Newapross

На улице самая страсть весенней поры, солнце сушит асфальт, всюду спеет зелень и просыпается городская природа; старшеклассники Антон и Сергей гуляют после уроков.

Антон был высоким русским грузином-полукровкой, талантом и круглым отличником с прямым, правильным станом и уже грубой щетиной, а Сергей — низкорослым чистокровным евреем, крепким и широким в плечах, а в лице бледноватым и детским, зато по натуре — истый хулиган и авантюрист, участвовал в соревнованиях по гиревому спорту, и даже имел разряд.

Проходя мимо мусорных контейнеров рядом с домом, в котором они оба жили, Сергей неожиданно остановился.

— Чего ты? — Антон спросил.

Сергей указал пальцем:

— Смотри.

— Смотрю, — сказал Антон, — ящик лежит.

В куче крупногабаритного мусора лежала, с выглядывающим из неё обрезком провода, большая металлическая коробка, около метра на метр, грубо окрашенная советской краской серо-серебряного цвета.

Сергей подошёл к коробке, поднял её, хрипнув от тяжести, и поставил на асфальт. Обошёл, чтобы посмотреть на лицевую часть аппарата; но с этой стороны ничего не было. По всей коробке не было ни лампочки, ни кнопки, только торчащий обрезок белого провода.

— По-видимому, 220 вольт, — сказал, подойдя, Антон, — похоже на поделку для дипломной работы.

— Ни кнопок, ни надписи... — добавил Сергей, обмеряя взглядом коробку. — Работает, как думаешь? У тебя есть дома лишний провод... какой здесь... двести двадцать?

— Провод должен быть, но ко мне запускать не пойдём.

— Ты, Антох, напрасно трусы переводишь. Ко мне понесём. Тащи провод.

— Я трусы не перевожу; я просто с такими вещами, непонятными, осторожен.

Сергей, увлечённый находкой, слушал вполуха.

— Ладно, сейчас вынесу. — сказал Антон, развернулся до своего подъезда и быстро ушёл.

Коробка была исполнена грубо, кустарно: швы на гранях шли непостоянно, словно азбукой морзе; пропорции куба были вульгарно нарушены, металлические листы все были индивидуального размера и во многих местах выходили за черты фигуры. Сергея стало подмывать разобрать её, как он услышал шлёпанье по асфальту подбегающего Антона:

— Два достал на всякий случай, — с одышкой сообщал Антон, — какой-то один из них сломан.

— Второй точно работает?

— Точно.

— Тогда понесли, — сказал Сергей, поднял с земли коробку и потащил её на прямых руках у живота. Антон шёл рядом.

— У тебя лицо будто кипятком обдало. — заметил Антон.

— Да не, нормально. — Сергей пыхтел как набирающий паровоз.

Ребята подошли к подъезду.

— Возьми ключи в левом кармане, — сказал Сергей, не выпуская из рук коробки.

Антон достал его ключи, открыл дверь, и вскоре они зашли в лифт:

— Поставь коробку-то, что ты корячишься? — сказал Антон.

— Тут постоянно ссут.

— Я ничего не чувствую.

— У нас убирают.

— Раз убирают, то и поставь; багровый уже.

— Я этим утром сам поссал.

— На кой чёрт ты ссышь в собственном лифте?

— Не лезь в мою личную жизнь.

Лифт остановился на шестом этаже, двери раскрылись.

— Быстрее открывай, мне пальцы режет.

Антон спешно открыл оба замка на двери, Сергей рывком завалился в коридор и, поставив коробку на пол, с матом перевёл дух. Затем помыл руки и вернулся:

— Родители лапши по-флотски оставили, ты есть не хочешь? Чай? — спросил он.

— Лапши бы.

Антон прошёл, постелил на столе в гостиной газетку и поставил на неё коробку, достал изоленту и стал заниматься проводом. На кухне зашумел чайник, загудела микроволновка.

Сергей зашёл с простеньким бутербродом в руках, уже надкушенным, упал в кресло в противном от Антона углу и сказал с набитым ртом:

— Девки послезавтра хотят тверк в актовом зале станцевать, слышал?

— Ну.

Сергей продолжил:

— А в школу как раз федеральный канал с каким-то репортажем приедет. Наверняка и в актовом зале поснимают. Надеюсь, наших девок не вырежут потом; во вонища тогда поднимется по поводу испорченного поколения! Что думаешь?

— Местный, а не федеральный. — ответил Антон, отняв руки от провода. — А так интересно — не нам же потом в пол смотреть. Подожди, я занят немного.

