Eungenio6

Что бы было, если бы о "брексите" и борьбе за власть в партии консерваторов писал Уильям Шекспир? За точность не ручаемся, но получилось бы примерно так:

Действующие лица:

Дэвид Кэмерон - премьер-министр, мужчина благородной наружности, который хочет как лучше

Джордж Осборн - министр финансов, немного Макиавелли, умен, циничен, расчетлив, короче - финансист

Борис Джонсон - умный популист, мечтающий о премьерском кресле

Майкл Гоув - министр юстиции, соратник Джонсона, очень боится, как бы чего не вышло, обладает непомерными амбициями

Тереза Мэй - министр внутренних дел, тихая женщина с умным взглядом и железной волей

Помощник Джонсона - образ собирательный

Найджел Фарадж - лидер партии UKIP, второстепенный персонаж, который все время маячит на заднем плане, размахивая плакатами: "Нет ЕС!", "Долой мигрантов!", "Слава Британии!", но произносит всего одну реплику

Хор (он же ведущий) - может состоять из любого количества людей; главное, чтобы одна половина лица была раскрашена под флаг ЕС, а другая - под британский

Хор (выходит к рампе, оглядывает зал, и говорит задумчиво с расстановкой):

В Британии, что на краю ЕС

Две группы все не могут примириться:

Одна с Европой хочет пить и есть,

Другая - от нее отъединиться.

Их ссоры разделили всю страну,

И, чтобы в прошлом этот спор остался,

Премьер тогда решил спросить народ

И в этом он жестоко просчитался -

Коварство, ложь и мелочный расчет

Все сделали как раз наоборот.

(Кланяется и уходит)

(На сцене - премьер, сидящий в кресле.С двух сторон сцены две группы мужчин в костюмах отчаянно ругаются, временами чуть не вступая в драку. На стене - портрет Маргарет Тэтчер, с которого она заинтересованно смотрит на происходящее)

Кэмерон:

Милорды! Вы меня достали!

Уж сколько раз вопрос ЕС

Сносил вам крышу -

Вы теряли разум

И с воплями бросались грызть

Соратников, забыв об общем благе.

Вы, господа мои, сгубили Тэтчер,

Вы допустили, чтобы Тони Блэр

Отнял у нас Британии корону...

Когда же я сумел ее вернуть,

Коварством и умом сметя преграды,

Вы снова недовольны! Вы хотите

Все проиграть опять?

Не выйдет! Не позволю! Я хочу

На веки вечные покончить с распрей

И вам я назначаю референдум.

Народ мы спросим, и народ ответит!

(Парламентарии кланяются и уходят. На сцене остается один Борис Джонсон, за ним в кресле с ироничной улыбкой сидит Джордж Осборн)

Джонсон:

Дождался я! Мой час настал!

Британия, восстань от тирании,

Брюссель, умойся горькими слезами,

Сей дивный остров, изумруд бесценный

Ты потерял, иль скоро потеряешь!

Мы не вернемся, и твои объятья

Нас больше не прельщают! Впереди -

Свобода! Без тарифов, без мигрантов!

Мы сами, мы дойдем, мы победим!

Я розу красную сейчас сорву,

Чтоб показать, что наше дело право!

Осборн:

Опомнись, парень, мы совсем одни!

Ушли твои клевреты-журналисты!

Вот виски, вот камин - и ни души,

А ты вопишь, как будто в поле чистом.

Ты - не Ланкастер, да и я - не Йорк,

И кровь пускать друг другу смысла нету.

Ну чем тебе Брюссель пошел не впрок?

Развеселить ты хочешь всю планету?

Джонсон:

Ха, мы одни? Ну что ж, поговорим,

Мой милый канцлер! Видишь ли, приятель,

Мы вымираем - тлеем, не горим,

И нами правит скучный обыватель.

И ты готов служить на побегушках

У Меркель и Олланда?

Осборн:

Бог с тобой!

Но ты забыл, что люди - не игрушки.

И если ты заваришь эту кашу...

Джонсон:

То потеряем мы державу нашу?

Ой, не смеши меня, ты просто трус,

И я твоих страшилок не боюсь!

Фарадж (неожиданно выскакивает из-за кустов):

И я, и я! Свобода! Нет мигрантам!

Ура, вперед, и смерть всем оккупантам!

