слова действительно подействовали на него. — Что ж. Уже темнеет, но мы скоро доберёмся до моей юрты. Я накормлю тебя, а потом ты расскажешь мне свою историю. А завтра нас ждёт путь в Литлад.

— Литлад? Эммануэль знала где находится это место. — Это же в Мордоре.

— Верно мыслишь синеглазка. Далеко пойдешь. — Улыбка всё ещë украшала лицо лейтенанта Минас Моргула.

— Просто мне немного страшно. — На самом деле ей было очень страшно. — Я не знаю, как ко мне отнесутся жители Мордора. Я же чужая.

— Не волнуйся Эммануэль. Если кто-то захочет обидеть тебя, то им придётся иметь дело со мной. — Голос Готмога уже не казался грубым. Наоборот, приятным, и даже легкая охриплость не портила его.

Девушка и орк скакали на лошади всё дальше и дальше. Готмог покрепче прижал к себе девушку. От этого настроение Эммануэль снова улучшилось. Ей больше не было страшно. Она снова чувствовала свободу, а теперь ещё красивый парень готов защищать её от опасности. Эммануэль уже было плевать что Готмог являлся орком. Вместе с ним ей было приятно. Видимо это была судьба что они встретились.

"Походу мои приключения в Средиземья будут самыми лучшими" , — с этими мыслями Эммануэль положила голову на плечо Готмога. Тот лишь с легкой улыбкой посмотрел на неё, а после снова сконцентрировался на степи.

— Ты наверное голоден? Чтобы ты хотел поесть? — Её голос был сейчас таким нежным и полным заботы.

— Мне всё равно. — Леголас был голоден, но хотел показать свою скромность. — Что бы ты не дала мне, я уверен все твои блюда будут великолепными.

Леголас улыбнулся ей. Орчанка покраснела, и начала прикрывать своими локонами часть лица. Видимо она очень стесняется.

"Эй идёт смущение. Так она становится более хорошенькой. " — Мысли принца уже "летели" далеко за пределы земного неба. Ему определенно повезло.

— В таком случае позволь угостить тебя куурдаком. Нашим самым известным национальным блюдом. У каждой орчанки имеется свой дополнительный ингредиент для особого вкуса. У меня конечно есть свой. — Широкая улыбка украсила лицо орчанки.

— Тогда мне не терпится отведать этого блюда. — Леголас уже предвкушал вкус куурдака. — Думаю после этого блюда мне захочется скакать по степи и вдыхать его ветер.

Орчанка опять засмущалась, но затем быстро собралась и принялась готовить еду. Она смешала говядину с бараниной в глубоком казане, потом добавила в него спелых овощей. Напоследок орчанка взяла два маленьких мешочка, из которых высыпала семена паприки и высушенные рыльца шафрана. Далее орчанка твердо помешала содержимое казана. В конце готовое блюдо было выложено в табак.

Встав на колени орчанка с улыбкой передала табак эльфу. Леголас улыбнулся ей в ответ, а потом отломил кусок слоёной лепёшки, после ухватив им куурдак. Вкус куурдака был неповторимым. Смесь говядины и баранины с овощами, с добавлением шафрана и паприки производил эффект наслаждения. Леголас будто на некоторое время сам превратился в кочевника, который после тяжёлого дня наслаждался ужином своей красавицы жены. Красавицы жены? Почему бы и нет? Но как же её зовут?

— Это было очень вкусно. Я благодарен тебе. — Леголас указал уважительный жест левой рукой, как было принято у орков. В ответ орчанка сделала такой же жест, но также наклонила голову, что у женщин орков означало ответную благодарность.

— Могу я узнать твоё имя красавица? — Эльфийский принц в ожидании посмотрел на орчанку.

— Акджа. — Прямо ответила ему орчанка.

— Красивое имя красивой девушки. Скажи Акджа, ты одна здесь живёшь, или у тебя есть семья? — Не то чтобы Леголас считал что Акджа могла быть замужем, но не хотелось бы этого услышать.

— Да, у меня есть отец и младший брат. Но они сейчас находятся в нижнем жузе Великой Степи. Я уже как полгода жду их возвращения. Здесь так одиноко. — Акджа печально вздохнула.

— Выходит ты не замужем? — Сердце Леголаса готово было взорваться если бы девушка ответила утвердительно.

— Нет, что ты. Я ещё не рассматривала никого из орков моего народа в качестве мужа. Долго не решалась выйти замуж за местных ребят. Мне всегда хотелось мужа не орокуэнского происхождения. Ты как раз являешься таким. — Акджа снова улыбнулась.