— Посмотрим, — доев бутерброд, с полным ртом прогудел Сергей и вспорхнул с кресла, открыл окно, впустив мягкий штиль с пением птиц, пошёл на кухню и затем вернулся с лапшой.

— Во! Готово, — воспрял Антон, — принеси удлинитель.

Сергей молча сбегал за удлинителем и подключил его в гостиной. Затем взял отремонтированный провод коробки.

— Ну что? Включаем? — спросил он.

— Включай, — ответил Антон, встал и спрятался за угол.

— Я-то, Антох, включу, но подумай дважды — чистых трусов на твой размер нет.

— Подорвёшься — буду внукам рассказывать.

Сергей сверкнул ему улыбкой и повернулся к удлинителю. Он хоть и дул грудь перед Антоном, но защитная поза, в которой он замер, тянусь вилкой к удлинителю, выдала его безнадёжно.

— Чай проводом не смахни, — напутствовал из-за угла Антон.

Раздался щелчок вставшей вилки, Антон нырнул за угол, тишина... Сергей стоит в неизменной позе и смотрит на коробку, Антон робко выглянул.

— И что? Где? — спросил Антон и вышел из-за угла.

— Да подожди, может сейчас что-нибудь...

Протянулась пятисекундная пауза.

— О, гудит что-то, слышишь?, — заметил Сергей.

— Слышу.

— ...И посвистывает, кажется.

— Ага, ну-ка включи что-нибудь, у тебя ничего не перегорело?

Сергей включил свет — всё было исправно, — и выключил.

— И что, получается, она просто гудит? — хмуро оглядывая и щупая руками коробку, процедил Сергей.

— А что ты хотел от выброшенной металлической коробки?

— А если бы что произошло? Сам за угол брызнул, только я вилку подобрал.

— А если бы у бабки... — ответил Антон, — Ну, хоть любопытство твоё успокоили.

— На что-то же она, наверное, нужна... — вслух рассуждал Сергей. — Провод точно тот пришил?

— Точно. Второй вообще неисправен. Кстати, надо выкинуть. — Антон свернул оставшийся провод в хаотичный комок. — Что ты бьёшься? Ничего не делает и чёрт с ней.

Сергей возразил, и около пяти минут они рассуждали о приборе, затем чуть отвлеклись и почти час просплетничали о девушках.

Наконец, Антон сказал:

— Макароны похвальные конечно, спасибо тебе. Но чипсы, сам понимаешь, друг, от бога.

— И кола! — добавил Сергей, — её литр возьми, а ещё принглс с сыром, пару упаковок.

— Ни слова больше.

Антон вспышкой оделся и исчез. Уже через две минуты он облетал торговый зал супермаркета. Набрав корзину, Антон встал в длинную вечернюю очередь, а за ним пристроился дед, весь в язвах, с носовым платком в руке, кашляющий, шмыгающий и чихающий. Антон брезгливо покосился и закрыл лицо воротником футболки. Так он простоял в очереди около 20-ти минут.

Звонок в домофон раздался, когда Сергей валялся в гостиной на диване и читал. Сергей распахнул дверь в квартиру и, встав на пороге, стал ждать Антона — в подъезжающем лифте слышалось странное журчание, а когда лифт остановился — оно прекратилось, открылись двери, и оттуда выскочил Антон. Сергей смекнул и посмотрел на его ширинку — она была в свежих каплях.

Раззадоренный Антон залетел в квартиру со здоровым пакетом и прозвенел:

— Пируем!

Затем он прошмыгнул в гостиную, едва успев разуться, встал посреди неё, глядя на работающую коробку и взвопил:

— Как, всё это время ты позволял ей, чертовке, стоять и гудеть? Ты посмотри на её наглую морду! Ну-ка, освободить взлётную полосу!

— Ты что-то употребил? — скептично вобрал Сергей.

Антон открыл настежь балкон, подбежал к столу, поднял коробку над собой и, не выключая её из сети, вышвырнул с балкона прямо из комнаты.

— ТЫ ЕБЛ*Н — сорвался Сергей, — ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ, ИДИОТ?!

Провод натянулся, высек искру в месте перемотки и разорвался, Антон и Сергей пригнулись и вжались в себя, спустя секунду раздался громкий удар, послышался лязг разлетевшихся металлических частей и звон битого стекла.

— Если это была чья-то машина или ещё что, я тебя сразу заложу, на другое не рассчитывай.

— Ой, борща чуток дал, — пригнувшийся, с ошалелым взглядом, сказал Антон.

