Острова (часть 4)⁠⁠

Первая часть

Вторая часть

Спустя трое суток всё выглядело так же. За это время погода совсем распоясалась, и солнце, сменяющееся дождём, а то и градом, уже начало подрывать приключенческий дух команды. При капитане они своего недовольства старались не выражать, но вездесущий Эарн успевал подмечать всё. Кайт в ответ на его доклады только пожимал плечами и разводил руками: пока что он был почти бессилен.

Сейчас они с Хэкьвосом снова находились у него в каюте. Маг сидел за столом, пристально вглядываясь в посох и порой шепча под нос какие-то заклинания — а джеарт стоял прямо за ним. Узоры на дереве красиво переливались в коптящем свете жирника.

— Мне нужно передохнуть, — устало откинулся мужчина на спинку кресла. — Сил уже нет возиться с этой гадостью.

— Вы поосторожнее с ним, — сел Кайт напротив него. — Не ровён час, набросится на вас ещё.

— Пусть набрасывается, — потёр маг покрасневшие глаза. — Хоть что-то понятнее станет. Кстати, Кайт!

— Да? — широко зевнул кот.

— А вы не могли бы рассказать, что… что вы сделали тогда, что моя магия не сработала?

— О-о-о, — хитро ухмыльнулся капитан, — хотите вызнать пару наших профессиональных тайн, да? А взамен что предложите?

Хэкьвос обхватил подбородок и задумчиво умолк. Тишина уже начала затягиваться, когда Кайт тихо рассмеялся.

— Бросьте вы, я же пошутил. Это не и не тайна вовсе, а самое обычное рассеивающее заклинание. Но очень действенное, когда противник его не ожидает.

— А слово, — пошевелил в воздухе пальцами мужчина, оно?..

— Taɠ, — быстро ответил джеарт. — В переводе с джеартой — «вон, прочь».

— Ага, вот как, — кивнул Хэкьвос. — А вы их все пропеваете, да?

— Как когда, как придётся, — пожал плечами Кайт. — По возможности, да, но иногда случается, что обстоятельства не позволяют выводить рулады. Сами понимаете.

Хэкьвос снова кивнул. Он понимал очень хорошо.

— А вообще вся хитрость этого заклинания, — продолжил капитан, придвинув к себе графин с виски, — в том, чтобы подловить момент за секунду до того, когда противник начнёт изменять… как вы его называете?..

— Pédom¹, я полагаю. Вы же имеете в виду другой слой бытия, верно?

— Да, если это можно так назвать, — джеарт закончил наливать напиток и снова заткнул графин пробкой. — Короче говоря, вы ловите этот самый миг и как бы — отметаете? — противника. Простите, я отвратительно разбираюсь в этих терминах на английском.

— Ничего, — улыбнулся Хэкьвос, — вы очень доступно объясняете. Спасибо.

Кайт тем временем, даже не спрашивая мага, выудил из-под стола тот самый гранёный стакан, что и в прошлый раз, но сейчас заполнил его уже доверху.

— Вы уверены? — спросил мужчина, осторожно кивая на полный стакан с виски.

— Целиком и полностью! От работы, как известно, коты дохнут. Мы с вами здесь уже вторые сутки почти безвылазно сидим, пора бы и перерыв сделать.

Капитан, слегка привстав, снял посох со стола и облокотил его рядом на стену.

— Выпьем, — поднял он свою плошку, — за…

— За понимание, — подсказал задумавшемуся Кайту Хэкьвос.

— Точно, именно за него!

Капитана алкоголь, похоже, почти не брал — а вот маг веселел даже как-то слишком быстро. Сперва ему было немного неловко вести с джартом обычную беседу ни о чём — сказывался всё-таки недавний конфликт. Но чем дальше, тем сильнее виски развязывал язык, и скоро Хэкьвос уже сам начал рассказывать какие-то истории из своей жизни.

— Вот вы, Кайт, — распустил он ворот рубахи, — слышали легенду про отринувшего зло слепца?

— Не-а, — размашисто мотнул головой капитан. — Валяйте.

— Некогда жил один маг, и был он праведником чуть ли не с самого детства. И его заветной мечтой было искоренить всё зло, существующее в мире.

— Ну-ну, — усмехнулся джеарт.

— Именно. Шли годы, из маленького мальчика он стал сперва юношей, а после — взрослым мужем. И, знаете, ничего ведь не менялось. Все его добрые дела были словно капля чистой родниковой воды в одном сплошном море дёгтя, но он всё равно не падал духом. И однажды близкий друг встретил его и сказал: «Слушай, но ведь все твои старания тщетны! Ты один такой, кто всем своим сердцем желает света, но прочие вокруг тебя предпочли тьму».

Тогда маг разгневался и ответил: «Нет, я не один такой! Были подобные мне до меня и будут после, и я верю всем сердцем, что они закончат это благое дело, даже если я не смогу». И чтобы показать свою веру в торжество добра, он наложил на себя заклинание слепоты, сказав такие слова: «когда я прозрею, я не увижу зла». Легенда гласит, что он всё ещё жив и непрестанно ожидает того самого мига, когда зло окончательно падёт — и тогда его глаза откроются.

На небе наконец разошлись тучи, дав волю высоким ярким звёздам. Их свет ласково стучался в небольшое круглое окошко наверху каюты.

— Красиво, — промычал джеарт, отхлебнув из плошки. — А откуда эта легенда родом?

— Из нашей школы, — вдруг хихикнул Хэкьвос. — Такой маг и впрямь был, и действительно наложил на себя заклинание. Но вот кончил он далеко не так возвышенно: идя куда-то по своим делам, споткнулся о корень, скатился в овраг и сломал себе шею.