Сердца Леголаса готово было вылезти из него и обзавестись крыльями. Настолько он сейчас был рад словам Акджы. Однако кое-что у него вызывало вопросы.

— Выходит полгода ты была совсем одна. Как же ты проводила время? — Не то чтобы это было важным для него. Но вряд ли долгое время одиночества даёт положительный результат.

— Ну я в основном занималась домашними делами. Сажала овощи, ухаживала за лошадьми, следила за овцами в поле. Работа помогала мне не думать о плохих вещах. — Акджа пожала плечами. — Бывало что по вечерам я могла ускакать в сторону моря Каспиана, откуда был виден невероятный закат. Там у меня возникало вдохновение, и я рисовала картины.

— Ты ещё и рисуешь? — Леголас не знал что орчанки ещё и приручены к искусству. — А можно посмотреть?

Акджа кивнула, после встала и подошла к небольшому шкафу. Оттуда она достала старый альбом, затем вернулась к эльфу.

— Я рисую с 20 лет, всегда любила показывать красоту природы на бумаге. — Акджа с гордостью листала страницы альбома. Её стиль можно было назвать классическим. Особенно хорошо у неё получались деревья и широкие поля степи.

Леголас и дальше бы наслаждался картинами, если бы не усталость. Головная боль давно прошла, а на смену пришла сонливость.

— Что ж Акджа это было прекрасное время. Я никогда не чувствовал себя так хорошо как сейчас. — Леголас говорил правду. Ему действительно было хорошо вместе с девушкой. — Но сейчас если ты не против мне хотелось бы отдохнуть.

Акджа кивнула и принялась убирать тарелки. После этого она улыбнулась эльфу и легла на матрас. Леголас заметил что ей не очень уютно на нём.

— Акджа, понимаю прозвучит не очень вежливо, но если хочешь можешь лечь вместе со мной. — Эльф сам почувствовал себя странно.

Однако Акджа такому предложению лишь улыбнулась. Она встала и подошла к месту где лежал эльф. Сняв с себя обувь орчанка легла рядом с ним, а эльф накрыл её одеялом. Прижавшись к друг другу оба почувствовали тепло. Акджа покраснела но была радостной. Леголас подумал что время подходящее и нежно поцеловал девушку. Орчанка была в замешательстве, но на поцелуй ответила. После обнявшись они постепенно засыпали под пение сверчков и вой варгов.

Бэггинс точно не хотел ещё одного удара, и решил не испытывать терпение орка. Хоббит попытался жестами спросить у орка о том, куда ему надо идти. На радость Бильбо орк его понял, и указал длинным пальцем в нужную сторону. Так, выходит в сторону странных палаток. Ну что ж, значит придётся подчиняться. Может быть его компаньоны гномы смогут помочь ему позже, а пока нужно попробовать выжить.

Бильбо горько вздохнул, а после хромой походкой пошёл в сторону палаток. Подходя к ним ближе он заметил, что палатки были достаточно крупные. В таких ему ещё не приходилось бывать. Рядом с одной из таких палаток хоббит и остановился, так как не знал что делать дальше.

— Эй ақымақ. Неге мұнда кумирдей тұрсың? Сенің шаруаң жоқ па? — А вот этот голос уже был более высокий.

Бильбо оглянулся и увидел ещё одного орка, но с уже более узкими глазами, плоским лицом, курносым носом и каштановыми волосами. Он подошёл к хоббиту. Бэггинс переживал и не знал что делать. Орк напротив, был навеселе. Судя по всему ему нравился факт боязни Бильбо.

— Менен қорқасың ба, қоян? — Орк злобно улыбнулся. — Сіз дұрыс істеп жатырсыз. Қайсақ руының ішіндегі ең мықты Орокуен Ғалымжан.

Бильбо уже просто хотел провалиться под землю, но не видеть этого орка. А тот между тем продолжил с иронией смотреть на Бэггинса.

— Қызық, сен бұл жерден қайдан келдің? — Орк коснулся длинными пальцами головы Бильбо. — Мүмкін сіз ұрысқыңыз келе ме?

— Галымжан зүгээр орхи. — Тот самый юноша орк с хриплым голосом обратился к другому орку по имени Галымжан.

— Язнег нааш ир. Би зүгээр л Мцырид байрыг нь харуулж байна. — Галымжан перешел со своего странного языка на такой же странный язык орка Язнега.

