Дауншифтинг во Вьетнаме. Часть 16.
Почему-то именно неверующий Костя в ответ на эту историю изрёк, что мандавошки - это доказательство существования бога и того, что ты ему не нравишься. Вова тогда вдоволь над ним посмеялся. Сейчас же, страдая физически и морально, он решил, что толика смысла в этом есть и Вове стоило бы прислушиваться к подобным знакам потусторонних сил. Возможно , тогда бы не было той истории с угостившим его руфинолом жопотрахом из Европы. Хорошо хоть об этом тогда много народу не узнало.
Что было совершенно невероятным для Вьетнама. Ведь сплетничать здесь любили больше, чем рис. Поэтому, если во Вьетнаме ты сдавал кровь на анализ, местные бабки узнавали результаты твоих анализов гораздо быстрее тебя. Хотя, Вовин опыт говорил, что с медициной тут лучше не связываться. Вова как-то заключил договор с одним местным стоматологом - он ему туристов с гнилыми зубами будет приводить, а Вове за это удивительно щедрые комиссионные. Ну, понятно, в зависимости от того, что там стоматолог им навкручивает. Вова обрадовался и привёл туда какого-то шахтера из Донецка, который мучался зубной болью на экскурсии. Клиника, кстати, была классной - все чистенько, какие-то белоснежные агрегаты и одноразовые бахилы на входе. Очередей нет, у всех белые халаты и все улыбаются. Шахтеру бы насторожиться ещё тогда, когда он отдуплил, что баба на ресепшне и ассистентка самого стоматолога это один и тот же человек, а сам главный стоматолог стриг ногти на ногах, сидя на ступеньках при входе в клинику.
Но - нет. Шахтера выслушали стетоскопом, ему измерили давление, взяли кровь на анализ и сделали рентген. Ему старательно почистили зубы перед осмотром и долго в этот рост смотрели для того, чтобы в итоге приговорить один из зубов. Зуб оказался сложным, по их словам и пришлось шахтера пару раз натурально отливать водой, чтобы он совсем там с ума не сошёл. Потом, ему вручили его вырванный зуб, счет за лечение, смотанный в рулон по типу туалетной бумаги из-за длины и сказали, что чуть-чуть ещё поболит, а потом все пройдёт. Шахтёр как водится анестезию после себе организовал сам и пару дней вообще ничего не чувствовал, но потом наступило прояснение и, внимательно разглядывая подаренный ему на память зуб, отметил, что на нем и кариеса-то нет. Более того, челюсть перестала закрываться до конца и стекающие по подбородку слюни стали напрягать домочадцев. Жившая в соседнем номере отдыхающая тетка, которая работала зубным техником на родине, с удивлением отметила, что у шахтера подвывих челюсти, а гнилой зуб вполне себе на месте, потому что ему выдернули довольно здоровый зуб. Когда жена шахтера узнала во сколько вышло лечение по передовым зарубежным технологиям у специалиста мирового уровня, она едва не оставила мужа без остальных зубов. Пришлось сворачивать отдых раньше срока и мчаться домой, чтобы у кормильца хлеборезка совсем в негодность не пришла. Уезжая, он рыдал от счастья от того, что не согласился в тот день на установку имплантов. Жена гладила его по голове, вытирала ему слюну, текущую по подбородку, и говорила, что любит его. Кстати, Вове тогда знатно прилетело. От жены этого дуралея. У неё оказались тяжелые кулаки и каменные ноги. В конце Вова тоже обрадовался, потому что у него не было с собой денег, а то она бы и их забрала в счёт уплаты морального вреда и от того, что догадалась вскрыть пачку с чаем, который Вова им насоветовал на экскурсии и нашла там какие-то опилки.
Вообщем, Вова не питал иллюзий на тему медицины во Вьетнаме. Хотя тема была местами денежная. Как только поперли туристы в Нячанг вьетнамцы моментально придумали многопрофильный медицинский центр и сразу стали лечить нашим спины. Выделили под это дело здание, пригласили какого-то хиропрактика или еще какого-то там хера, который моментально пристроил туда всех своих родных-сирот и знакомых и вся эта шайка-лейка стала вправлять нашим суставы в позвоночники и мочеточники в область малого таза. Звучит абсурдно, но все это шло под вывеской как-бы государственной клиники и туда потянулся поток хромых и убогих. А по факту оказалось, что это тот же массаж слепых только дороже и опаснее. Дороже, потому что внюхивались какие-то неведомые лекарства из хоботов комаров и соплей утконосов, а опаснее, потому что эти чебурашки реально пытались чего-то там лечить, но делали это в силу своих возможностей и того, что видели в сериалах по телевизору. Вова не раз представлял ошалевшие и ни хера не понимающие глаза туриста, вокруг которого в этом центре начинали суетиться вьетнамцы в белых халатах и с серьезными рожами верещать на вьетнамском - Коллега, срочную томограмму хера этому господину! Мы теряем пациента, давайте закажем риса и мяса! Вы же видите, что у мужчины схватки - назначаем ему галоперидол в суппозиториях и не забудьте измерить палкой ему базальную температуру! При этом тебя щупают, цыкают зубом, водят на рентген и к кассе. А когда деньги заканчиваются, ты оказываешься на улице и с удивлением отмечаешь появившееся желание получить квалифицированную медицинскую помощь, но где-нибудь в России.