Кайт громко фыркнул, оплевав магу всё лицо.

— Простите, ради бога! — сразу же засуетился он, пытаясь найти поблизости хоть какой-то клочок ткани. — Честное слово, я не нарочно!

Маг пару секунд оторопело пялился на растерявшегося джеарта, а потом во весь голос расхохотался.

— Не стоит, — еле простонал он, утираясь рукавом. — всё в порядке.

Капитан устало вздохнул и сел обратно в кресло. Хэкьвос же, ещё продолжая хихикать, утёр слёзы с глаз и перевёл взгляд куда-то за спину джеарта — и его лицо сразу же неожиданно вытянулось.

— Кайт, — осторожно сказал он, — а посмотрите-ка на посох.

Кот так же аккуратно обернулся — и замер. Золотистые прожилки на древесине уже не просто изредка мерцали в свете жирника, но горели тонкими яркими нитями, источая свой собственный свет.

Капитан мягко взял древко в руки, будто бы боясь его спугнуть. Свет, исходивший от него, немного смягчился, но ни капельки не потускнел. Кайт повернул посох одной стороной, затем — другой, а после вдруг сунул его прямо в руки Хэкьвосу.

— Держите.

Маг не очень уверенно коснулся дерева самыми кончиками пальцев, а потом обхватил его уже покрепче.

— Не жжётся, — с некоторым удивлением заметил он.

— Вот то-то же, — отозвался джеарт. — Что думаете?

Хэкьвос тоже повертел посох в руках и отставил его в сторону.

— Оскорбите меня.

— Что? — непонимающе переспросил Кайт.

— Оскорбите. Называйте меня самыми последними словами, которые вам только в голову придут.

— Ну… ладно? — джеарт неуверенно согласился. — Вы полнейший мерзавец, Хэкьвос. Проходимец, каких свет не видывал. Нищий, бесполезный бродяга.

Мужчина внимательно слушал, сложив руки на груди.

— Голодранец! — начал расходиться Кайт. — Обоссанный забулдыга! Карлик ушастый! Курвак чаклунский! Дурной овцеёб!..

Лицо мага неудержимо краснело. Было видно, что он честно старается, но до конца он всё же дослушать не смог — тихо зарыдал от смеха.

— П-простите, — с трудом выговорил он, спрятав лицо в ладонях и трясясь всем телом. — Я н-не ожидал… кажется, пора переставать пить.

— Не уверен, чего вы хотели этим добиться, — задумчиво подвигал ушами Кайт, — но что-то у вас да вышло. Глядите-ка!

Свечение посоха теперь тихо пульсировало, будто отбивая удары сердца. Каждую секунду золотистая волна прокатывалась от самого его основания до навершия и растворялась в воздухе.

— Мне кажется, он отзывается то ли на окружение, то ли на обстановку вокруг него, — кивнул Хэкьвос, только успев обернуться. — Вы же сами рассказывали: он вам не доверял, но потом вы поговорили с ним по душам и смогли взять его в руки. Вот и мы с вами так же — выпили, тепло пообщались, и вот — он тоже рад. Ну, — почесал маг в затылке, — насколько может быть чему-то рад кусок дерева, конечно.

Кайт помахал хвостом, а потом вдруг резко поднялся на ноги, чуть не завалив кресло. Сделав два не очень твёрдых шага, он взял посох в руки и поднёс его прямо к лицу.

— Раз ты в хорошем духе — то, может, покажешь нам…

Золотые линии вдруг мигнули последний раз — и угасли. Джеарт непонимающе обернулся на мага, но тот завороженно смотрел в окошко, не отрывая от него глаз. Звёзды на небе померкли, а само небо стало белёсо-серым, как будто что-то подсвечивало его прямо снизу. Кайт потянулся рукой к столу и спешно погасил жирник — но в каюте всё равно было очень-очень светло — словно солнце решило начать вставать прямо посреди ночи.

Ни минуты ни медля, капитан выскочил за дверь — а за ним поспешил и Хэкьвос. Невесть откуда взявшийся голубоватый свет бил прямо из-под корабля и придавал странные очертания такелажу своими причудливо отбрасываемыми тенями. Кайт подбежал к борту, склонился — и оторопело замер.

— Свистать всех наверх! — оглушительно прорычал он.

Когда недовольная команда высыпала на палубу, капитан уже стоял на квартердеке, сжимая посох обеими руками. По его левую руку стоял Хэкьвос, а по правую — так и не ложившийся спать Эарн.

— Парни, — его мощный голос разносился на сотни футов вдаль, — прошу: посмотрите на воду за бортом!

Матросы, всё ещё не до конца соображая, что происходит, перегнулись через борта — и замерли так же, как их капитан совсем незадолго до того.

Водная гладь из чёрной стала абсолютно прозрачной и совершенно чистой, как дорогой хрусталь. С самого дна моря лился мощный, ровный, голубой свет, и в его лучах были видны и обросшее водорослями дно корабля, и небольшие рыбёшки, которые плавали чуть поглубже. Но ещё ниже, из нетронутого морскими обитателями песка, вырастали и вздымались вверх шестиугольные башни из белого камня. Они были девственно чисты и не потревожены временем; даже сеть воздушных мостов и переходов между ними все ещё висела в самой толще воды, свиваясь в причудливый узор.

— Господа, — издал Кайт торжествующий рык, — позвольте показать вам Острова!

______________

¹ «пространство» (либ.)