Глаза⁠⁠

Галина Сергеевна остановилась на обочине пешеходной дорожки. В наступающих сумерках мимо спешили домой редкие прохожие. В последнее время у неё часто внезапно начинало колоть где-то внутри "Ничего, постою и пройдёт”. – подумала она, чуть согнувшись, чтобы переждать приступ.

Из чёрной дыры коллектора рядом тянуло сыростью и почему-то теплом. Каждый раз, проходя мимо него, Галина Сергеевна удивлялась тому, что тёплый колодец не закрыт, как обычно, глухим железным люком. Хорошо хоть, что он был перекрыт толстенной решёткой, надёжно выглядящей и не оставляющей шансов пешеходам провалиться под землю.

Отвернувшись от прохожих, чтобы скрыть гримасу боли на лице, женщина посмотрела в чёрное нутро колодца, вызывавшее неприятные ассоциации. Галине Сергеевне было немного за семьдесят, бо́льшая часть жизни позади. Всякий раз, проходя здесь, она думала, что скоро наступит её черёд уходить в такую же непроглядную темноту под землю. "Вряд ли там будет тепло”. – подумала она и невольно поёжилась. И тут в темноте ей почудилось какое-то движение.

Наклонившись ещё пониже, Галина Сергеевна начала вглядываться внутрь колодца. Тёплый ветерок шевелил седые растрепавшиеся прядки, выбившиеся из-под платка. Между прутьями она углядела два огромных круглых чуть светящихся глаза, жёлтых с чёрным овальным зрачком. Глаза не мигая смотрели на неё. Первым побуждением женщины было отойти от решётки, однако любопытство пересилило. Она подумала, что толстые железные прутья являются вполне серьёзной преградой для обладателя настолько больших глаз. С удивлением она заметила, что боль прошла. Однако разогнуться она не спешила, прислушиваясь к тому, что творилось внизу. Там что-то возилось и вздыхало.

– Как ты попал-то туда? И кто ты такой? – негромко спросила Галина Сергеевна.

Шорох в темноте стал глуше, зато послышалось что-то вроде поскуливания.

– Жрать, поди, хочешь? Давно там сидишь? Вылезти, что ль не можешь? – спросила она ещё тише.

Скуление стало громче.

– Ох, ты ж, Господи! Ну погоди, сейчас, сейчас… – женщина начала копаться в сумке, разыскивая что-нибудь съедобное.

Наконец, на самом дне нашёлся полузасохший чёрствый овсяный пряник. С трудом разломив его на куски, Галина Сергеевна начала сбрасывать их через прутья вниз. В темноте захрупало и раздалось урчание. Похоже, так кто-то внизу выражал удовлетворение. Глаза снизу смотрели по-прежнему не мигая, но засветились ярче.

– Ты потерпи, не волнуйся! Я завтра снова приду, принесу еду тебе! И МЧС вызову, достанут тебя! – сказала Галина Сергеевна и прислушалась. Внизу было тихо, по-прежнему ровно дул тёплый воздух, глаз видно не было.

"Уснул, наверное, а может, ушёл оттуда”. – подумала она и поспешила домой.

На следующий день, собрав куски хлеба, печенье и остатки сухой ячневой каши, оставшейся от завтрака, Галина Сергеевна поспешила к коллектору. Прежде чем вызывать спасателей, стоило убедиться, что глазастое существо всё ещё там. Выждав время, когда поблизости не стало прохожих, она наклонилась над колодцем и позвала:

– Эй, ты здесь? Я поесть принесла тебе.

В темноте зашелестело, огромные глаза снова смотрели на неё снизу. Кроме глаз, в темноте разглядеть было ничего не возможно. Женщина удивилась тому, что солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь негустую листву деревьев, растущих вдоль дорожки, совершенно не проникали в темноту колодца. Впрочем, она списала это на недостатки своего зрения. Как часто, вздыхая, говорила Галина Сергеевна детям и внукам, глаза у неё уже были не те, как, впрочем, и остальные составляющие организма.

Она стала сбрасывать припасы вниз. Глаза исчезли, раздалось чавканье и сопение. Когда продукты исчезли, там снова заурчало.