— Танихгүй хүн бидэнд хэрэгтэй байж магадгүй. — Язнег произнёс эти слова с прямой твёрдостью.

Галымжан видимо решил прислушаться к Язнегу. Взглянув с усмешкой на Бильбо в последний раз, он развернулся и ушёл в сторону одной из больших палаток.

— Простите конечно. — Бильбо уже не мог молчать. — Это разумеется не моё дело. Но что эта за палатки?

Когда Бэггинс указал в сторону больших палаток Язнег лишь усмехнулся.

— Ох, я и забыл. Вы же не понимайте меня. Извините. — Бильбо попытался не смотреть в глаза Язнега.

Хоббит уже готов был смириться с тем, что его здесь не понимают, как вдруг произошло неожиданное. Орк по имени Язнег взглянул на палатки, а после снова посмотрел на Бильбо и начал говорить на вестроне:

— Это не палатки дурья башка. Это наши дома и их называют юрты.

Сказать что Бэггинс был удивлён, ничего не сказать. Но по большей части он был рад.

— Вы разговаривайте на общем языке. Как же я рад. Мы же сможем с вами общаться. — Бильбо и правда был не против пообщаться с Язнегом.

— Это у вас западных вестрон является общим. А у нас разговаривают либо на пашту, либо на назгулизском. — Тон Язнега выражал явно не желание спокойного общения.

— Ах, да, понимаю вас, извините. — Теперь Бильбо думал, что было бы лучше если орк его не понимал.

— Прежде чем говорить нужно подумать. Тебе разве этому не учила твоя мать? — Язнег смотрел прямо в глаза Бэггинса.

— Нет не учила. — Настроение Бильбо в конец испортилось когда Язнег упомянул его мать. Хоббит до сих пор не может забыть её смерти. — Моя мать умерла когда я стал подростком. Уроки хороших манер вряд ли могли помочь сохранить её наследство.

— Надо же, ты умеешь говорить нормально, а не сладко лицемерным тоном. — Язнег усмехнулся.

Бильбо уже не мог терпеть. Этот орк хочет чтобы Бэггинс говорил как он, что ж, так тому и быть.

— А что ты имеешь ввиду под сладко лицемерным тоном Язнег? — Бильбо скривил лицо. — Уж не противный голосок твоего тупого дружка Галымжана?

Язнег улыбался. Надо же, орки умеют улыбаться, а не только ухмыляться.

— Насчёт тупого ты правильно заметил, а вот с дружком ошибся. Я бы не подружился с Галымжаном даже при случае Судного Дня. — Язнег засмеялся. — Да даже если бы Галымжан стал Гаурханом и предложил мне побрататься, я бы уверенно отказал ему.

— Тогда почему он слушает тебя. — Бильбо разговаривал твёрдым голосом. — Почему твои слова действуют на него?

— Да потому что я друг Больга. — Это были последние слова Язнега на сегодня. Он развернулся и ушёл по своим делам.

Бильбо стоял на месте и не знал что делать. Вокруг находились другие орки. Чтобы не попасться под горячую руку хоббит подошёл к одной из юрт и сел рядом с ней, прислонившись спиной к деревянному столбу. Рядом проходили орки. Они отличались ростом. Кто то имел смуглую кожу, кто-то белую. У кого-то были длинные ноги, а у кого-то короткие и частично кривые. Но у всех у них были одинаковые глаза. Раскосые, будто они с рождения не хотели смотреть на окружающую их природу широким взглядом. Хотя, частично Бильбо их понимал. Здешняя среду нельзя было природой как бы сильно не хотелось. Ни деревьев, ни ручейков, ни даже одного цветка. Плохо пахнущих лопухов и тех не было. Всё что окружало поселение орков представляло собой большую землю покрытую сухой травой, к тому жёсткой на ощупь.

"Да уж. Живя в таком месте с самого рождения хорошим характером отличаться не будешь" — грустно подумал Бильбо. — " Неужели мне предстоит провести так долго в этом ужасном месте? И меня никто не спасёт? "

Бэггинсу стало плохо. Отчаяние начало захватывать его душу. Ему уже слабо верилось, что кто-нибудь попытается помочь ему. Тем более гномы и так были о нём не лучшего мнения. Наверняка господин Торин уже ищет себе нового взломщика. Ну, видимо такова судьба молодого Бэггинса. Ему предстоит провести оставшуюся жизнь в плену у орков.

— Тебе плохо? — приятный голос заставил хоббита отойти от плохих мыслей.