Но время шло, лучше Вове не становилось, а Кости нигде не было видно.
Вова решил, что надо идти обратно к отелю, где они вчера бухали. Конечно, был шанс нарваться на Нину и попасть в неловкую ситуацию, но других вариантов и не было. Вообще, вот эти вот моменты, когда одна ошибка смотрит на другую и обоим стыдно, а у одной пахнет изо рта, а вторая помнит, как забила вчера на бритьё ног, у Вовы вошли уже в некий ритуал. Это в какой-то даже мере им приветствовалось, ведь после этого все заканчивалось, она улетала и не надо было больше врать, изворачиваться и притворяться. Все, кто жил и работал на море так же как и Вова всегда были уверены в том, что все всегда уезжают. А ты остаёшься. Поэтому, собственно, творить можно было что угодно, ведь ты знал, что источник беспокойства и неудобства потом, всегда уедет и не будет нужды каждый день смотреть в глаза тому, кого ты обидел, оскорбил или обманул. Так что Вова мысленно плюнул и поперся в отель.
По дороге Вову затащил в свой магазин один знакомый вьет. В магазинчике торговали всякой бэушной электроникой, с которой довольно часто так или иначе расставались на улицах и пляже города отдыхающие. Рассказывали как-то о мужике, который умудрился в этом магазине купить свой дк фотоаппарат, который у него сдернули воришки на мопеде. Этому дядьке в первую очередь русские и украинские дауншифтеры несли самое ценное на продажу, когда мечты о финансовой независимости совсем не спешили реализовываться. У него оседали мобильники, ноутбуки, всякие камеры, которые потом частенько продавались лохам под видом новых.
Владелец масляно улыбаясь дал Вове денег. Вова держал их и улыбался, совершенно не понимая ситуации. На невысказанный вопрос владелец на ломаном английском сказал, что айфон хороший и приноси ещё. Денег было баксов 150 и это было хорошо. Но откуда у Вовы появился айфон, он понятия не имел вообще. Вова решил, что он мог его найти, но в глубине души свербило ощущение, что это не так. Вова наморщился и попытался вспомнить был ли у Нины айфон, но не смог этого сделать.
Дойдя до отеля, Вова прошмыгнул мимо портье и по лестнице поднялся на второй этаж. Там была столовая. А во Вьетнаме в 9 утра русский турист мог быть только там. Завтраки были не хитрыми абсолютно во всех отелях и всегда бесплатными. Поэтому народ с удовольствием поправлял истерзанное здоровье жидким супчиком и яишенкой, а больше там толком ничего и не бывало. Ещё давали йогурты, но народ быстро раскусил, что адский понос у них не от акклиматизации, а от йогурта из соевого молока, которое отечественный организм практически не принимает, и брать их перестал.
Вова увидел массивный обелиск спины экскаваторной Оли и сразу же увидел глаза Кости, которые влюблённо смотрели на ковш этого экскаватора, вернее на лицо Оли. Костя увидел Вову и глаза его как-то суетливо забега-заметались-заполошились. Потом Костя вздохнул-выдохнул и отодвинул свободный стул, приглашая Вову сесть.
Вова отметил, что Костя кажется каким-то посвежевшим, чистым. Наверное, это от завтрака. Ишь ты, развёл ее, чтобы на завтрак с собой взяла. Молодец, падла. А я тут загибаюсь. А он жрет, свин.
Вова сел.
Что-то изменилось в окружающем мире. Вова чувствовал это. Вокруг все неуловимо намекало, что мир не будет прежним. Это было в белой скатерти на столе, это выглядывало из надкушенного Олей круассана, это было в размазанной по Костиной тарелке яичнице. Это было в отчего-то виноватой улыбке Кости и в том, как валькирия Оля время от времени касалась руки его верного оруженосца. Вова сидел и реально офигевал от того, что он каким-то образом оказался выброшенным из вселенной, где были этот джаггернаут в женском обличье и его верный Санчо Панса и товарищ по духовно-финансовому росту Константин.
Пауза затянулась. Наконец, Оля подняла глаза на Вову и сказала, что забирает Костю. И чтобы Вова прямо сейчас, немедленно отвёл ее к той вьетнамской бабке, у которой в заложниках костин паспорт. Потому что Косте надо покупать билет на чартер, которым они вместе летят в Пермь. Они - это Оля и Костя. Вова слушал и не понимал. Его мозг вообще отказывался обрабатывать эту информацию. Как забирают? Зачем улетают в Пермь? Почему билет надо? Где, блядь, вообще город-то такой? Что вообще тут происходит?!
Вова даже забыл, что ему плохо.
Оля откашлялась и солидно объявила, что с Костей у них все серьёзно. Мужик он хороший, умный, с образованием и его с руками оторвут у них в питомнике, где позарез нужен системный администратор. Вова ошарашено слушал Олю. Если честно, он не очень много знал о Косте, познакомились они уже тут и он никогда не говорил, что умеет в компьютеры или что-то там ещё. Он вообще мало говорил, если только это не касалось развода туристов. Один раз Вова умудрился выдать его за своего немого и умственно отсталого родственника, из-за которого ему пришлось переехать во Вьетнам, чтобы было проще ухаживать. Ему тогда обломился хороший перепихон с какой-то сердобольной девкой, которая восхитилась Вовиным бескорыстием и добрым сердцем.
А тут вот такое!