Осборн (не обращая на Фараджа никакого внимания, обращаясь к Джонсону):

Ох, мальчик, не играй с огнем,

Ты сам сгоришь - и поделом!

(День референдума. На заднем плане видно, как народ с серьезными лицами идет на избирательные участки. Джонсон витийствует перед большой аудиторией, за ним - с опасением и видимым недовольством - наблюдают Кэмерон, Осборн и Мэй)

Джонсон:

Сегодня день, когда решится всё!

Когда узнаем мы, что мы - свободны,

Воспрянем духом, станем выше ростом.

Сегодня день, когда решится всё!

И тот, кто голос свой отдал сегодня,

Тот каждый год в канун, собрав друзей,

Поднимет свой бокал и скажет: "Помни,

Сегодня день, когда мы возвратили

Величие Британии!" И внукам

Он будет говорить: "Я стал свободным!"

История пусть память сохранит об этом дне

И наши имена запишет в книгу

Героев славных, что наш дивный остров

Не позабудет и через столетья!

Кэмерон:

Ну, разошелся, будто Генрих Пятый!

Мэй:

Боюсь, мы просчитались, милый Дэвид,

И переоценили наш народ...

Осборн:

Но я же говорил, что рухнет фунт,

Я их пугал - рецессией, бюджетом

И гневом Меркель... Надо было больше!

Кэмерон:

Дружили мы! Мы с ним почти родня.

Чего ему на месте не сиделось?

Премьером хочет стать вместо меня?

Неужто власти сильно захотелось?

Мэй:

Мальчишка - баловень судьбы...

Теперь его не остановишь...

Осборн (Кэмерону):

Друг, не сдавайся без борьбы!

Так власть ты мигом проворонишь!

(Кэмерон один. В комнате включен телевизор, на котором ведущий новостей объявляет итоги референдума)

Кэмерон:

Как так случилось... Где мой кабинет?

Все бросились бежать, как от чумного...

Один, совсем один, спасенья нет!

Брильянта я лишился дорогого!

Уйти, напиться, позабыть, уснуть..

Погибло все, судьбу не обмануть!

(Печально машет рукой и уходит)

(На сцене Джонсон и Гоув. Джонсон с величественным видом сидит в кресле, Гоув мечется, хватаясь за голову, и непрерывно причитает)

Гоув:

Ох, что же делать? Ох, мы победили!

Шотландцы оскорбились, и ирландцы

Грозятся бросить нас. Брюссель разгневан:

Там Меркель, как Валькирия, парит -

В свою Валгаллу хочет нас отправить:

Оставить без торговли и доходов.

Ой, рухнул фунт! И биржи недовольны!

Народ сошел с ума - поляков бьет,

И Лондон хочет стать, как Сингапур,

А нас оставить только лишь с глубинкой!

Скажи мне, Борис, как нам дальше жить?

Джонсон (спокойно и вальяжно):

Что, испугался? Брось, не суетись.

Ну, как-нибудь пробьемся, не впервой,

Вот перееду я на Даунинг-стрит...

Гоув:

Ты переедешь? Почему не я?

Джонсон:

Да ты б еще Фараджа предложил!

Нет, милый, ну куда тебе в премьеры?

Тебя же ненавидит полстраны,

Да и с харизмой как-то плоховато...

Сожрут и не подавятся, учти!

Гоув:

Так значит ты, подлец, кидаешь брата?

Джонсон:

Ты - брат? Серьезно?! Не смеши людей,

У львов не может в братьях быть мышей!

(Удаляется величественной походкой. За спиной Гоува появляется Осборн)

Гоув:

Так, значит, все себе, а я - хоть пропадай?

Предательство!

Осборн:

Да нет, борьба за власть!

Неужто дашь ему ее украсть?

Гоув:

Да что же делать мне?

Коль можешь, посоветуй!

Осборн:

А не струсишь?

Гоув:

Нет!

Осборн:

Учти, дружок, назад пути не будет.

Тут главное его переиграть -

Не время нам на лаврах почивать!

Гоув:

Тогда пусть нас история рассудит!

(гордо уходит, как будто стал выше ростом)

Осборн:

История? Иди, иди, глупец!

Ты стал моим оружьем мести

В политике нет места чести

(смотрит на телеэкран, где выступает Джонсон)

Пусть я уйду, но и тебе - конец!