– Подкрепился? Вот и славненько. Сейчас я тебе спасателей позову. Вытащат как миленького.

Внизу раздались звуки, похожие на рычание и клёкот. Приняв это за глубочайшее одобрение, Галина Сергеевна присела на лавочку неподалёку и стала дозваниваться до спасателей. Дозвонившись, она изложила суть проблемы. Там повздыхали, что коллекторы находятся в ведении водоканала или связистов, но обещали приехать, как только смогут. Через несколько часов, голодная и злая Галина Сергеевна дождалась наконец спасателей, прихвативших с собой участкового, и долго втолковывала им, что в колодец провалилось живое существо, которое жалобно оттуда смотрит и пищит. Особо напирала она на то, что существо не совсем обычное, вероятнее всего, какая-то случайно залетевшая в город сова или сбежавший откуда-то экзотический зверёк, иначе непонятно, кто может быть обладателем таких глаз.

Спасатели, посветив мощным фонарём сквозь прутья, никого не увидели. И тем не менее, взявшись за крепкую решётку, втроём с трудом сдвинули её с места. Галина Сергеевна подошла поближе к краю ямы, чтобы лучше видеть ход спасательных работ. Однако спасатели лезть внутрь не спешили. В яме открылась небольшая глубокая узкая камера, на дне которой протекал небольшой ручей воды. Ручей вытекал из трубы, расположенной в одной стенке, и утекал в другую, точно такую же. Освещаемое светом дня и фонарями помещение было абсолютно пустым.

– Может оно в трубу убежало? – спросил один из спасателей остальных.

– Погодите, я его приманить попробую, – встрепенулась Галина Сергеевна. – Я ему еду носила. Сейчас покрошу, оно и вылезет!

Она достала из сумки пакетик с оставшимися крошками, и высыпала их на дно, стараясь попасть на сухое место. На приманку никто не клюнул, внутри по-прежнему было пусто. Под скептическими взглядами спасателей и участкового, покрасневшая до ушей Галина Сергеевна поковыляла домой.

"Чокнутой бабке померещилось”. – слышалось ей за спиной.

Рассердившись на себя и неизвестное существо, вновь и вновь переживая позорные минуты, испытанные ею перед спасателями и участковым, Галина Сергеевна несколько дней не выходила из дома. Впрочем, хлеб и молоко дома быстро закончились, поэтому выйти пришлось. Несмотря на то что она решила посетить магазин, расположенный совершенно не в той стороне, где находился колодец, через несколько часов прогулки, ноги сами понесли её к нему. И вот она снова вглядывается, прислушиваясь, в вязкую темноту под решёткой. Из-под ног ровно дул тёплый, влажный воздух, где-то капала вода, что-то скреблось, видно ничего не было. Через пару минут, собравшись уходить, женщина заметила в глубине мелькнувший огонёк.

– Эй ты! Я хлебушка принесла! – немного обиженно прошептала Галина Сергеевна.

В колодце зашевелилось, зашлёпало, и через мгновение на неё снова глядела пара огромных светящихся в темноте жёлтым, глаз.

– А-а, жрать хочешь? – оскорбленно спросила она, и в то же время великодушно простив голодного жителя в темноте, начала бросать вниз кусок за куском, попутно упрекая существо внизу в том, что ей пришлось пережить презрение должностных лиц при попытке его спасти. Снизу слышался неодобрительный клёкот. По всей видимости,  обитатель колодца пытался внушить, что не желал и не желает покидать теплую тёмную обитель.

Покопавшись в покупках, женщина достала из пакетика сосиску и, немного жалея, в приливе щедрости,  бросила в щель между прутьями. Судя по звукам, сосиска исчезла мгновенно.  Кроме того, громким урчанием, ей явно пытались дать понять, что хотели бы получить ещё. Глаза, ярко светясь,  начали перемещаться, словно пытаясь подняться повыше к решетке.

