Grisly

Как сижу, вышиваю крестиком

Все цветочки на венке на траурном,

Поминаю вином усопшего,

Я вино то отравлено.


На могилке ухоженной,

На скамейке ладно сделанной,

Вышиваю белым я

Все цветы увядшие.


Как глазами поглядываю

На оградку, да на травы здешние,

Заглянуть охота украдочкой

Да под землю, в глаза умершему.


И спросить у него совета,

Как в гробу поудобней пристроиться?

Только, вот, дождешься ль ответа,

Как душе моей приспособиться?


Так сижу, вышиваю крестиком

На могилке чьей-то ухоженной,

Поминаю вином усопшего,

А вино то отравлено

Хорошо сидеть на лавочке,

В теплом, светлом летнем дворике,

Когда тебе уже все до лампочки,

Когда все тебе уже по фигу.


Эта новость мне не в диковинку,

Эта новость уже не новая,

Хорошо, что здесь нету дворника,

Хорошо, что погода клёвая.


Хорошо, что здесь нету старушек,

Надоевших, как мух назойливых,

Нет детишек и нет лягушек,

Мужиков с трудовыми мозолями.


Наркоманов с дурманом кайфующих,

Алкоголиков с водкой не выпитой,

Пионеров повсюду снующих,

Хулиганов с челюстью выбитой.


Хорошо сидеть на лавочке,

В теплом, светлом летнем дворике,

Когда тебе уже все до лампочки,

Когда все тебе уже по фигу.