Рыбацкое счастье⁠⁠

Мама, наконец, сдалась: нам с братом было позволено отправиться на рыбалку. Мама сказала: «Ладно. Завтра! Отвяжитесь только! Будить не буду, а проспите – пеняйте на себя». «Проспите»! Да мы готовы были и вовсе спать не ложиться, только бы это завтра наступило поскорее!

И Витя, поскольку «сегодня» уже перевалило за полдень, развил прямо-таки бешеную активность: заставил меня отскрести от грязи и ржавчины старый бидон – для пойманной рыбы и найти подходящую банку – для червей; сам же он отправился куда-то на охоту за этими самыми червями.

Червяки были землисто-серые, жирные… Здоровущие и противные! О чём я Вите сразу же и сообщила. Если бы я была рыбой, в жизни бы на такую дрянь не польстилась. Витя за червяков обиделся, обозвал меня дурой бессмысленной, но, увидев, как я скисла, снизошёл до прощения и вытряхнул шевелящийся ком с газеты в отмытую – мною, между прочим! – жестянку из-под «Бычков в томате». Он объяснил мне, что рыба так обалдеет от счастья при виде такого царского угощения, что её можно будет брать голыми руками! Хотя удочку он, на всякий случай, смастерил, а сачок взял на время у друга. Короче, пообещал Витя, накормим рыбу завтраком, и ужин нам обеспечен.

Аппетит у меня заранее пропал – я представила, как мы будем есть рыбу, которая ела этих червяков… Бр-р-р-р!!! Но я смолчала, чтобы Витя опять не начал обзываться. Да и вообще… Чего рисковать зря? Возьмёт – и не возьмёт меня завтра на реку! Могло быть такое? И ещё как! Ха-ха.

Ночь прошла беспокойно – я всё боялась прозевать нужный для подъёма момент.

Утром, гремя бидоном и отбиваясь от голодных спросонок комаров, мы заспешили по тихой и безлюдной улице в сторону моста…

...Двух чёрных гибких рыбок, нашу добычу, я несла, молча обливаясь слезами, сама, прижимая бидон к груди. Витя тоже молчал. Крепился. Изображал из себя бывалого прожжённого пирата-рыбака. И даже яркое утро, сине-зелёное и золотое, с птичьим гомоном, с лёгким ветерком, нас не радовало. Рыбки бились в бидоне, разевали крохотные ротишки, выныривая наверх со дна своей тюрьмы, и, наверное, плакали…

Целый день мы с братом поминутно заглядывали в таз под кроватью, куда выпустили рыбок – всё же им там попросторнее… А к вечеру не выдержали, побежали к Омке – выпускать пленниц на свободу.

И, знаете, когда они выплыли из банки и, секунду помедлив, унеслись, грациозно извиваясь, от берега, – вот тут-то мы и почувствовали себя счастливыми…

_______________________________

Счастье – оно разное:

Синее, белое, красное,

Оранжевое, зелёное

И даже, наверно, чёрное.

Малюсенькое, огромное,

Домашнее и бездомное,

Храброе, осторожное

И даже порой невозможное!

С оглядкой и безоглядное,

Скромное и нарядное,

Обещанное, нежданное,

Незваное или званое,

Нужное всем от века:

Рыбам и человекам,

Букашечке завалящей,

Громадине настоящей,

Деревьям, Земле и небу, –

Всем! И тебе. И мне бы!

И если за счастье осудят…

…Пусть

всё равно

будет.