Перед ним была орчанка. Бильбо никогда не видел орчанок, но теперь он мог рассмотреть их. Конкретно эта орчанка была достаточно молодой, даже младше Язнега. Раскосые глаза, относительно светлая кожа, курносый нос, длинные чёрные волосы. Орчанку можно было назвать хорошенькой, да и Бильбо по другому бы и не подумал.

— Прости если помешала тебе, просто ты выглядел таким подавленным, и я подумала что тебе захочется с кем-нибудь поговорить. — Боже, от её сладкого голоса хотелось встать и пригласить её на прогулку.

Бильбо ещё так себя никогда не чувствовал. Что это с ним? Минуту назад он готов был погрузиться в депрессию, а сейчас ему уже лучше.

— У тебя зоркие глаза. Мне действительно было плохо, но сейчас легче. Спасибо. — Бильбо искренне улыбнулся девушке.

Та засмущалась но тоже ответила улыбкой, которая хоть и выглядела грустной, но не скрывала красивые черты лица девушки.

— Я слышала что тебя Язнег принёс. Он может быть грубым, но обычно старается вести себя спокойно. — Орчанка посмотрела в сторону Язнега. Тот продолжал точить свой меч.

— Да уж, я успел познать его характер. — Настроение снова начало портиться при упоминании Язнега.

— Со временем ты привыкнешь к нему. — Орчанка снова посмотрела на Бильбо. — Вот увидишь. С ним можно поладить.

— А ты здесь живёшь давно? — Бильбо не знал как в принципе живут кочевники.

— Недавно. Мы перекочевали сюда год назад. Надеялись найти лучшее место для жизни. — Голос девушки начал выдавать в ней душевную боль.

— С вам что-то случилось? — Не сказать что Бильбо было жаль орков, но эту девушку обидеть он не хотел.

— Я не могу об этом говорить с чужаками. — Орчанка развернулась и устремилась в сторону большой юрты.

Бильбо смотрел ей в след, и жалел что так и не узнал её имени. Хотя, у него ещё будет много времени для этого. Ну ему так-то действительно торопиться некуда.Вздохнув Бэггинс снова прислонился к столбу. Вечерело и он решил вздремнуть. Поспать ему удалось только пару минут, так как холод не приносил уюта.

“Теперь я ещё и замёрзну. Прекрасно. По крайней мере не придётся будет терпеть побои Язнега и издевательства Галымжана. “ — горько извлёк Бильбо, понимая что ему не удастся продержаться на холоде.

Можно будет попытаться согреться с помощью огня, но как он его разведёт, если рядом не было ни дров, ни бумаги, ни спичек. Да и кто позволит ему пользоваться огнём? Он пленник, а не гость, хотя у орков кроме пленных других иностранцев и не бывает.Бильбо уже готов был смириться с холодом, как к нему подошла странная фигура, в которой хоббит узнал юную орчанку. Как же он был ей рад. В тонких руках она держала что-то похожее на одеяла. Она отдаст это ему? Или захочет поменять их на что-нибудь? Но ведь у Бэггинса ничего с собой не было.

— У меня ничего нет. — Честно признался Бильбо. — Все мои деньги были потеряны во время погони.

— Мне ничего не нужно. Ночь будет холодной, и тебе лучше быть в тепле. — Девушка протянула ему длинное и шерстяное одеяло.

Бильбо взял его и укрыл своё замёрзшее тело. В это время орчанка также укрылась другим одеялом и села рядом с хоббитом. Тот удивился но решил ничего не делать. Между тем орчанка обхватила его своими тонкими руками и прижалась к нему.

— Двоим нам будет теплее. — Её приятный голос в сочетании с миловидностью действовал на Бэггинса гораздо лучше чем лекарства.

— Спасибо тебе за помощь. —Бильбо давно так искренне не благодарил. — Правда. Ты невероятная девушка. Но как тебя зовут?

— Ева. — Коротко ответила ему орчанка. — А тебя зовут Бильбо. Мне Язнег сказал.

— Язнег видимо здесь самый дальновидный. — Сарказм Бэггинса был уже таким активным как при его жизни в Шире. — Завтра меня ждёт взбучка от него.

— Не переживай Бильбо. Я буду рядом с тобой, и постараюсь защитить тебя. — Красивая орчанка с таким же красивым именем положила голову на плечо Бэггинса.

Бильбо улыбнулся ей и решил рассказать про свою жизнь в Шире. Он долго говорил, пока девушка не заснула, после чего Бэггинс сам решил вздремнуть, чтобы хоть как-то восстановить силы.