– Прости, милый, не могу тебе дать ещё сосиску. Пенсия маленькая, понимаешь? – тяжело вздохнув, Галина Сергеевна принялась рассказывать обладателю глаз о тяжелой пенсионерской доле. Из колодца доносились звуки недоумения. Похоже, слова деньги, пенсия и цены, были для его обитателя пустым звуком. Пытаясь втолковать большеглазому обжоре, что такое нынешняя дорогвизна, женщина расстегнула кошелек, в котором сиротливо пряталось немного железной мелочи и одна единственная пятитысячная купюра, отложенная на коммунальный платеж. Оглянувшись вокруг, и убедившись, что рядом нет прохожих, она достала из кошелька купюру и поднесла ее к решетке колодца.

– Смотри, вот такая бумажка у меня – это деньги. На нее можно купить много сосисок или другой вкусной еды. Но у меня она только одна, и я ее потрачу на плату за отопление. Ты вот бесплатно в тепле живешь, а я за квартиру плачу. Бумажки за работу дают, а я пенсионерка. Мне государство платит как бы за то, что я раньше работала, но платит немного. Поэтому сосиски или там, котлеты, я тебе часто покупать не смогу. Так что хлеб ешь. Он тоже сытный.

Пятитысячная купюра в ее пальцах слегка колыхалась. Внизу затихло, глаз было не видно и Галина Сергеевна поспешила домой, варить на ужин макароны с оставшимися сосисками.

Следующим вечером, собрав в кулечек хлеб и остатки вареных макарон, она снова направилась кормить загадочного подземного обитателя. Ей показалось, что дуть снизу стало ещё сильнее, а воздух из теплого стал даже горячим. Не успела Галина Сергеевна бросить первую партию макарон, как под решеткой зашелестело и поток воздуха вынес оттуда какую-то бумажку. Подняв ее с земли и охнув от боли в пояснице, женщина вгляделась в находку и с изумлением обнаружила, что держит в руках пятитысячную купюру. “Хорошо, что рядом никого, – мелькнула первая мысль, и тут же нахлынули остальные, – потерял кто-то? Да нет, же, я сама видела, как она вылетела оттуда, снизу! Случайно?”

Галина Сергеевна, спрятав находку в кошелек, заглянула в темноту под решеткой и начала задавать вопросы вслух. В этот раз глаза смотрели на нее из темного угла где-то сбоку, а самодовольное ухание, доносившееся снизу явно надлежало принимать за требование одобрения. Поблагодарив существо за приятный подарок, пенсионерка пообещала завтра же сбегать в магазин за вкусненьким. Так и повелось. Почти каждый день Галина Сергеевна шла в магазин и покупала мясные продукты, и почти каждый день теперь, откуда-то снизу вылетала пятитысячная купюра. Вскоре выяснилось, что больше всего таинственное существо любит сырую телячью вырезку, а хлеб и всё остальное ест только по необходимости. Сбалансированное питание его не интересовало. Да и вообщем, съедало оно не так много, поэтому у пенсионерки начали образовываться запасы денег, которые она не знала пока куда потратить – так отвыкла от “лишних” тысяч рублей.

После еды, обитатель колодца какое-то время готов был выслушивать рассказы Галины Сергеевны, стараясь поддерживать беседу звуками, которые ему были доступны. Со временем, ей удалось понять практически весь спектр его эмоций – от крайнего одобрения до злого негодования. Каждый день она спешила к месту его обитания, зная, что там очень ждут ее появления. Чтобы не привлекать ненужного внимания, женщина старалась приходить в разное время.

И всё же, несмотря на это, ее поведение начало казаться окружающим подозрительным. Однажды сосед, живший в квартире напротив лет тридцать, задал ей вопрос без обиняков:

– Сергеевна! Ты что каждый день у решетки возле дороги делаешь? Уже мне и Митька говорил и Антоновна, что каждый день тебя там видят. Ходит, говорят, рядом, бормочет, наклоняется к коллектору. Может обронила туда чего? Али, голоса какие оттуда слышишь? Я и сам уже несколько дней следил у окна за тобой. Ходишь. Заглянул и я туда на досуге: темнота там и вода льется, а все ж что-то ты там рыщешь?

Нагородив что-то про ежедневный моцион по плану, Галина Сергеевна юркнула в квартиру. Нужно было придумывать как отвести людские взгляды от себя и обитателя колодца, и она придумала.

Продолжение следует.