(Джонсон перед зеркалом, примеряет галстуки)

Джонсон:

С чего начать? С Брюсселя? Подождут.

Сначала разберусь я с тем, что рядом...

Назначу кабинет и примирю страну,

Немного сбавлю тон, пущу мигрантов -

Чуть-чуть, чтоб либералы не вопили,

Я очарую их и покорю,

Я покажу им, что такое лидер -

Не дутый, как Давид, а настоящий!

Я обаятельный, я умный, я везучий!

И у меня получится, я знаю...

Помощник:

Беда, беда, пропало все!

Джонсон:

Пропало?

Помощник:

Там такое!

Там Гоув выдвигается в премьеры!

Джонсон:

Не может быть! Предательство! Злодейство!

Помощник:

Смириться надо вам - авось простит

И пост какой-нибудь и вам подкинет...

Джонсон (с горечью, но гордо):

Нет, не бывать такому, чтоб скала

Склонялась перед сгнившим пнем осины!

Лишь тот способен кланяться глупцам,

Кто сам себя не знает и не верит

В свою Судьбу! Политиков немало в этом мире,

И все они готовы пресмыкаться,

Довольствуясь объедками. Меж ними

Лишь одного я знаю, кто способен

Все проиграть, но не просить пощады,

Кто вечно горд и плакаться не будет.

Это - я!

И лучше я никем вообще не буду,

Но уж вторым не стану ни за что!

(тяжело вздыхает, глядя в экран телевизора, где Гоув объявляет о своем решении выдвинуться в кандидаты на пост главы Консервативной партии)

Джонсон:

Как, Брут, и ты?

Осборн (неожиданно выступая из темноты):

Мой милый, он не Брут, и ты - не Цезарь

Отведай горькой чаши, из которой

Ты напоил премьера моего.

Но он ушел достойно, ты - бесславно.

(Уходит)

(На сцене Гоув перебирает какие-то бумаги. Входит Джонсон. Он разгневан, но старается сдерживаться изо всех сил)

Джонсон:

Ты у меня мечту мою украл!

И что, ты многого достиг, приятель?

И если Даунинг-стрит твой идеал,

То - чтоб покоя ты не знал, предатель!

С тобой делили мы и хлеб, и кров,

И сообща Европу проклинали -

И что ж в итоге? А итог таков,

Что руку я тебе подам едва ли.

Гоув (презрительно усмехаясь):

Что мне в твоей руке? Ты проиграл,

Хотя тебе все это не по нраву,

И власть, которую ты так желал,

Теперь моя, и лишь моя! По праву!

(Удаляется. За ним, совершенно убитый, уходит Джонсон. На сцену выходит Мэй. Смотрит вслед мужчинам и качает головой с доброй материнской улыбкой)

Мэй:

Мужчины! До чего глупы!

Как будто к цели

Путь лишь один ведет.

Нет, милые, страна клокочет,

С ней надо нежно, как с ребенком,

Как с девушкой: всех помирить,

Всем обещать чего-то, понемногу,

И сделать так, чтобы они решили,

Что так хотели с самого начала.

Мужчинам власть давать нельзя - шалеют

И забывают, что напором грубым

Добиться не удастся ничего,

А нежность города берет без боя...

Вот подождите - стану я премьером

И как-нибудь всё это разрулю.

(Джонсон один, грустно качает головой, глядя на пресс-конференцию Гоува)

Джонсон:

Нет мира венценосной голове:

Возжаждав славы, падаешь на землю

И думаешь, что рухнул мир вокруг,

А он живет, как жил, и не заметил,

Что чья-то жизнь разбилась на куски

(Из-за кулис тихо выходит Кэмерон)

Кэмерон:

Мы оба у разбитого корыта

Пойдем, и выпьем, что ли... Все забыто

(Обнимает Джонсона, и они вместе уходят. На сцену выходит Хор)

Хор:

Что будет с нами, сумраком объято,

И в море слов не разобрать нам суть.

Потом мы подсчитаем все утраты -

И проживем, наверно, как-нибудь.

Но нет печальнее под куполом небес,

Чем повесть о Британии в ЕС.

(Занавес)

Би-би-си предупреждает, что не несет ответственности за содержание разговоров и характер персонажей. В конце концов, как известно, Шекспир очень относительно придерживался исторической правды.

Источник http://www.bbc.com/russian/features-36685116