Сергей украдкой выглянул с балкона: разлетевшаяся коробка лежала на асфальте посреди улицы - ни машин, ни людей рядом не было. Из коробки вылетела куча лампочек, большая часть из них разбилась. Сергей чуть разогнулся, тщательно огляделся, убедился что на улице всё совершенно спокойно, выдохнул и вернулся с балкона в комнату.

— Фуух, повезло, реально повезло... — Сергей закрыл балкон и повернулся к Антону, — что это было, мудак бл*ть?

— Представь только, она мне написала!

— Кто? ...А, Алина небось?

Антон покивал головой с вытаращенными глазами.

— Антох, я, конечно, рад за тебя, но ещё раз ты так отпразднуешь женское внимание, я тебе яйца ножовкой отпилю.

— Понимаю, прости, перегнул, но что пишет! Приглашает в кино! Наедине! Как это возможно?! Её глаза, друг, этот взгляд! Я такого неба не видел, что не расступилось бы перед ним!

— Запел-то.

Антон хвастался Сергею, во всех надеждах расписывал их с Алиной грядущее свидание; под его трель Сергей включал приставку и распаковывал чипсы — вечер субботы расцветал огнями монитора и раскрывал свой сырный аромат.

— Я с таким гомукнулом в очереди стоял, — сказал Антон за игрой, пережёвывая чипсы.

— В каком смысле?

— Весь в каких-то прыщах, старый, вонючий, всё кашлял и сморкался.

— Ты это, сам-то не заразен теперь?

— Да вряд ли. Слушай, а с коробкой-то что? Нашёл от ней какой прок?

— И не искал ничего, думал тебя дождаться, чтобы её разобрать, а ты пришёл — чего, собака, затеял?! — ответил Сергей.

— Да и хрен тогда с ней. Ты с балкона смотрел, понял же примерно что там? Ну и всё.

— В том-то и дело, что ни черта не понял. Из неё явно лампочки какие-то повылетали, но зачем делать светильник в железной коробке?

— Фото тебе сделаю, как домой пойду — на форумах спросишь.

∗ ∗ ∗

Прошло около трёх часов, кола давно выпита, чипсы начали заканчиваться. Раздался звонок телефона Антона.

— Да, мам. Я рядом гуляю. Скоро приду. Да, давай.

Антон положил телефон в карман.

— Всё, Серый, пора мне, одиннадцатый час уже, хорошо посидели.

— Ну ладно, давай. Фотки сделай, не забудь.

— Я помню. Кстати, с тебя десятка за ремонт провода.

— Вали уже, — сказал Сергей, пожал Антону руку и закрылся.

Выйдя из подъезда, Антон сразу сфотографировал остатки неизвестного прибора, скинул Сергею в вотсап и пошёл домой, в соседний подъезд.

Наступила глубокая ночь, Антону приходит сообщение от Сергея:

Серёга 02:26

бля

ты заразил меня походу

Anton 02:27

да ладно?

какие симптомы?

Серёга 02:27

типичные для гриппа

слабость кости ломит температура голова трещит

походу я всё пиздой накрылись мои соревы

ещё даже подташнивает чуть-чуть

чипсы точно нормальные были?

тебя не тошнит?

Anton 02:28

странно

я-то вроде нормально себя чувствую

ты обкладывайся медициной

сразу витамины ешь, фрукты

если тебе дурно совсем станет, пиши или звони

я у тебя под рукой

Серёга 02:30

спасибо конечно чувак

но за такой подарок я тебя ещё отблагодарю

Антон, готовый принять звонок в любую минуту, положил рядом телефон, но Сергей ушёл оффлайн уже через полчаса. На следующий вечер, Антон сам почувствовал недомогание. У Антона были почти те же симптомы, что у Сергея — болела голова, одолевала слабость, кости словно кололи топором, болел живот. Несмотря на богатую аптечку, Антон не мог сбить ни один симптом. Он лёг в кровать. Уснуть смог лишь к рассвету. Проснулся через 3 часа от сильной тошноты. Его вырвало. Голова расходилась по полушариям, выворачивало горло. Проснулась мать и вызвала скорую, у Антона была температура 39, воспалённые лимфоузлы — приехавшие врачи предварительно заключили сильное гриппозное заболевание и отвезли его в инфекционную больницу.

Дальнейшее Антон запоминал с трудом — голова болела так, будто череп сверлили со всех сторон; его постоянно рвало; и сильно, до одури болело горло. Антон помнит, что его всего обкалывали, что о нём заботилась светловолосая медсестра; помнит как она над ним нагнулась, а потом его вырвало, дальше пустота.

