Воспоминания о январе 1943⁠⁠

Вот и закончился январь, в который вспоминали прорыв блокады Ленинграда, а завтра 75 лет исполнится окончанию битвы за Сталинград, и мне кажется, сейчас идеальное время, чтобы рассказать эту историю.

Это первый отрывок из воспоминаний моей бабушки о Великой Отечественной Войне, посвященный январю 1943 года. Сами воспоминания были написаны чуть ли не 10 лет назад, но по разным причинам почти ни с кем бабушка ими не делилась. А теперь попросила меня выложить этот отрывок в интернет, чтобы люди могли узнать и ее часть истории.

Сначала немного предыстории.

Моя бабушка, Ира, родилась в 1935 году, то есть во время войны она была еще совсем ребенком. В 1939 году ее отец, капитан Малыгин, в составе группы советских войск был командирован в город Волковыск, незадолго до этого ставший частью Советской Белоруссии. Так вся семья попала в Западную Белоруссию. В Волковыск война пришла 22 июня 1941 года. В первые же дни войны во время защиты Волковыска погиб ее отец, осенью – старший брат, и в феврале была расстреляна мама. Бабушку и ее трехлетнюю сестру удочерили разные семьи. Бабушку забрала прекрасная женщина, которую все в нашей семье называли и до сих вспоминают как тетю Киру (она была учителем немецкого, и ей пришлось работать переводчиком на оккупированной территории). Так в 41-м году бабушка попала в семью тети Киры и бабушки Наташи, с которыми пережила остаток немецкой оккупации. Всего в оккупации она прожила 1111 дней.

Воспоминания написаны через призму восприятия маленькой девочки, и в этом отрывке вы не найдете описания эпичнейших подвигов на поле брани, только историю о Людях, волей судьбы оказавшихся на разных сторонах.

Отрывок 1. Петер

Был теплый летний день. Бабушка накормила Иру супом из воды, бульбы и шкварок. Ира ела медленно, пытаясь в каждую ложку поймать по одной шкварке. Бабушка стояла у плиты и улыбалась, потом достала из-под кровати самые «маленькие» из имевшихся ботинки на шнурках, помогла Ире надеть вязаные чулки из грубой шерсти и крепко завязала шнурки вокруг ног. Ира, стараясь ступать так, чтобы ботинки не соскочили, спустилась с крыльца и забралась в сугроб за палисадником. Бабушка постучала в окно и погрозила пальцем. Ире не хотелось ее расстраивать и она стала выбираться из сугроба. Ноги выскакивали из ботинок так, что те болтались на одних шнурках.

Вдруг бабушка резко постучала в окно, ее лицо было испугано. Она увидела, как сзади к Ире быстро подошли два фрица.

– Guten Tag, kleines Mädchen! – сказал один из них,

– Guten Tag, – ответила Ира, и в этот момент одна нога встала прямо в снег.

Бабушка бежала в их сторону в одном переднике, но немец уже протянул Ире руку и сказал:

– Не бойся, меня зовут Петер.

Бабушка растерялась.

– Девочка только после болезни, – сказала она и прямо в чулках увела Иру домой.

Вечером бабушка рассказывала, как двое солдат из эшелона напугали ее, когда стали вытаскивать Иру из сугроба, и что удивительно, один из них говорил по-русски.

– Его зовут Петер, – тихо сказала Ира. На этот раз все обошлось.

На следующий день после обеда Петер постучал с ним в дом и отдал Ире котелок с белым пудингом и вареньем. Пудинг пах мороженым.

– Это можно есть, Ира. – сказал Петер.

– Она еще суп не ела, – сказала бабушка, боясь отравления. Второй немец ждал Петера на улице.

Когда они ушли, бабушка, осторожно попробовав варенье и пудинг, отложила немного Ире на блюдечко. Бабушка иногда варила кисель на сахарине, но этот пудинг был намного вкуснее. Его разделили между Ирой и соседскими девочками. На следующий день Петер снова зашел, принес пудинг и большой кусок белого хлеба.

Эшелон простоял неделю. Перед отъездом Петер пришел грустный и сказал Ире с бабушкой:

– Нас скоро отправят. – А потом пропел, – Vo-olga, Vo-olga, Mutter Volga.

Он пел, старательно выговаривая каждое слово, но получалось все равно забавно.

– Großmutter, у меня нет сестренки, можно ich буду писать Ире письма?

– Пишите, Петер, – сказала бабушка. Ей было жалко солдата, хоть она и не думала, что он действительно напишет.

Ночью эшелон убрали с путей. А вскоре пришло письмо.

Здравствуй, Ира!
Как живешь? У нас много снега и воды. Мы с Зиги (имя изменено, так как реального имени второго немца бабушка не помнит) живем вместе. Большой привет бабушке.
Петер

Всех взрослых очень удивило это письмо.

– Ему трудно писать, поэтому такое короткое, – сказала бабушка.

– Цензура, – сказал дедушка.

А потом пришло второе письмо. В нем Петер писал: «Пока холодно, но скоро будет тепло». Бабушка перевела: «Значит, скоро на передовую».

Писем больше не приходило. Все понимали, что Петер, скорее всего, погиб под Сталинградом.

Бабушка тогда сказала:

– Этот дьявол даже своих мальчишек не жалеет, бросает их в самое пекло.

Здесь история, посвященная Петеру, заканчивается. Далее выложу вторую часть отрывка, посвященного январю 1943-го.

Я позволила себе немного изменить текст (построение некоторых предложений), так как бабушка не писатель, а химик :). Содержание осталось неизменным.

И это был мой первый пост, но я очень старалась.