У гинеколога⁠⁠

Иногда врачи ведут себя как тираны. Пришла ты к нему с больной коленкой, а он тебе с ходу: «Флюорограмма есть?» Нет у неё флюорограммы, у неё коленка болит. Ко-лен-ка!

«Без флюорограммы не приму!» - гонит врач. - «Только с флюорограммой. И только после посещения гинеколога». Тьфу ты, ну ты. Идёшь, куда послали.

Кабинет гинеколога встретил Иду стерильной холодностью.

- Пелёнку принесли?

- Нет.

- У меня для вас пелёнки нет. - Маленькая врач смотрит на неё, опустив вниз голову. Маленькие глазки моргают над спущенными на нос очками.

Ида тоже нервно и часто моргает.

- У меня пакет есть... Целлофановый. - Лезет в сумку и достаёт выцветший от времени пакет с рекламой «Монтаны».

- Идите за ширму.

Ида прячется за ширму, стягивает трусы, расстилает на кресле полосатый черно-белый пакет. Взбирается на ступеньку, подозрительно поглядывая на раскрытое настежь окно. В ста метрах от поликлиники многоэтажное здание, жилой дом. Окна дома смотрят в окна поликлиники, в кабинет гинеколога, на распластавшуюся Иду. «Приятного просмотра» - мысленно желает Ида гипотетическому наблюдателю.

Врач натягивает перчатки, проходит за ширму, берёт в руки металлическую распорку, называемую в гинекологии зеркалом. «Глаза - зеркало души» - не к месту вспоминает Ида когда-то где-то услышанную фразу. Ида намеренно старается отвлечь себя от происходящего размышлением о сущности зеркал. Посещение гинеколога даже для неё не очень приятная процедура. Вернее, очень неприятная.

Не успела врач сунуть куда положено инструмент, как в дверь постучали.

- Виолетта Жоржевна, к вам студенты, - услышала Ида высокое сопрано главврача. - Принимайте.

Шелест смешался с топотом. В кабинет ввалились студенты-медики.

- Ну что ж, вовремя, - радушно произнесла хозяйка металлических распорок. - Проходите за ширму, у меня как раз пациентка.

Ида хотела вскрикнуть, вскочить, натянуть трусы и убежать, но, словно загипнотизированная, продолжала лежать и, нервно моргая, смотреть, как за ширму протискиваются юные интерны. Пять девушек, трое ребят. Они смотрели с интересом, с серьёзными лицами. Казалось, вид раскоряченной Иды их совершенно не смущал, зато очень смущал саму Иду. Она схватила подол юбки и натянула на голову.

Отчего-то после посещения гинеколога ей всегда хочется принять душ. А сегодня особенно. И перестелить постель. Душ, свежее бельё и чашечка ромашкового чая должны вернуть ощущение чистоты. И избавить от нестерпимого чувства стыда.

«Обратите внимание... Женщина, рожавшая естественным путём... Влагалище узкое... Матка в идеальном состоянии... Готова к новым родам». Она чуть не задохнулась под подолом и лежала так, накрытая, до тех пор, пока студенты не оставили её одну за перегородкой. Какое-то время, пока она слезала с кресла, отдирала прилипший к попе пакет, натягивала трусы, они ещё топтались в кабинете. К врачу вся красная, нервно моргая, вышла, когда интерны покинули помещение.

Успокоилась Ида только на улице. Посмотрела в чистое голубое небо и вспомнила, что забыла очки. Она сняла их и положила на подоконник перед тем, как залезть на кресло. Возвращаться не хотелось. Ида остановилась в раздумье.

- Девушка!

Она оглянулась. По дорожке к ней приближался молодой человек в голубом халате. Он почти бежал.

- Вот! - Юноша протянул очки. - Виолетта Жоржевна попросила вам отдать.

Точно! Этот долговязый дрыщ был одним из тех интернов, которые разглядывали её... нутро. Он был выше остальных на целую голову и худее раза в два. Про таких говорят: горшок мяса и кружка крови. Парень протягивал очки и улыбался.

Ида снова залилась краской.

- Спасибо. - Схватила очки, отвернулась и поспешила прочь. Она так торопилась убежать, что забыла про боль в колене. И оно тут же напомнило о себе подогнувшейся ногой.

- Ммм... - промычала Ида, приседая от боли. Крепкая рука подхватила её за локоть.

Фря