На следующий день Антон проснулся с облегчением. Голова прошла, живот не болел, лишь недовольно урчал, суставы помолодели. Кругом были свободные койки, Антон лежал в палате один.

В середине дня к нему зашла мама в марлевой маске, с полным пакетом продуктов в руке. Мама присела к Антону:

— Ты как, Антош, как себя чувствуешь?

— Похоже, я поправляюсь. Тебе из школы не звонили? Я долг по алгебре обещал занести, и никому ничего не сказал. Сегодня же понедельник?

— Вторник. Подождёт твоя алгебра, со школой отец разберётся; мандаринки вот кушай, парацетамол тебе ещё принесла, в пакете шоколадки твои любимые и печенье, но пока не ешь, пусть сначала желудок пройдёт.

— Спасибо, мам, но зачем мне здесь парацетамол?

— Мало ли какие тут врачи, мало ли. Вдруг что, так у тебя под рукой всё. Положи себе в тумбочку. Выпишешься — домой заберёшь. Пусть лежат.

— Ты чем-то взволнована? Не беспокойся, мне уже намного легче.

— Не взволнуешься здесь, Антоша... — сказала мать и добавила в сторону со вздохом, — что ж творится-то, господи...

— Ты чего? В чём дело?

— Не хотела говорить я тебе, пока ты в больнице лежишь, но кошмар какой-то происходит с Серёжкой, отец его места себе не находит, мне выговаривается. Танька не знает пока ничего, и слава богу.

— Какой кошмар? Что происходит?

— В реанимации он, Антош. Седьмая клиническая смерть за сутки. Врачи вокруг кружатся как мухи, места живого нет — весь исколот, грудная клетка как поле брани, дефибрилятор некуда приложить, Серёжу неукротимо рвёт, он ходит под себя кровавым поносом, несёт бессвязный бред, воет от головной боли, ему наркотик ставят — успокаивается, вроде заговорит, может даже на вопросы отвечать, а потом раз и сердце останавливается — его снова заводят — приходит в сознание, рыгает кровью, рвотой зубы вымывает; ревёт от боли и просит воды, теряет сознание, потом умирает — так каждые полчаса; в реанимации у них сейчас будто пожар; а когда последний раз Серёжку завели, его, говорят, трижды подряд кровью вырвало и бросило в кому, состояние крайне тяжёлое нестабильное, никто ничего не понимает...

— Ты серьёзно?!

— Хотела бы я шутить, Антош, ох хотела бы... Что творится-то... Ты, как ты-то себя чувствуешь?!

— Да нормально вроде всё... Температура падает, горло прошло. — заторможено отозвался Антон.

— А врачи что говорят?

— Грипп. Удивляются моему иммунитету, мол, как так за два дня-то; завтра будут все анализы: на свиной грипп, на ротавирус. Говорят, что выпишут через пару суток, если буду дальше поправляться.

— Ну хорошо, Антошенька, поправляйся, отдыхай, мандарины кушай, я к тебе завтра ещё зайду, мне бежать уже пора, я на час всего отпросилась

— Давай, мам. Держи меня, пожалуйста, в курсе про Сергея, я на связи в вотсапе.

— Хорошо, милый, пока! Всё кушай, выздоравливай, телефон при себе держи.

Мать удалилась, а Антон остался сидеть. Взгляд Антона застыл перед ним, в груди разгорался ужас, он сидел на кровати и смотрел перед собой.

Наконец, он внутренне собрался, прилёг, впервые взял телефон.

Алина написала, что они с подругами просто хотели подшутить, и у неё есть парень: "...плевать", — отшепнул Антон.

Сергей до сих пор не выходил онлайн. Антон вспомнил о коробке и открыл её фотографию:

"Какие-то старые лампочки, гора блоков. Ни черта не понятно... Надо было сразу Никите скинуть на опознание.", и Антон скинул фотографию разбитой коробки Никите, их хорошему знакомому-радиотехнику.

Затем стал разделять свою тревогу с другими, описывая ситуацию своим близким друзьям; выговорился почти каждому, с кем тесно знался, и обнаружил со временем облегчение, включил на планшете сериал и постепенно забылся.

Ночью телефон взволновался, пришло сообщение:

Никитос [04.04.16 00:32]

Привет, не спишь?

