- Конечно помню! - оживился мой друг, - Led Zeppelin, Deep Purple, Black Sabbath, а ещё...

- А ещё Beatles и, конечно, наши - Кино, Зоопарк, - перебил я Изверга, - Мне, кстати, в последнее время больше нравится просто слушать музыку, без слов.

- Я же говорю, стареешь мой друг. Стареешь!

Я покачал головой и продолжил свою мысль:

- Но что стояло за таким, казалось бы простым желанием, как послушать музыку? Что было доступно нам в те годы? - и не давая возможности Извергу ответить, сам ответил на свой вопрос: - Чтобы послушать того же Цоя, нужно было найти, во-первых, человека, у которого он был, во-вторых, найти того, у которого есть двухкассетник, договориться о встречи, купить опять же пива. А пластинки? Ты помнишь сколько стоило трудов заполучить нужный тебе винил? Это встать ни свет ни заря, поехать на рынок, где уже тусуется пяток таких же придурков как ты. И уже не факт, что тебе что-нибудь достанется. Но даже и из этой ситуации ты находишь выход! Ты обзаводишься новыми знакомствами! Ты предлагаешь на виниле Led Zeppelin III, а тебе в ответ тот же квартирник Цоя и Майка. И получается, чтобы послушать новую, тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года запись, тебе нужно пройти самые настоящие испытания. И когда ты идёшь с заветной кассетой или винилом домой, ты чувствуешь себя словно Фродо, который возвращается в родной Шир. А сейчас? Вот захотел ты послушать допустим Кино, альбом 46? Набрал в поисковике и тебе сразу тысяча записей, где можно всё скачать. Выбирай, не хочу! Запустил, как их там… короткие видео?

- Шортсы, - подсказал мне Изверг.

- Во, они самые! Посмотрел пару секунд и ты доволен! Ладно с музыкой, её слушать можно, страшно другое! Народ читать перестал! Смотрит эти каких…

- Шортсы, - опять подсказал мне Изверг.

- Ага, - кивнул я, - И тупеют! Им ничего не нужно доставать, искать, им не нужны приключения! Они все мечтают стать супергероями, у которых есть супервозможность ничего не делать. И ведь так и выходит: Хочешь любую музыку — вот, выбирай и слушай. Не хочешь читать книгу, тоже не проблема — за тебя её озвучили, тебе осталось только послушать. Не хочешь слушать, так искусственный интеллект тебе её расскажет в двух словах. И уже нет никакого желания что либо искать, что-то читать. Всё уже есть, всё уже сделали за тебя. Времена рыцарей прошли, все стали супергероями. Я тебе говорю, наступил другой мир!

Изверг залпом допил своё пиво, немного помолчал и изрёк:

- Мир всё тот же, это просто ты постарел!

Это стало учебником для всего панк- and post-punk-движения: Sex Pistols, The Damned, Black Flag, Nirvana, Refused — все брали из Iggy не только звук, но и телесную риторику.
Ozzy в ту же эпоху (конец 60-х) был вокалистом Black Sabbath, и его «изобретение» сводилось к тому, чтобы сделать хэви-металл мрачным и оккультным. На сцене он ходил в крестах и размахивал цепями, но физический язык драйва и конфликта между артистом и публикой сформировал именно Iggy. Именно поэтому, если вы спросите Джо Страммера или Курта Кобейна, кто их главный кумир, оба назовут Игги, а не Оззи.

1. Последовательность: как не превратиться в мем

В 1982 году Ozzy уже стал телешоу: он опрокидывал столики на MTV, кричал «Sharon!» в камеру и продавал фигурки «Ozzy с летучей мышью». К 2000-м его имя стало брендом, а поведение — частью маркетингового пакета: «Я сумасшедший, но милый дед».
Iggy же за 55 лет на сцене:

• никогда не превратил свою старость в шутку;
• в 69 лет вышел на фестивале Glastonbury в одних кедах и с микрофоном, отработал 90 минут, как 25-летний;
• отказался от костюма «рок-зверя» вне сцены: интервью даёт в рубашке и очках, а не в кожаных плащах;
• продолжает экспериментировать — его альбом 2016 года «Post Pop Depression» записан с Джошем Хомми (Queens of the Stone Age) и звучит свежо и жёстко.

Парадокс: Оззи стал более известен широкой публике, но именно Iggy сохранил ту самую «дикость», за которую все их любили.

1. Контекст: один был в гуще эпохи, другой — против системы

Black Sabbath в 1970-м выпустили одноимённый альбом и сразу получили кассу, туры, статус «отцов хэви-металла». У Оззи был Тони Айомми — гитарист-виртуоз, и целая индустрия, готовая продавать «тёмную сторону» массам.
У Iggy не было ничего: The Stooges продали за всё время существования меньше копий, чем Sabbath за первый месяц. Звукозаписывающие компании прерывали контракты, группы распадались, Игги боролся с героином. В 1973-м он записал «Raw Power» — альбом, который тогда провалился в продажах, но стал манифестом для всего панка. Он сделал это без Рэнди Роадса, без Рика Рубина, без MTV. Просто взял дешёвую гитару и крикнул в микрофон так, что его услышали Лестейшн, Джонни Роттен, Джо Страммер, Курт Кобейн и тысячи последующих музыкантов.

1. Культурный след: от первоисточника к системе координат

Если провести карту влияний, то:

• Bowie записал «The Idiot» и «Lust for Life» вместе с Iggy, а затем взял его на гастроли — так появился берлинский триптих Боуи.
• Joy Division брали ритм-секцию Stooges как образец минимализма.
• Nick Cave переписывал тексты Iggy слово в слово, чтобы понять, как писать без поэзии, но с прямым ударом.
• Курт Кобейн в 1993-м году говорил: «Я бы отдал все наши "Nevermind", чтобы один раз записать "Search and Destroy"».
• Jack White ставит Iggy выше всех «классиков» и открывает концерты White Stripes кавером «I Wanna Be Your Dog».
• Пост-хардкор (Fugazi), noise-rock (The Jesus Lizard), garage-revival (The Hives) — все они цитируют Iggy как физическое и звуковое начало.

Ozzy тоже велик: без него не было бы Metallica, Slayer, Pantera. Но его влияние — в рамках жанра. Iggy же дал язык всему, что вышло за рамки: панку, гранжу, пост-панку, даже инди-року 2000-х.

1. Два типа мифологии: «клоун-металлист» и «дикий шаман»

Оззи стал символом «смешного ужаса»: он кусает мышей, падает с квадроцикла, матерится в реалити-шоу. Это миф «пьяного дяди, которого любят все, потому что он безобиден».
Iggy остаётся шаманом: он выходит, раздевается, превращает боль в транс. Его миф — это не «смешно», а «страшно и прекрасно», потому что он до сих пор готов умереть на сцене, а не в кресле перед камерами.

1. Итог: почему выбор важен

Сравнение не в том, чтобы выбрать «лучшего», а в том, чтобы увидеть разные модели рок-героя.
Ozzy — идеальный продукт эпохи массового металла: громко, комично, продаваемо.
Iggy — модель андеграундного первопроходца: опасно, последовательно, влияюще.

И если мы хотим понять, почему сегодня на концертах фанаты лезут на сцену, почему панк-группы играют в полуподвалах, почему Курт Кобейн чувствовал себя самозванцем, пока не услышал The Stooges — ответ всегда ведёт к человеку, который в 1970-м году в Детройте вошёл в толпу и крикнул: «Your pretty face is going to hell».
Это был Iggy Pop.