Глянул твою фотку

Плохо видно

Вроде бы дохерища умножителей

Очень много

С таким количеством можно миллионов пять вольт получить от простой розетки

И галогеновые лампы

Явный самопал, делал дурачок

Любая галогенка срыгнёт от такого напряжения

Немудрено что выкинули

— Антон ответил, —

Anton [04.04.16 00:35]

да это мы скинули с Серым. галогенка - это лампа, которая ярко светит? коробка вообще не горела, ничего не делала, просто тихо гудела

И после этого отложил телефон, поставив его в тихий режим. Скоро телефон замигал, но Антону было лень за ним тянуться. Через пятнадцать минут времяпровождения Антон вдруг обнаружил дискомфорт в голове, нарастающий тревожными темпами. Когда телефон просигналил вновь, спустя время, головная боль уже препятствовала мысли. Антон схватил телефон и открыл чат:

Мама [04.04.16 01:07]

Антоша

Антоша, ответь

Ты здесь?

Anton [04.04.16 01:07]

да, здесь

Мама [04.04.16 01:08]

У тебя ничего не болит, всё нормально???????

Anton [04.04.16 01:08]

всё хорошо, вроде

Мама [04.04.16 01:08]

Антоша, это ужас!!!! Говорить можешь??????

— Антон привстал, вытащил наушники. —

Anton [04.04.16 01:09]

да, а что такое??

В ту же секунду прозвенел входящий.

— Да, мам, что случилось?

— Серёжи нет больше, Антош...

— Что...

— Это ещё не всё, Антош.

— В каком смысле?

— Я с его родителями сейчас. Таня потеряла рассудок, кошмар какой-то, волосы на голове дерёт. Антош, кошмар просто! У отца взгляд стеклянный, разговаривает как робот. Патологоанатом им сказал что в брюшной полости и грудной клетке всё в крови плавало, когда узнали в чём дело — оцепили морг, всех врачей вывели, а их одежду уничтожили, вместе с койкой Серёжиной. Приехала полиция, МЧС, пожарные, даже говорят, что тут ФСБ в штатском... сейчас выясняют всё... Никого не пускают... У тебя же всё хорошо? Тебе легче? Антош, ты слышишь меня?!

— ...Алло, мам, да, мне легче, всё хорошо.

— Хорошо, любимый, завтра приеду, поправляйся, пожалуйста! Пока-пока, чуть что — звони!

— Ага... Да, хорошо, мам

Антон положил трубку и растерялся. Его затошнило, но, похоже, не от страха; заныли кости, головная боль крепчала и уже перемешивала сознание; Антон понял, что ситуация выходит из-под контроля, взял телефон, чтобы связаться с матерью, но увидел непрочитанные сообщения от Никиты и два пропущенных вызова:

Никитос [04.04.16 00:40]

Да, обычная лампочка

Вообще не светили? Сломаны уже, значит

Что это вообще и зачем вы это включали? У вас опять интернет кончился?

Это идея Серёги была, я угадал?

Кстати, он сегодня на тренировку не приходил, дозвониться не могу

Скажи чтобы со мной связался как можно скорее

Пацаны его тоже потеряли

Никитос [04.04.16 01:01]

Мужик, ты тут?

Я кинул своим

Это не лампы

Антон

Это НЕ лампы

Где ты это нашёл?

Не долистав до конца, Антон испытал сильнейший позыв и не сдержался; его обильно вырвало, на койку и на пол. Грудь будто разрывало, в глазах резко помутнело; а когда зрение вернулось, Антон увидел вокруг себя кровь, она была смешана с рвотой; вдали раздавались скорые шаги медперсонала; от нарастающей боли в голове почти вымерли мысли; незаметно напала слабость — поднять хотя бы руку было делом; температура взмыла так, что воздух вокруг, казалось, волновался.

Антон не паниковал: он уже находился в предсмертном безразличии. В руке светлел запачканный дисплей телефона, Антон измученным взглядом дочёл:

Никитос [04.04.16 01:02]

АНТОН

Не трогай это больше, даже НЕ ПРИКАСАЙСЯ

Там куски контрольных источников военных дозиметров и детали аппарата для гамма-лучевой терапии, в ОГРОМНОМ количестве

И это не лампы - это трубки жёсткого рентгена

Похоже на поделку сумасшедшего, решившего втихую изжить целый район

ВЫ РЕАЛЬНО это включали?

Звони в скорую, быстро

Где ты её нашёл? Скинь адрес, я звоню в мчс

Антон, это не шутка

Позвони мне, быстро

Возьми трубу, Антон

Возьми трубу